Нельзя никого послать. Простая фраза "Да пошел ты…" даже не доведенная до логического окончания, дает право тому, кому она адресована, ударить, опустить и даже убить неосторожного матерщинника (исключение из правила неприменения физической силы в камере). Фраза воспринимается буквально – пошел ты на х…, означает что ты долбишся или должен быть отдолбан, т.е. прямо определен в пидары. Кодекс чести – понятия – объязуют ответить на оскорбление. Если ты не ударишь человека, тебя пославшего, значит ты признаешь, что ты пидар и в дальнейшем будешь туда неминуемо определен (при самом благоприятном раскладе ты будешь определен в последние чмошники, общение с которым ниже достоинства для нормального пацана). Возможен вариант не бить, но потребовать обосновать утверждение, что ты "приверженец однополой любви" с приведением конкретных фактов и свидетелей. Тогда все может быть закончится символической пощечиной, но рассчитывать на такой исход не стоит – я только слышал о таких вариантах, видеть же не приходилось, тогда как силовой вариант защиты чести и достоинства видел не раз.

Это же относится и к фразам типа "Пошел ты в п..ду", пидар, "… твою мать" и всевозможным вариации на эту тему. Даже вставленное в качестве невинного междометия "блядь" может быть обыграно так, что не рад будешь, особенно если ты с кем-то на ножах и каждое твое неосторожное слово "ловится".

Надо отметить, что в тюрьме надо быть готовым ответить за любое свое утверждение – людям ведь нечем заняться, поэтому если вы не уверены в том, с какой стороны аккумулятор у Мазды-626, лучше промолчите. Что ценится, впрочем, и в вольной жизни.

Также надо сказать, что физическая сила, знание приемов джиу-джитсу практически ничего не стоит – на таком ограниченном пространстве, да и, что важнее, при запрете на применение силы и других нюансах камерной жизни преимущество получает более смекалистый и ушлый, умеющий словоблудствовать и пользоваться знанием понятий и традиций. В общем – так как пространство ограничено, а время нет, то сбегать некуда и поэтому все споры как правило решаются на уровне энергий – несколько фраз, взгляд, поза и всем понятно, кто есть ху.

Таким образом, подводя итог, хочу повторить еще раз сказанное в тезисах:

– ничего ни у кого ни под каким видом отнимать нельзя – это беспредел. А беспредел по понятиям карается беспределом.

– бить никого нельзя, все вопросы и претензии должны быть разведены только по понятиям

– исключение – вас послали на хуй или в какое подобное место. Отсюда -

– никого посылать никуда не следует, да и вообще материться в тюрьме нельзя (прям пажеский корпус)

– за любой, даже невинный базар надо быть готовым держать ответ

– физическая сила очень мало стоит – главное ваша внутренняя сила и страх (или их отсутствие)

В дополнение хочу добавить еще несколько важных для понимания среды, в которой оказываются люди в тюрьме, замечаний. Они заключаются в том, что, в общем, отправные точки психологии двух типов арестантов – блатных и мужиков – достаточно различны.

Мужик – это обычный человек, которому присущи "обычные" человеческие (более альтруистические, чем эгоистические) ценности и, как правило, обостренное чувство справедливости. Да, я не оговорился, не смотря на то, что они в данный момент зовутся преступниками и в большинстве своем совершили нечто, в глазах других несправедливое – украли, убили и т.п. Это тоже один из парадоксов мною обнаруженных. Многим, скорее даже большинству, свойственно обостренное чувство человеческих ценностей – справедливости, дружбы, семьи и многие преступления совершаются ими из глубинного не преодоленного чувства обиды, унижения этих ценностей, предательства их идеалов, часто под действием алкоголя, ослабляющего контроль над разумом. К этой теме мы еще будем возвращаться.

Братва – это люди, мыслящие антисоциально. Они живут по своим понятиям. Они – не другие, но исходят из других позиций. Это скорее более первобытная психология, психология племени, узкое понимание добра и зла – "если я украл (отобрал, вымутил …) в соседнем племени овцу, то это хорошо, если у нашего племени – это плохо". Украсть считается нормальным, а работать – ненормальным. Отказ от любой социально полезной деятельности возведен в один из основополагающих понятийных принципов и является одной из основных особенностей, по которой блатные разделяют людей на своих и чужих.

Несмотря на это, чувство справедливости (в своих, специфических, формах) для них тоже характерно – не пользуются, например, уважением и вообще не считаются братвой те, кто отнимает заработанное у "трудяг", кто имеет дело с наркотиками. Да и вообще, эти люди и присоединились к братве тоже где-то по той же причине – не видя справедливости и разумности в жизни и обществе, они ушли в свой мир, где царят свои простые законы, где витает робингудовская романтика, где они противоставляют себя этому обществу, оттолкнувшему их (а большая часть из них как раз и воспитывалась в неполных, зачастую бедных, семьях, пьющими родителями или вообще без таковых).

Изложил я это для того, чтобы показать, что, разговаривая, споря, мотивируя, конфликтуя с блатным или считающим себя таковым, надо иметь в виду отличие мировоззрения таких людей и их мотивировки. Будучи, как правило, людьми достаточно ограниченными и зависимыми от мнения других, они не воспринимают доводов, не основанных на их понятиях. Кто украл – молодец, у кого украли – лох, а если еще и в ментовку заявил – "терпила" конченный, которого гнать надо беспощадно. Никакие доводы типа "а что мне делать было, их трое, а я один, у меня дети дома и т.п." вам не помогут. Разговаривать с ними приходится только на понятном им языке, используя их понятия. Мы еще не раз будем возвращаться к этим темам, так как они составляют немаловажный аспект выживания в тюрьме – среде, где доминируют или пытаются доминировать люди с блатной психологией.

Вообще, робингудовские мотивы в психологии братвы – это тоже отдельная тема. Стараясь соединить справедливость с антисоциальным поведением, они порой доходят до анекдотических ситуаций. Но, тем не менее, попробуйте посмеяться над этой их стрункой и вы очень быстро ощутите на себе чего "достоин" посмевший поглумиться над святым.

Я, конечно же, многое обобщаю, стараясь нарисовать более или менее характерную картину и вывести наиболее общие рекомендации. При этом неизбежно будут теряться индивидуальные черты каждого. Невозможно однозначно взять и разбить все на группы, отнести одних налево, других направо. Усредненный образ относится к посредственным людям. Их, "средних" людей, страх и зависимость от мнения толпы, стремление соответствовать созданному для себя образу и делает их опасными. Он скорее убьет, чем позволит, что бы о нем подумали как не о "нормальном пацане". Поэтому общая рекомендация – не трогайте их, пока они вас не трогают. Общение с ними не принесет вам никакой пользы. Лидеры же, напротив, как правило, это люди более глубокого интеллекта и широкого мировоззрения, они разобрались со многими своими страхами, более подчинены холодному рассудку и ловко используют страхи, алчность и узколобость своих братьев. Общайтесь лучше с такими – это достойные противники, и даже проигрывая, у вас есть шанс многому научиться.

Эту тему можно было бы продолжить и дальше, но перейдем пока к обещанной конкретике.

КПЗ

Для тех, кто не знает – это Камера Предварительного Заключения, место, куда попадает любой, на судьбе которого написано пройти часть жизненного пути тюремными коридорами. Сюда закрывают "до выяснения…", "по подозрению…", "по обвинению…" и т.п. – в общем, до перевода в СИЗО (следственный изолятор, он же тюрьма) или до освобождения под подписку о невыезде, или, что бывает не так часто, додому, до хаты без открытия дела. Срок пребывания здесь обычно не превышает 3-х суток, хотя бывают и исключения – в разных странах по-разному, но в юридические нюансы мы углубляться не будем, так как это выходит за рамки нашей темы. Важнее другое – это место, которое вы запомните навсегда.

По богатству впечатлений, переживаний, ошибок, о которых потом долго сожалеют, КПЗ по праву держит первенство. Нужно иметь очень закаленную психику и философский взгляд на жизнь, чтобы хладнокровно пройти первое знакомство с тюрьмой. Тем более, если вы не относитесь к братве, которая хоть как-то, но морально к этому готова. Попав туда во второй раз, вам уже, скорее всего, не будут страшны понты следователя, простые фокусы ментов и даже пытки и избиения, которые имеют место в наших кичах. Да и вести себя с вами будут совсем по-другому.

Но первый раз… Это что-то… Вас, конечно, обыщут, при этом раздев, отнимут часы и все содержимое карманов, а также ремень, шнурки, галстук, все запишут в протокол. Сильно не напрягайтесь по поводу того, что ваши деньги и ценные вещи уйдут в фонд милиции – об этом много говорят, но это больше разговоры, хотя дыму без огня не бывает. Да и если вас захотят обобрать, то на этой стадии это не составит труда. Хотя, конечно, проследить за тем, что бы все было подробно записано в протокол, надо.

Лично у меня никто ничего не потянул, хотя при себе у меня было долларов 300 и еще кой-какие ценные прибамбасы. Но, правда, если же вы приняли столько, что не помните, как вас зовут, тут уж конечно, как бедному милиционеру устоять перед соблазном – не держите зла на бедолагу, – дома жена, на работе начальство пилит, надо же морально это компенсировать.

Затем будет камера, которая часто имеет одну стену или только дверь в виде решетки и называется в таком случае обезьянником. Лавка вдоль стены или деревянный помост, на котором можно отдохнуть и даже поспать, если сможете, конечно. Очень вероятно, что где-то под потолком, в одном из углов, напротив лежаков, спрятан объектив видеокамеры, монитор которой выведен в дежурку. Те, кто там уже не первый раз, если вы таковых встретите, об этом вам скажут. Внизу, в углу под видеокамерой, как правило, мертвое пространство, для нее не видимое – если у вас есть что перепрятать, делайте это там. Там же можно покурить, если сможете заначить пару сигарет и спичек при обыске.

Если в камере вы не одни – сразу три правила. Во-первых, в тюрьме не принято здороваться за руку, так что не тяните руку и не дергайтесь, когда вам руку подают, и сами не удивляйтесь, если никто не реагирует на ваш жест приветствия. Произнесенного имени достаточно. Почему объясню позже.

Второе – после туалета мыть руки обязательно, дабы не законтачить сокамерников после того, как брались за свой конец. Об этом тоже позже.

И третье, поменьше спрашивайте и еще меньше отвечайте. Очень вероятно, что с вами в камере стукач ("ментовской", "кумовской", "курица", "наседка"), тем более, если вы представляете определенный интерес для следствия. Заметьте, что вы не всегда можете оценить этот фактор – кто его знает, что у вашего следака на уме, может он повсюду видит террористов или антиконституционный заговор. Курицей может оказаться и штатный сотрудник или, скорее всего, это будет арестант, которого заставили или которому пообещали определенную скачуху за добытую информацию (бывают еще и просто любители постучать).

Чтобы выудить с вас что-то, он всеми силами будет стараться войти к вам в доверие – обычно это достигается тем, что он "по секрету", "откровенно", "только тебе, потому что вижу – ты пацан правильный" и т.п. расскажет вам свою делюгу, даст вам пару советов, прикинется крутым парнем, которого ментам не сломать. В ответ вы и сами выльете душу или не устоите под вроде бы невинными вопросами, хвастнете и своей крутизной. У вас даже окажутся общие знакомые (опер об этом позаботился), что внушит вам еще больше доверия и которым вы, вероятно, захотите что-то сообщить ("меня завтра выпустят – у них на меня ничего нет, попугают и обломаются"). Поверьте – попадаются очень многие. И потом горько сожалеют. Поэтому лучше молчите. И сами никого ни о чем не расспрашивайте, а то и вас могут принять за курицу – а расправа обычно за это очень жестокая.

Относительно покушать, то, по закону, вас должны кормить регулярно за счет заведения, так сказать. На практике это часто совсем не так. И если это не так, а кушать хочется, то не стесняйтесь постучать, и посильнее, в дверь, написать жалобу, если это не помогло. Если не дают бумагу, это можно сделать прямо на допросе или даже просто записать в протокол, когда следователь даст вам его на подпись. Также можно сделать и с другими жалобами, если таковые имеются. Не бойтесь, хуже не будет, обычно дальше обещаний типа "я тебя сгною" и грозного сверкания глазами не идет – теплое местечко кому охота терять.

Вообще, надо это понимать, милиционеры, вас охраняющие – это ваша прислуга, призванная вас охранять, о вас заботиться, кормить, в туалет выводить, не дать вам с собой что-нибудь сделать. Что-то вроде медсестры в больнице. Так что на них тоже давить можно и нужно, только не очень старайтесь, а то обычно это ранимые люди с хрупкой психикой, их беречь надо. Если к вам зашел адвокат – попросите, чтобы родные передали вам все необходимое – хотя нормальный адвокат им об этом и сам скажет.

Я, например, ощутил голод только на вторые сутки, до этого голова как-то другим была занята. На мою претензию, что, мол, я уже тридцать часов ничего не ел, мне с невинным видом сказали: "а что ж ты раньше молчал?". Было уже за полночь. Сержант любезно согласился сбегать в гастроном (за мои деньги, конечно). Принес палку колбасы, хлеб, сок, еще что-то, себе взял две пачки сигарет. В комнате для допросов оставили самого, дали спокойно поесть. Что осталось, положили за окно на будущее. Потом даже этот пакетик дали с собой, когда на СИЗО увозили – мол, нам чужого не надо.

Пытки и избиения

И если уж мы говорим о КПЗ, то надо обязательно вспомнить тему пыток и избиений, о чем много говорят и пишут. Лично меня это не коснулось. Правда, у меня был и несколько особый статус – меня задержали в другой стране по международному розыску, да и российской стороне от меня особо ничего не нужно было. Засылали несколько раз "лазутчиков" – узнать, наверное, хотели, где я спрятал награбленные миллионы и чем занимался в России, но потом успокоились. Но, анализируя, по крайней мере, не меньше сотни рассказов, могу с уверенностью сказать, что это имеет место и в России, и в Украине (чем, уверен, никого не удивлю).

Применяют их, как правило, к братве (на войне как на войне), а также к совершившим насильственные преступления и, особенно, если они совершены в жестокой или нечеловечной форме. Избить могут в отместку тех, кто оказал сопротивление или пытался убегать. Все обычно делается так, чтобы не оставлять следов. Подвешивают на длительное время за руки или руки, застегнутые наручниками сзади, сцепляют сзади с ногами – "колесо", при этом еще и положив на ребро бруса, зимой закидывают без одежды в холодные неотапливаемые камеры, где иней на стенах и т.п.

Да и неважно как, фантазии на такое дело обычно хватает с избытком – важнее то, что большинство их не выдерживает. Иногда это помогает раскрыть тяжкие преступления, найти опасных преступников и даже маньяков, а иногда на человека вешают чужих дохлых кошек, делают инвалидами невиновных. Сталинское изречение "лес рубят – щепки летят" у нас все еще популярно. Это пока еще в крови (модное слово менталитет) – власть силы, а не власть закона.

Что могу лишь сказать – если кому придется попасть под такой пресс, прикиньте, что для вас хуже – день пыток или несколько (лишних) лет по тюрьмам? – а время здесь тянется ой как долго. Хотя не выдержавших пыток осуждать не принято – кто знает свой порог страха и боли? Осуждают обычно те, кто сам однажды не прошел или боится – чтобы скрыть свой страх или позор от других и от себя. Так можете для себя и отметить – тот, кто осуждает других – сам такой же. Это мое убеждение.

Пресс-хата

Привет!

Меня интересует такая тема как получение следствием признательных показаний путем применения пыток. Ясно, что если требуются определенные показания, то их можно добиться – сломать можно любого, это вопрос времени. Так вот, если вдруг окажешься в такой ситуации, сколько стоит сопротивляться? Стоит ли доводить все до пресс-хаты?

Заранее спасибо,

Сергей

Сразу поясню для тех, кто, может быть, не знает. Пресс-хата – это камера в тюрьме, где правит беспредел, специально поддерживаемый администрацией и куда человека закидывают с тем, чтобы издевательствами, побоями, пытками принудить дать определенные показания, расколоться или же просто, чтобы сломать.

Обычно там рулят несколько физически крепких ребят, которые в свое время совершили нечто такое, за что их на зоне ждет если не смерть, то, по крайней мере перевод в наинижайшую касту опущенных (петухов). Как правило, это ребята из братвы, предавшие своих. Боясь идти после приговора на этапы и в лагеря, они выбирают такой путь, чтобы спасти свою шкуру, оттянуть время, в надежде потом, по окончании срока, скрыться от мести. Раз предав, приходится делать и второй шаг – они уже на поводке. Не хочешь, чтобы тебя кинули в общую хату или отправили на зону – делай, что тебе говорят.

О пресс-хатах ходят страшные легенды, которые возникли не на пустом месте. Старые зеки рассказывали, что раньше это было в порядке вещей. Сейчас же ситуация несколько поменялась – у нас как бы демократия, права человека – ну хотя бы номинально, но с этим приходится считаться. Поэтому теперь это явление редкое, не во всех тюрьмах и не такое страшное, как было раньше. Но, тем не менее, пришлось и мне несколько деньков побывать в такой беспредельщине. От меня, правда, никто ничего особо не хотел, скорее это была профилактика.

Харьковская тюрьма была первой в Украине, которую я посетил после экстрадиции из России, которую (Россию) покинул, так сказать, "со скандалом" – голодовкой и весь от головы до пят в синяках, избитый ментовскими дубинками. Украинцы решили, наверное, еще на всякий случай припугнуть, чтобы не было больше поползновений к неподчинению. Еще об этом буду рассказывать.