Глава 9

Будь терпелив и крепок; когда-нибудь эта боль окажется тебе полезной.

с. Сесилия Ахерн

Чича. Наши дни.

Не успела принять на своей кровати сидячее положение, как сбоку раздалось громкое:

– Так, так, так! Ну что? Значит, решила покинуть нас? – сходу, широко улыбаясь, проговорил Артур Азарович, не успев войти в палату. Полы белоснежного и идеально отутюженного халата развевались в разные стороны от его импульсивной энергичности.

Как обычно, рядом со мной он всегда старался быть на позитиве. Ни одного плохого слова я от него так и не услышала за все это время. Признаться, даже грустно с ним будет прощаться. Но, думаю, мы с ним еще увидимся, и не раз.

Тим, собирая наши вещи в сторонке, широко улыбнулся. Что скрылось от глаз врача.

Да, он мне все уши прожужжал, что наконец-то больше не встретит на своем пути этого заносчивого докторишку. Но на самом деле я считаю, что он тоже по нему будет скучать. Я не раз ловила его взгляд на своем докторе. Там явно сквозило уважение к этому человеку.

Улыбнулась и кивнула врачу, возвращая себя к окружающим меня людям.

Это были сложные два с половинной месяца моей жизни. Их нельзя сравнить с каким-то конкретным отрезком моей жизни. Это время впитало в себя определенную боль. Ту, с которой я никогда еще не сталкивалась. Не знала. Эти моменты останутся в моей памяти навечно, и займут отдельную нишу в моей душе. И я даже боюсь представить, что ожидает меня дальше.

– Ну, я думаю, мы еще встретимся. Я часто бываю в реабилитационном центре, в который вы отправляетесь. Так сказать, навещаю своих пациентов. А сегодня там грядет еще пополнение! – доктор озорно поиграл бровями, намекая последней фразой на меня.

Тимур, находясь позади доктора, застыл. От его слов застыл в полусогнутом состоянии над спортивной сумкой, как вкопанный. В замедленном действии повернул голову ко мне, и уставился на меня прищуренным злым взглядом.

А я что? Я только рада, что увижу его там! Но теперь безошибочно выяснили – скучать он по доктору вряд ли будет.

Пожала легонько плечами, тем самым говоря ему: «отвали».

– Ну что? Тогда это все?

Док замолчал после заданных вопросов на какое-то время. Смотрел на меня лукаво. Со знанием! В желании чего? Рассекретить?

– Тогда не прощаемся… – хитро протянул и вытянул свою руку для рукопожатия врач.

Не успела вытянуть трясущуюся руку, как доктор немедля заключил ее в своеобразное рукопожатие, назовем это так. Двумя руками с обеих сторон обхватил её, несильно сжимая.

– Я верю в тебя. У тебя все получится, – напоследок обратился ко мне с чувством и спешно покинул нас.

– Наконец-то свалил! – напряженно пробурчал Тим.

В задумчивости перевела взгляд на Тимура, думая о поведение врача.

Как он разгадал меня? Он ведь ни разу не видел, не слышал. Хотяяя… он мог и догадаться в силу своих профессиональных знаний.

Любопытно…

Чича. 2 месяца назад.

– Ты молодец. За какую-то неделю научилась управлять руками и наводить красоту на голове!

Да, доктор, рассказывайте. Вас если послушать, то я само очарование, и около меня кругом цветет изумительная красота.

А я просто-напросто научилась заново расчесываться! Ощущая при этих движениях мученическую боль в спине.

– Теперь попробуем упражнение намного сложнее первого. Попытаемся принять сидячее положение. Не сама, конечно. С моей помощью. Сама пока что вообще не пытаешься! Поняла? – сурово глянул на меня врач. – Без геройства, девочка. Сейчас одно неосторожное движение, и все лечение может полететь коту под хвост.

Да поняла, поняла, что может быть неясно!

– Давайте я сам. Подскажите, как правильно её придержать. Чтобы в будущем я мог помочь ей сесть без вашего участия.

Перевели с доктором взгляд в сторону, так как к нам вклинился Тимур.

Стоя со сложенными руками на груди у идеально побеленной стены, смотрел на нас отстраненным взглядом. Скулы заострились на смуглом лице, а темные круги залегли под глазами. Всю неделю у него упадническое настроение из-за его отношений с родственниками. Урывками, бывает, покидает меня, и в этот момент у меня нет сомнений, что он пытается наладить с ними контакт.

С каждым днем все труднее в себе было подавлять чувство вины.

– Хорошая мысль, Тимур. Прошу! – немного отойдя от моей больничной койки, врач предоставил освободившееся место Тиму. – Предплечьем правой руки обхватываешь сзади ее плечи, и очень, повторюсь, очень нежно и аккуратно приподнимаешь её в положение сидя. Понял? – поинтересовался у него хирург.

Тим кивнул, но не обратил на него никакого внимания. Подойдя к моей кровати сбоку, навис надо мной и неотрывно смотрел в глаза. Словно проникая в меня, наполняя меня чем-то незнакомым.

– Готова? – прошептал.

Но прошептал ли? Может, если бы в ту минуту я не пялилась зачарованно на его пухлые губы, словно их осы покусали, то и не разобрала, что именно он у меня спросил.

Кивнула и сконфуженно отвела от него взгляд. Кажется, в эту секунду я неумолимо заливалась краской.

Да плевать! Плевать! С какой стати ты стала обращать внимание на то, что о тебе подумают?

Не стала, Чича. Тебя начало волновать мнение именно определенного персонажа, который сейчас стоит напротив тебя!

А вот и неправда!

Но все мысли перебил игривый голос на ушко:

– Не бойся своих чувств. Или может ты, еще не успев ничего сделать, захотела отхватить свою награду?

Я дернулась, насколько могла, от выскочки и ошарашенно во все глаза смотрела на него.

Ушлёпок!

Тим начал от моего вида тихо посмеиваться, но доктор нас быстро прищучил.

– Вы долго еще будете играться? Если Вы, Тимур, так мне помогаете, то не нужно. Я сам справлюсь.

– Нет. Я готов. Это у Чичи было минутное помутнение.

Я сильно сцепила челюсти от его заявления. Как мне сейчас захотелось стукнуть его! Желательно, чем-то потяжелее!

А еще тебе хочется его поцеловать!

Нет! Абсурд!

– Хорошо, начинаем. Тимур, аккуратно! – последний резко поменялся в лице и начал меня осторожно, как пушинку, приподнимать.

Господи!

Закрыла глаза, и захотелось в тот же момент взвыть от острой боли.

Божеее, избавь меня от этого!

– Ей больно! – рявкнул псих доктору.

– Это нормально! Так должно быть, Тимур. Поднимай выше, – спокойный голос врача донесся до меня. Замотала головой и почувствовала, как из глаз полились слезы.

Нет… я умоляю!

Разлепив веки, сквозь пелену прозрачных слёз с трудом рассмотрела Тимура. В бессознательном порыве, в желании что-то сказать ему, разлепила губы и тут же почувствовала, что что-то не так. Почувствовала, что проваливаюсь в невесомую пустоту.

– Тимур, клади ее обратно! Срочно!

– Я же Вам сказал! – с укором рявкнул Тим, возвращая меня в исходное положение.

Сквозь толщу воды в ушах до меня доползали уже приглушенные их голоса.

***

– Давай, девочка, открывай глазки, открывай.

Сама того не осознавая, карабкалась за этим голосом.

Что случилось-то? Разлепила глаза, и снова яркий свет отозвался резью в сетчатке, как тогда, когда пришла в себя после аварии.

Тим нависал надо мной, как обычно, яростно стреляя глазами. Врач что-то записывал в блокнот, хмуря при этом брови.

Да что произошло? И тут, после моих мыслей, словно взорвалась бомба замедленного действия! Этот ушлепок словно сорвался с цепи! Как долбаный ротвейлер вырвался из клетки.

Кажись, в этот момент даже у доктора дрогнула рука с блокнотом, и судорожно под кожей заходил острый кадык.

Мы смотрели, как у одного ненормального отказали тормоза, и внутренние бесы вырвались наружу. Тим сметал все, что попадалась ему на пути. Тумбочку, стол, стул. Прежде, чем вылететь диким ураганом из палаты, ударил пару раз по двери. На той остались внушительные вмятины. Как он еще дверь не продырявил своими ударами, ума не приложу.

Развернула голову к доктору, ловя на его обомлевшем лице обескураженный взгляд.

Да, да, вот, знакомьтесь – пациент психиатрической больницы.

– Ты потеряла сознание при вертикализации. Будем решать проблему. Извини, я оставлю тебя, – недоуменно пробормотал хирург и покинул меня.

И мне оставалось только гадать, что это означает? Насколько большую угрозу это несет для меня?

Тимур

Вылетев из злосчастной палаты, в которой я незаметно для себя поселился пару недель назад, шарахнул со всей мощи дверью. Та, по ощущениям, казалось, слетит с петель вслед за мной.

Заметался вперед-назад, ожидая в коридоре старого пиздабола. Не пришлось долго в башке прокручивать мучительную кару этому смертнику.

– Тимур!

Услышав его противный голос, подлетел к нему и схватил за грудки, отрывая от пола.

– Ты, сука, мне каждый день поешь в своем кабинете, что с ней все будет хорошо! Тогда что это сейчас было?! А? Если с ней хоть что-то случится, я тебя лишу всего! Понял меня?! Не только рабочего кресла! Куда не пойдешь, везде дорога тебе будет заказана!

– Поставьте меня обратно! – замогильным голосом вымолвил долбоёб.

Отшвырнул его на метр от себя.

Я не мог сдержаться! Я здесь и сейчас хотел все разнести к хуям! Всю больницу!

Она! В моих! Руках! Обмякла! Как когда-то мать! Как когда-то покинула меня моя мать! Я, сука, подумал, что и ее потерял! Навсегда! Не увижу больше её глаз, смущенной зарождающейся улыбки, никогда не услышу голоса!

– Мы не знаем, как может отреагировать организм. Она только начала делать незначительные попытки. Чича потеряла сознание из-за вертикализации. Это означает, сядь она или встань сейчас, то итог будет один. Абсолютно уверен, что она будет проваливаться в обморок.

Запрокинул голову назад и упер руки в бока, тяжело при этом дыша. Застыл в таком положении от его слов. Закрыв глаза, словил в башке только одну «мыслю». Черт! Черт! Черт!

– Что делать? – поинтересовался в резкой форме.

– Искать выход. Возможно, единичный случай. Возможно, нет. Возможно, придется прибегнуть к неким препаратам.

– Ищите выход, доктор. У вас нет права на ошибку. Только не с ней! – я развернулся и пошел обратно в палату.

Один раз эти коновалы уже загубили жизнь важной для меня женщины. Второй не позволю. Даже если придется быть последним гандоном. Всю жизнь ни о чем не задумывался, а сейчас и подавно!

Чича. Наши дни.

– Ну что, готова поменять место дислокации? – с ухмылкой задал вопрос Тим и сократил расстояние между нами до непростительно близкого. – Раскладушку я не собираюсь забирать. Говорят, там кровати широкие… – мечтательно закатил глаза, явно надеясь на что-то большее.

Коротко хохотнула и рукой оттолкнула в сторону его оборзевшую и колючую от щетины рожу. Тим подхватил не только мой смех, но не забыл и руку. Прежде, чем отпустить, задумчиво поцеловал в ладонь, явно обдумывая дальнейшие наши планы.

Чича. 1 месяц назад.

Потерла глаза и разлепила их, прищуриваясь от доносящегося шума. Что за проклятье?!

– Разбудил?

Конечно, ты меня разбудил! Какого черта ты, ненормальный, раскладушку притащил сюда? Мало тебе было плазмы?

Да! Этот сумасшедший повесил напротив моей кровати плазму. Вызвал рабочих по установке и меньше чем через сутки у меня появился телик! Впервые в жизни мне сказали:

– Он твой!

Внутри я пищала, как маленькая девочка, а на деле никак не выразила ни благодарности, ни безмерного счастья. А оно было!

В тот момент Тимур как-то странно на меня взглянул, и на долю секунды словно обличил себя. В его черных глазах, которые смотрели в мои голубые, мелькнула обреченная неимоверная боль.

В тот момент, прежде чем он вышел, я почувствовала сильный укор не только в душе, но и в сердце!

Какая же ты идиотка! Могла бы и улыбнуться! Он ведь немало для тебя сделал в этих стенах!

Очень много! Неимоверно много! Никто столько не делал для меня, сколько делает он! Но и не забывается вся его грязь, совершенная по отношению ко мне. Я не могла этого отпустить.

– О чем задумалась? Проклинаешь уже? – вернул в реальность его голос.

Нет. И даже не думала. Ты просто сумасшедший! На кой черт тебе раскладушка?!

Но он, как обычно, догадавшись, о чем я думаю, высказал свое мнение.

– Мне надоело спать на полу или в кресле, – да! Он и кресло сюда притащил! В общем, обустроил и снабдил палату всем необходимым. На данный момент она казалось маленькой уютной комнаткой. – У меня уже спина болит! А еще я могу подхватить воспаление легких! – посмотрела на него, как на душевнобольного идиота.

Повернула голову к окну и… и за окном лето, твою мать! Какое воспаление легких?!

– И не смотри туда! Это ни о чем не говорит. Знаешь, как по полу дует? – я усмехнулась его уловке.

Человек полностью переехал ко мне. Сколько себя помню в этих стенах, он каждый день спал тут, в больнице, не покидая меня. Словно я ночью могу сброситься из окна! Практически весь день и все время со мной. Привез сменную одежду для себя и некоторые мелочи обихода. Принимает душ тут, и я не услышала ни разу, чтобы хоть раз пожаловался на это. Хотя, я могу представить апартаменты душевой больницы. Явно не сравнить с его ванной и душевой, которая находится в его квартире. Тим редко отлучается и, к сожалению, не уверена, что по работе! Я знаю, что он так и не смог уладить проблему с семьей. Алина-то приезжает ко мне постоянно, а его братец оказался еще хуже стоящего напротив меня типа.

Я видела, в каком вымотанном состоянии Тим возвращается ко мне. Как разрывается между больницей, семьей и иногда работой. Как иногда с мрачным лицом односложно ведет разговор с доктором или отвечает на вопросы медперсоналу.

В такие дни я была особо притихшей. В такие моменты мне машинально не хотелось доставлять ему еще больше хлопот. Внутри от его вида что-то болезненно ныло и разрывалось. И чувствовать это мне категорически не хотелось! Не по отношению к нему…

– Ты где витаешь? – вырвал из воспоминаний его хриплый голос.

Что? Опять про воспаление легких лапшу на уши будет мне вешать?

– Снова спала? – нахмурился и провел горячими пальцами по скуле.

Моргнула утвердительно, а так хотелось сказать. Много что сказать…

– Мне это не нравится. Давай будем слезать с них?

Увернулась, скидывая его руку. Мгновенно посмотрела на него прожигающе. Он издевается?! Я только из-за этих лекарств начала садиться на кровати! Перестала терять сознание или попеременно блевать! И он мне сейчас предлагает от них отказаться?!

Убийственно его прожигала взглядом, на что постепенно получала такой же. Только в разы хуже!

Значит, он уже все решил для себя!

– Я сказал, мне это не нравится! – начал постепенно переходить на угрожающий тон. Властный!

Какая мне разница, индюк, что тебе нравится, а что нет?! Я начала садиться! Садиться! Ау-ууу! Услышьте, хоть кто-то! Это ведь ненормально снова лишать меня глотка воздуха! Я только воспрянула духом!

– О чем спорим, молодежь?

Нахмурилась от обращения врача. Мы в принципе не можем спорить! Я не говорю, вообще-то!

Тим, выпрямившись, посмотрел на Артура Азаровича.

– Я считаю, что нужно прекратить прием таблеток! Она очень много спит. – Выдохнула с шумом на его реплику и закрыла глаза.

Ненавижу! Вот! Я снова его ненавижу! И раскладушку его готова вышвырнуть отсюда к ебеням!

Сжала свои кулаки, насколько мне позволяла моя теперешняя сила, и начала прислушиваться к их голосам.

– Можно попробовать. Но… но, возможно, мы рано отказываемся. Возможно, до сих пор не решили её проблему. Я тоже заметил, что они на нее влияют, как седативное средство.

– Они ее не успокаивают! Они ее выключают. Это не есть хорошо!

– Будь по-вашему. Снимаем её с этого курса. Завтра попробуем сесть без них.

И, на удивление, у нас все получилось! На следующий день, и через день, и через пару дней тоже все вышло хорошо! Я начала садиться и не шлепаться в обморок!

И, в конечном итоге, через неделю наших совместных упражнений я украдкой из-под ресниц кинула взгляд на Тимура, который сидел на моей кровати и настраивал телик, ставя нам какой-то недавно вышедший фильм.

– Что смотришь?

Резко перевела взгляд в сторону пола. Как, черт возьми?

– Поздно. Ты попалась, давно! Что? – откинулся на моей кровати и теперь сидел полулежа, тем самым обхватывая своей мощной рукой мое хрупкое тело. Казалось, что моя фигура тоньше его лапы!

Нежно схватил меня за подбородок двумя пальцами, приподнимая лицо, чтобы опалить меня своим горячим взглядом.

– Ну, так что?

И как мне ему сказать?

Разлепив губы, немо сказала одно слово. Если прочтет по губам, то все поймет. Для него это не составит труда.

Спасибо

Думаю, он все понял, иначе сейчас не загорелись бы жаром его жгучие глаза. Не растекалась бы в них по радужной черной кайме раскаленная магма. Не топила бы меня в черной глубине его глаз.

Сумасшествие…

– Иди ко мне, – возбужденно, с хрипотцой прорычал и сам жадно набросился на мой рот.

Каждый раз не передать словами, что я ощущаю, когда он меня касается. И каждый раз стараюсь побороть саму себя. Или свое тело, Чича? Или уже и мозг?

Сердце… сердце я точно оставлю себе.

Нееет… Не делай этого с нами. Я не хочу!

Постаралась оттолкнуть его, но он ничего не чувствовал! Он только больше напирал на меня в поцелуе, пытаясь просунуть свой язык! И словно не трахался целую вечность!

Он сожрет меня сейчас! Что он делает? Или так и надо? Гооспооди…

Схватил грубо за шею, обхватывая ее всю. Рыкнул сквозь поцелуй и принялся перебирать мои губы в желание углубить проникновение своего языка.

– Дай… ты же хочешь, – облизывал языком уже не только губы, но и скулу, пробираясь к ушку.

С глухим стоном зарылся в мои волосы и с остервенением прижал к себе. Но, услышав болезный звук, изданный мною, резко разжал руки.

– Прости, прости, я не сдержался. Сильно было больно? – пьяным взглядом глянул на меня.

Он же неадекватен. Снова! Даже если скажу слово, он не поймет, что я наконец-то заговорила! Что ко мне вернулся голос!

Лихорадочно сглотнула и смотрела на него во все глаза.

Приди! Приди в себя, Чича! Что ты творишь?! Это все тот же человек, который тебя бил! Который называл тебя шлюхой! Подстилкой бомжей и всех нуждающихся! Тот, который каждый раз тебя втаптывал в грязь и не считал за человека. Тот, для которого семья важнее всего! Тебяяя, Чича! Важнее тебя! Ты всегда на последних ролях. Для своей мамаши! И… и для него. Даже для него.

Но он ведь тут, с тобой! Постоянно! Он ведь старается!

Это временно! Пока не надоест. Пока не наиграется.

Слабой… какой же я стала слабой падалью.

Взгляд напротив начал проясняться. Начал видеть каждую эмоцию, отражающуюся в моих глазах.

С тяжелым вздохом откинулся на кровати через меня и снова вернулся к телевизору.

– В этот раз ты быстро пришла в себя, – расстроенно прошептал, не оборачиваясь на меня. Свел брови к переносице и нажал на кнопку пульта сильнее, чем нужно.

Да, почему-то это стало происходить чаще. Наши поцелуи. Почему он вообще это делает? Я ни за что не поверю, что такая, как я, ему могла понравиться! Я видела его вкус, и он далек от меня.

***

– Привет! Что за напасть?! Дурдом какой-то! – Алина, тяжело дыша, оперлась рукой на дверь моей палаты, стоя в полусогнутом состоянии.

Придерживая огромный живот, еле смогла выговорить. Задыхаясь, с одышкой, прохрипела:

– Вот какого лешего ты забралась на пятый этаж? М? Не могла на второй, в травматологию?

Я заломила бровь от ее глупой шутки.

– Ну, прости! – раскинула руки в стороны.

Кинула свою сумку и пакеты на стол и подошла ко мне.

– Ну, как ты? – заправила прядь волос мне за ухо и аккуратно провела пальцем по моей щеке.

– Уужжеее, – выдохлась. Набрала в себя побольше воздуха и на выдохе вымолвила следующее слово, – саажууу…

– Уже садишься? – перебила меня Алина, чтобы я не мучилась. Моргнула ей одобрительно. – Ну, ты и так садилась! – с недоумением протянула она.

Мотнула головой на ее ответ и с трудом снова попробовала.

– Бееезз ттаааббл…

– Без лекарств? – удивленно протянула и приподняла изящную бровь.

Кивнула легонько и счастливо улыбнулась ей.

– Я рада! Значит, теперь следующий этап?

– Да, – надломленно, ломающимся голосом выдавила.

– Ты с ним так и не заговорила? – девчонка двумя руками оперлась на мою кровать и пытливо посмотрела на меня, ожидая ответа.

Мотнула головой, и с изменившимся вмиг лицом уставилась в окно.

– Почему? Не думаешь, что пора? – я резко скосила на нее глаза и сощурилась.

– Я неее хооочу.

– А может, не готова?

– Выымеетайся! – раздражаясь от её верных вопросов, я начала чувствовать, что выхожу из себя.