Глава 9

Тревожные воспоминания беспорядочно заметались в голове после заданного вопроса подруги. Щеки вспыхнули огнем, и словно кровавая пелена появилась перед глазами.

Каждая попытка мысленно вернуться к диалогу двухнедельной давности с братом, оборачивалась чувством безумной тяжести и грохотом взрыва в груди.

Я не знала, где искать Макса. Но, Макс, отлично понимал, где найти меня.

Две недели назад, в выходной день, позвонил в дверь, разбудив с утра. А стоило открыть ему, сходу, как когда-то Денис, небрежно попросил: «Выйди на улицу. Надо поговорить».

И, если, тогда давний диалог с Денисом привел меня к отношениям, то беседа с братом к ссоре и перепалке.

Не имела ни малейшего понятия, почему с ним так сложно найти общий язык. Мы всегда были близки, держались вместе и обменивались мыслями. А сейчас… между нами огромная пропасть и не единой точки соприкосновения. Вероятно, стали взрослыми. Случилась переоценка ценностей. Хотя, какая к черту переоценка. Ни какой факт не изменит того, что мы брат с сестрой, как бы он не считал.

Раньше, казалось, что Макс и Денис близкие мне люди. Но жизненные обстоятельства, а может судьба, распорядились иначе. Житейские невзгоды ударной волной отбросили их от меня на довольно значительное расстояние.

Спустившись по его просьбе на улицу, присела рядом с ним возле подъезда на лавочку.

– В квартире кроме меня никого. Мог бы и войти.

– Не хочу. Мне там делать нечего.

– И мне… – прошептала со слезами на глазах и лбом устало прикоснулась к плечу Макса. – Где ты был? Где живешь? Почему, раньше ко мне не пришел? Можно, я с тобой к тебе?

– Ко мне нельзя. К родителям возвращайся! Что, наконец-то поняла свои ошибки и решила покончить со всей хуетой?! – грубо стряхнул меня со своего плеча, даже не взглянув в мою сторону.

– Макс, да что с тобой? – прошептала и немигающе вылупилась на брата, опешив от вновь агрессивного в свою сторону гонора. – Зачем, ты так? – но после его длительного молчаливого сопения, продолжила. – К родителям не пойду. Они меня гнобили, винили во всех грехах, а в последний раз отец и вовсе избил. Еле ноги унесла оттуда. Я не вывезу с ними. Понимаешь?

– Нет, не понимаю. И понимать не хочу. Значит, мало пиздили. Надо было добавить, раз с Тумановым ушла. Я б тебя сам в тот момент за лохмы, и обратно поволок домой под замок, чтоб неповадно было ослушиваться и нарушать четкие приказы, – строго внушал он.

Вскочила на ноги и со злыми на щеках слезами выкрикнула в бесстрастное его лицо:

– Я собака, вам что ли?! И… и, как у тебя вообще язык поворачивается о таком говорить! Да взгляни ты на меня!

– Ты не ори… – с холодностью изрек, подняв исподлобья тусклый взгляд. – И не выеживайся.

– А ты не перегибай! – меня затрясло как осиновый лист, но тон свой сбавила.

– Я говорю тебе дело. И пришел за тобой, чтоб поговорить и к старикам отвезти! Так что выебоны на время спрячь.

– Нет! Я к ним не поеду! Лучше тогда здесь… здесь останусь, – заплакала навзрыд и бездумно замотала головой.

– Чо, сеструха, духовные узы крепче кровных? – тянет издевательски. – Только не заливай мне снова про свою любовь! Тебе, вообще, какого жить с любовничком, который засадил твоего родного брата за решетку?

– Что? – прекратила стенания, враз обомлев от услышанного.

Руки тяжелыми плетями повисли вдоль тела, а я сама окаменевшая рухнула на скамейку.

– Я предупреждал тебя, чтоб ты к Туману на пушечный выстрел не приближалась? У меня с хуя, что ли сорвалось? Ты – овца, хоть осознаешь куда влезла? С кем живешь? Он увяз в криминале. Руки по локоть в крови. Его никто не заставлял выбирать этот путь. А все, потому что не собирался последний хуй без соли доедать! Меня упек за решетку, твоего отца до полусмерти забил, тебя, потаскуху, с легкостью прибрал к рукам, а ты после всего и рада раздвинуть ноги для него! Хорошо устроились, ничего не скажешь. Пидор гнойный, всю жизнь нам перевернул, – с яростью в глазах сплюнул на асфальт, Макс. – Короче! От меня ты ни копейки не получишь, пока не съедешь к родителям и не заберешь документы из университета. Мне такое родство нахуй не сдалось. И проблемы из-за тебя тоже не нужны. Я с уважаемыми людьми имею дело. Рви с ним. Разгребай все дерьмо, что развела в мое отсутствие и напрямик уебывай домой. А там без всяких обиняков побазарим с тобой о будущем.

– Имеешь дело с такими же уважаемыми, как Туманов?

– Твой Туманов меня предал, подставил, и упек на зону! – все это, Макс, ненавистно процедил мне в застывшее лицо, жестко схватив рукой за нижнюю челюсть. – Это его люди тебя чуть не изнасиловали на даче три года назад! Это именно он после всего выкинул тебя на улице, надеясь в твоих глазах остаться чистеньким и непорочным!

– Нет… – жалобно промямлила, умирая мысленно в тысячный раз.

– Так что, не будь предательницей, внимай словам брата, – с отвращением и цинизмом в глазах оттолкнул от себя.

Диалог поставлен на паузу. Напряженную и долгую. Времени достаточно утекло, когда я едва обрела дар речи.

– Извини, к родителям я больше не вернусь! – заговорила безжизненным голосом.

– Извини, тогда и брата больше у тебя нет! – в тон мне, сухо отозвался он.

Макс после словесной перестрелки, молча удалился, оставив в моей груди выжженную после себя дыру. В сердце воткнуто от ножа тысяча лезвий, и оно невероятно мучительно кровоточит. По факту – сердца нет. Оно не бьется. То ли еще от одного предательства, то ли от суровой реальности, которая до неутешительного финала разматывала меня.

Какое-то время еще продолжила сидеть на месте, уткнувшись слепым взглядом в одну точку, и с потрясением переваривала полученную информацию о брате, об отце, о Тумане. Где-то в глубине души очень желала, чтоб все оказалось сном, и длинная черная полоса закончилась на этом.

Глава 10

Ульяна. На следующий день после встречи с Ольгой.

– Ай! – на выходе из университета, споткнулась, и налетела всем телом на человека.

– Да куда ж ты прё… Котова?! – твердый голос осекся.

– Азаат…? Простии… Забылась совсем, – поджав от досады губы, и потирая ушибленное место на лбу, присела, чтоб поднять с крыльца учебного здания шмякнувшийся с расписанием пар свой блокнот.

– Да, ничего. Ты как? Не сильно стукнулась? – старшекурсник опустился вместе со мной на корточки, и перехватил пальцы свободной руки, желая поймать мой рассеянный взгляд.

– Угу… Ты, когда вернулся? – одновременно поднялись с ним на ноги, и рассмеялись в унисон, так как Хакимов еще и мою руку слегка встряхнул в рукопожатие.

– Сегодня. А завтра возвращаюсь обратно. Вот, решил к нашему ректору забежать.

– Что-то случилось? – затолкав блокнот в сумку, нахмурилась и обвела взглядом знакомого.

– Та нее-е… Меня ж полностью перевели в Нижнекамск. Устроили на теплое местечко по высшему разряду. Хотел отблагодарить Коноплева, – парень молча стреляет глазами на пакет, который удерживал все это время. – А ты как, Котова? Я наслышан о перестрелки с твоим участием.

Собственное лицо тотчас после его вопроса исказилось, но, Азат, этого заметить не мог, так как в моменте из универа повалили гурьбой студенты, заставив нас посторониться. Хакимов безотчетно прижал меня к своему телу ближе, пропуская выходящих. Ну, а я, естественно чисто механически сделала шаг к нему и повернула голову в сторону учащихся, совершенно случайно остановив блуждающий нечеткий взгляд на темной мощной фигуре возле дороги.

Вздрогнула от неожиданности и колени подкосились, когда пулей отскочила от опешившего из-за моей нездоровой реакции парня.

– Ульян, ты чего? Я просто…

– Извини, пожалуйста, – голос вмиг отказался подчиняться. – Мне пора. Рада была встретить тебя, – тараторила с паническими нотками. – Пока.

Стремительно развернулась, и торопливо начала спускаться по лестнице вниз. Ошарашенно глядя под ноги себе, надеялась хоть как-то оградить от опасности ни в чем не повинного человека. Ему, ведь, будет плевать, случайная это близость или нет.

– Котова?

Я не отреагировала на легкое удивление и недоумение в чужом голосе, который сходу ударился в спину, стоило мне позорно сбежать. Сделала вид, что оглохла. Честное слово, так проще. От греха!

Уткнувшись в асфальт расплывчатым взглядом, то ли из-за слез, то ли из-за обуявшего животного страха, чувствовала, как каждый мой шаг подобен страшному удару истерзанного сердца. По мере приближения к черной BMW, со скоростью летела в устрашающую черную пропасть воронки. Горела желанием бежать. Бежать так далеко. Без оглядки. Но поздно уносить ноги. От него уже не скрыться.

Собственно и не пыталась.

Подошла к тонированному у обочины автомобилю и его водителю, который вальяжно восседал на капоте. Туманов, не проронив ни звука, с непроницаемой физиономией продолжал в моем присутствии выкуривать сигарету. И все бы ничего. Но, взгляд напротив… Дикий, хищный… Он выедал, если не уничтожал. Смуглое лицо изрядно обросло щетиной и глаза из-под рваной челки колючие, черные-черные, вгоняют в дрожь. Энергетика у этого человека поистине сумасшедшая и дышать рядом с ним очень сложно. Потому, затаив дыхание, с силой вдавила в землю каблуки, и, будто неприкаянная, боялась отвести от него встревоженный взгляд.

Туманов, не разрывая со мной зрительный контакт, отбросил щелчком пальцев бычок, поправил на макушке закатанную черную шапку, и запахнул на себе полы короткой болоньевой куртки. При этом движения его были нарочито ленивыми, неторопливыми. Словно, сдерживался, давал себе некое время, чтоб усмирить свой жестокий нрав.

– Кто это был? – отрывистым кивком головы указывает в сторону университета, и скрещивает ноги в районе щиколоток, ожидая ответ.

– Какая разница? – помрачнела и неосознанно от беспомощности сжала кулаки. Волна возмущения накрыла с головой, пусть даже и готова была к чему-то подобному от него.

– Не рычи на меня, – хмыкнув, склонил голову к плечу, и лениво прошелся глазами по моей фигуре, уделив особый интерес моим стиснутым кулакам. – Разница в том, сломаю я ему руки или нет, – в злобной усмешке растянул сухие губы.

– Больной! – никак не ожидая подобного от себя выпада, вдруг ощетинилась я.

– Ты повторяешься… – оскалил, словно зверь, крупные белые зубы, посмотрев исподлобья. – А я не раз предупреждал, что будет с теми, кто посмеет к тебе прикоснуться.

– Что ты хочешь? Зачем ты здесь? – ситуация значительно обострилась, и я поспешила закончить вспыхнувшее между нами безумие.

– Ты, видать, забыла, о чем я месяц назад говорил, – лупил безжалостно по мне.

Денис даже не подозревал, как одной лишь фразой разорвал меня в клочья.

Часики натикали? Уже?

Смотрели в упор друг на друга, когда я громко сглотнула и только сейчас разжала побелевшие от чудовищного напряжения кулаки.

– Поехали, поговорим.

– Нет… – впав в необъяснимый ступор, заторможено качнула головой. – Я никуда с тобой не поеду.

– Тут разговаривать будем? – в насмешке дернул бровью и сложил руки на мощной груди, ожидая пояснений.

– Я бы предпочла вообще с тобой никак не контактировать! – с туманным взором отвела в сторону глаза.

– Разумно, конечно, но, без эффективно. Меня такой расклад в корне не устраивает, детка.

Вернула взгляд на Туманова, у которого явно зашкаливал борзометр. Впрочем, так было всегда, сколько я его знаю. Вот и сейчас стебется в тайне надо мной. Глаза посветлели на пару тонов, и заметно потеплели. На полных губах играла легкая дебильная улыбочка, которая в силах покорить не одно холодное женское сердце.

– Я не детка! Тем более для тебя! К шалашовкам своим так обращайся! – вскинулась, решив поставить его на место.

– Серьезно?

– Вполне!

– Хорошо не детка. Не находишь, я достаточно дал тебе время на раздумья? Погляжу, ты даже трястись перестала.

– На самом деле, я трясусь. Я боюсь тебя, Туманов… – режу правду в насмешливые глаза.

– Чего ты трясешься? Кого, боишься? Я хоть раз тебя пальцем тронул? – посуровел и демонстративно развел руки, от чего полы куртки разъехались в стороны. – Заметь, я и сейчас ничего не делаю. Я приехал за тобой, чтоб спокойно обсудить наши отношения. Хотя, еще тремя неделями ранее хотел скрутить тебя в бараний рог, упаковать в тачку, и больше не отпускать. Но, как видишь, я этого не сделал.

– Ты дал обещание, – прошептала, ощущая сухость во рту.

– В том числе. Ну, так что, не нагулялась, Ульяш? Бегать долго еще будешь и мозги мне делать?

– Я прошу тебя… – едва удерживая себя на ногах, с мольбой взмолилась. – Оставь меня в покое. У меня одни проблемы от тебя. Ты даже сейчас подставляешь меня, находясь рядом. Следователь догадывается о моем вранье. Они знают, что мы были вместе.

– Мы и так вместе! – вызверился и встал с капота, приблизившись ко мне на шаг.

– Не надо! – цежу, и загнанным зверьком исподлобья кошусь на него. – Не подходи. Я больше не хочу чувствовать тебя, – чуть не плача заключила я, сама не осознав, что несу. – Мы никогда больше не будем вместе. Моя воля, я б стерла себе память, чтоб тебя не знать. Я под такое не подписывалась.

– Размотала, – Туманов шумно выдохнул, сбив меня с мысли. – Я – устал. Ты – победила. Спрашиваю еще раз, долго это из тебя будет литься? Заезженная пластинка. Хватит меня морозить, Бесстыжая. Ты любишь меня, как и я те…

– Нет! – с яростью выкрикнула ему в поморщившееся лицо, не заботясь, что нас услышат на парковке. – Твоя проблема, что ты отказываешься понять. В том то и дело, что больше нет! Я – боюсь. Я – ненавижу. Но, любви – нет. Ее совсем нет, Туманов!

– Да?

– Да!

– Но, меня не ебет. Вот, как у тебя не осталось любви, так и мне по хуй!

Туманов никак не впечатлился данной речью. Хрен знает, что крутится в его чернильной темноте, кроме клуба тумана.

Замолчали на короткое время. И, пока я старалась справиться с хриплым дыханием и взять эмоции под контроль, Денис беззастенчиво лапал мою фигуру наглыми глазами, воспламеняя одним только взглядом внутренности.

Котова, очнись! Это все тот же подонок!

Мгновенно запахнула на себе длинный плащ, пряча за ним стройные в черных капронках ноги, пожалев, что оделась легкомысленно, откровенно.

– Пиздато выглядишь в этой юбке, – как назло, будто прочитав мои мысли, делает акцент на проклятой тряпке моего гардероба.

Меня так и подмывало послать его на три буквы.

– Слушай… если это все…

– Секса хочу, – ошарашив меня, коротко и натянуто улыбается. – Сейчас. Соскучился по тебе пиздец как. От одного твоего вида, яйца гудят и шляпа стоит, – в своей манере заливается соловьем, и, черт побери, внизу живота болезненно екает от его словесной конструкции.

– Не в кассу *(мимо, не по адресу). Ты всегда можешь обмахратить другую, более выгодную клумбу, – отбриваю твердым тоном, Тумана.

– Разрешаешь? – хитро стреляет мне в глаза, и ей-богу выводит.

– Ты разве не понял, что больше не нуждаешься в моем разрешении? – начинаю заводиться и незаметно для себя снова повышать на него тон.

– Ну, это ты так считаешь. У меня другое мнение по этому поводу. Вот, остынешь, оттаешь, и первым делом захочешь мне яйца отрезать. А они нам еще с тобой пригодятся. Ну, хочешь, могу пакет на голову одеть, если тебе так будет проще, – рассмеялся в голос, когда я с обреченным видом прикрыла собственное лицо ладонями.

Ему весело…

– Прекрати разыгрывать спектакль, – слабым голосом попросила Дениса. – У тебя все? Я пойду.

– Динамщица, – задумавшись, не прекращал улыбаться.

Опасаясь последующей реакции, отступила на шаг. Вскоре развернулась, в надежде поскорее исчезнуть с его глаз. Но, видимо не судьба.