Александра Брячиславна

Александр пировал со своей дружиной во дворе своей новгородской усадьбы. Было лето. Татары ушли, жизнь продолжалась.

От отца Александра прибыл гонец с посланием.

Александр прочёл послание. Отец писал, что нашёл для Александра невесту: Александру, дочь торопецкого князя Брячислава.

Ярослав ходил биться с литовцами в Полоцкую землю со своим и смоленским полками. Литовцы часто совершали набеги на северо-западные русские земли.

Александр усадил гонца рядом с собой и начал расспрашивать:

– Как отец? Удался ли поход?

– Удался, князь. Взяли большой полон⁵, и даже одного литовского князя.

– Что ж, славно, а как дела обстоят во Владимире?

– Понемногу жизнь восстанавливается. Хотя город совсем уже не тот: одни развалины, ещё даже стены новые не возвели. Народу совсем нет: кто разбежался, кто восстанавливает жилище разорённое, а большинство сложило головы или угнано в рабство. Татары иные города сожгли полностью, так что оставили на их месте только пепелища.

– Слышал.

– Что ж ты, князь, про невесту не спрашиваешь? – вступил в разговор боярин Миша.

– Успеется.

– Что ж, неужели совсем всё равно: хороша или дурна лицом?

Шутка Миши удалась: дружинники засмеялись.

– Я же ещё не женился, говорю же: успеется.

– Это верно: успеется. Но Ярослав я думаю не обрадуется, если ты пойдёшь против его воли, – сказал Миша.

– И верно, боярин: против воли отца не пойдёшь. Рассказывай, гонец, о невесте: хороша ли собой? Как звать? Добра ли нравом?

– Хороша ли? Не могу утверждать наверняка, князь, видел её один лишь раз, и то не вблизи, но я полагаю, что не дурна.

– А сколько её лет?

– Двадцать лет.

– Двадцать? И до сих пор в невестах. Подозрительно. Уж не больна ли?

– Не думаю.

– Брячислав берёг дочь для достойного жениха, – сказал Миша.

– Да полно вокруг и подостойнее меня. Восемнадцать лет, а я ещё ни разу не испытал себя в военном деле, и не совершил ничего другого славного.

Александр со своей дружиной отправился в Торопец, где сыграл свадьбу с Александрой. Вернувшись в Новгород, сыграли свадьбу ещё раз с новгородцами.

Невеста Александру понравилась.

Вскоре после свадьбы Александр собрал совет и предложил на западных границах новгородских земель возвести крепости-городки для защиты от набегов литовцев. Некоторые бояре считали, что Александр преувеличивает опасность вторжения литовцев, кто-то колебался, и всё же большинство поддержало Александра. В молодом Александре кипела энергия, которой он ещё не знал, как толком распорядиться.

Александр сам отправился с простыми новгородцами и воинами к реке Шелони, где собирался заняться градостроительством.

До ворот Новгорода его провожала жена.

– Надолго ли? – спросила Александра.

– Месяца на четыре.

– Долго.

– Это недалеко, я смогу приезжать в Новгород.

– Приезжай чаще.

– Негоже жене распоряжаться мужем. Неведомо, как дела ещё пойдут.

– Я буду ждать.

Александр поцеловал жену и сказал:

– Негоже тебе на коне ездить, у нас же может дитя появиться.

– Это ещё рано.

Александр определял места, на которых новгородцы возводили городки. Александр возвёл города: Городец на Шелони, Опоку, Высокое, Вышегород, Кошкин город.

В этом же 1239 году татары вновь напомнили о себе: напали на Мордовские земли и разорили их, потом напали на Муром и сожгли его, прошлись вдоль реки Клязьмы, сожгли город Гороховец. От страха люди Владимирской земли бежали беспорядочно кто куда.

На Неве. Июль 1240 года

Александра ждала ребёнка. Муж редко находился рядом с ней, проводя много времени со своей дружиной, и занимаясь политическими делами. Александра выговаривала мужу:

– Совсем забросил меня. Мне здесь скучно.

Александр вернулся в свою княжескую усадьбу поздно, после пира со своими дружинниками.

– Такая доля всех жён: сидеть дома и ждать мужей.

Александр снял пояс с мечом, потом рубаху из красной ткани, с орнаментом, расшитым золотыми нитями, и лёг на широкое ложе. Жена повернулась к нему спиной. «Ну и нрав», – разозлился про себя Александр, и, укрывшись одеялом, повернулся сам спиной к жене. Заснуть князь не успел. С улицы послышались тревожные голоса.

В дверь постучали.

– Князь, важная весть.

Это был молодой слуга Ратмир.

– Входи.

Александр вскочил с кровати и стал быстро одеваться.

Ратмир вошёл.

– Прибыл гонец с ижорской земли, в Неву вошли шведы.

– Шведы?

– Шведы, мурманы, емь и сумь.⁶

– Сатанинское племя, и мурманы ещё, им то, что от нас надо? Сколько их всего? – Александр, не попрощавшись с женой, уже вышел во двор и направился к конюшне.

– Тысячи три или пять. – Ратмир шёл следом за князем.

– Мы быстро сможем собрать столько же.

– Ждали литовцев, а пришли шведы.

– Да, друг, кого-кого, а о шведах мы и думать не думали.

Александр провёл ночь с несколькими дружинниками в усадьбе новгородского посадника Сбыслава Якуновича. Присутствовали несколько бояр. Устроили совет, на котором решили утром собирать рать и выступать к Ладоге. Многие были уверены, что шведы нападут на Ладогу. Предполагали, что Ладога уже занята врагом.

Но новгородцы ошибались, шведы разбили лагерь при впадении реки Ижоры в Неву, и стояли в лагере пять дней, пока к нему не приблизилось русское войско.

Предводитель шведского войска Биргер предполагал, что русские сами будут искать встречи с его войском, поэтому разбил лагерь на удобной для защитных действий возвышенности. Нападать на Ладогу он не собирался. Во всяком случае в ближайшее время. Вот после того, как он победит русских, уже будет видно, как действовать дальше. Ижорская земля через которую лежал путь из Новгорода в Балтийское море был лакомым куском для шведов. Контролируя его, шведы перекрывали Новгороду главный торговый путь в Европу. Ижорцы – финское племя, как и карелы давно считали себя подданными Новгорода, и видели в шведах своих врагов. Многие ижорцы вошли в войско князя Александра направлявшего свои рати к лагерю шведов.

15 июля ближе к обеду Александр подошёл к лагерю шведов.

– Разобьём стан? – спросил боярин Миша.

– Зачем? Разве мы устали?

– Ты Миша со своей ратью и Гаврила Олексич обойдёте шведский стан справа и ударите по шведам, которые расположились на берегу около своих насадов.⁷ Я же со своей дружиной, ладожанами и ижорцами пойду прямо на главные силы шведов.

Шведские сторожа уже предупредили своих предводителей о приближении русских. Биргер приказал собирать строй, но шведы собирались медленно. Русские лучники выпустили стрелы в сторону шведов. Первый строй шведских лучников, так и не успел построиться в прямую линию. Александр вёл своё войско на лагерь шведов, за ним следовали его триста дружинников, все на конях. Шведские лучники побежали назад. Вперёд выдвинулись шведские пешие воины, вытянув перед собой длинные копья. Александр на скаку со всей силы ударил копьём в шведского воина, тот прикрылся щитом, но повалился назад. Другие шведы попытались достать Александра копьями, но он успел защититься щитом. Александр смог проехать в ряды шведов, которые попятились назад. Он бросил копьё и стал наносить удары мечом, но с коня достать пешего воина было нелегко, и он смог только легко ранить двух шведов. Скоро пешие шведские воины отступили, на смену им пришло конное войско. Это были лучшие силы шведов, которым было суждено сойтись в схватке с Александром и его дружиной. Бились на мечах. Александр убил одного шведа ударом меча по шее, другого тяжело ранил, после чего сошёлся с крепким здоровым шведом, который был выше его на голову. Оба хорошо владели мечами и защищались щитами. Александр и швед бились уже больше часа. Это уже было испытание на выносливость. Швед не выдержал и начал отступать. Его прикрыл другой швед. Битва продолжалась ещё два часа, и шведы стали отступать к своим шнекам, у которых тоже развернулась битва. Преследовать шведов уже не было сил, и Александр приказал собрать все рати на возвышенности.

В битве отличились многие. Гаврила Олексич, который попытался въехать на коне на шнеку, преследуя шведов, тащивших под руки раненного одного из своих военачальников. Шведы сбросили доски с борта лодки, и Гаврила Олексич упал с конём в воду, но быстро выбрался на берег и продолжил биться. Посадник Сбыслав Якунович бился одним только топором и положил немало шведов. Ловчий Александра Яков Полочанин раньше никогда не участвовавший в битвах яростно бился мечом среди, сошедшихся в схватке пеших воинов. Боярин Миша со своими дружинниками потопил три шведские шнеки. Простой новгородец Савва пробрался в главный шатёр шведов и подрубил столб, на котором тот держался. Увидев падение шатра, русские стали ещё сильнее нажимать на шведов. Погиб слуга Александра Ратмир. Он бился пеший мечом. Ему пришлось биться сразу с несколькими шведскими воинами, которые окружили его и нанесли ему много ран.

Ночью шведы сели на свои шнеки и направились в сторону Балтийского моря.

Летописец отмечает, что среди русских ратников жертвы были очень малы: «Из новгородцев же тут пали: Константин Луготинич, Гюрята Пинещинич, Намест, Дрочило Нездылов сын кожевника, а всего 20 человек с ладожанами или меньше – Бог весть». Летописец не считает жертвы со стороны ладожан и ижорцев. Можно предположить, что из всего новгородского войска с ладожанами и ижорцами погибло человек сто, самое большее двести. О шведах летописец сообщает: «И пало их многое множество: наполнили два корабля телами лучших мужей и пустили впереди себя по морю, а для прочих выкопали яму и побросали туда без числа; а другие многие ранены были». Во время битв европейских народов между собой в средние века обычно погибало не очень много людей. Особенно, если воевали профессиональные воины: рыцари в Европе, на Руси дружинники и князья. Иногда долгая битва заканчивалась тем, что уставшие соперники просто расходились, забрав с собой тела менее десятка убитых товарищей.

Вече

В Новгород пришла осень. Александр заканчивал обеденную трапезу. Он обедал с матерью Евдокией и ближними слугами-гридями⁸. Жена находилась в спальне с сыном. Месяц назад у Александра родился сын, которого назвали Василием.

– Иван, узнай сколько время? – Александр обратился к слуге, стоявшему в дверях.

Иван вышел из горницы, прошёл в приёмную палату, где Александр собирал советы и занимался государственными делами. В палате около стола сидел слуга Некрас.

– Сколько время, Некрас? – спросил Иван.

– Начался шестой час.

На столе отсчитывали время песочные часы. Песочные часы пришли на Русь от ромеев.⁹ Определяли дневные часы и ночные. С рассветом начинался первый час дня, с закатом первый час ночи. Каждый богатый и знатный житель Руси считал за честь иметь в своём доме часы, за которыми следили слуги.

Иван вернулся в горницу и доложил:

– Пошёл шестой час.

Александр закончил трапезу встал из-за стола, повернулся к иконостасу, расположенному в углу, перекрестился, сделал поклон. Евдокия сделала то же.

– Надо идти, – сказал Александр.

– Будь твёрд, сын, и в то же время мудр. Новгородцы слишком непостоянны и в то же время упрямы. Ох, что-то будет, – сказала мать.

– Иногда новгородцы слишком раздражают меня, и моя рука невольно тянется к мечу. Сдерживать себя удаётся с великим трудом.

– Упрямцы стоят за свои порядки, сохранившиеся с далёких времён, в то время, когда в других русских землях народ научился чтить власть князей.

Александр в сопровождении двенадцати гридей, все на конях, выехал со двора своей усадьбы. Кони застучали звонко подковами по деревянной мостовой. Скоро к Александру присоединился боярин Миша. Миша был также на коне, и его сопровождали конные воины – его дружина, всего десять человек все в железе, хорошо вооружены, из-под кольчуг вылезали подолы длинных жёлтых рубах. Миша поддерживал открыто князя во всех его делах, в отличие от других новгородских бояр, которые привыкли вести сложную, продуманную политику.

Зазвонил вечевой колокол.

– Иереям¹⁰ надо сказать, чтобы лучше следили за часами. Ещё до семи часов далеко, – сказал Александр Мише, ехавшему рядом.

– Церковные крысы – известные ленивцы, им бы только бражничать, да спать, – сказал Миша.

Александр и Миша засмеялись.

– Грешно так шутить, – сказал Александр.

– Бог – добрый, простит.

– А вот и Гаврила Олексич.

К процессии присоединился Гаврила Олексич, новгородский боярин средней руки. Его сопровождали пятеро вооружённых слуг. Он и его слуги шли пешком. Гаврила Олексич принадлежал к партии Александра, также как и Миша. Гаврила Олексич поприветствовал князя и боярина, те ответили, тем же.

– Помнишь, Гаврило, что следует говорить? – спросил Миша.

– Помню.

– Не слыхал, Гаврило, о настроениях Сбыслава Якуновича? – спросил Александр.

– Он хорошо к тебе относится, князь. Ты о нём ничего дурного не думай, но на вече он может тебя не поддержать. Он сильно зависит от настроений новгородцев, такие уж у нас порядки.

– Плохие порядки.

Гавриле не понравились слова Александра, но он не хотел ссориться с князем.

– Рассчитывай, Александр, на то, что сможешь убедить новгородцев в своей правоте мудрым словом, и мы тебя поддержим, по мере наших сил, – сказал Гаврила.

Началось вече. На помосте с одного края на двух скамьях, расставленных буквой «Г» сидели знатные бояре Новгорода – господа.¹¹ С другого края справа, если смотреть на помост со стороны площади, на которой столпился новгородский народ, находилась лавка, на которой сидел Александр в окружении своих гридей и ближних дружинников. Между боярами и Александром стоял посадник Сбыслав Якунович.

– Новгородцы, мы собрали это вече, по призыву горожан Словенского конца и некоторых вящих¹² жителей нашего города. Эти люди имеют жалобы на нашего князя Александра. Жители Словенского конца¹³ жалуются на то, что Александр нечестно вёл судебные дела, а вящие горожане сетуют на то, что Александр стал брать себе слишком большую долю со сбора дани с подвластных Новгороду земель. По их мыслям это нарушение наших старинных порядков. Давайте сначала разберёмся с первой жалобой. Как предлагают решить это дело новгородцы?

На помост вышел представитель горожан Словенского конца Лука.

– Мы хотим, чтобы у нас судом заведовал кто-нибудь другой, пусть даже из друзей Александра, например Гаврила Олексич.

– Что скажешь на это, князь? – обратился к Александру посадник.

– Так вы платите мне за мои дела и старания во имя Новгорода и вас! – Александр встал со скамьи и подошёл к Луке.

Площадь загудела.

– Ты, князь, был нечестен, когда судил наших горожан, – сказал Лука.

– Когда я был нечестен?

– Когда судил своего дружинника, который обидел нашего купца.

– Этот дружинник воевал за Новгород!

– Одно дело воевал, другое суд. Война к суду отношения не имеет. Правильно я говорю?! – Лука громко обратился к вечевой толпе.

Толпа одобрительно загомонила.

– Какой то купчишка вам дороже честного воина! – крикнул Александр.

Толпа сердито заревела.

Александр понял, что сказал лишнее.

– Не в одной земле князья не получают от своего народа столько зла, сколько я здесь имею зла от вас. Где ещё князья собирают так мало податей? Даже судить мне не даёте.¹⁴

– Судить надо честно! – кто-то крикнул из толпы.

«Дьяволово племя», – мысленно выругался про себя Александр.

Потом обсуждали жалобу вящих горожан. Это обсуждение протекало более вяло, чем предыдущее. Народ особо не гомонил, простым горожанам дела боярские были мало интересны. Обсуждение перешло в спор Александра с боярами. Спор прервал Гаврила Олексич, вышедший на помост.

– Прошу слова.

– Слово просит Гаврила Олексич – представитель Прусского конца! – крикнул глашатай Иван, помощник посадника.

– Новгородцы, предлагаю на время оставить всё как есть и разобраться с жалобами потом. Немцы взяли Псков и всю псковскую землю. Негоже оставлять наших братьев в беде. Надо собирать рати и идти на немцев, – сказал Гаврила Олексич.

– Знаем мы.

– Что-то мы просьб о помощи из Пскова не слышали.

– Сами они стали под немцев, вот пускай сами теперь, и думают как им быть.

– Да черти они – эти псковичи. Что они нам?