Статьи 111, 112 и 113 Уголовного уложения свидетельствовали о продолжении работы над совершенствованием понятия шпионажа. Статья 111 устанавливала наказание за опубликование секретов, важных для внешней безопасности России, и за их передачу правительству или агенту государства, не находящегося в состоянии войны с Россией. Как уже отмечалось, совершение аналогичных деяний в условиях войны наказывалось по статье 108 Уложения. Статья 112 говорила о добывании секретных сведений как с целью сообщения их иностранному государству, так и без такой цели. В статье 113 предусматривалось наказание за проникновение без разрешения, обманом, в укрепленное место или на другой военный объект. Цель проникновения закон не оговаривал. Субъектом преступных действий, предусмотренных этими статьями, мог быть как русский подданный, так и иностранец. Если виновным оказывалось должностное лицо, данный признак рассматривался как отягчающее обстоятельство. Форма вины предполагалась умышленной, причем виновной должен был сознавать, что своими действиями он оказывал или мог оказать содействие иностранному государству или его агенту и желать либо сознательно допускать такое содействие.

В статьях 114 и 115 Уложения речь шла о преступлениях, которые заключались в нарушении условий военных поставок. Об установлении виновными преступного сговора с иностранными государствами в этих статьях не говорилось. Таким образом, деяния, предусмотренные названными статьями, по существу, не имели прямого отношения к государственной измене, хотя и создавали угрозу безопасности страны. Поэтому проводить их анализ считаем нецелесообразным.

Статья 116 Уложения устанавливала уголовную ответственность за причинение ущерба интересам России при проведении переговоров с иностранным государством или заключении с ним договоров. Во многих зарубежных странах также выделяется такой состав, причем он рассматривается как одна из форм измены. В современном российском уголовном законодательстве такой состав специально не указан, однако российский гражданин, совершивший подобные действия, должен нести ответственность за совершение государственной измены в форме иного оказания помощи иностранному государству в проведении враждебной деятельности в ущерб внешней безопасности Российской Федерации (статья 275 УК РФ).

Приведем содержание статьи 116 Уложения:

«116. Уполномоченный России, виновный в действиях, направленных к заключению договора с иностранным правительством заведомо во вред России, или в дипломатических с иностранным правительством переговорах, клонящихся заведомо ко вреду России, наказывается: срочной каторгой.

Сему же наказанию подлежит состоящий при уполномоченном служащий, виновный в сообщении ему заведомо ложного сведения или в ином нарушении служебных обязанностей с целью побудить уполномоченного к действиям, направленным к заключению договора с иностранным правительством заведомо во вред России, или к дипломатическим с иностранным правительством переговорам, клонящимся заведомо ко вреду России, если такие действия или переговоры последовали»^[50].

Статья 117 Уложения рассматривала деяния, которые могли быть использованы иностранным государством в ущерб интересам России. Однако в норме нет указаний на то, что предусмотренные ею действия виновные совершали в преступном сговоре с иностранным государством. Поэтому, на наш взгляд, нет оснований оценивать описанные в статье действия как изменнические. Совершение аналогичных действий предусматривается и действующим УК РФ. Так, деяние, о котором говорилось в пункте 1 статьи 117 Уложения, в настоящее время должно квалифицироваться по части первой статьи 325 «Похищение или повреждение документов, штампов, печатей либо похищение марок акцизного сбора, специальных марок или знаков соответствия» УК РФ. Если же речь идет о подлоге документов, то виновные должны нести ответственность по частям первой или второй статьи 327 «Подделка, изготовление или сбыт поддельных документов, государственных наград, штампов, печатей, бланков» УК РФ. Повреждение или перемещение пограничного знака ныне наказывается по статье 323 «Противоправное изменение Государственной границы Российской Федерации» УК РФ. В статье 117 Уложения было установлено: «117. Виновный:

1) в повреждении, сокрытии, захвате или подлоге документа, служащего заведомо доказательством права России по отношению к иностранному государству;

2) в повреждении или перемещении пограничного знака или ином искажении линии государственной границы с целью предания иностранному государству части России, наказывается: срочной каторгой»^[51].

Статья 118 Уложения устанавливала ответственность подданного России за участие в сообществе, организованном для совершения измены, предусмотренной статьей 108 Уложения:

«118. Российский подданный, виновный в участии в сообществе, составившемся для учинения измены, статьей 108 предусмотренной, наказывается: ссылкой на поселение»^[52].

Статья 119 Уложения рассматривала вопросы применения российского уголовного законодательства о государственной измене по кругу лиц. Так, согласно этой статье, иностранец или военнопленный, совершившие на территории России преступления, предусмотренные статьями 108 или 118 Уложения, наказывались как российские подданные. Лицо, вышедшее из российского подданства, но не вступившее в иностранное подданство, либо вступившее в подданство неприятельского государства после начала войны или непосредственно перед ее началом, в случае совершения деяний, предусмотренных статьями 108–110 Уложения, должно было отвечать по правилам, установленным для подданных России. Приведем содержание этой статьи:

«119. Иностранец за учинение во время пребывания в России преступного деяния, статьей 108 или 118 предусмотренного, или виновный в сем деянии военнопленный, если они не подлежат ответственности по военным законам, наказываются, по силе означенных статей, как российские подданные.

Лицо, оставившее российское подданство, но не вступившее в подданство другой державы или вступившее в подданство неприятельской державы после объявления войны или непосредственно перед тем ввиду готовившегося прекращения мирных отношений, за учинение преступного деяния, статьями 108–110 предусмотренного, наказывается, по силе статей, как российский подданный»^[53].

Анализ текста приведенной главы Уголовного уложения 1903 года позволяет прийти к следующим выводам.

Во-первых, российское законодательство об уголовной ответственности об измене развивалось достаточно последовательно, включая все новые формы совершения этого преступления, по мере того как возникали новые формы подрывной и разведывательной деятельности иностранных государств против России. Если первоначально изменой признавалось только содействие военному неприятелю, то постепенно законодатель пришел к выводу, что враждебная деятельность осуществляется иностранными государствами и в мирное время, в связи с чем содействие такой деятельности также должно рассматриваться как измена.

Во-вторых, изменой, как правило, признавалось прямое способствование враждебной деятельности иностранного государства против России, причем отдельные формы измены (переход на сторону врага, шпионаж, выдача государственной тайны) рассматривались как специфические виды такого способствования. Вместе с тем, особенно в Уголовном уложении 1903 года, государственной изменой объявляются действия, совершенные вне сговора с иностранным государством, в связи с чем происходит неоправданное расширение понятия измены, своего рода объективное вменение этого состава лицам, совершившим менее тяжкие преступления.

В-третьих, российское законодательство оценивало как изменнические самые разнообразные действия, способствующие иностранному государству в проведении враждебных действий против России.

В-четвертых, государственной изменой признавались действия, совершенные не только против интересов России, но и против союзных с нею держав.

В-пятых, законодательство Российской империи во второй половине XIX – начале XX века отказалось от уголовно-правового преследования родственников изменников.

В-шестых, российское законодательство исходило из того, что субъектом государственной измены (в некоторых ее формах) может выступать не только российский подданный, но и иностранец.

В-седьмых, законодательство Российской империи признавало возможность привлечения к уголовной ответственности лица, осуществившего изменнические действия за границей.

В преддверие Первой мировой войны введенные в действие статьи Уголовного уложения 1903 года дополнялись и уточнялись. Так, 5 июля 1912 года был утвержден новый закон об ответственности за шпионаж. Были изменены редакции статей 111, 112, 113 и 118, включены новые статьи: 111-1, 111-2, 111-3, 111-4, 112-1, 113-1, 118-1 и 118-2. Понятие шпионской деятельности было расширено. Предметом шпионажа объявлялись любые сведения, не составляющие государственных секретов. Наказанию подлежало любое действие, облегчающее иностранному агенту собирание даже не секретных сведений. Наказуемым стало вступление с иностранным правительством в соглашение о совершении изменнических действий путем шпионажа. Устанавливалась ответственность за использование при осуществлении шпионской деятельности почтовых голубей, беспроволочного телеграфа, летательных аппаратов. Была выделена в самостоятельный состав государственная измена в форме шпионажа во время войны.

Уточнено понятие внешней безопасности России. Это понятие охватывало не только вопросы обороноспособности, состояния вооруженных сил и различных военных объектов, но и международное политическое положение, политические намерения относительно других государств, секретные межгосударственные соглашения. Был предусмотрен специальный вид выдачи государственных секретов – сообщение об изобретениях, касающихся вооруженных сил или военных сооружений^[54].

Как уже отмечалось, введенные в действие главы Уголовного уложения 1903 года продолжали действовать и после Февраля 1917 года. Так, например, еще 20 сентября 1917 года был объявлен приговор Сухомлинову, бывшему до 8 марта 1916 года военным министром и арестованному 20 апреля 1916 года. Дело рассматривалось уголовно-кассационным департаментом Сената с участием присяжных заседателей с 10 августа по 12 сентября 1917 года. В соответствии с нормами Уголовного уложения 1903 года Сухомлинов был признан виновным в государственной измене: в содействии и благоприятствовании неприятелю, предании неприятелю армии и флота, в шпионаже путем сообщения неприятельскому агенту планов и важных для обороны сведений, – а также в бездействии, превышении власти и подлогах. Ему, в частности, было предъявлено обвинение в том, что он не принял необходимых мер по увеличению производительности работавших на оборону заводов, снабжению армии и крепостей артиллерией и боеприпасами, что в докладах императору умышленно, из личных побуждений, допускал сокрытие известных ему данных о состоянии армии и тыла. Кроме того, Сухомлинов обвинялся в том, что сообщил секретные сведения Мясоедову и Альтшиллеру, которые заведомо для него являлись германскими агентами, а также в том, что уже во время войны содействовал вступлению в армию германского агента Мясоедова (расстрелянного в 1916 году). Сухомлинов был приговорен к бессрочному лишению всех прав состояния и ссылке в каторжные работы. Уже после Октябрьской революции Сухомлинов был освобожден от наказания по амнистии от 12 мая 1918 года, тайно перебрался через границу и прибыл в Германию^[55].

Правда, в первые дни своего существования Временное правительство санкционировало целый комплекс демократических законодательных актов. В частности, оно, хотя и не без колебаний, утвердило отмену смертной казни. 12 марта 1917 года было опубликовано правительственное постановление, в котором смертная казнь отменялась повсеместно. Она заменялась срочной и бессрочной каторгой. Действие постановления распространялось на не приведенные в исполнение приговоры^[56]. Однако это продолжалось недолго. 12 июля 1917 года Временное правительство восстановило смертную казнь на фронте, чем утверждалась незыблемость политических целей правительства, то есть «войны до победного конца». Смертная казнь предусматривалась более чем по 20 пунктам: за убийства, разбой, измену, побег к неприятелю, сдачу в плен, уход с поля боя и т. д. С этих пор «братания» на фронте могли подпадать под действие жесточайших уголовных кар^[57].

* * *

Следует отметить, что, согласно пункту 3 статьи 5 Уложения 1903 года, его действие не распространялось на преступные деяния, совершенные на территории Великого княжества Финляндского^[58].

В связи с этим представляется целесообразным проанализировать содержание главы 12 Уголовного уложения Великого княжества Финляндского в последней редакции 1894 года. Эта глава имела наименование «О государственной измене». Глава состояла из трех параграфов, которые заголовков не имели^[59].

Субъектами преступлений, предусмотренных этими тремя параграфами, признавались «финляндцы или иные подданные Российского государства».

Параграф 1 главы 12 устанавливал уголовную ответственность за такое же преступление, которое предусматривалось статьей 109 Уложения 1903 года, то есть, по терминологии УК РСФСР 1960 года, за измену в форме перехода на сторону врага. Параграф 1 гласил:

«§ 1. Финляндец или иной подданный Российского государства, виновный во вступлении заведомо в неприятельское войско или же в невыбытии из него, подлежит за государственную измену заключению в смирительном доме пожизненно или сроком от 6 до 12 лет».

В §§ 2 и 3 также предусматривалось наказание за государственную измену «в форме перехода на сторону врага». Только в § 2 приводятся четыре различных способа оказания помощи неприятелю, а § 3 предусматривает наказание за иные способы содействия военному противнику, которые не указаны в §§ 1 и 2.

В §§ 2 и 3 было установлено:

«§ 2. Финляндец или иной подданный Российского государства, который при объявлении войны или после начала оной к пользе неприятеля умышленно:

1) передаст во власть неприятелю войско, город, порт, крепость, укрепление, проход или другой оборонительный пункт, военный корабль, военную кассу, магазин или цейхгауз, склад оружия или других военных запасов или продовольствия, или истребит, или испортит что-либо подобное, или же повредит плотину, телеграф, телефон, железную дорогу, мост или другое тому подобное;

2) окажет вооруженное сопротивление военным силам Российского государства, воспрепятствует употреблению войска против неприятеля или склонит оное перейти к неприятелю, или к восстанию или к иной измене, или завербует, или доставит неприятелю воинов;

3) известит неприятеля о расположении, движениях или намерениях войска, или сообщит ему карту, чертеж или описание укрепления, порта, фарватера и дороги, или

4) будет служить неприятелю проводником или лазутчиком, или доставит ему проводника или лазутчика, или поможет неприятельским лазутчикам, даст им у себя пристанище или скроет их, – подлежит за государственную измену смертной казни или заключению в смирительном доме пожизненно или на срок не менее 6 лет.

Покушение наказуемо.

§ 3. Финляндец или иной подданный Российского государства, который иным способом, кроме вышеуказанных, умышленно поможет неприятелю, или, в интересах оного, причинит вред России или ее союзнику на войне, подлежит за такую государственную измену заключению в смирительном доме пожизненно или сроком от 6 до 12 лет.

Покушение наказуемо».