– Кажется, теперь начинаю понимать, – с кокетливым смущением произнесла она.

– Боюсь, что опять неправильно, – отрезвляюще громко отвечал ей официант. – Помимо кафе мы занимаемся еще доставкой грузов, подчеркиваю – любой сложности, то есть мы решаем проблемы, помимо утоления голода и жажды, удовлетворяем еще и другие потребности.

– В плане? – изумилась Бейла. – Вы меня спрашивали о том, не нуждаюсь ли я в грузоперевозках? Вы это имели в виду?! – девушка чувствовала себя оскорбленной.

– Ну наконец-то! – делано обрадовался официант. – А я о чем вам говорил? Так что? Вам требуется перевезти что-то, что для вас может быть сложно или не по силам?

– Не нуждаюсь, – сухо ответила девушка, встала из-за стола. Ушла из кафе, хлопнув дверью.

– Как знаете, мисс! – крикнул ей вдогонку официант.

«Перевозки… Ха!.. Перевозить?! Вот же козел! Таких козлов надо поискать! А я-то дура, купилась! Нет, хватит тебе уже быть такой доверчивой идиоткой, надо их раскусывать сразу, а потом выплевывать… Так и буду делать! Хороший урок!» – злясь на себя, но больше на того официанта, девушка подсела в такси.

Этой ночью она не садилась за компьютер, ее спонтанное намерение найти игру, в которую намедни играл ее босс, улетучилась так же же быстро, как и пришла. В этот раз она оставила телевизор в покое, была слишком взвинчена, а последние новости из CNN могли ее накрутить еще больше, чем сейчас, – она бы не заснула. Бейла решила сразу переодеться в домашнюю пижаму и без перекуса уйти спать. Так и сделала.

Проснулась раньше, чем прозвенел будильник, выключила его, потому что спать дальше уже не хотела. В половине седьмого разогрела замороженную пиццу; пока та грелась в духовке, Бейла сделала свои дела в ванной и туалете. Впервые за несколько лет она чувствовала себя предельно выспавшейся и отдохнувшей, радостно подумала о том, что этот день, может быть, будет самым что ни на есть удачным. Или, по крайней мере, принесет ее долгожданные позитивные эмоции, которых в последнее время ей не хватало. Принимаясь за пиццу, она вспомнила, что сделала вчера, громко рассмеялась. Представив себе, как смачно раскраснелся от злости Митч Рейнгадс, вот-вот лопнет, как помидор, в мякоть которого заложили горящую петарду. Смеялась еще громче, когда представила Митча Рейнгадса, который бешено метался по кабинету в поисках возможных виновников, которые, вероятно, спрятались где-то поблизости и тихо сейчас над ним ржут… и был бы прав только в том, что над ним действительно сейчас смеются. Но не в кабинете и даже не за спиной, а в домашних условиях. За утренней теплой пиццей и первыми утренними лучами солнца.

В общем, Бейла Гейл впервые за три года собралась на работу в ожидании приятного предвкушения от того, что ее босс будет вести себя иначе, чем всегда. Бейла сожалела лишь об одном, что не сфоткала эту картинку как доказательство и нераспространила ее среди коллег, потеха была бы сильнее, а глаза Митча Рейнгадса не поднимались бы выше собственных ботинок.

Собираясь уходить, Бейла открыла входную дверь. Каково же было ее удивление, когда на коврике для ног она увидела глянцевый клочок бумаги, по форме похожий на старинный билет в кинотеатр. Все же она его подняла, держать его в руках было приятно, но вот послевкусие от прочитанного оставляло у нее внутри не то чтобы настороженность – скорее какое-то спонтанное беспокойство.

– Добрый день, уважаемая мисс Гейл! Пусть вас не беспокоит наше нечаянное вторжение в ваше личное пространство. Мы были бы искренне рады, мисс Гейл, если бы вы считали нас своими друзьями, которые рады помочь вам в тех делах, которые вам, к сожалению, неподконтрольны. Мы с радостью готовы услышать волнующую вас проблему и, оперативно решив ее, раскрасить вашу жизнь новыми позитивными красками. В связи с этим имеем честь пригласить вас на еженедельную закрытую конференцию, посвященную решению трудноразрешимых проблем, которая пройдет (по счастливой случайности) именно в вашем городе, Хорризард-стрит 24. Явка строго обязательна (вы ведь хотите, чтобы ваши проблемы разрешились сами собой?).

«Какие еще проблемы?» – подумала Бейла, водя глазами по красиво написанным строкам этого странного послания, и, к своему искреннему изумлению, нашла написанный здесь же ответ:

– Какие проблемы? А вас разве не волнует вопросы вашей карьеры в компании «Ньютинорм-холдингс»? Или ваш босс Митч Рейнгадс вам больше не докучает? Не собирается вас уволить? Если вы ответили на эти вопросы в следующей последовательности: нет, нет и нет, тогда простите нас, что мы суем свой нос в чужие дела, совершенно не догадываясь о том, что вас все устраивает. Но если на все вопросы вы ответили в трех случаях тремя «да», тогда вы наш клиент! Мы вас будем ждать в эту пятницу в 19.00, убедительная просьба не опаздывать, конференция у нас закрытая и блюдем правила строгой пунктуальности. С уважением к вам, ваши друзья.

Бейла убрала письмо к себе в сумочку, странно, но это было на самом деле именно так. На розыгрыш это было не похоже (по крайней мере, так думала Бейла). Хотя поначалу и пыталась припомнить тех знакомых, кто вполне мог бы так с ней пошутить. Однако девушка точно знала, что никому из коллег по работе не давала своего домашнего адреса и никто из ее немногочисленных знакомых не имел подобных привычек прикалываться таким негуманным способом.

«Из отдела кадров? Да нет… они бы не стали со мной возиться, ограничились бы какой-нибудь дешевой сплетней… Митч Рейнгадс? Ну нет! Это совсем нет! Если бы ему на меня кто-то настучал (и если исходить из того, что я знаю его три года), он бы ограничился просто моим позорным увольнением… Но тогда кто же мне это подкинул? За мной следят?! Кто?! Кому я нужна?! Ха… да кому я вообще понадобилась, чтобы подсовывать мне подобные вещи? А они обо мне, кажется, все знают… Надо будет спросить у Норма Вейнека, может, он знает, кто со мной так шутит…»

Норм Вейнек работал на ее этаже посыльным и, конечно же, был в курсе первых офисных сплетен – все последние новости Бейла узнавала от него. Девушки, что с ним работали, называли его своим ручным любимчиком: Норм любил угождать, по поводу и без повода. Так что Бейла на его счет была вполне спокойна – он ей все выложит как есть, с подробностями и прочими нюансами.

Добравшись до работы на такси, Бейла окончательно забила себе голову этим недавним подложенным ей под дверь посланием. Поднявшись лифтом на свой 25‑й этаж, Бейла не могла не заметить выражение лиц работающих с ней коллег, смотрящих на нее с нескрываемым осуждением и неприкрытым негодованием. Озвучить общее мнение решилась Марта Геранж, что работала в финансовом отделе «А». Ее взгляд и выражение лица не сулили ничего приятного, кроме скандала. Бейла сдержанно села на свое рабочее место, морально приготовившись выслушивать, однако решила сама озвучить свой вполне справедливый вопрос:

– Марта, что случилось?

– Что случилось?! – с деланым громким удивлением на лице спросила ее Марта. – Спрашиваешь, что случилось? Ты вчера отпрашивалась с работы? Скажи мне это честно в глаза!

– Я не совсем понимаю тебя, Марта, с чего я должна перед тобой отчитываться? – сдержанно, спокойно парировала Бейла, сложив перед собой руки в замок.

– А не должна! – воскликнула Марта. – Ты никому из нас ничего не должна! Но обязана досидеть свой рабочей день на заднице ровно! Мне-то, в общем, плевать, решишь ты уходить на час позже или на три часа раньше!

– Остановись, Марта, – строгим и резким голосом ответила ей Бейла.

– Это разницы не имеет, но то, что устроил нам, между прочим, твой начальник Митч Рейнгадс, не входит ни в какие рамки! Ты это вообще понимаешь?! Ты, стерва, нас всех подставила! Жди разноса, когда Рейнгадс придет, он тебя съест и не подавится, и поделом!

– Ты закончила? – ровным, безразличным голосом спросила у нее Бейла, вызвав в глазах Марты Геранж новые потоки искр ярости и негодования. – А теперь будь так любезна свалить к себе в отдел, я гляжу, у тебя нет работы?

– А ты та еще штучка, Гейл! – сцеженно отвечала ей Марта. – Будь уверена – когда тебя отсюда выпрут, мы будем ликовать всем отделом.

Бейла презрительно осмотрелась вокруг себя, не находя поддержки нигде, кроме разве что развешанных здесь картин-пейзажей (они действительно были спокойны и действовали умиротворяюще).

– Не сомневаюсь, что будешь, но ты пока попридержи лошадей, Геранж, праздник может и не начаться или начаться, но на другой стороне улицы.

– Чьей же? – усмехнулась Марта, повернувшись лицом к подслушивающим разговор коллегам – они были солидарны с ее усмешкой. – Твоей?

– А ты умна, Геранж, очень умна, – делано циничным голосом отвечала ей Бейла, на том и расстались.

В половине десятого появился сам Рейнгадс, он остановился возле стола Бейлы Гейл и достаточно резкой и короткой фразой просил ее зайти к нему в кабинет.

Бейла этого не видела, но точно знала, что Марта Геранж была права, когда говорила о том, что весь отдел после ее увольнения будет радоваться ее уходу. Одним словом, она работала с офисными лицемерами, не упускающими удобного момента тихо, про себя, позлорадствовать, поплеваться за спиной ядом. Конечно, она не была готова к такому неожиданному раскладу отнюдь не в ее пользу. Она бы не успела подготовить оправдательную речь, хотя бы в устной форме – в голове творился сумбур из самых неприятных мыслей и самых скандальных сюжетов в будущем диалоге с боссом. Она бы не могла спокойно парировать ни одну из его резких и крайне оскорбительных реплик или дать обратный пас, как в футболе или бейсболе. Она шла на его территорию, туда, где богом был он, а она – всего лишь очередной мелкой офисной рыбешкой, которую всегда можно проглотить, потом выплюнуть, а потом найти новую и уже измываться над ней (бедная девочка, если ей будет трудно выдерживать это три года кряду). В общем, Бейла стояла перед его дверью, с минуту не решалась постучаться, но потом собралась (мысленно она уже плюнула на все: и на свою карьеру, и на все эти три года, которые прошли для нее не слишком легко, чтобы говорить о них спокойным и ровным голосом в кресле за потрескивающим огнем камина). Постучалась.

– Это вы, мисс Гейл? Заходите! – можно было только догадываться, какую обвинительную речь он для нее подготовил. Бейла Гейл готовилась войти в огонь.

– Вы просили меня зайти, мистер Рейнгадс, – робким, почти извинительным тоном произнесла Бейла, сделав несколько неуверенных шагов вперед, руки завела назад, как делала всегда, когда ее ожидал разнос. Рейнгадс пил горячий кофе; через струящийся из чашки дым он смотрел на девушку как затаившийся в засаде шакал: такие же злые хищнические глаза, пристальный всматривающийся взгляд и застывшее выражение лица, холодное, но втайне источающее ярость. Рейнгадс разогревался. Встав с высокого кресла, он изящно поднял блюдце с горячим кофе, не глядя на девушку, подошел к окну. Эта томительная пауза между ними тянулась невыносимо долго, он знал, что сказать, но по-своему, с издевкой, тянул время, пока Бейла Гейл переминалась с ноги на ногу в ожидании какого-то чуда, которое могло бы ее сейчас спасти от морального разгрома.

– Вы ведь не маленькая девочка, мисс Гейл, чтобы я вот уже в который раз напоминал вам о внутреннем распорядке и поддерживаемой в нашей компании дисциплине? Вам ведь не надо все это слушать, верно?

– Мистер Рейнгадс…

– Ни слова больше! – воскликнул он, резко обернувшись к ней. Его лицо вспыхнуло, а глаза блестели как у сумасшедшего, однако он сделал небольшой чопорный глоток из своей удерживаемой на блюдце чашке. – Вы подвели меня, мисс Гейл, страшно подвели.

– Я не подводила вас, мистер Рейнгадс, – робко возразила ему Бейла, до конца не уверенная в том, что правильно (к месту ли) она сейчас это сказала.

– Да что вы говорите? – злобно ухмыльнулся Рейнгадс. Отойдя от окна, держа в руках блюдце с кофе, он шел к ней. – Значит, вчера мне показалось, что я не увидел свою помощницу на рабочем месте? Вы, оказывается, сидели за столом ровно до шести часов, а когда я вас звал, вы просто не отреагировали. Я ничего не упустил?

– Мистер Рейнгадс, я всего лишь ушла на полчаса раньше. Вы же всегда злитесь когда я приношу документы на подпись под конец рабочего дня – я принесла их вам раньше…

– Но кто, черт побери, давал вам право уходить раньше времени?! – громким, надтреснутым от ора голосом прокричал Митч Рейнгадс. Последние два слова он сказал полушепотом, так что несчастная девушка испытала, наверное, самый вопиющий страх – не от крика, но от осознания того, что этот человек вполне может ее сейчас убить или что-нибудь с ней сделать – таким бешеным его еще не приходилось видеть. Девушка думала, как спрятать от него свои глаза – картины уже не помогали, теперь и подсолнухи смотрели на нее с укоризной и такой же потаенной злобой, словно живые и солидарные с истеричным Рейнгадсом. Именно сейчас в ее голове созрел тот самый момент, когда Бейла мысленно разгадала сокрытую загадку вангоговских картин – скрытое в них зло пробуждается, когда Митч Рейнгадс, вице-президент компании «Ньютинорм холдингс», кричит на своих подчиненных. Он сейчас был как никогда к ней близок, стоял в полуметре от нее, а она не могла сделать и шагу назад. Боялась.

– Вот что, мисс Гейл, мы подошли с вами к финишной прямой, и на этой черте мы с вами и распрощаемся, точнее, я с вами распрощаюсь, без выходного пособия, по собственному желанию… – сказав это, он приблизился к ней настолько, что в голове девушки развеялись иллюзии насчет Рейнгадского к ней влечения: декольте не помогло, так же как и внешность, они сейчас проигрывали эту слишком неравную битву. Рейнгадс – псих.

– Тогда… разрешите мне идти… – тщательно скрывая свое негодование, Бейла пыталась быть сдержанной и такой же стойкой, как и всегда, но нервная дрожь в глазах и руках выдавала ее.

– Только с вещами, – злобно прошептал Рейнгадс, – на выход…

Бейла вспыхнула и, сделав над своей слабостью почти нечеловеческое усилие, харкнула ему в лицо – надо было видеть его побелевшее изумленное лицо: нет, в нем был не страх, но закипающий гнев, который пока не проклюнулся наружу. В этот самый момент она бежала. Гнев Рейнгадса вышел уже за дверью, когда девушка бежала по коридору, собирая со своего рабочего стола то немногое, что принесла с собой, остальное оставила, в основном канцелярию.

– Лети, Гейл!!! Лети, тварь!!! Безвозвратно лети!!! А я прослежу, чтобы тебя не взяли даже уборщицей, по крайней мере, в этом городе уж ТОЧНО!!!

– Хрен тебе, Рейнгадс!!! – Гейл остановилась перед лифтами (не забыв нажать кнопку вызова, лифт начал движение с 20 этажа) и, злобно кривясь, выкинула ему средний палец.

Рейнгадсу только того и надо, ему был нужен повод, чтобы напасть, и пускай это все происходит на глазах у его подчиненных – он уже не остановится. Лифт был на 24 этаже, когда Бейла нервно дергалась от перевозбуждения и страха от того, что бешеный ублюдок Рейнгадс настигнет ее, вцепится ей в горло и неприменно задушит, а эти, что смотрят, так и будут стоять, потому что он им платит зарплату, он властен уволить их всех, не сразу, но по одному. Он бежал к ней, спотыкаясь о ковролин, был уже ближе, когда створки лифта открылись, а Бейла исчезла внутри кабины, но это его не остановило, а только раззадорило, разозлило еще больше, так что он был похож не на человека, но на что-то другое, очень темное и злое, будто все, что он вобрал в себе за эти три года, вышло из него за этот злополучный день. Бейла нажала на кнопку первого этажа, когда створки лифта уже закрывались, предательски медленно, словно все в этом здании в этот вопиющий черный для нее день подчинялось его воле, и только она была против, за что сейчас и расплачивалась. С секунду она слышала его громкое натужное дыхание, его быстрый бег по коридору, и ровно столько же времени прошло, когда он предстал перед ней. В его глазах горели угли гнева, рот кривился в злобной и крайне жестокой гримасе, настолько беспощадной, что именно сейчас ему не хватало только ножа, с которым он мог бы быстро с ней расправиться. Однако его единственным оружием были сильные руки, которые пытались удержать створки лифта, как металлические крюки жидкого робота в той жуткой сцене из второй части «Терминатора».

– Я тебя не просто уволю, я уничтожу тебя, дрянь!!! – истерично вопил Рейнгадс, силой пытаясь остановить закрывающиеся двери лифта.

«Давай, Гейл, больше такой шанс тебе уже никогда не преставится!» – дальше все прошло, как в каком-то невероятно напряженном сне. Бейла, сама того от себя не ожидая, врезала ему острым кончиком правой туфли промеж его ног, так что Рейнгадс загнулся от боли, выставив голову под закрывающиеся створки лифта (потом он понял, что это плохая идея, и решил оставить попытку догнать беглую секретаршу).

– СУУУУУКАААА!!!!! – сейчас он буквально выжимал из себя неестественно громкий крик. Она продолжала слышать его, пока лифт наконец не опустился на 5‑й и не стал совсем тихим. Тогда она вышла из лифтовой кабины и в большой спешке покинула холл офиса, который уже наполнялся приходящими на работу сотрудниками.