– Не будите его, пусть поспит, набегался парень.

Надя присела на стул. – Ну как Вам обед?

– Вы просто мастер в кулинарии! Наверное, специально учились?

– Нет, я самоучка. Просто люблю готовить. И даже не для себя, а для близких людей.

– У Вас есть муж, Надя?

– Был.

– Умер?

– Не знаю.

Дальше я не стал расспрашивать.

В этот день я с дачи не уехал. Не уехал и в следующий. Черт возьми, может же быть у меня когда-нибудь отпуск? Позвонил на фирму, дал руководящие указания, предупредил, что буду через неделю. Позвонил Валентине, та не очень расстроилась моему отсутствию.

– Бабу себе нашел, что ли?

Говорить о том, что я нашел себе бабу, было рановато. Но к Наде меня тянуло все сильнее.

Строители между делом сколотили мне прекрасную деревянную беседку, ставшую моим любимым местом на даче. Утром я сидел в ней за ноутбуком и пил кофе. Пришла Надя, одна.

– А где Дима?

– Что-то рассопливился, оставила его дома. Марья Сергеевна за ним присмотрит, она сегодня выходная.

– Марья Сергеевна ваша хозяйка?

– Да, мы снимаем у нее комнату.

– Скоро будет готов Дом, и вы с Димой можете переехать сюда, в гостевой домик.

Летнее утро как-то сильно меня расслабило. Я сидел в одних только шортах и настроение было праздничным.

– Надя, давай на ты?

– Хорошо.

– Ты останешься у меня работать, в новом доме?

– Да, конечно, спасибо.

– Но там будет больше работы.

– Работы я не боюсь.

– Садись, поболтаем. Чайник еще горячий, выпьешь чаю или кофе?

Надя села рядом. Она была одета в свое обычное простенькое платье с коротким рукавом. Простое платье, простая прическа, простой макияж, точнее, его отсутствие. Но почему меня так к ней влечет? Сопротивляться я не мог.

– Надя.

– Что?

Она посмотрела на меня своими волнующими глазами.

– Ты мне нравишься.

Она не ответила. Я прикоснулся к ее руке губами. Надя не отодвинулась и не отдернула руку. Я дотронулся губами до ее шеи. Надя затаила дыхание. Я чувствовал губами ее пульс. Потом я поцеловал ее в щеку. Надя повернула голову и наши губы встретились. Мы обнялись и слились в долгом поцелуе. Чудо произошло. Я реально ощутил, что эта женщина – моя судьба. Как будто бы я странствовал долго по свету, испытывая лишения и несчастья. И вот вернулся домой. Туда, где меня ждут. Где мне рады. Где ждет меня счастье. Где ждет меня Любовь.

Я расстегнул платье Нади. Господи, какая гладкая и нежная кожа. Как она меня возбуждает! Как я хочу эту женщину! Я сунул руку за спину Нади, пытаясь найти застежку лифчика. Сейчас эти страстные и зовущие груди будут свободны и будут моими!

– Не надо, Андрюша, здесь могут увидеть.

Я совсем потерял голову. Рабочие со стройки были совсем недалеко.

– Да, пойдем в дом.

Мы пошли в дом. Когда добрались до спальни, я снял с Нади платье. Потом, уже не спеша, расстегнул лифчик. Вот они, большие белые женские груди, в которых я хочу утонуть. Я снимаю с женщину трусики. И она остается совсем голой. Мне снимать нечего, одни шорты. Я встаю перед Надей на колени. Моя жемчужина, мое сокровище, моя самая большая в мире драгоценность! Я прижимаюсь лицом к ее паху. Вот источник, из которого я утолю величайшую жажду. Вот Исток моего Дома, к которому я вернулся.

– Любимая, – шепчу я. – Я так тебя хочу.

– Я тоже, – отвечает Надя.

В этот момент звонит телефон, ее телефон. Надя дотягивается до него и подносит к уху. Мы так и стоим посредине комнаты. Надя с телефоном в руке, положив вторую руку мне на голову. И я, на коленях, уткнувшись лицом ей в пах. Оба голые.

– Але, да, да, сейчас буду.

– Что случилось? – я поднимаю голову вверх.

– Приехал Гена, папа Димы, скандалит. Марья Сергеевна просит прийти, опасается за мальчика.

– Ты пойдешь?

– Да, надо идти.

– Может, мне подвезти тебя?

– Не надо, я дойду пешком.

Надя одела трусики, лифчик, платье и убежала. А я остался дома, дрожа от вожделения. В этот день Надя больше не пришла.

Не пришла она утром и следующего дня. Прибежал Димка и сказал, что мама прийти не может, заболела.

– Чем она заболела?

– Болезнью.

– Какой?

– Не знаю. Сказала, что не может прийти.

– А что папа?

– Он мне не папа.

– А кто?

– Бывший мамин муж.

– И чего он хочет от мамы?

– Он хочет денег на водку.

– А что он говорит?

– Ругается на маму. Говорит, что убьет ее.

– Убьет? Ну пойдем, отвезу тебя до дома.

Мы с Димкой забираемся в мой большой внедорожник и едем в поселок.

Вот и дом Марьи Сергеевны. Заходить, не заходить? Я решаюсь заглянуть внутрь.

– Здравствуйте! А Надя дома?

За столом сидит здоровый, небритый детина в майке. Перед ним бутылка самогона и закуска.

– А ты кто такой?

Из смежной комнаты выглядывает Надя. Под глазом у нее синяк. Этот подлец ее ударил?!

– Меня зовут Андрей.

– Андрей? Так это ты Надькин хахаль?

– Хахаль? Ну, не знаю, можно ли это так назвать.

– Садись, – он наливает мне стакан самогонки. – Пей.

– С утра не употребляю.

– Интеллигент, что ли?

– Это ты, Гена, Надю ударил?

– Чего?

– Драться нехорошо.

– Я ее муж.

– Все равно, нехорошо.

– Знаю я вас, интеллигентов. Говорите красиво, а как до дела, так кишка тонка. Вон, самогону выпить не можешь. И вообще, какое тебе дело до моей Надьки?

Неожиданно в голове засверкали искры. Сзади меня ударил пол. Правый глаз ослеп. Я встаю на ноги. Ох, Геннадий, недооценил я тебя, удар оказался внезапным. За стеной громко заплакал Дима.

– Все, все, сдаюсь, – я поднял руки. – Пойдем, Гена, покурим.

– Пойдем. У тебя какие?

– У меня Мальборо, – соврал я.

Мы выходим на крыльцо. Теперь я готов и собран, у Гены нет никаких шансов. Он крупнее меня и гораздо тяжелее. Да к тому же пьян. А в драке, главное, быстрота и реакция. И тут ему со мной не сравняться.

– Уезжай отсюда, быстро, – говорю я ему.

– Еще хочешь по роже?

– Хочу.

Кулак пролетает в сантиметре от моего носа. По инерции тело Гены двигается следом за рукой и натыкается на мой кулак. Это больно и неприятно, я знаю. Гена складывается пополам и получает со второй руки в челюсть. Вот он лежит на траве, но бить его ногами я пока не буду.

– Вставай, вставай.

На крыльцо выходят женщины.

– Гена упал с крыльца, – говорю я. – Сейчас я отвезу его в больницу, потом он поедет к себе домой.

Геннадий шатается, распрямиться ему удается не полностью.

– Где тут ближайший травмпункт? Да соберите его вещи. Он сюда уже не вернется. Ну что, Гена, залезай в машину, поехали.

Надя приносит сумку Геннадия, кладет ее на заднее сиденье.

Мы едем в травмпункт. У Гены не сломаны ни ребра, ни челюсть, просто ушибы. Счастливчик. «До свадьбы заживет», – как сказал доктор.

Теперь в город, на вокзал. Гене еще надо купить билет, ведь денег у него совсем нет. Да и я забыл прихватить деньги на даче. Придется заезжать на квартиру.

– Сиди здесь, жди меня. Если убежишь, поймаю и переломаю ноги. Понял?

Гена кивает, говорить ему больно.

Поднимаюсь в квартиру, открываю ключом дверь. Чувствую, что-то не так. Мужские ботинки в прихожей. Это не мои. Тихонько прокрадываюсь к спальне, приоткрываю дверь. Оооо! Лучше бы мне этого не видеть. На кровати (на моей кровати!), на четвереньках, стоит Альберт, владелец сети салонов СПА. В голом виде он совершенно омерзителен. Лысый, жирный, заросший густой рыжей шерстью, он напоминает дикого кабана. Правда, говорят, он богат. Но ради каких денег можно делать это? Сзади Альберта, тоже на четвереньках, стоит Валентина. И чем она занимается? Она языком вылизывает задницу этому борову. Меня чуть не стошнило от увиденного. Но почему они днем, в открытую? Не боятся, что я приеду? И тут я вспоминаю, Валя вчера вечером звонила. Спрашивала, когда я приеду. Я сказал, что дня через три. Вот она и расслабилась. Я делаю пару снимков на телефон и распахиваю дверь настежь.

– Добрый день!

Кабан и самка человека соскакивают с постели.

– Я не надолго. Заехал за деньгами. Можете продолжать. Тебя, Валентина, я попрошу освободить мою квартиру. Сам я подаю на развод. Свидетельства для суда у меня убийственные, – я хлопаю ладонью по телефону.

Мы с Геной едем на вокзал. Там складывается все очень удачно. Поезд через час, билеты есть. Я провожаю Гену прямо до места в вагоне.

– Вот тебе немного денег, пожрать в дороге. Правда, жевать нормально у тебя еще не получится. В Питере больше не появляйся. Еще раз сунешься к Наде, уедешь отсюда в цинковом гробу. Кивни, если понял.

Гена кивает.

С вокзала я сразу еду в Васкелово. Когда подъезжаю к дому Марьи Сергеевны, уже начинает темнеть. Женщины пьют чай, Димка гуляет во дворе. Наливают и мне чашку.

– Ну как?

– Нормально. В «травме» сказали, что страшного ничего нет, ни переломов, ни трещин в костях. Потом мы поехали на вокзал, я посадил его в поезд и Гена уехал. Домой. Сказал, что больше никогда не вернется.

– Гена отец Димы, но Димке я говорю, что папа у него не он. А другой человек, полярный летчик. Который много лет находится в экспедиции, в Антарктиде. С Геной мы несколько лет назад развелись, но алиментов он не платит, так ни копейки за это время и не получила. Только приезжает и терроризирует нас с сыном.

– Значит, ты свободна?

– Да.

– Женись на ней, – Марья Сергеевна мне подмигивает.

– Да он сам женат, – нападает Надя.

– Это мы исправим. В самое ближайшее время, – парирую я.

Мы сидим пьем чай, разговариваем. Смеемся.

– Марья Сергеевна, Вы будете первым гостем на нашей свадьбе, – говорю я.

– А что, ты уже сделал мне предложение?

– Да, считай, что сделал.

– Так не считается.

– Значит, не считается?

Я вскакиваю из-за стола, бегу во двор и срываю с клумбы Марьи Сергеевны самый красивый цветок.

– Ах, безобразник, – увидев это, воскликнула хозяйка. – Ну ладно, для такого дела можно.

Я подхожу к сидящей за столом Наде, встаю перед ней на одно колено и протягиваю цветок.

– Надежда! Согласна ли ты стать моей женой?

– Я подумаю, – смеется она. – Хотя нет, я уже подумала, согласна.

Я встаю с колена и мы целуемся. А Марья Сергеевна роняет слезу.

– Ну так что, поехали домой? – я обнимаю Надю за плечи.

– Поехали.

– Спасибо Вам за все, Марья Сергеевна!

– Мир вам да любовь!

Мы поймали во дворе Димку, посадили его в машину и поехали домой, в наш гостевой домик. Наш большой Дом еще строился.

– А ты знаешь, Димка, – говорю я ему в машине. – Я ведь раньше служил в полярной авиации, жил в Антарктиде.

– А моего папу ты там не встречал?

– А как зовут твоего папу?

– Мама, как зовут моего папу?

– Андрей.

– Его зовут Андрей.

– А фамилия его как?

– Мама, а как его фамилия?

– А фамилия его, – Надин голос задрожал. – Фамилия его Алексеев.

– Так ведь я Андрей Алексеев!

– Как?! – закричал Димка. – Ты Андрей Алексеев? Значит, ты мой папа?

– Я.

– Мама, это же папа! Мама, чего ты плачешь?

– Это от радости, сынок.

Я нажал на тормоз. Слезы застилали глаза, я не видел дорогу.

Мы лежим с Надей на кровати в спальне. Димка в гостиной давно уснул. Мы лежим рядом, на спине и смотрим в потолок. Мы не касаемся друг друга. Мы боимся. Мы боимся, что произойдет взрыв. Взрыв невиданной силы. Так сильно мы хотим друг друга. Это наша первая брачная ночь. Хотя сам брак еще впереди. Но эта ночь особенная. Она действительно первая. Первая в нашей совместной счастливой жизни. После первой брачной ночи будет медовый месяц. Медовый месяц перейдет в медовый год. А медовый год перейдет в медовую жизнь.

А пока мы лежим с Надей на кровати рядом, совершенно голые. И не касаемся друг друга. Сейчас произойдет взрыв.