…Нет народа или расы, лишенных игр. Наверное, такова странная особенность, некая глубинная потребность разума, заложенная в него Творцом: сочинять сложные или не очень правила или законы, следовать им, примеряя на себя чужие маски, бороться, рваться вперед. Но эти трепыхания пусты и бессмысленны, как бессмысленна картина, лишенная души. Жизнь в ее многоцветии неповторима и сложна, потому мало найдется настоящих Игроков, каждым мигом своего существования выстраивающих цепочку победных ходов. На поле жизни множество фигур, и каждая из них – Игрок!..
Из собрания изречений ученого, мага и дипломата, Лоцика з'Ергенда
…взбесились тогда драконы, сбросили седоков и обрушили с небес реки огня. Много героев погибло, много доблестных защитников не устояло перед нечестивой мощью чудовищ, но встал доблестный Горонил Могучий, натянул свой лук и…
Отрывок из детской сказки, запрещенной к прочтению особым эдиктом Архимага Нолда от третьего дня шестой седмицы весны 1832 года, как порочащей честь союзников-драконов
Пламя костра жадно пожирало сухие ветви, отдавая взамен приятное тепло. Ветер с океана приносил прохладу, которая так и норовила забраться под одежду, пробудить мелкую дрожь. Несмотря на усталость, Терн сноровисто натаскал охапку хвороста из рощицы, на границе которой путники разбили лагерь, и теперь увлеченно что-то готовил в котелке. Он даже прекратил стенать по поводу напрасной траты денег на покупку никчемного раба (спрашивается, ну зачем командиру гоблин?!). Правда, не стоило сомневаться: после отдыха он возобновит ворчание с новыми силами.
Сам К'ирсан Кайфат, бывший капитан четвертой роты Львов, бывший доверенный человек правителя Зелода, а теперь просто беглый преступник, сидел на небольшом бревнышке спиной к костру и, полуприкрыв глаза, задумчиво кивал словам третьего спутника.
В сгустившихся сумерках облик гоблина мог напугать впечатлительного человека, а кого-то и схватиться за оружие. Блестящие клыки в широкой пасти, светящиеся желтым глаза и темный, расплывчатый силуэт: ну, чем не демон?! Разве вот только ростом подкачал… Как можно воспринимать серьезно существо, чуть выше твоего бедра, да еще с такими огромными круглыми ушами?!
– …старейшины и шаманы не поверили, что ты, Рырга, остановил новое нашествие Отродий. Даже сожженная скала их не убедила. – В тихом голосе маленького гоблина звучала ничем неприкрытая горечь. – Хотя твой уход в земли тарков многое изменил. Пуас сказал, что зло выпущено в мир, и теперь от нас ничего не зависит. Следует думать о спасении народа…
– И что надумали? – прервал свое затянувшееся молчание К'ирсан Кайфат и поманил пальцем Руала. Зверек опять кружил вокруг гоблина, пугая того до дрожи в коленях. Похоже, Прыгуна забавлял страх урга, ну а тот слишком хорошо знал, кто такие лесные кайфаты.
Уставившись на Ночного Прыгуна, запрыгнувшего к хозяину на колени, Гхол судорожно сглотнул и продолжил:
– Был объявлен большой сбор, на котором Пуаса поддержали все шаманы, и мы стали готовиться к Великой войне. Из ургов плохие солдаты, но когда от тебя зависит выживание рода…
– Да с кем вы воевать-то собрались?! – с непонятной злостью воскликнул К'ирсан и ударил кулаком по колену. – Со страшилкой из пророчеств?! Да вы с этими хфурговыми Отродьями ничего поделать не могли, а уж против…
Гоблин, до этого демонстрировавший одну только готовность подчиняться любому слову хозяина, аж подскочил от возмущения:
– Кроме Рырги, есть еще и его слуги! Вот от них и следовало защититься!
Бывший капитан Кайфат понимающе скривился и уточнил:
– Как я понимаю, раз ты здесь, то затея этого вашего шамана не удалась? Хотя нет, если он просто захотел подгрести под себя побольше власти…
Ург в ответ угрюмо шмыгнул носом и тихо забормотал:
– Мы ушли в Пещеры. Это старое заброшенное селение почти у самого Леса, но и недалеко от побережья Большой воды. Это целый город из гротов и пещер, уходящий далеко под землю. Наш народ раньше жил там, но потом старейшины перессорились и все ушли наверх… А может, и из Леса какое чудище повадилось кормиться в тех местах, кто сейчас упомнит?! Давно дело было!
– Малыш, ты лучше не отвлекайся, а то до утра свою историю не расскажешь! – предупредил молодого гоблина К'ирсан, и тот с готовностью кивнул.
– Ну, в общем, ушли все урги в Пещеры, и в степи остались лишь небольшие охотничьи отряды. Так продолжалось почти сезон, но ничего не происходило. Даже духи молчали, вот Пуас и решил отправить посольство к таркам. Ну, меня с ними и отправили… Что?! А, почему меня… А кого еще потерять не жаль?! С нами всего один Говорящий с духами был, остальные либо просто охотники, либо ученики шаманов, – с болью воскликнул Гхол и опять всхлипнул. – Так я и попал на другой берег Костяной.
– И?
– А там шла война! Тарки сражались с гвонками, вот только в этот раз здоровякам туго пришлось. Их враги большую силу набрали. Много магии и злой волшбы, еще больше умелых воинов. И война шла уже не за редкие безделушки, а за землю и пленников.
– Тарки – это ведь тролли? Как тот, что в клетке сидел? – От костра подошел Терн с двумя плошками ароматно пахнущего варева и, сунув одну из них К'ирсану, уселся рядом. – Чтобы такие чудища и проиграли каким-то дикарям-гвонкам? Брехня!
– Я не вру! У кочевников появился великий вождь, он объявил войну не только таркам, но и человеческим племенам, – закричал Гхол и гневно сжал кулаки.
– Ну и дурак! Начал бы с одних, другими продолжил, а так проиграет! – снисходительно бросил Согнар, зачерпнул кашу из тарелки и осторожно подул на ложку.
– Случайно, вождя зовут не Теорн, сын великого Сохога? – вдруг задумчиво спросил Кайфат, и Терн даже закашлялся от неожиданности.
Вопрос нового хозяина сильно развеселил гоблина, и тот фыркнул:
– Нет. Теперь его зовут Великий Теорн, сын Сохога! И он ходит под рукой Наместника Парсана Второго.
К'ирсан кивнул каким-то своим мыслям, после чего сунул свою тарелку гоблину:
– Ешь! Дальше можешь не рассказывать: и так все ясно. Ваше посольство столкнулось с летучим отрядом гвонков, нападение всадников на тиррах, короткая схватка, твое пленение. А дальше уже по накатанной колее: ошейник, рынок, покупатели. Ничего нового!.. Наказывали?
Последний вопрос был задан совсем иным тоном, в нем звучало искреннее и неподдельное сочувствие. Маленький гоблин, который с жадностью набросился на предложенную еду, оторвался от плошки и судорожно кивнул. Из горла у него непроизвольно вырвался тихий полурык-полустон.
– Ладно, ты сейчас ешь и ложись спать, а завтра посмотрим, что можно с твоим ошейником сделать, – со спокойной уверенностью в голосе приказал Кайфат и встал, разминая ноги. Задремавший было Руал тут же оказался на земле и обиженно запищал. На урга зверек больше не обращал внимания.
– Рырга, но ведь его может снять только шаман… – попытался робко возразить Гхол, уцепившись рукой за ненавистную кожаную полосу на шее, но К'ирсан его резко оборвал:
– Ничего, как-нибудь и без полубезумных колдунов справимся!.. И запомни: я никогда не был и не собираюсь становиться никаким Рыргой! Меня зовут К'ирсан Кайфат и никак иначе, понятно?!
Беглый капитан Львов холодно посмотрел на широко ухмыляющегося в темноте Терна и ушел вслед за убежавшим Ночным Прыгуном. Поэтому только его старый друг и боевой товарищ услышал, как гоблин совсем тихо, но с нескрываемой радостью шепнул:
– Да, Рырга!
Но на следующее утро планы изменились. На скорую руку позавтракав, К'ирсан уселся в тени какого-то куста, а ургу приказал лечь рядом и положить голову к себе на колени. Требование Рырги ушастый коротышка выполнил безо всякого нытья, но вот только с отбивающими дробь зубами ничего поделать не мог.
– Да не трясись ты! – раздраженно прикрикнул Кайфат на перепуганного раба и принялся ощупывать черную поверхность ошейника. – Ничего я пока не делаю!
После пяти минут напряженного молчания, ученик Шипящего досадливо вздохнул и, прикрыв глаза, принялся водить рукой над шеей молодого гоблина, изредка шевеля пальцами.
– Колется! – тихо пискнул Гхол и попытался повернуться.
– Лежи спокойно, разорви тебя демоны! – сквозь зубы выругался К'ирсан. – Потерпишь!
Испуганный ург вытянулся в струнку и словно даже окаменел, но к стуку зубов теперь добавилось и едва слышное поскуливание. На этот звук даже прибежал Руал и теперь топтался рядом, сочувственно сопя. Так продолжалось еще минут пять, пока начинающий чародей не отдернул руку и не заревел:
– Мархузова задница! Как все сложно!!!
На крик подошел Терн и вопросительно уставился на друга.
– Не получается! Десятки нитей Силы и все увязаны друг с другом. Только коснулся одной, как другая уже в сторону ушла. – С досадой К'ирсан потер лицо ладонями и, словно опомнившись, бросил гоблину: – Вставай! Похоже тут работы не на один день!
– Знаешь, я тут как-то слышал, что такую игрушку только сардуорский шаман снять может. – Терн по-простецки ухмыльнулся. – Ты бы не переживал так. Ведь не все нам бывает по силам, что-то остается недоступным…
– Но свой-то я ведь как-то снял! – поморщился Кайфат и, раздраженно поджав губы, ударил кулаком в раскрытую ладонь. И в ту же секунду, уже злясь на собственную болтливость, покосился на улыбающегося Согнара.
– Ага, значит, тот Длинноухий все-таки не сбрехнул… – грубовато сказал бывший сержант и добродушно добавил: – Да ладно тебе, капитан, ну ведь интересно же. Ты весь из себя такой загадочный, все молчишь, таишься, вот и приходится цепляться за каждый слух и оброненное слово… Сколько ты, кстати, свой-то снимал?
– Больше года! – прошипел в ответ Кайфат и ушел к сложенным у погасшего костра вещам. За его спиной Согнар весело подмигнул поникшему гоблину, но затем, вспомнив, сколько пришлось отдать за того денег, раздраженно сплюнул и прокричал:
– Вот, а ты с этим за полчаса собрался разделаться…
– Тихо! – внезапно потребовал Кайфат и к чему-то прислушался. – Кали тебе в жены, Терн, обоз идет! Помогай вещи собирать!
На недоуменный взгляд друга К'ирсан нахмурился, но снизошел до объяснений:
– Я саженей за сто отсюда сигнальную нить на дороге оставил, вот она сейчас и сработала… Заодно и проверил кое-какие предположения.
Сержант Согнар внутренне содрогнулся, но не стал уточнять, не могло ли, скажем, случиться так, что при проверке этих самых предположений их всех разметало бы в клочки. С магами такое нередко случается! Солдат промолчал, сдержав рвущиеся наружу вопросы, и принялся выполнять просьбу-приказ старого товарища.
Несмотря ни на что, Западный тракт еще не умер окончательно. Изредка на нем появлялись одинокие коробейники, бывало, целыми семьями уныло брели в поисках счастья и лучшей доли сорвавшиеся с насиженных мест крестьяне, а иногда какой-нибудь купец все-таки решался рискнуть и шел в Джугу или обратно по ставшей опасной, но все еще удобной дороге. Кому-то везло, и он так и не повстречался с бандитами, расплодившимися на опустевших землях, кому-то не очень, и безымянная могила становилась ему последним пристанищем. По-всякому бывало!
О проекте
О подписке