Возьмем культурологию. Есть знаменитая заповедь Иисуса «слейся с Отцом небесным всем сердцем, всем разумением, всей душою своею». Одно из Евангелий добавляет «… и всей крепостью твоею», всего лишь одно. И как ни парадоксально, мы видим трех евангелистов в образе животных, которые писали именно всей душою, всем сердцем и всем разумением, и только четвертого евангелиста в образе Человека, который написал «…и всей крепостью твоею». И под «крепостью» он предполагал тело, или физическое тело человека, на языке древних. Тогда возникает любопытный вопрос: душа, сердце и разум отличаются от «крепости». Перейдем на современный язык – тела. Есмь душа. А есмь тело. А есмь разум. Другими словами, уже древние, я бы сказал, в духе высоко подготовленные человеки, различали душу, разум и сердце. А значит, это были уже разные части одного целого, которое мы можем назвать человеком. Но если «душа» и «тело» – равнозначные категории, значит, душа, не есмь процесс только тела, а есмь какое-то независимое образование, которое существует и действует в теле. По представлению христиан – покидает тело, может жить вне тела. Допустим, это можно назвать и сном, если подойти к этому объективно физически. И, соответственно, речь идет уже о человеке, как ипостасности четырёх начал. Если перевести «ипостасность» на более академический язык (работа Б. Раушенбаха «Логика троичности»), то мы бы сказали, что ипостасность переходит в такое понятие, как Часть Человека. Фактически, для древних людей, христиан, человек состоял из четырёх частей. Чаще всего употребляют, что из трех частей, по закону Троицы, христиански изложенного. На самом деле, закон Троицы имеет любопытное начало. Он сам по себе четверичен, поэтому и «… крепостью твоею» он близок. Соответственно, человек состоял из четырёх начал. То есть, был базово четверичен, по представлениям христиан. Что я имею в виду, что закон Троицы был четверичен? Есть вариант, что три Ипостаси Троицы, как отдельные телесные образования входили в один, четвертый, тип Отца. При этом Авраам общался в гостях со всей Троицей, имевшей отдельные тела. То есть, тремя отдельным телесными выразителями. Но при этом все три отдельных телесных выразителя входили в одно четвертое начало – «Отец».

В итоге, Отец, как бы троичен, но телесно мы видим четыре фигуры, и весь процесс в целом четверичен. Соответственно, если три начала входили в один, то мы можем заключить, что три части Иисусовой молитвы – сердце, разум и душа, они троичны, но в синтезе трех они входили в четвертое начало – тело, которое четверично. И тут мы вспоминаем утверждение, что тело создано по образу и подобию Отца. И когда мы говорим «по образу и подобию Отца», мы понимаем как раз того самого Отца Единого, где три части являются единым целым. А единое целое состоит из трех составных частей, по христианским представлениям – Троицы.

Отойдя от культурологических оснований соответствующих исторических и религиозных текстов, мы, перейдя на научный язык абстрактного анализа, сразу задумались, а только ли из трех частей состоит человек? С точки зрения христиан, мы их можем понять, там есть свои догматы веры, которым они следуют. Но с точки зрения научного анализа, мы должны тут же вспомнить, что буддисты, допустим, развивают сознание. Не говоря уже о советском человеке, который должен был быть сознательным. То есть, светская научная традиция предполагала сознательность существования человека. Соответственно, если мы вспомним такого специалиста науки как Лейбница, мы можем вспомнить еще об одной части, которую он использовал в математическом, может быть, взгляде на человека, хотя там математического взгляда было минимум – о монаде, как еще одной категории существования человека. А далее, просто стоит перечислять: наука развивает мышление, вспоминая, что философия – это наука о мышлении человека, значит, есть такая часть, как мышление. Есть специальные образовательные программы на развитие интеллекта, значит, есть отдельная часть, как интеллект. Есть специальные программы на такую часть как ум. И мы как-то здравым смыслом определяем, умный человек или не особо умный в той или иной области знания, при этом мы не говорим «он сознательный или не сознательный», или «разумный – не разумный». То есть, с точки зрения здравого смысла человека, это разные явления. А наука должна следовать, в том числе, и сложившимся общечеловеческим ценностям, и исследовать их.

Соответственно, мы можем сказать, что и такая часть как ум, такая часть как сознание, такая часть как интеллект, такая часть как мышление уже вырастали в культурно-психологическо-биологической традиции человека, но религиозно были представлены или отдельными видами религий, или вообще были религиозно не представлены и являлись светской характеристикой человека. Соответственно, если продолжать эту традицию, то сливаться с Отцом Небесным надо уже не тремя частями, а, как минимум, перечисленными семью или восьмью. Понятно, что с точки зрения догматики, это будет ересь. А с точки зрения здравого смысла, если мы существуем по Образу и Подобию Отца Единого, и у нас сформировались такие процессы в виде частей, то не продолжает ли Отец Единый наше творение и не пора ли нам с ним сливаться большим количеством частей, если взять религиозную догматику? Ведь мы должны понимать, что как бы мы ни говорили о том, что древние люди были высоки по подготовке, они были высоки по подготовке для той эпохи.

Пройденные тысячу лет или два тысячелетия, – а историки по-разному относятся к этим срокам, я склонен считать, что прошла тысяча лет, догматы веры предполагают две тысячи лет, – всё изменили. Чисто по научному анализу специфик существующих объектов христиан, мы должны понимать, что за эту тысячу, или две тысячи лет, человек вырос, и у него явно кроме трёх частей с «крепостью», которой, оказывается, именуется тело, выросли и другие части, которые мы уже упоминали или не упоминали ранее. И, соответственно, эта традиция уже должна была вырасти в более высокое явление человеческого бытия. Более того, мы ещё и не все части, или процессы, рассмотрели. Есть такой процесс, как восприятие, есть такой процесс, как головерсум, где учёные получили Нобелевскую премию за то, что доказали, что мозг существует голограммно и существует головерсумно, соответственно, это такая же часть человека, как и другие. Есть такие процессы, как Хум, известные в философии Востока, есть такие процессы, как Истина, есть такие процессы, как Око, есть такие процессы, как Дом Человека, что по-латински эко человека, которые можно различить в тех или иных спецификациях. Есть ещё такие процессы, как Рацио или такие процессы, как Вера.

То есть, в принципе, если непредубежденно подойти ко всем процессам, мы примерно и минимально насчитаем около 30-ти разных процессов, а скорее всего, даже более, действующих в человеке. Вопрос только, по какой методике мы будем это делать. Когда мы занялись этим процессом и применили разные методические основания, с совершенно свободными подходами, понимая, что науки о человеке как таковой нет, мы вышли на 64 базовых строения человека, просто анализируя разные специфики и специалитеты, существующие в человеке, как таковом. Сформировали такую область человека, как чувствознание, причём, это известный термин из предыдущих столетий, он встречается в отдельных текстах, но очень сложно достигаем, как это там описывается. Но это же не отменяет, что Чувствознание, как некая часть, может сформироваться в человеке. Или сформировали такую область явления части, как Сутенность, где идет раскладка и синтезирование сути (анализ мысли явно не есмь специфика сути). Понятно, что вначале это название вызовет недоумение, если не вспомнить, что существует очень много традиций человеческого действия бытия, когда людей заставляли выучивать суть, суры, в принципе, Сути Ра, сутры – наизусть, повторяя их. Грубо говоря «бубнить» их, не всегда понимая смысл сказанного. И, таким образом, взращивали, что-то там, в человеке, вопрос, что? И этой традиционалистикой исполнения, фактически, взращивалась новая часть Сутенность. Или такая часть, как Осмысленность. Все считают, что осмысленность – это процесс. На самом деле, когда мы начали вникать в эти спецификации, мы увидели, что осмысленность имеет свои законы, организации и явления. Такая часть как Сообразительность, когда мы четко ловим, сообразительный человек или нет. Тогда что это за процесс? Если мы его не выделим в отдельную часть, этот процесс не будет распознан.

Спецификация этих и более Частей Человека, представлена в конце книги в виде 256-ти эталонных частей, которые у нас получились по итогам всего исторического разнообразия развития человека, когда мы брали все данные, какие только можно. И, плюс, логически непротиворечиво при согласовании этих частей, этих процессов между собой, возникали новые, которые необходимо было логически непротиворечиво увидеть в человеке, взрастить в человеке, распознать в человеке. И оказалось, что минимально и достаточно, явление эталонного базового состояния человека, как такового, имеет 256 процессов. Если учесть, что генетически у человека 64 кодона, то мы должны понимать, что это 64, умноженные на те же самые 4. Но когда мы анализировали 256-рицу эталонных Частей Человека, нашли ещё один подход – 64 ракурсом энергии, 64 ракурсом света, 64 ракурсом духа и 64 ракурсом огня. Это не значит, что какие-то части не имеют духа и живут только светом. Это значит, что каждая Часть живёт четверицей и энергии, и духа, и света, и огня, но при этом у каждой Части должен быть акцент на том или ином развитии, чтобы помогать человеку или усваивать свет, или усваивать энергию, или усваивать дух, или усваивать огонь. Поэтому, некоторые Части имеют близкое друг к другу звучание или название в плане помощи усвоения одних и тех же процессов ракурсом, допустим, огня и духа, или ракурсом света и энергии. И в синтезе 64 базовые части в вариациях применения света, духа и огня, фактически, сложили базовую, стабильную, устойчивую 256-рицу человека.

При этом мы должны понимать, что когда мы организуем любой процесс в Часть и называем это Частью, то Часть внутри тела человека образует некое целое, со своими процессуальными возможностями и характеристиками. Если же мы говорим, что это просто процесс в теле человека, мы не можем анализировать специфику действия этой Части, а мы будем анализировать просто процесс, который происходит, начался и закончился. При этом допустим, все люди сообщают, что эти люди сообразительны, эти люди не сообразительны, такой есть общий фон человеческого существования, и мы будем говорить, что есть просто процесс. У кого-то процесс сообразительности есть, у кого-то процесса сообразительности нет, и это уже не эффективный подход к научному осмыслению человека. Если же мы сведем процесс сообразительности к Части, это создаст внутри нас подход к сообразительности, как к некоему целому, сформирует некое целое явление сообразительности человека в каждом из нас. И тогда это будет полезно и для научного анализа, и для будущего применения характеристик этой части в разнообразии как человеческих наук, так и человеческой деятельности. Допустим, в области образования, мы сможем в учениках сознательно растить сообразительность в разных предметах. Поэтому мы исходили не только из теоретической значимости осмысления человека, а и из практических перспектив, можно ли, на этой научной базе, помочь отдельным областям человеческой деятельности развивать человека более корректно, более адекватно, более глубоко понимая его процессы. Если посмотреть на окружающую действительность, все взывают к Человеку, все обращаются к нему, но никто не помогает ему стать человеком как таковым, потому что не понимают, кто есмь Человек, и никто не знает, что есмь сам Человек. Потому что нет науки Человека или она пытается только сформироваться. И нет непротиворечивой парадигмы Человека как таковой, которая тоже пытается только сейчас сложиться.

Соответственно, пока мы не введём Парадигму Человека как таковую, говорить о перспективах развития даже других наук крайне сложно, потому что мы должны понимать, что познают в других науках люди, то есть сам человек. И процесс познания зафиксирован на человеке. Соответствующим образом, если мы не сложим Парадигму Человека как таковую, то ценность научного познания может быть или недолговечна, или, корректно выражаясь, минимальна. Маленький пример. Мы анализируем исследование, оно умное, но не сообразительное – перспектив нет. Оно сообразительное, но не умное – перспективы есть, исследования нет. И проблема здесь не в исследовании и требовании к исследованию, а проблема в исследователе, которому система образования не предложила развивать сообразительность или развивать ум. Чтобы было понятно, что это объективно, при этом, любому исследователю предлагают развивать логику. И аппарат формальной логики вполне себе известен в высшей системе образования. Но ведь логика – одна из Частей. А где аппарат развития сообразительности? А где аппарат развития ума? А где аппарат развития мышления, в той же самой философии, как науке о мышлении? А где аппарат развития разума? А почему только аппарат развития логики? При этом аппарат развития тела есть, сразу вспоминается несколько: например, классический балет – это раз, спорт, пусть в виде классики спортивной гимнастики – это два, боевые искусства, то же самбо – три, и, как ни парадоксально, медицина – четыре. Медицина, потому что с учётом разных пропорциональных особенностей человека, есть разные системы его адаптации, есть разные системы его восстановления, есть разные профилактические мероприятия под то или иное телесное физиологическое состояние, причём двигательное. Это вполне себе важно для тела, потому что тело этим живет и развивается. Не все – спортсмены, военные или хореографы. Есть просто живущие люди, где профилактическая зарядка вообще, без всяких спортивных гимнастик – очень полезное явление. Вот как минимум четыре направления для тела. Где такое же количество направлений для каждой из названных до этого Частей?

И как только мы видим такой подход, мы видим парадокс, что тело мы развиваем, а ум нет. И мы хотим, чтобы население страны действовало умно? Когда мы мышление вроде бы развиваем, а сообразительность нет. То есть, мыслить умеем, не соображая? Звучит смешно. Логику мы развиваем, а сознательность нет, говоря, что это буддисты где-то там сознательность развивают. И что, мы очень логичны, но не сознательны? Но это хоть как-то можно совместить, хотя и приводит к парадоксам научной некомпетентности на самом деле. То есть, логически соображаем хорошо, а сознательности в научном подходе – нет.

И вот на этих противоречиях строится, к сожалению, современная жизнь. Если мы не начнём преодолевать эти противоречия соответствующей парадигмой человека, мы, вообще-то, цивилизационно придём не просто в тупик, а войдём в деградацию развития, что не менее опасно. И, понятно, что общественные институты или инструменты сейчас спасают нас от этого, но мы подошли к тому этапу, когда пора принимать сознательное, – это как раз то, что у нас не развивается, – но очень важное решение, что нам надо пересмотреть подход к человеку, концепцию человека, а, точнее, сложить новую парадигму человека как таковую. И этот подход, эту парадигму человека мы на сегодняшний день сложили метагалактически.