Два надзирателя встали по обе стороны, еще двое сзади, один спереди показывал путь. В тот момент меня почему-то не смутил тот факт, что вокруг меня слишком много народу. Я искренне верила, что никому не нужна и купить меня не захочет никто.

Как я ошибалась!

***

Одни коридоры сменялись другими, я уже готова была увидеть общие спальни для сирот, но они все не появлялись.

Вместо этого очередной проход вывел меня и вертухаев к выходу на задний двор. И вот тут-то я почувствовала неладное.

Напротив входа стояло черное бронированное авто с приглашающе открытой дверцей, как пасть у чудовища. Я шарахнулась назад, но крепкие руки толкнули меня в спину, направляя к машине.

Да ни в жизнь в нее не залезу!

Я упиралась и выворачивалась из захвата цепких рук конвоиров, ноги скребли по асфальту. Увы, мое сопротивление подавил предательский удар в спину. Электрошоковая дубинка. Мегамощный разряд прошел по телу. Сжигая внутренности, останавливая сердце.

Мир вспыхнул и погас.

***

Нервные цепи и узлы медленно восстанавливались.

Удар током обездвиживает и временно умертвляет вампира, и без того уже неживого. Вирус Смерти не щадит никого. Нам не страшны пули или осиновые колы, но электричество рвет связи между нейронами и нервными волокнами, парализуя, обездвиживая, останавливая все процессы в организме.

Сердце сделало неуверенный удар, подумало и вновь забилось. Кровь побежала по венам. Мир понемногу стал проявляться. Сначала цветные пятна, потом размытые предметы. Я осмотрелась сквозь слипшиеся от слез веки.

Кожаная утроба шуршащего колесами по асфальту монстра.

Дорогой автомобиль бесшумно скользил по улицам; в тонированных, наглухо закрытых окнах мелькали огни витрин. Незнакомый район. Пышная иллюминация, подстриженные деревья в форме животных, фонтаны, работающие даже в прохладное время.

Я пошевелилась, облизала губы, очень хотелось пить. На сидении я не одна, по обе стороны стойкий кортеж из охраны, но только это уже другие люди. Морды неулыбчивые, кирпичом, глаза в плотно прилегающих черных очках. Темные, монохромные, наглухо застегнутые костюмы пингвинов. Пиджак, белая манишка и галстук тоже цвета тьмы. С остроконечных ушей свисали закрученные спиралью провода микрофонов.

Верчелфы. Наполовину вампиры (бывшие люди), наполовину оборотни. После инъекции Вируса Смерти потеряли возможность превращаться в волков, но нюх и магию не отнимешь. Эти, по-видимому, нюхачи, настраивались на запах и могли преследовать свою добычу бесконечно.

Когда я очнулась, парни вновь обнюхали меня, уточняя запах. Кто мог нанять подобную охрану? Я бестолково озиралась, ничего не понимая. Охранники не разговаривали, только таращились своими насекомовидными глазами. Немые, наверно.

Мне на колени упал маленький пакетик с карамелизированной кровью. Буквально на один глоток, восстановиться после удара током.

Голод слишком силен, тело изранено и требовало регенерации, я потянулась к упаковке. Руки связаны. Кое-как взяв двумя пальцами угощение, я вонзила в пластик клыки.

Вкус был божественен. Натуральная, концентрированная кровь, чистая, без примесей. Даже карамель находилась отдельно в пластиковом кармане. Упаковку требовалось разорвать посередине и смешать. Я с удивлением посмотрела на этикетку, в нижнем городе такого не продавалось. Можно подумать, два несчастных глотка – мелочь, но я сразу же почувствовала себя лучше.

Машина плавно остановилась перед спуском в подземный гараж.

***

На сотом этаже небоскреба сквозь тонированное стекло немилосердно палило солнце. Бронированная толща вулканизированного песка не пропускала губительный ультрафиолет. На фоне пылающего окна за широким столом сидели трое. Один во внушительном кресле с высокой спинкой и двое напротив.

– Ученые ищут заменитель крови и защиту от солнечных лучей. – Говоривший вздохнул. Старческий надтреснутый голос был не лишен скрытой внутренней силы. – Никто не хочет, чтобы заменитель был найден. Голодных рабов проще держать в страхе и подчинении.

– Это опасно, – другой голос, вкрадчивый, лукавый.

– Ничего опасного… – Отмахнулся рукой от слов беловолосого глубокий старик.

– Не скажи, узнай они, что могут лишиться питания, – поднимут бунт.

– Я не боюсь переворота. Пусть кто-нибудь другой попробует держать город и договариваться с мафиозными группировками. Глава города я. Только мне это под силу. И все будут подчиняться именно мне. Куда они могут сбежать? Как далеко? Под палящим солнцем с детьми на руках, без капли живительной кровавой влаги? Пешком? Город защищен от ультрафиолета, хищников и деградантов, здесь есть еда. Нет, за стены им не выбраться. Смелости не хватит. Но тот, кто найдет истинный заменитель крови, станет владыкой, равным по силе богу.

– Этот город как тюрьма! – другой голос, прямой, по мощи влияния и властности он мог бы соперничать со старческим.

– Так радуйся, что ты тюремщик, и молись, чтобы тебе самому не стать заключенным! – в негодовании воскликнул старый вампир. Два взгляда встретились. Молодой отвел глаза.

Пока не время для открытого противостояния, еще рано.

Улыбнувшись, учитель протянул сухую руку и похлопал ученика по плечу. От сморщенной, в трупных пятнах руки шли трубки капельниц, за креслом стояли стойки с висящими на них пакетами. Кровь без остановки поступала в тело через несколько игл, терявшихся в складках мантии.

Если бы не ежечасная подпитка, древний хозяин города уже освободил бы от своего присутствия этот мир.

– Ты неправильно мыслишь. Эти люди – стадо, бездушное, грязное, тупое и неблагодарное. Они не оценят твоих стараний. Хоть преподнеси им на блюдечке обратное превращение. Единственные их желания – жрать и меньше работать или не работать вовсе. Эти вампиры не привыкли ничего строить, они не привыкли добиваться. Я, ты и он, – старик махнул рукой в сторону второго молчавшего ученика, – пошли бы под палящим солнцем с детьми, с женами, лишь бы вырваться и не быть рабами. Они – нет. – Он распалялся все больше и больше, уже кричал на молодого вампира, руки его тряслись, с губ брызгала слюна. – Их устраивает их маленький, прогнивший насквозь, вонючий мирок! Это то, чего они хотят. Постоянство, неизменность! Ты сам знаешь: где нет движения вперед к достижению цели и роста, там нет жизни. Мы и так все отравлены Вирусом Смерти, который не дает нам возможности изменяться и обретать покой. Но не волнуйся… – Старик, видя искаженное лицо своего ученика, успокоился и заговорил другом тоном: – Тебя обрадует, сын мой, если я скажу, что заменитель почти существует?

– Почти, – это не найден, – бросил вампир, до этого сидевший с безразличным видом. Скучающее выражение его лица ни на секунду не изменилось, пока учитель спорил с его братом. Все это время он все так же безучастно перебирал пальцами кончики бледных волос цвета снега.

– Найден! – жарко возразил дряхлый вампир. – Мы уже давно подмешиваем его в кровь. Но у него есть побочные эффекты, им нельзя питаться полностью. – Подобная новость заинтересовала молодых людей, они навострили уши.

Старик, пожевав губами, продолжил:

– Проводились исследования. – Ему не хотелось выдавать подробности, но если сказал «а», то… – Те, кто питался только заменителем, не имеют ни малейшего иммунитета к солнцу, они мгновенно сгорают в ультрафиолетовых лучах. Если мы, пьющиеся настоящей кровью, хоть как-то сопротивляемся, то у них нет ни шанса. Заменитель делает слабее, исчезает магия. Любой свет становится ядом. Да и дети к тому же рождаются недоношенные, слабенькие, больные, с недоразвитыми конечностями, будто сама природа не принимает искусственное питание. И самое ужасное, у детей явные признаки деградации и одичания. Такие вампиры не способны обучаться, они как звери.

– Разве кризис настолько пустил корни, что необходимо было проводить исследования на людях? Живых подопытных? – возмутился в свою очередь ученик на слова вампира, сидящего в кресле. Беловолосый все так же безразлично посмотрел на темноволосого брата, удивляясь его наивности. Его не задела эта новость, о многом он и сам догадывался, дряхлый только подтвердил его подозрения.

– Если бы ты знал масштабы катастрофы, ты бы не возмущался так рьяно. Еды нет. Практически. Уже много лет мы не находим ни необращенных животных, ни не пораженных Вирусом Смерти чистокровных людей. Их совсем нет, они вымерли или все обратились. – Вампир удрученно потер морщинистую руку, из-под влияния которой медленно утекала влияние, вместе с контролем и властью.

– Пайки уже наполовину состоят из заменителя. Теперь мы подмешиваем специальные средства в кровь для самых верхних этажей небоскребов. Наша численность не должна увеличиться. Обращение человека или животного в вампира карается смертью и того, кто превратится, и того, кто заразит Вирусом Смерти.

– Нам нужен подходящий источник пищи, иначе мы все сдохнем с голоду, – лениво бросил беловолосый. Он поразительно метко вставлял фразы, всегда в цель, хоть и не участвовал в разговоре.

– Нас ждет полное уничтожение, а перед ним длительный голод. Представляешь, как это будет выглядеть? – Старческие глаза встретились с черными глазами ученика, в них отразилось безумие и на секунду передалось молодому вампиру. Тот мотнул головой, и наваждение прошло.

– Бунт! Убийства, трупы на улицах. Каннибализм, уже сейчас зафиксированы случаи в нижнем городе, – продолжал пожилой вампир. – Ты не хуже меня знаешь об этом. Тебя это шокирует меньше, чем честные исследования на людях? Попытка спасти всех? Ты такой чистоплюй? А представляешь, что будет, если эта разбушевавшаяся чернь поднимется в верхний город и хлынет на улицы? Их численность больше нашей в десять раз. – Старик добивал оппонента каждым словом, уничтожал и поражал, разбивая на осколки любые возражения и упреки, подрывающие его авторитет. – Они станут жечь, убивать, нет, питаться. Одичают и будут жрать. Нас! И наши семьи!

– Значит, выхода нет… – нахмурился черноволосый. Его не проняла лицемерная тирада дряхлого вампира, рассчитанная на слушателя попроще.

Кажется, всю эту пафосную речь он затеял только с целью склонить на свою сторону обоих воспитанников и подвести их под уже готовое и принятое решение.

– Почему же, есть, – хитро пощурил слезящиеся глаза дедок в кресле. Все замерли в молчании. Старик подержал эффектную паузу.

– Дампиллы… – обронил он.

– Они могут длительно обходиться без крови. Те, в ком больше от человека, а не от вампира, самостоятельно генерируют красные кровяные тельца и так необходимый нам гемоглобин.

Черноволосый рассмеялся под укоризненным взглядом учителя.

– Людей больше не существует! А дампиллы – миф.

– Они есть. Прячутся среди нас, некоторые из них почти люди. Надо только найти. И это то, зачем я вас сегодня позвал. Вы мои сыновья. Мои наследники и ставленники. Когда меня не будет… – Голос подвел его, старик закашлялся.

«А это, ой, как не скоро… – подумал про себя беловолосый и оживился. – Кровопийца, такой, как ты, еще переживет всех нас».

Черноволосый вампир, напротив, как будто отключился и погрузился в свои мысли. Он наклонил голову и надел маску. Вредный старик всегда настаивал, чтобы он не прятал лицо при посещении. Это бесило.

– Все, чем я владею, когда-нибудь станет вашим. Мы отыщем дампиллов и восстановим популяцию людей. Это станет нашим всеобщим спасением. Для вас, дети мои, у меня будет особое задание. Внимательно следите, я уверен, они где-то там, на нижних этажах, прячутся в сырых катакомбах. Как крысы. – Голос, до этого сильный и властный, стал угасать.

– Мы найдем их. Идите, идите… Я устал. Задание вы получили.

Названные братья встали и вышли. Беловолосый, прикрывая дверь, заметил, как старик шарит рукой по столу, в нетерпении нажимая на кнопку вызова медсестры.

За его спиной сквозь пустые пакеты из-под крови светило заходящее солнце.

***

Мы ехали в лифте, спускаясь с самой верхотуры. Престарелый паук жил именно там. В прозрачной кабине свежо, сквозь стекло город как на ладони. Тысячи огней, тысячи людей, которых не спасти, не защитить.

Иногда мне казалось, что мы заслужили все это за свои грехи, кара пришла не с небес, а изнутри, поражая наши тела и души. Убивая, заставляя продолжать жить и нести свой крест, продлевая земное наказание на неопределенный срок.

По ту сторону стекла что-то блеснуло.

Вдали серебрились ленты рек Ассур и Лиззи-Анны. Последние лучи заходящего солнца играли на воде кровавыми всполохами. Как блики на ее волосах…

В стекле отразилась призрачная греза. Недосягаемая и далекая, в паху тут же стало тесно. Что за странная реакция на одно только воспоминание? Мы, возможно, больше никогда не увидимся с ней.

Внезапно мне показалось что образ, стоявший в глазах, подернулся кровавым маревом, и я увидел предмет своих несбыточных мечтаний лежащей на песке в луже крови. Запах был похож на аромат чистейшей человеческой крови. Рот тут же наполнился слюной, одно воспоминание о ее благоухании кружило сознание. В голову полезли уж совсем пакостные мысли: везде ли она столь же приятно пахнет, какова на вкус ее кровь? Странная реакция на воспоминания о нашей единственной встрече.

Дурное предзнаменование. Я помотал головой, рассеивая морок.

Каждый разговор с престарелым кровососом был похож на ныряние в бочку с паучьим ядом. Старик вымарывал всю душу, все нутро, даже мысли становились вот такими грязными. Тебя оплетали нити паутины, заставляющие действовать невпопад, совершая сделки с совестью и непотребства, а все концы вели в морщинистый, крепко сжатый кулак.

После посещения старика всегда чувствовалось этакое общее утомление, как будто он напрямую пил твою энергию, не вонзая клыки в шею. От его пронизывающего взгляда хотелось вымыться.

«Что я и сделаю, как только спущусь на свой этаж».

Она дампилл, наполовину человек – вот почему у меня такая реакция. И она в опасности. Я вспоминал ее. Запах, цвет волос, забавное возмущение, появившееся на лице, когда я украл ее поцелуй. Будет смешно, если он первый. Я улыбнулся про себя. Мне не было стыдно за свое поведение, если представится возможность, я украду еще один. Если представится…

Только вот такие чистые воспоминания из жизни и могут вытащить тебя на поверхность. Не дать потонуть в этой надменной грязи.

Рука с силой хлопнула по плечу, заставляя очнуться от мыслей.

– Не куксись! – Небрежно бросил названный брат, так же небрежно и с ленивым презрением, как и все, что он делал. На его лице нарисовалась шальная улыбка, полная хитрости и одновременно предвкушающей гадостности. Только он умел так пошло улыбаться. – У меня есть для тебя подарок.

Хотелось смахнуть его руку с плеча резким, отрывистым движением и зло прошипеть в ответ: «Какой ты мне брат? Мы с тобой разной крови!» Но я не посмел выдать себя и свои чувства. Сдержался, набросив ставящую уже постоянной маску безразличия и спокойствия. Ни малейшего интереса, ни единой эмоции – полный ноль.

Я отвернулся, а потом зажмурился, чтобы не видеть его лица даже в виде отражения.

– Я знаю, тебе понравится. – Он улыбнулся, показав острые клыки.

При его словах недоброе предчувствие закралось ко мне в душу, но я так и не смог понять, в чем подвох. Мир погас, солнце скрылось за горизонтом, погрузив все во тьму.

Сумерки. Самое тоскливое и серое время суток. День ярок и велик. Ночь бархатиста и загадочна, и только сумерки безлики и коварны. Они предвестники недобрых перемен.

Очередная подлость со стороны сводного брата. Самое ужасное в том, что, делая гадости, он даже не понимает, в чем проблема, его забавляют боль и несчастья других. Он питается горем других людей. Эгоистичный и избалованный, как ребенок. Занятый только удовлетворением собственных извращенных потребностей. Весь в приемного отца и наставника.

«Скорее в душ, пока эта мерзость не пробралась внутрь, – подумал я, отбросив все другие мысли. – Не хочу думать о той очередной свинье, что хочет подложить мне мой братец. Возможно, стоя под обжигающими струями воды, закрыв глаза, я вновь увижу ее».

– «Восьмидесятый этаж», – не живой, но вежливо-услужливый голос фонографической записи. Лифт звякнул. Стеклянные двери с шумом раскрылись.

***

Сталь и бетон. Тонированное стекло, стены лифта полупрозрачные. Скоростной подъемный механизм, посвистывая такелажем, возносит меня наверх. Кабина вынесена из здания, пол тоже прозрачный. Она висит на стене, внизу пропасть. Ты летишь в безграничном пространстве, а под тобой раскрывается бездна, полная ярких огней.

Сердце замирает в сладком предвкушении и резко уходит в пятки. Нет сил терпеть, нет сил смотреть и не к кому прислониться, не у кого спрятать лицо на груди. Дэн-крысолов и другие члены банды далеко. Охрана неусыпно бдит позади меня.

Но я одна. Совсем одна в этом бесконечном скоростном полете ввысь, к гибели.

Блики бегут по зеркальным поверхностям, отсчитывая этажи. Как оставшиеся минуты моей жизни.

Страшно. Всем на меня наплевать, если я исчезну, никто по мне не заплачет. Я маленькая песчинка в бесконечности и меня уносит в неизвестность.

Что ждет там, наверху? Смерть в объятиях богатого извращенца? Он купил меня для своих гнусных оргий, как подарок на день рождения или презент к празднику. Ночь будет жарким кошмаром.

А на рассвете мое обескровленное тело найдут у подножия башни. Узнать смогут только по отпечаткам клыков и похоронят в общей могиле таких же потерявшихся девочек, как и я. Никто не узнает, что произошло на самом деле. Высшие вампиры бдительно стерегут свои тайны.

Город внизу живет своей жизнью, ему на все плевать. Он виден как на ладони, утопает в кровавом закате. Кровь на небе, кровь на земле. Дурное предзнаменование.

Двери лифта звякнули и раскрылись, острым блеснули хром и стекло.

Темно. Роскошь и богатство холла режет глаз причудливыми линиями. В полутьме все предметы кажутся притаившимися монстрами, на их шкурах посверкивают брильянты, как призрачные огни в пещере.

Впереди в широком дверном проеме, ведущем в апартаменты, пылает свет, слепит глаза и заставляет застывать душу. Что-то мне подсказывает, что опасность притаилась именно там. Мне бы еще хоть чуть-чуть задержаться в этой скрывающей тьме, но охранники крепко сжимают мои руки и толкают вперед.

В этот момент пред широкими сверкающими вратами в другой мир я поклялась, что ни один толстосум не получит мою жизнь.

Раздался громкий и оптимистичный возглас:

– Посмотри, что я купил! – В голосе сквозили энтузиазм и неподдельная радость.

Я несмело шагнула на свет.

– Ты… купил… купил… – Слова застряли в горле у говорившего. Я убрала руку с ослепленных глаз, проморгавшись, осмотрела комнату.

– Ребенка! – радостно возвестил беловолосый лорд. – Подумал, что нам с тобой вдвоем скучно в нашем холостяцком логове.

Я стояла ошарашенная и пораженная. Я усыновлена? Что это значит? Они теперь мои отцы? Оба сразу? Это изврат какой-то! Передо мной стояли два знакомых молодца. Я переводила свой взгляд от одного к другому. На лице уже виденного черноволосого, того самого, с которым мы встретились у банка, отразилось запредельное отвращение, как будто перед ним стояла не я, а бочка с дерьмом или смердящий мусорный бак под палящим июльским солнцем.

Новость поразила меня. Я навострила уши, подобно рыси, стараясь собрать побольше информации, от этого зависела моя дальнейшая судьба.

В холостяцком логове? У них нет жен? Зачем же им тогда ребенок?

Детей хотят в основном женщины-вампиры, у которых Вирус Смерти в крови очень силен, настолько, что зачатие невозможно. Но этим-то зачем? К тому же я без пяти минут не ребенок. В душу закралось отвратительное подозрение.