– Клаус Штангель не проверял меня, нет, – грустно усмехнулась девушка. Квакнула сигнализация, мигнули фары. Наташа забросила сумку на плечо, засунула руки в карманы плаща, медленно побрела в сторону входа в клуб. – Нет, Александр Владимирович, он не проверял меня! Немец действительно напился и хотел меня трахнуть. А вы, надо понимать, как опытный грамотный менеджер, сделали все возможное, чтобы конфликт умер в зародыше. Не вышел на новую орбиту. Ведь узнали же откуда-то об этой истории? Хотя не стояли в холле и свечку не держали. Вы узнали не от меня. И, думаю, не от господина Клауса Штангеля. Он не стал бы хвалиться таким фиаско. Значит, помогли невольные свидетели. Это говорит о том, что передача информации «по вертикали власти» поставлена в компании на должном уровне.

Рогова медленно шла по дорожке, вымощенной красивой плиткой.

– Итак, Александр Владимирович, вы оказались в ситуации, когда пришлось думать уже не о Штангеле, не обо мне. На первый план вышли стабильность коллектива и моральный климат внутри петербургского филиала компании. После такой чернухи ни один team-building не поможет. Вы грамотный менеджер, Александр Владимирович. Все оценили, проанализировали.

Поговорили с придурком Клаусом, объяснили, какой линии держаться, чтоб спасти репутацию. И его собственную, и фирмы. А потом впарили мне, будто он не лапал меня за бедра, не задирал юбку, а только проверял мои морально-деловые качества. И даже остался доволен новым коммерческим директором, да еще написал хороший отзыв обо мне. Тьфу!

Рогова подошла ко входу, резко, сердито махнула рукой. Охранник сорвался с места, быстро открыл дверь, думая, что девушка недовольна им. Но Наталья еще жила внутри своего мира – «сосуда проблем», – не зная, что ему остается существовать лишь несколько часов.

– Вы хороший менеджер, Александр Кузякин, – пробормотала она, входя в полутемный коридор. – Хороший, да. Грамотный. Но я тоже не идиотка с восемью классами образования… Надеялись обвести меня вокруг пальца? Впрочем… Впрочем, спасибо!

«Челы ездят на тачках, пиплы – на троллейбусе» – эту мысль Денис Хлопов, или просто Дэн, как звали его подчиненные, любил повторять по поводу и без. Хлопов, директор небольшой охранной фирмы, ездил на «BMW» седьмой модели и потому свысока смотрел на большинство автолюбителей.

В пятницу его любимая мысль про пиплов и челов не действовала. К вечеру этого дня все пиплы вылезали из троллейбуса и пересаживались на ржавые «помойки», чтобы на них ломануться на дачу.

Эти самые пиплы создавали культурным челам проблемы на дорогах, потому что не умели ездить на нормальной скорости. Их «помойки» развалились бы от нормальной скорости. Пиплы то и дело организовывали страшные пробки, подставлялись, лезли в крайние левые ряды, не понимая: лохам – лохово. Коли у тебя «раздолба», не способная выжать хотя бы сотку, то куда ты прешь, баран?

Дэн матерился, строил пиплам «козу». Отчаянно давил на клаксон, пулял, как только видел брешь в рядах врага. Раз пять он собирался остановиться, набить морду какому-нибудь наглому барану. Потом вспоминал, что опаздывает, и снова начинал куролесить между ржавыми «помойками».

На счастье, дорога в сторону Пушкина не имеет разделительного барьера, как Пулковское шоссе. Как только Дэн ушел с трассы на Киев, сразу же выскочил на встречную полосу. Втопил педаль газа в пол, наверстывая упущенное. Асфальтовая лента петляла, взбиралась на горки и ныряла в овраги (этим пушкинская дорога отличается от многих других). Визжали покрышки на поворотах, но машина хорошо держала сложную трассу. Дэн включил дальний свет и давил на клаксон, не уходя с чужой полосы. Редкие встречные машины испуганно прижимались к обочине, уступая «BMW».

К «Crazy Battle» Хлопов подлетел, когда на часах было семь пятьдесят пять. Он припарковался рядом с красной «Audi», из которой появилась молодая симпатичная телка в мини. Не глянув в сторону Хлопова, она закрыла машину, запахнула плащ. Забросила спортивную сумку на плечо, пошла в сторону клуба.

Довольно хмыкнув, Денис выбрался из машины. Сцепил пальцы в замок, поднял над головой, а потом крутнулся из стороны в сторону, глядя вслед красотке и разминая затекшую спину. Неподалеку от его «BMW» аккуратно припарковался «Opel Vectra», оттуда вылез невысокий полноватый парень с темными вьющимися волосами. Он тоже посмотрел вслед девчонке и зачем-то провел пятерней по волосам, словно хотел их пригладить.

– Ничего козишка! – ухмыльнулся Дэн, указывая толстым пальцем на Наталью Рогову, которая входила в клуб. – Классно натянуть, а?

Темноволосый парень не ответил, лишь как-то странно глянул на Хлопова. Потом посмотрел на двери в клуб, которые закрылись за девушкой. В этот момент на стоянку въехала еще одна машина – черная «Волга». Дэн мигом забыл о собеседнике, засунул руки в карманы и повернулся к новенькому, пристально наблюдая, как тот паркуется.

– Ну чо ты делаешь, недоумок?! – вдруг, не выдержав, закричал Хлопов. Он сделал несколько шагов вперед. Кажется, собрался упереться широкими ладонями в капот «Волге», словно хотел оттолкнуть ее назад. – Убери свою помойку дальше, придурок!

«Волга» рыкнула мотором и замерла на месте. Фары погасли.

– Ну ты чо, не понял, фуфло болотное?! – разозлился Хлопов. – Я с тобой разговариваю, или куда?

Из «Волги» выбрался плотный седовласый мужик лет сорока пяти – пятидесяти. Глянув на стоявшего перед ним амбала, новоприбывший хлопнул дверцей машины, включил блокировку дверей. Потом обошел Хлопова, будто столб, и, ни слова не говоря, направился в клуб.

– Не, ну ты видел?! – возмутился Денис Хлопов, обращаясь к Максиму Ушакову, который по-прежнему стоял возле «Опеля», наблюдая за этой сценой. – Во баран, а? Чуть не поцарапал! Я ему говорю по-хорошему, культурно так: подвинься! А он?! Не, народ совсем охренел! Ничего не боится народ. Во времена! Сраная «Волга», ты прикинь?! Что за пиплы на таком говне могут ездить? Челы – на машинах! А это троллейбус какой-то.

Ушаков нервно глянул на часы. Без трех восемь. Самое пора. И в этот момент на стоянку залетел еще один автомобиль, увидев который Денис Хлопов замер, так и не закончив тираду про «ржавые помойки». Спортивный «Porsche» промчался мимо Хлопова и Ушакова, чуть не зацепив обоих. Максиму даже пришлось сделать шаг назад, потому что за рулем спортивной тачки явно сидел какой-то отморозок. Во-первых, на стоянку не заезжают на такой скорости. Во-вторых, ведут себя малость поаккуратнее, заметив перед капотом двоих людей.

Водитель «Porsche», похоже, не испытывал никаких комплексов по данному поводу. И по другим тоже. Пролетев через всю стоянку, спортивный болид резко тормознул около самого входа. В трех метрах от двери. Из «Porsche» выбрался высокий худой юноша и, не глядя по сторонам, направился в клуб.

Хлопов оторопело почесал затылок, глядя ему вслед. Охранник попытался остановить парня, указав: надо отогнать машину чуть подальше, в сторону. Но тот лишь отмахнулся, молча передав ключи местному стражу порядка. Словно предлагая: тебе надо – ты и отгоняй. А у меня другие дела.

Дэн присвистнул. Он впервые видел, чтоб человек так пофигистки относился к тачке стоимостью более ста тысяч долларов. Хлопов еще раз почесал затылок, оглядел свою «BMW». Что-то тихо пробормотал сквозь зубы и неторопливо, вразвалочку направился к дверям.

Денис Хлопов не понравился Максу Ушакову с первого взгляда. Стриженный налысо бык – здоровенный, с толстой шеей и массивной золотой цепью. Да еще на голову выше Максима, что окончательно настроило его против Хлопова.

Владелец охранной фирмы имел придурковатый вид. Природа будто сознательно, как паззлы, подбирала черты его лица друг к другу, чтоб состроить какую-то идиотскую карикатуру. Глаза у Хлопова были чуть навыкате, словно кто-то надавил ему на живот, и от внутреннего давления зрачки полезли наружу. Брови – приподнятые, полукругом. Из-за этого казалось, что здоровяк постоянно удивлен чем-то или собирается задать вопрос. Рот – с пухлыми губами, приоткрытый. Макс невольно улыбнулся, вспомнив рассказы старшего брата, служившего в армии. Толян смеялся – про таких, дескать, говорят: кожи не хватает. Мол, если человек пасть захлопнет, то на заднице проход откроется.

В общем, дурацкий вид Дениса Хлопова, вкупе с его распальцовками, сильно не понравились Ушакову. А вот Дэн – непонятно, с какой радости – сразу же записал Максима в свои кореша.

Пока шли до входной двери, Макс незаметно для спутника улыбался, вспоминая, как владелец «Porsche» обломил здоровяка. Только Хлопов успел распальцеваться, начал задвигать тему про пиплов и челов, про «культурные» тачки и ржавые «помойки», как спортивный болид – гораздо более крутой, нежели бэ-эмвуха Дэна – заставил его заткнуться.

В клуб вошли, будто старые друзья. Максим всячески старался дистанцироваться от Хлопова, но владелец охранной фирмы – не понимая этого – не отставал от корефана ни на шаг.

Первое, что бросилось в глаза Ушакову, – симпатичный dress-code сотрудников «Crazy Battle». Все мужики носили черные форменные брюки и рубашки цвета металлик с эмблемой клуба на рукаве. Девушки были одеты в такие же серебристые блузки, только более открытые, другого дизайна. Еще больше порадовало Максима, что дамы носили довольно короткие черные юбки – не мини, но выше колена. В общем, и сильный пол, и слабый – в униформе, которая очень хорошо смотрелась. Особенно на девчонках.

Нет, конечно, и мужики здесь – крепкие, поджарые, спортивные, но Макс никогда не страдал тягой к сильному полу. Гораздо приятнее смотреть на молоденьких девчонок. Тем более, в «Crazy Battle» было на что полюбоваться. Ушакову понравилась русоволосая Катюша, сидевшая на reception и отвечавшая на звонки. Но и менеджеры «по связям с клиентами» – блондинка Юля и черненькая Маша, встречавшие гостей, – оказались ничуть не хуже. И все они так мило, открыто улыбались… Ушаков повеселел, перестал сутулиться, невольно провел пятерней по волосам, поправляя прическу. Нет, столь приятная картина может исправить многое. Даже присутствие рядом такого идиота, как Денис Хлопов.

Понимающе улыбаясь и кивая для вида – будто он внимательно слушал Хлопова, – Максим думал, что после игры не будет торопиться домой. Для себя он решил: обязательно подвезет одну из местных красавиц. Куда та попросит, хоть через весь город. И, пожалуй, не важно, с какой из них начинать – с Катюши, Юленьки или Маши. Все достойны того, чтоб потратить время и силы.

– Прошу вас за мной, пожалуйста, – с милой улыбкой предложила Мария.

И пошла по коридору. Макс тут же двинулся за девушкой. Не хотел, чтоб огромный Денис Хлопов загородил вид на прекрасное зрелище. Машенька плавно двигалась вперед и при этом ставила ноги по одной линии, будто супермодель на подиуме. Она так завлекательно покачивала бедрами, что Макс невольно отключился от реальности, представляя, как догоняет девушку, обнимает ее. Он словно увидел: черноволосая красавица прижимается к нему, поднимает голову, чуть поворачивает ее, чтобы найти губами губы Макса и ответить на его поцелуй. А руки Ушакова нежно и внимательно изучают гибкое, послушное тело девушки. Под форменной рубашкой, на которой так легко расстегиваются пуговички, под тонкой облегающей юбкой…

Девушка открыла дверь в ярко освещенный зал, где уже находилось довольно много людей. Кажется, более десятка. Сколько именно, Макс не успел сосчитать, потому что все еще в мыслях был занят Машенькой.

– Подождите несколько минут, пожалуйста, – вежливо попросила девушка. – Можете посидеть у барной стойки, все бесплатно. Если хотите, к вашим услугам – фильмотека, бильярд, игровые автоматы.

Хмыкнув, Дэн прошел внутрь, а Макс невольно задержался. Ему очень не хотелось расставаться с той Машей, что жила сейчас в его воображении.

Кажется, девушка почувствовала это. Она улыбнулась как-то особенно притягательно, маняще. Так, что у Максима перехватило дыхание. Глаза красавицы смотрели на Ушакова, и тот понял: девушка прочитала его мысли. Но на лице менеджера по связям не появилось каменного выражения. Она не разозлилась, не обиделась и не замкнулась в себе. Словно мечты Макса о ней, о ее ладном гибком теле доставили девушке радость, а не лишние проблемы.

– Заходите, пожалуйста, – нежно проворковала Мария, переступив с ноги на ногу и качнув бедрами так, что Макс совсем обалдел.

Ему потребовалось усилие воли, чтобы не слететь с катушек. Парень шагнул к дверям, но задержался прямо напротив девушки, в полуметре от нее.

– До встречи, красотуля! – улыбнулся он, наклонился вперед и прикоснулся губами к длинным, вкусно пахнущим волосам. – Думаю, мы еще увидимся сегодня.

– Обязательно! – мило улыбнулась девушка и, чуть заметно поклонившись парню, отправилась назад.

Макс постоял, глядя ей вслед. Машенька прекрасно знала, что за ней наблюдают, но это ничуть ее не стесняло. Красавица второй раз «прошила» коридор, покачивая бедрами под узкой юбкой.

Вздохнув, Ушаков вошел внутрь большого зала и огляделся. Там было человек пятнадцать-двадцать. Дэн Хлопов, всего на несколько минут оставшийся без спутника, уже успел достать ту самую девчонку, что приехала на красной «Audi».

Как понял Макс, ее имя – Наташа. В тот момент, когда Ушаков присоединился к компании, Дэн решил очаровать единственную даму в зале.

– Слыхала анекдот про Наташу? – с глупой улыбкой спросил он.

Девушка задумчиво глянула на амбала, но сдержалась, ничего не ответила. Только отрицательно мотнула головой в ответ.

А Хлопов, не понимая, что его общество неприятно даме, начал травить бородатый пошлый анекдот.

– Приезжает турок в Россию. Идет, значит, по Москве. Видит – песочница, и в ней девочка играет. Маленькая. Спрашивает: «Как тебя зовут?» – «Наташа»…

Дэн поскреб огромной ладонью щеку и закончил:

– Значит, турок грустно посмотрел на девочку. Покачал головой: такая маленькая, а уже Наташа!

И начал смеяться, не дожидаясь, как отреагируют другие слушатели. Максим Ушаков брезгливо поморщился. Во-первых, анекдот был старым. Во-вторых, грубым. В том смысле, что на заре Перестройки, когда упал «железный занавес», многие российские дамы «нетяжелого» поведения бросились осваивать валютные рынки. В те времена турки, египтяне и прочие любители русских красавиц называли проституток из бывшего СССР Наташами.

С учетом того, что имя девушки, которой Хлопов рассказывал анекдот, Наташа, выглядело это как грубый намек или даже как прямое оскорбление. Но Дэн, похоже, не только не способен был осознать двусмысленность ситуации, но и не видел, как ушла в себя, замкнулась девушка. А вот Ушаков заметил, как сжались в полоску ее губы, спрятались под ресницами глаза. Дабы никто не смог понять, что она на самом деле чувствует.

– Ха! Ха! Ха! – гоготал Дэн.

Наталья отошла от него в сторону, вытащила сигарету из пачки.

– Не, ну какая серьезная… – Хлопов подошел к ней сзади, попытался облапать за бедра.

– Да пошел ты!!! Чудак на букву «м»! – Девчонка резко развернулась, сильно толкнула его в грудь двумя руками.

Но от этого лишь сама отступила назад, потеряв равновесие. Хлопов был гораздо тяжелее.

– У! У! У! Какие мы недотроги… – добродушно заулыбался он, совершенно не обращая внимания ни на резкий тон красавицы, ни на толчок в грудь. Словно владельцу охранной фирмы было все равно и слова девчонки его ничуть не затронули. А может, так и было?

Потерпев неудачу с дамой, Дэн огляделся по сторонам. Заметил Ушакова и устремился к нему. Максим грустно вздохнул, мысленно ругаясь на трех языках, которые знал, и призывая работников клуба побыстрее начинать инструктаж. Пока Дэн не затрахал его, Ушакова, насмерть.

– Слышь, Макс! А хочешь, прикольную историю расскажу, как меня менты повязали, когда я во вневедомственной охране работал? Ну, слушай! Значит, дело было так. Шел я вечером, после дежурства. Домой, да. У меня при себе газовый ствол был, разрешение на него и все такое, как положено. Ну вот, значит. Ах да, еще удостоверение в кармане. Иду и вдруг вижу: около коммерческой палатки «фордина» остановилась. Оттуда борзой кент выбрался. И к ларьку, в окошко! И тут – смотрю – вытаскивает ствол из кармана куртки. А я – в пяти метрах. Он продавщице: деньги давай! Выручку давай!

Я, недолго думая, газовую пушку из кармана: раз! бах! бах! В него. Он с копыт полетел и на землю брыкнулся. Девка в палатке голосит, заливается. Тут – слышу – за спиной тормоза визгнули. Топот! Я и повернуться не успел – въехали прикладом автомата по плечу. Боль – атас! Пушку уронил. А мне уже копыта за спину заломили, вяжут. Наручники, все дела…

Чувака этого, что в продавщицу стволом тыкал, в «Волгу» забросили. Он никакой был, сам идти не мог. Меня – в подъехавший «газик». В клетку. А там – еще один перец отдыхает. Ну, я малек прочухался, вспомнил: у меня удостоверение-то в кармане. Кричу ментам: я свой, дайте ксиву покажу! А они только ржут из-за решетки. Ну, я к этому страдальцу, что со мной отдыхает. Говорю: братан, поройся у меня в заднем кармане брюк. Там ключ от наручников. Достань его, открой браслеты, руки мне освободи. Я корефанам ксиву покажу.

Он аж затрясся от страха. Не, говорит, не буду. Не надо мне таких «головнячков». В общем, зассал. Так и привезли нас до отделения. Только там разобрались – и со мной, и с мужиком. Оказалось, этот придурок, что продавщицу стволом пугал, – владелец ларька! Он подъехал за дневной выручкой. Во как! Сам каждый день забирал. Ну и решил поприкалываться, пошутить, значит. Девка-то в палатке его знала. А тут я! Думал, на полном серьезе ларек грабит. Ну и вломил два раза из газового ствола. Такая вот подстава вышла.

Ну, менты во всем разобрались, я им документы показал. Объяснил, как дело было. Кто ж знал, что этот кент такой приколист? Посмеялись. Выпили потом с мужиком, когда он в себя пришел. На том все и закончилось. Я недели две не мог руку поднять – так в плечо прикладом жахнули. То офицерский «АКС» был… Видел? Со складным железным прикладом! Хренюлиной этой – больно до черта… Такая вот история, братан!

Ушаков покивал головой, понимающе улыбаясь. Пока Дэн травил очередную байку, Максим рассматривал людей, оказавшихся вместе с ним в зале, в ожидании начала игры. Интересно было не только изучать лица, но и попытаться угадать: кто и как здесь оказался? Наталья, которой Хлопов рассказывал анекдот о проститутках, была в зале единственной женщиной. После знакомства с Дэном она отошла в сторону от всех, остановилась у стены. Плотнее запахнула длинный плащ, обхватив себя за плечи, словно ей было холодно. Макс догадывался, что девушка чувствует себя неуютно в этой компании. Видимо, она приехала в клуб прямо из офиса, и для Ушакова оставалось загадкой: как Рогова собирается играть в «Crazy Battle» – в мини и на таких шпильках? Разве только в спортивной сумке – сменная одежда. Странная, в общем, девушка. Хотя очень красивая…

Высокий бледный парень, что приехал на «Porsche», стоял возле бильярдного стола, засунув руки в карманы. Со скучающим видом наблюдал, как двое мужиков лет сорока резались в «американку». У парня были какие-то странные глаза – выцветшие, если так можно сказать. Бледно-голубые, равнодушные ко всему. Ему-то что здесь надо?

Не сумев найти ответ на этот вопрос, Ушаков подошел к худощавому парню.

– Здорово! – сказал он, протягивая руку. – Макс. Макс Ушаков.

Парень безразлично глянул на Максима. Казалось, зрачки смотрят не на собеседника, а сквозь него. А их владелец находится под действием какого-то наркотического вещества.

– Саша Метелкин, – ответил он, не вынимая ладони из карманов.

Максиму было неприятно, что худощавый блондин не подал руки, но все же Ушаков решил узнать то, ради чего подошел к владельцу спортивного болида.

– Первый раз здесь?

– Е.

«Йес, что ли?» – подумал Макс.

– А чего приехал? В смысле, ради чего?

Метелкин снова посмотрел на собеседника блеклыми голубыми глазами безо всякого выражения. Но на этот раз сподобился выдать «длинную» фразу:

– Крутое отвисалово.

«Реальный придурок, – неприязненно подумал Макс. – Вероятно, папаша с мамашей очень крутые. А сынку учиться или работать лень. Вот и слоняется по городу, укуренный. Крутое отвисалово ему подай! Видать, предки ворочают деньги лопатой. На сынка забили. И он на них тоже. Золотая семейка…»

– Хоп! – один из игравших мужиков сжал руку в кулак, поднял перед собой. – Моя взяла!

И Макс, и Александр посмотрели в сторону бильярдистов, но никто не успел ничего сказать. Всех опередил Дэн Хлопов.

– А ну, давай со мной! – загоготал он, отбирая кий у проигравшего. – Ща я тебя порву, как Тузик половичок!

Ушаков чуть отодвинулся от Метелкина. Находиться рядом с обдолбанным парнем было неприятно. Причем даже не потому, что тот находился под кайфом, а потому, что Александр своим поведением давал понять: все тут собравшиеся – ему не ровня.