Что касается просьбы о помощи – все бесполезно, даже если я буду орать: «Помогите, режут!». Управители этого заведения только крепче запрут двери и встанут на страже возле них. Чтобы всех проходящих мимо душевно убеждать, что это все не по-настоящему, а всего-навсего спектакль, все идет по плану, не о чем беспокоиться.

А после просто избавятся от трупа, за определенную сумму конечно же.

Я содрогнулась при мысли об этом. Придется брать ситуацию в свои руки, только я не знала как.

Потому что меня уже взял в свои руки один несносный, чем-то обкуренный наглец.

Еще я осознавала: эти самые руки очень и очень опытны, и если в ближайшее время я не избавлюсь от этих назойливых, но таких умелых ласк, мое тело непременно согласится танцевать этот танец в обход голосу разума, велению сердца и сознания.

Рука шарила по покрывалу в поисках спасения от интимного танца с незнакомцем. Ладонь инстинктивно сжала гладкое и холодное. Я зажмурилась и вознесла простенькую молитву богам, в которых не верила: «Пусть получится! Это мой единственный шанс!» Больше мне не у кого было просить помощи.

Удар был не самый сильный, но я определенно услышала треск, от чего испугалась еще больше.

Станислав Белый бездыханный и бесчувственный упал на меня. Стараясь не завизжать, я столкнула с себя… О боже, труп!

Соблазнитель не дышал и не шевелился. Тело, тяжелое и неповоротливое, повалилось на спину.

Кажется, у меня начиналась тихая истерика.

«Я преступница, я убийца! Ну хотя бы не ш… О боже, я убила человека!» – провыла я тихо.

Метнулась к двери, не зная даже, куда я бегу, в полицию или, наоборот, прочь из города и из страны. Впрочем, здесь везде, скорее всего, видеокамеры, и меня найдут. Поэтому, наверно, в полицию. Но что я там скажу? Я убила человека пустой бутылкой из-под шампанского, потому что не хотела заниматься сексом с красивым и умопомрачительным мужчиной? О боже, какой бред лезет в голову!

Я дернула дверь. Закрыто.

Застонав, я обернулась. Пришлось вернуться назад, на место преступления, и обокрасть мертвеца. Это было ужаснее всего. Частично расстегнутые штаны и приспущенное белье – и я лезу туда рукой в поисках заветного металла.

Не знаю, как я выдержала, нервы были натянуты как струны. Мне казалось, я сейчас рухну здесь же, прямо поперек трупа, и нас найдут вместе.

Шарящая в подштанниках рука мазнула по чему-то обжигающе теплому и дотронулась до холодного. Пальцы проворно схватили ключ, и я отскочила от мертвеца, как от раскаленных углей.

Я вновь метнулась к выходу.

Дрожащая рука стучала по замочной скважине ключом, он никак не мог попасть в дыру. Пока с ужасом я не услышала за спиной скрежещущий стон, более похожий на скрип ржавого металла.

Я повернулась посмотреть на источник кошмарного звука, и ключ каким-то чудом попал в замок. Я отреагировала немедленно: повернув ключ, толкнула дверь и вылетела наружу.

За спиной, держась за голову, вставал стеная Стас Белый, завсегдатай Зеркального клуба и обладатель поистине крепкой головы, которой ни алкоголь, ни курево, ни бутылка из-под шампанского были нипочем.

Хлопнув дверью, я отрезала коридор от заунывного воя воскресшего гуляки.

На этот раз я нырнула в другой коридор в надежде замести следы и наткнулась на самое желанное.

Лифт!

Я старалась держаться непринужденно и не привлекать внимания. С души свалился камень, я оказалась не убийцей, правда, это не означало конец моих проблем, я еще не выбралась из этого вертепа. Но свобода была уже близка! За спиной послышались шаги.

Еще пара сантиметров и… Из ниоткуда возникла рука и нажала кнопку лифта.

Я успела заметить только благородный блеск дорогих часов.

Шепот над ухом, низкий вибрирующий голос:

– Сколько стоит твое сердце?

Я стремительно обернулась и впилась взглядом в лицо незнакомца.

Красив невероятно. Но не так, как клубный соблазнитель, не ангельской ванильной красотой невинного мальчика, а грубой привлекательностью зрелого, состоявшегося мужчины.

Черные волосы вопреки моде коротко стрижены. Строгое выражение лица, можно сказать, патологически серьезное, словно этот человек никогда не улыбается.

Яркие пронзительно голубые глаза, которые сразу же начали стремительно темнеть, стоило мне открыть свой рот и резко ответить ему. В глазах сверкали молнии, обещая скорую расправу. И этот злобный блеск очень порадовал по той одной причине, что донельзя испуганной мне очень сильно хотелось в кого-нибудь вцепиться, лишь бы не чувствовать себя настолько жалко. Я хлестала незнакомца словами как только могла и получала от этого несказанное удовольствие, насмехаясь над «богатеньким Буратино» и мстя за всех оскорбленных девушек.

– Я получаю самое лучшее! – зарычал темноволосый незнакомец.

Еще один самоуверенный хам! Очень приятно будет обломать его!

– Значит, сегодня вы в первый раз поймете, что не все будет ваше! – Глаза вспыхнули невероятной всепоглощающей ненавистью, кажется, я попала не в бровь, а в глаз!

Взгляд незнакомца уже не был светлым, он больше походил на темное грозовое небо и метал молнии.

А еще в лице содержалось что-то дьявольское, упорное и несгибаемое, особенно в одной иронично заломленной брови. Она как бы говорила: все равно будет по-моему, я добьюсь этого!

Слава богу, двери лифта закрылись, отсекая нас одного от другого, еще пара секунд – и мы вцепились бы друг в друга. Между нами явно пробежала искра, только не та, о которой пишут в сахарных любовных романах, скорее, это была уничтожающая молния всепоглощающей ненависти.

Наверху грохнуло, а в кабине щелкнуло, свет погас, и лифт остановился.

Кажется, в отместку богатенький Буратино сломал лифт, у него хватит деньжат заплатить за испорченное. Ладно, спущусь по лестнице. Я нажала аварийную кнопку, и двери открылись. Прошла по коридору и, как мышка, шмыгнула в дверь пожарного выхода.

– Морковка? – донеслось сверху. Я похолодела. Морковка… Морковка… Морковка… Многократное эхо отозвалось дрожью во всем теле, от этого вкрадчивого голоса волоски на руках поднялись дыбом.

Я немедленно сорвалась с места и побежала.

За спиной по лестнице уже стучали дробные тяжелые шаги.

Внизу была дверь. Взмолившись всем богам, я врезалась в нее со всего разбега. К моему несказанному облегчению створка подалась.

Вылетев на улицу, я метнулась вправо-влево и побежала прочь.

Где-то за спиной взревел двигатель мотоцикла. Слишком медленно, меня заметили!

Я нырнула в ближайший проулок, сняла с ног туфли и вновь пустилась наутек.

***

Не разбирая дороги, я бежала босиком по мокрому асфальту.

Где-то в центре столицы пробили куранты. Золушка стремительно превращалась в нищенку, а нищенка в добычу зверя. Начиналась новая сказка. Далеко за моей спиной слышался рев Харлея.

Мой спринтерский забег остановило банальное стекло, впившееся в ступню и заставившее кубарем полететь в грязь.

Вынырнув из сточных вод, я встала и героически похромала в ближайший переулок просто потому, что звук мотоцикла уже был рядом. Заныкавшись между мусорными баками, я вжалась в нишу, стараясь лопатками продавить запертую дверь.

За спиной осторожно щелкнуло, и я упала в темноту.

На чьи-то радушно подставленные ладони, а после меня просто тихонечко втащили через порог внутрь и неслышно прикрыли дверь.

Меня подхватили на руки, и я ненароком испугалась, не блондин ли это?! От этого шустрого наркоши всего можно было ожидать, даже того, что он материализуется за моей спиной в совершенно закрытом помещении.

Но общая мягкость тела, отсутствие выпирающих костей успокоили меня: звезды и идолы следят за собой. Мне ничего не оставалось, кроме как прижаться к спасителю. Мы так и стояли в полной темноте, вслушиваясь в уличные звуки. Некто, и я даже знала кто, бродил по переулку. Загрохотал по мокрому асфальту в сердцах запущенный в полет мусорный бак.

Незнакомец, державший меня на руках, недовольно хрюкнул, дернулся, но не сдвинулся с места.

Мы простояли довольно долго и отмерли только тогда, когда рев мотоцикла скрылся вдали. Но и после этого загадочный незнакомец не сразу отпустил меня. Выждал еще некоторое время, а после, уверенно передвигаясь в темноте, прошел вперед и ссадил меня на мягкое сидение. А еще спустя пару минут включился свет, и я увидела своего спасителя.

Молодой мужчина, с уже намечающимся брюшком. Очень высокий, в белом переднике, с руками, до локтей забитыми тату, и в поварском колпаке. Стоя с широко расставленными ногами, незнакомец совершенно спокойно рассматривал меня. Мелькнула мысль: в самом деле, кто может навредить такому громиле?

Поджав грязные босые ноги, как нашкодившая собачка, я сидела на небольшой потертой софе, судя по всему, в подсобке кафешки. В небольшом помещении находились мойки, плиты, холодильный шкаф и многое другое. На разделочном столе, отмытом до блеска, лежали уже почищенные и готовые к обработке овощи.

Я попыталась поблагодарить незнакомца, но не смогла, губы дорожали, да и всю меня колотило то ли от пережитого страха, то ли от холода.

Похоже, мой спаситель был из тех людей, которые не сотрясают зазря воздух, потому что вместо въедливых расспросов и липовых утешений он сказал только:

– Кофе?

Я благодарно улыбнулась потрескавшимися губами и кивнула.

***

Спустя десять минут вместо напитка передо мной стояла тарелка с густой, совершенно не кофейной жидкостью. Я, схватив ложку, счастливо зачавкала и только через некоторое время догадалась, что неплохо было бы поблагодарить своего молчаливого спасителя за помощь и еду.

– Фпасибо! – Слабая попытка сделать это с набитым ртом тут же провалилась, но сырный с креветками суп был настолько вкусен и ароматен, что я не смогла оторваться от миски.

Незнакомец только кивнул. Взял табуретку, сел рядом и, положив мою ногу к себе на колени, стал осторожно вынимать осколки из раны.

Только после этого я заметила, что пол на кухне истоптан кровавыми отпечатками моих ног.

***

Так и не узнав имя молчаливого спасителя, я до утра просидела укутанная в плед, с перебинтованной ногой и в обнимку с кружкой кофе.

Когда рассвело, я бледной, не выспавшейся тенью, не забыв поблагодарить, выскользнула через заднюю дверь кафе. Запрыгнула в такси, очутившись дома, упала лицом в постель.

Проснулась через три часа, вырванная из объятий Морфея истеричным воплем говорящего будильника: «Двенадцать ноль-ноль, в час дня встреча с работодателем!»

Несмотря на кошмарное самочувствие и порезанную ногу, я подскочила, как ужаленная.

***

Короткое и четкое «НЕТ» повисло в воздухе.

– Ты, – фраза, подкрепленная многозначительным взглядом, прозвучала как синоним слова «чучело», – не будешь проходить практику здесь, – резкие, рубленые слова. – Видишь ли, я предпочитаю, чтобы мои помощницы обладали определенным свойствами…

Я стояла перед генеральным директором компании, бледнея и краснея, неумытая, нечесаная, в мятой, первой попавшейся под руку одежде.

Но причиной моего шока и стыда был вовсе не неподобающий внешний вид, а тот факт, что в огромном, явно дорогом кожаном кресле, сидел мой недавний знакомый. Темноволосый тип, любитель покупать женские сердца. Мужчина со строгим неулыбчивым лицом и стремительно чернеющими от гнева глазами. Вот и сейчас этот самый взгляд был наполнен эмоциями до краев, такими как презрение и предвкушение сладкой мести.

– Я обладаю! – пискнула я. Раз уж идти в бездну ко всем чертям, туда, куда меня сейчас пошлет этот богатенький тип, которому я так нагло отказала, то идти до конца, бодро, радостно и упорно.

– Боюсь, что нет, не обладаешь. – Кажется, сидящий в кресле изощренно издевался, более того – ему это нравилось и он получал запредельное удовольствие от мести. – Ни нужными свойствами, ни другими дополнительными кхм… навыками… – Я скрипнула зубами. Это какими такими навыками и свойствами? Валиться на спину при первом щелчке пальцев и широко раздвигать ноги?

Видела я секретарш на ресепшене и возле его кабинета. Сплошь все блондинки, вытянутые и тощие, как недокормленные борзые. Ковыляют на высоченных каблуках в узких юбках, только и умеют, что заваривать кофе вручную, так как на освоение инструкции к кофемашине им интеллекта не хватает!

– Я, между прочим, молодой специалист, и меня сюда направили для прохождения практики!

– Отвратительная инициатива государства – навязывать фирмам никчемных рабочих, полных бездарей и нахлебников… – брезгливо поморщился гендиректор, весело покачиваясь в кресле. – Со мной этот бюрократический фокус не пройдет.

– У меня справка-направление есть! – выложила я на стол последний козырь.

– А у меня есть дыра в законе, которая позволяет мне выгнать взашей любого соискателя с гнилой бумажкой, если он не пройдет тестовое задание и не выдержит испытательный срок. Кстати, ты уже его не прошла. Отсутствие сдержанности, такта, воспитания, полная профнепригодность для деликатной работы персонального помощника или секретаря, – гнул свое мстительный тип. Хотя по тоннам папок и стопкам бумаг на его столе было видно, что, если в скором времени уважаемый не наймет себе помощника или дельную секретаршу, ту, которая предназначена для разбора текучки, а не для хождения на высоких каблуках… Ну так вот, к этому типу подкрадывается моя ответная месть, его попросту накроет лавиной неразобранной макулатуры с собственного стола.

– Короче, можешь так прямо и записать в своей справке, потом отнеси в бухгалтерию, тебе там поставят печати.

– Ничего подобного, я требую то, что мне полагается по закону: официальное тестовое задание и договор на три месяца для прохождения практики!

– Ты же не обладаешь нужными свойствами.

– Это какими, например, свойствами? – пропустила я мимо ушей изящную попытку послать меня туда, куда солнце не светит, в бухгалтерию то бишь.

– Ну, например, ноги от ушей, приличная офисная одежда, общая доброжелательность, умение варить кофе…

– Будет вам после собеседования, в первый рабочий день приличная одежда, – парировала я подначку хама. – Длиной своих ног я вполне довольна, они меня еще никогда не подводили, и руки у меня тоже из правильного места растут. И я очень, очень доброжелательная, – оскалилась я в злобной улыбке, стараясь походить на офисных дамочек с голливудской лыбой на правленных лицах. – Кофе? Я вам его ведро заварю… – сатанея, пообещала я. Бурная фантазия уже показывала мне, как этот несносный и придирчивый «недобосс» выпивает одну, вторую кружку концентрированного пойла, хватается за сердце и падает пригожим лицом прямо в текущие бумаги. Прям от сердца отлегло при виде этой картины.

– Умение красиво сервировать напитки и угощение для го…

– Я разберусь с кофемашиной… – зло бросила я и прикусила язык. Повисла пауза.

– Да ни в жизнь с ней не справишься!

– С-с-с-порим? – змеей зашипела я, подлетела к столу, ударив кулаком по бумагам, прямо перед носом у гендиректора завопила: – Спорим на испытательный срок? Или кишка тонка? Как по клубам таскаться и девушкам лапшу на уши вещать, так мы хвастаем, что все можем, и нам все подвластно, а как слово свое держать, так сразу не встает! – Мне показалось, он сейчас меня ударит. Так сильно полыхнул взгляд мужчины. Полыхнул и погас.

Гендир «БлэкМоторсГрупп» не спеша встал. Вышел из-за стола, чинно застегивая верхнюю пуговицу, остановился перед отшатнувшейся мной и в свою очередь выставил руку.

Я с удивлением и ужасом посмотрела на протянутую ладонь.

– С-с-сделка! – не менее ядовито прокомментировал он мое опасливое рукопожатие.

– Договор на испытательный срок длительностью три месяца? Если я за это время починю кофемашину, то я получу работу в вашей фирме? – подозрительно уточнила я.

– Да, – коротко кивнул директор, глядя в упор.

Стоило разнять ладони, как я, не веря своим ушам, услышала:

– А кофемашину я, пожалуй, выброшу. Все, можешь идти домой, ты честно боролась, но проиграла. За отчаянную попытку я тебе, так и быть, напишу хорошую рекомендацию, поищешь работу где-нибудь еще! – столько насмешки и удовольствия было в его торжествующем голосе, что я не выдержала.

– Вы делаете это назло! Чтобы отомстить! За мой отказ в клубе! Готовы даже потерять хорошего сотрудника только ради того, чтобы ублажить свое эго!

Директор ринулся на меня, и я не успела понять, как сумела взлететь в воздух, а после сильный удар выбил из меня дух. Я очутилась лежащей на спине, прямо поверх документов.

– Если бы я хотел отомстить, я сделал бы вот так, – генеральный директор налег сверху и прижал меня к столу. Я дернулась раз-другой и поняла, что попалась. Рука, занесенная для удара, была перехвачена в запястье; как я ни старалась, не могла вывернуться из захвата. Был еще шанс укусить агрессивного директора за наглый прямой нос, но я даже не представляла степень расплаты за такое злодеяние.

– Но мне не особо и хочется это делать… – как-то сдавленно прохрипел будущий босс. – Я хочу, чтобы на эти три месяца ты очень, – прорычал он, встряхнув меня, – повторяю, очень хорошо запомнила: ты всего лишь мой секретарь, временная помощница, но не более. Будут какие-нибудь попытки выйти за границы дозволенного, и ты вылетишь из «БлэкМоторсГрупп» с волчьим билетом и такими рекомендациями, после которых тебя не возьмут даже уборщицей. Не приближайся ко мне, не доставай и не надоедай мне… И да, принеси мне кофе… Это все, на что ты способна. Тебе все равно не справиться с документами и не разобрать эту гору. Что касается кофемашины – забудь, она, скорее всего, сломана. Так что иди домой, девочка!

– Ни за что на свете! Мы заключили сделку! Я буду первой помощницей, которая на самом деле будет работать, а не просиживать юбку на работе и мять задницей ваши документы! Я справлюсь!

– Впрочем, я не против найти кого-нибудь, кто будет их мне мять… – Босс задумчиво наматывал мой взъерошенный локон на палец.

– Я и с этим справлюсь! – Уголок губ гендиректора слегка дрогнул. Лицо по-прежнему было непроницаемо.

– Иди домой… – Я открыла рот, чтобы в очередной раз возразить, но гендир закончил: – Готовься к первому рабочему дню. Легкого испытательного срока не жди.

Я не успела просиять от счастья, как дверь рывком распахнулась. Мы дружно вздрогнули.

– Максим Максимыч! – в кабинет влетел растрепанный человек.

– Ну что? – рявкнул генеральный, отвлекаясь.

Я выскользнула из-под босса и встала около стола по стойке смирно.

Босс как ни в чем не бывало застегнул пуговицу на пиджаке, сел обратно за стол и недовольно застучал ручкой по столу. По лицу генерального не было понятно, смущен ли он тем, что его подчиненный застукал его на горяченьком. Или «Максимыч» вытворяет, что ему заблагорассудится, не стесняясь служащих и не заботясь о своей репутации.

Ручка недовольно стучала по столу, решая, прогнать меня взашей или как. Паркер – не меньше, а то и нечто подороже.

– Там ваш брат… – пожаловался ворвавшийся начальник отдела. И ручка тотчас перестала стучать об стол. Тишина, наполнившая кабинет, была во сто крат более зловещей, чем эти судорожные постукивания.

Лицо гендиректора окаменело.

– Что он?

– Ну… – Мелкий начальник покосился на меня, с блокнотиком наизготовку и пустым взглядом, смотрящим в никуда. Определил во мне помощницу-стажерку, первый раз стоящую в позе верной собачки, ожидающей приказа. Решил, что произошедшее здесь не его дело и не его проблемы, – раз помощница, значит, в курсе всех дел гендира, – и выпалил:

– В холле бузит пьяный, дерется с охраной. И мужики не справляются. – Настучав, начальник исчез за дверью. Правильно, пусть у других хвосты горят, что-то мне подсказывало, до конца дня этот руководитель отдела сделает все, чтобы больше не попадаться на глаза начальнику.

А Максим Максимыч уже поднимался из-за стола, словно Зевс-громовержец со своего трона. И лицо у директора было такое зловещее. Ой, кому-то щаз влетит, и гадать нечего.

Секунда – и дверь вторично хлопнула, но на этот раз так сильно, что от нее отлетел кусок.

Минуту я стояла, хлопая глазами, а потом сорвалась с места.

Мне ничего не оставалось, как на цыпочках бежать за летящим по коридорам разгневанным директором, помощница я, в конце концов, или нет?!

И неважно, чего там у нас с ним «не было» до этого, выжить себя за здорово живешь с места практикантки ни за что не позволю! Мне нужно это место, и точка!

Мой первый рабочий день начался.

***

Я выбежала из кабинета директора. «Полный непрофессионализм – бегать по коридорам фирмы», – одернула я себя и уже более степенно зашагала в направлении места событий.