Таких слоёв на женщине могло быть больше трёх, но всегда верхний слой доставал до земли.

При быстрой ходьбе лёгкая ткань расходилась и взлетала, словно невесомое цветное облачко. Надо ли говорить, что в разрезах соблазнительно посверкивали бедра и прочие оголённые участки тела.

Эти слои полотна назывались Чарьма, традиционная женская одежда Варриек.

В подобных нарядах крупные и широкобёдрые Варрийки казались особенно хрупкими и ранимыми.

Местные женщины свободно красили лицо и волосы в разные цвета. Как я потом узнала, все красители были природного происхождения их делали из цветов, ягод и плодов. Краски были безопасны и подходили для всего: кожи, волос, ткани и прожорливых детских мордочек.

А вот обувь жительницы Варрива, предпочитали не надевать, все равно в лесу, где землю устилали мох и трава, не обо что было поранить ноги.

Широколицые, улыбчивые, крепкие и здоровые. Больше всего эти красавицы походили на богинь плодородия.

Я вдруг люто позавидовала их яркой внешности и разноцветным волосам.

Ко всему этому цветущему и здоровому образу прилагался ещё один кусок ткани, который использовали как плащ. Оборачивали вокруг тела на манер греческой тоги, во время дождя набрасывая один конец на голову. Накидки были в цвет всей остальной одежды и расшиты мелким гербовым узором.

Я видела разные оттенки жёлтые, зелёные, красные, голубые. Но даже в жаркую погоду женщины никогда не расставались с этими плащами, предпочитая на худой конец повязать их на талию.

Мы остановились только раз. Бран свесился с вурлака, спросил нет ли у Варрийки ткани на одежду, но женщина покачала головой, и мы поехали дальше.

Дорога проходила через эти частные участки земли и скрывалась в дремучей чаще.

* * *

На ночь мы сходили с дороги и вставали лагерем.

Я, как женщина и помощница, училась выполнять все обязанности, связанные со званием Араны.

У меня не получалось.

– Эй! – позвала я спутников. – Я уже все мясо сожгла, идите есть!

Воины нехотя стали стекаться к костру.

Ещё немного и я сделаю то, чего не добились фризы: потравлю меченосцев. Надо ли объяснить, что Варры, которые любили хорошо покушать были не в восторге? Все были не довольны, но ни один гигант мне не помог.

А все потому, что: «Мужчина не притрагивается к котелкам и сковородкам!» Первая заповедь воина.

Ну и ешьте угольки или голодайте!

На каждой стоянке за еду отвечала я, снова я, всегда я.

Стоит ли упоминать, что последний раз на открытом огне я готовила в далёком детстве, когда мы с родителями ходили в поход?!

Бесило все, куча правил и тонна запретов.

«Разжигать огонь – дело мужское. Женщина должна его поддерживать!»

Поляну тушили всей компанией, когда я случайно плеснула в погасший костёр слишком много зажигающей жидкости.

«Еду в дом приносит воин. Женщина не должна без позволения выходить из-под крыши.» – поучал меня варвар.

Я задирала голову к небу.

«Какая крыша? У нас над головами сплошные ветки!»

Бран вздыхал и сдавался.

По-видимому, землянки не обучаемы и не поддаются инопланетной дрессировке.

* * *

Постепенно на дороге мы остались вдвоём, варвар и я.

Остальные сопровождавшие нас воины свернули с главного тракта, чтобы навестить своих родственников. Встретиться договорились в столице.

Последними нас покинули Рурк и Дорн, они тоже решили заскочить домой.

Рыжеволосый прощался радостно и с шутками, а вот беловолосый нехотя. Я заподозрила что Рурк оставил нас под давлением Брана.

Многочисленные посёлки кончились и начались дожди. Тёплые и частые. Широкая дорога превратилась в песчаную тропку.

Я не могла сильно жаловаться на погоду, не смотря на постоянную сырость. На то, что на Варриве гравитация была чуть сильнее, чем на земле я не обращала внимания, легко перенося лишнюю тяжесть.

Дитя каменных джунглей, обитательница душных городов, пользователь искусственных вещей, радовалась как ребёнок любым проявлениям природы.

Чистый воздух бодрил, свежая еда насыщала, вода давала сил, крепкий сон лечил. Для меня это было не опасное путешествие через дикий вечный лес, а весёлый пикник на природе.

Когда в очередной раз зарядил дождь, Бран сказал, что он кончится не скоро. Мы сошли с тропы и встали лагерем на поляне.

Леса Варрива представляли из себя рай.

Рай для гурманов. Стоило воинам скрыться за горизонтом, как варвар тут же сместил меня с поста шеф-повара и назначил главным едоком, впрочем, со своими обязанностями я справлялась из рук вон плохо. Хотя поесть на Варриве было что. Каждый куст пестрел ягодами, а в траве под этим самым кустом прятались съедобные растения, корешки, клубни, злаки.

Ветки деревьев гнулись от плодов и лиан-паразитов, которые тоже, между прочим, давали съедобное – цветы.

Везде и на всем росли грибы, не такие, как наши земные, более плоские и низкорослые из-за высокой гравитации, но всех форм и расцветок.

И из всего этого изобилия несколько раз в день Бран готовил невероятные блюда. На каждом привале разные, а останавливались мы ну очень часто, просто гигант уставал носить одежду, норовил остановиться и скинуть ее побыстрее. Не ехать же по лесу голым! Значит, что? Очередной привал! Ему вообще было тяжело стоять, и он старался прилечь. На меня.

Коронным блюдом к корнеплодам, грибам и цветам было, конечно же, мясо – того, кому посчастливилось превратиться в шедевр походного кулинарного искусства. Тарелок не существовало, но варвар со вкусом сервировал придорожные лопухи и листья растений.

– Кушай-кушай, – приговаривал Бран, впихивая в меня очередной лопух, полный снеди, – а то совсем худышечка. С такими хрупкими косточками не получится рожать воинов… – При этих словах я подавилась и закашлялась, а варвар, маслено щурясь, похлопал меня по спине.

В общем, такими темпами мы с ним до столицы доберемся к концу года, если не в следующем обороте.

Муссоны, что застали нас в дороге, на несколько недель помещают нам двигаться вперед. Поэтому Бран решил изменить маршрут и переждать сезонную непогоду в охотничьих угодьях меченосцев. В это время года поселок воинов пустует, но там есть дома и крыши, сухость и тепло, по которым я так соскучилась.

План воина я поддержала на все сто, надоели сырой мох, сырая палатка и мокрые ноги.

Но один вид мокроты я любила и даже жаждала. В нескольких минутах ходьбы от последнего пристанища в скалах скрывался водопад. Я нашла его случайно, когда собирала съедобные грибы, правда, местоположение водных каскадов я смогла определить только по журчанию. Пришлось не один час лазить по кустам, пока я не нашла проход в каменной гряде.

Поэтому рано утром выскочив из палатки, я направилась прямиком в свое секретное местечко.

Когда исчезла такая мнимая опасность, как остальные меченосцы, варвар стал не столь тоталитарно относиться ко мне и уже позволял отходить от него не только в кустики и не только на расстояние трех шагов.

Вымыться без сальных взглядов – верх мечты, а самое главное – без помощи Брана, который совершенно не дает мне ничего делать самостоятельно, будто я немощная калека. Следствие этой помощи: долгое отвлечение от процесса мытья, не меньше нескольких часов.

В общем, скинув одежду, я вступила в воду с двойным чувством блаженства.

У берега было неглубоко. Мелкий песок на дне, прозрачная, словно воздух, вода доходила до пояса. Но вот в центре зияла дыра, откуда поднимался поток ледяной воды, видимо, в это озеро стекали все ручьи с окрестных возвышенностей и терялись в глубине подземной впадины, смешиваясь там с источниками.

Я почти отвернулась от темной воды, когда краем глаза заметила тень. Инстинктивно я шарахнулась в сторону – и не зря. Мимо скользнула слизистая тварь, меня обдало илистой вонью и ошметками водорослей.

Дальше шли сплошные рефлексы, потому что головной мозг передал управление спинному, мозжечку и мышцам ног. Эти части тела реагировали быстрее, не задаваясь сложными вопросами, такими как: бить, бежать или попить чайку? Они делали то, что нужно, не задумываясь.

Рыба – бледная, рыхлая и одутловатая, словно аллергик, съевший тонну арахисового масла, приподнявшись на плавниках, прыгала за мной, я шарахалась от нее во все стороны. Существо вставало между берегом и мной. Постепенно до меня дошло: этот гигантский илистый прыгун пытается согнать меня с мелководья на глубину, не иначе чтобы утопить. В отчаянном прыжке я кинулась к возвышающимся над озером водопадам. Царапая руки об острые камни, полезла вверх – это было мое единственное спасение. Скалы оказались не столь высоки, а мест, куда можно поставить ногу или зацепиться рукой – единицы. Я банально срывалась и скользила вниз вместе с водой и каменным крошевом.

Ультразвуковой сигнал страха и паники всполошил окрестности. Высоко надо мной появилась тень. В ту же секунду на вершине водопада показался варвар. Я счастливо выдохнула. Бран! Здесь! Какое облегчение!

Хоть я и висела на двух пальцах, царапая ногами камень, невольно залюбовалась им.

Воин вмиг оценил ситуацию, напрягся, собрался, приподнял бровь и… не двинулся с места.

Расслабленно присел на корточки и, глядя на меня сверху вниз, подпер щеку кулаком.

Я тщетно визжала его имя, пока мои окоченевшие пальцы миллиметр за миллиметром разжимались. Все это время бездушный варвар осматривал окрестности, играл камушками, ковырялся веточкой в зубах, выискивал в шевелюре блох, лениво почесывался, в общем, наслаждался природой.

Лупоглазая тварь подо мной продолжала делать «гам-гам» беззубым ртом с упорством машины-убийцы, ей было все равно, кто еще стал свидетелем нашей короткой борьбы за жизнь. Рыба видела только цель – завтрак в моем лице – и шла к нему кротчайшим путем.

Я цеплялась из последних сил кончиками пальцев. Ногти находили уже совсем мизерные щели и выступы и в отчаянии хваталась за них.

Но это ненадолго, когда кровь совсем уж перестала поступать в конечности, пальцы разжались, и я полетела вниз, прямо в радостно распахнутую пасть чудовища. В честь такого радостного события илистый прыгун щелкнул челюстью, вынимая ее из паза, растопыривая подвижные кости, раззявил глотку еще шире, чтобы я уж точно не промахнулась и не пролетела мимо. Увы, я попала в самую цель. Рыба сделала долгожданный сладостный «чавк» и подавилась мной.

Мощным толчком ног воин отправил свое тело в полет, гигантский прыжок в пасть к монстру. На секунду в моем больном от испуга и вселенской паники мозгу вспыхнула мысль: он последует за мной куда угодно, даже в пасть к самой смерти!

Но титанический фонтан брызг взметнулся рядом, окатив волной пережевывающую рыбу.

Прежде чем вытащить меня на берег, варвар позволил громадной рыбине, держа ее за спинные плавники, поползать за мной по мелководью, а мне «поубегать» от нее на четвереньках.

А после пинками прогнал прочь так и не позавтракавшего монстра.

* * *

Мы сидели на прибрежном песке и обсыхали. Меченосец, развалившись, облокачивался одной рукой о бревно, второй елозил по моей булке. От чего я начинала сильно злиться и от этой самой злости согреваться.

У меня началась затяжная икота.

– Ик! Почему? – всхлипнула я, и воин понял, что я спрашиваю: почему он не помог мне сразу, а позволил сорваться и упасть.

– Бран устал говорить Кэйли, чтобы она не отходила от него далеко.

– А если бы… Если бы… Ик!

– Воин всегда контролирует ситуацию, никакого «если» быть не может. Его избраннице грозит опасность, значит, воин сделает все, что в его силах, чтобы спасти ее. Но мне кажется, ты нарочно провоцируешь такие ситуации, где тебе постоянно грозит опасность. Или, может, ты хочешь, чтобы я спасал тебя почаще? – Варвар придвинулся вплотную, можно сказать, притиснулся, подхватил и буквально вклинился в меня своими выступающими частями тела, так что я повисла на нем, плотно прижатая к его груди, паху и другим жарким местечкам. Но меня не так-то просто было сбить.

– Какая чушь! Я не специально!

– И в тюрьме не специально забралась в звездолет, и на Вайюри…

– Просто этажом ниже были ледышки!

– И поэтому ты полезла в покои к предводителю фризов этажом выше, – перебил меня гигант.

Здесь мне нечем было крыть, обычные ледышки во сто крат безопаснее главдышки, можно сказать, пушистые котята. Я обиженно надулась, а варвар мечтательно продолжал, потираясь об меня выступающими участками тела.

– И рыбок ты тоже случайно пошла кормить…

Тут уж я обиделась очень сильно. Но гигант, зануда космический, не переставал пилить в своей обычной нудной манере.

– У меня уже ладонь устала чесаться, небольшая трепка от маленькой рыбки пойдет тебе на пользу.

– Ничего себе маленькая! – возмутилась я. – Да она меня чуть не загрызла!

– Чушь, у Окуля нет зубов, и это был малек. Взрослые особи засасывают смертельно, могут за раз проглотить целого Тагура.

«Ни черта себе малек! – ругнулась я про себя. – Еще бы сказал, что это была икринка!»

Стало стыдно и обидно, сама не знаю почему. Я тут чуть не умерла, правда, от страха, а не от зубов, но все равно, можно сказать, я смертельно испугалась.

Мне так и хотелось закатить глаза: неужели все воины такие черствые и бездушные бревна! Ни слова утешения, одни нотации, да и то с этаким презрительным превосходством. Как же эта мужская надменность бесит! Я наморщила нос.

Воин опять все понял по-своему.

– На всякий случай покажу тебя лекарю, вдруг чего, – выдал он, глядя на мою гримасу.

Но меня это не порадовало, неужели нельзя понять, что после пережитого ужаса девушке хочется только одного: сочувствия и утешения?!

Я все еще выглядела хмуро.

– И поскорее, – уточнил варвар.

Нет, он невыносим. Каждое его слово звучит как приказ, не терпящий возражений.

Мне захотелось прибить гиганта.

* * *

Охотничий поселок оказался не столь заброшен, как думалось варвару.

Наряду с пестрой флорой Варрив населяет не менее разнообразная фауна. С которой слишком часто и с большой охотой контактируют воины. К сожалению, с ней сталкиваются и остальные жители: дети и женщины. И для них все заканчивается не так радужно.

Поэтому в поселке постоянно дежурил шаман. Другого названия этому седому мужчине я не смогла подобрать, лекарем или врачом он не был, но исправно лечил всех.

Первое, что сделал Бран, – сплавил меня с рук на руки этому врачевателю душ, а после скрылся из виду на целый час.

Шаман был одноруким глубоким стариком, вероятно, именно поэтому ревнивый гигант не побоялся оставить меня с ним наедине.

Врачебный осмотр проходил интересным способом, я скучала и попивала чаек из местных травок, а шаман сидел напротив меня, топорщил антенны-илири и мычал на одной ноте. Весь осмотр занял не более получаса.

Когда все закончилось, Варр важно произнес:

– Кости не сломаны, внутренних повреждений нет. Но я вижу два лица и две души в одном теле.

– Что это означает? – поразилась я. – Вы хотите сказать, что мы, землянки, двуличные?

– Это не мое дело, сколько у вас лиц, а ваши души полностью принадлежат только вам, вы с ними и разбирайтесь, сколько бы их у вас ни было. Сходите к ведунье по этому поводу. Я в основном лечу воинов, а у них совершенно другие проблемы. Мое дело предупредить, что я и сделал.

– Ну да, всякие Окули и прочие несчастные создания, желающие жить, но повстречавшие на дороге меченосца…

– Нет, потеря конечностей, раны от сражений, болезни – это дело городских врачей и камер оживления. Мы лечим «возможность» и «невозможность» Варров.

И тут я зависла, повторила про себя эти слова, и до меня начало доходить.

– То есть вы хотите сказать, что когда они «не могут», то вы помогаете им корешками и травками?

– Воины могут всегда! – оскорбился бывший меченосец. – Проблема в другом: иногда бывают моменты, когда воины «могут», но нельзя. А воин не в силах противостоять влечению к своей спутнице жизни. Тогда на помощь приходит медицина!

«Вот же ж гад этот Бран! Он что, меня к мужскому врачу привел? Сиди тут теперь и красней! Шаман тоже хорош. Что же получается, лечение заключается в том, чтобы меченосцы были менее похотливы и не столь любвеобильны?»

Внутренне я кипела, но пожар гнева тушило неуемное женское любопытство, которое невозможно было затоптать никакими средствами.

Меня так и подмывало спросить, и я не выдержала:

– А… Бран, он э… «здоров»?

– Не стоит волноваться. Здоровее не бывает, таких «здоровых» еще поискать надо.

– То есть ему ничто не угрожает? – уточнила я, осознавая, что дело мое – труба, варвар залюбит меня до смерти.

– Более чем, он даже принимает лекарство. Чтобы быть немного… «нездоровым».

Я побледнела. Ну да, этот немного «нездоровый» хоть бы «чихнул» или «кашлянул» раз! А то я уже забыла, что такое носить одежду. Стоит ее надень, как с меня тут же ее стаскивают и на руках несут в палатку!

– И не травками, а грибочками и ягодками, – уже немного обиженно дополнил Варриец. Кажется, шаман догадался, что я не считаю эту отрасль варварской медицины самой главой. Я все же решила уточнить.

– То есть существует средство, чтобы варвар не…

– Есть, чтобы «не»… – Шаман кивнул на ряды маленьких скляночек. – Это все вопросы?

– А на женщин они также действуют?

– Совершенно, разницы нет.

– Да, спасибо! – поблагодарила, все еще пребывая под влиянием информации.

Выходя, я обернулась, убедилась, что шаман повернулся ко мне спиной, и воровато цапнула одну маленькую скляночку. Просто не устояла. Мои ладони чесались не меньше, чем у меченосца, я считала, что варвар тоже заслуживает наказание и урок.

* * *

Я вышла от врачевателя в недоумении, сжимая в кулаке склянку, мое тайное оружие от господина «все будет по-моему». Теперь не все будет по приказу его варварства.

Увы, я не на все вопросы получила ответы, в списке еще остались пункты, но я решила выяснить все подробности после.

Меня больше волновали эти подозрительные лица и души в моем теле. Они мне не помешают жить? Хотя шаман сказал: я совершенно здорова, Окуль меня даже не помял, так, обслюнявил маленько.

Очень хотелось есть: как только я вспомнила про страшную рыбу, рот тут же наполнился слюной.

Самое время перекусить.

Убитого и закопченного на костре Окуля мы таскали с собой как трофей и угощение для каждого встречного.

Бран перед отъездом из лагеря решился нанести урон местным водоемам. Глупая обжора сама пошла к нему в руки.

Он зашел по пояс в воду и одним ударом кулака промеж глаз уничтожил последнего представителя вида в этом крохотном озерке. Окулю все равно нечего было в озере есть.

Я дошла до края поселка, углубилась в лес, отыскала там почти сухое упавшее дерево и присела на него.

Развернула тряпицу, запах рыбы ударил в нос подобно кувалде, меня замутило, и я согнулась в три погибели, повиснув на бревне.

* * *

Я сидела, прислонившись к бревну мокрой от пота спиной. Поела рыбки, черт побери! За упавшее дерево я даже боялась заглянуть, чтобы ненароком не увидеть то, что минут десять извергалось из меня.

«Значит, я здорова, как корова?! – скаламбурила я, покрывая ругательствами липового врачевателя. – Чертов однорукий шарлатан!»