На следующее утро маркиз Бертран Анре и я отправились на нанятой карете в Рим. Рядом с извозчиком сидел Джованни, слуга маркиза, всё такой же молчаливый и внимательный, как и тогда, когда я его впервые увидел. В поездку с собой я прихватил только болонский меч, кинжал и кольчужную рубаху, которая до поры до времени лежала в сундучке. Бертран тоже не излучал воинственность, но кто знает, что нахъодилось в его двух сундуках, заботливо прикрепленных слугой к карете. Мы решили выдать себя в Венеции за путешественников, едущих по личным делам в Удино. По приезду к конечному пункту нашего путешествия мы планировали выяснить, где бывает Марио Фальеро, после чего я должен был завязать с ним ссору и вызвать его на поединок. Как видите, план был простой. Никаких ночных засад и нападений из-за угла. Мы решили действовать так, как приличествует благородным людям.
Виа Аппиа33, дорога, по которой везла нас карета, построили много сотен лет назад наши великие предки. Она до сих пор поддерживается в хорошем состоянии. Это тем более удивительно, учитывая сколько войн пришлось пережить Италии. К счастью, крестьяне и феодалы больше не разрушали эту дорогу, как это было принято много лет тому назад, когда из неё брали каменные блоки для постройки зданий.
Если быть более точным, то из Неаполя мы выехали не по самой Виа Аппиа, а по Виа Домициана, дороге, построенной в 95 г н.э. по приказу императора Домициана. Только возле небольшого города Синуэсса, славившегося своим морем, вином и лечебными источниками, Виа Домициана соединилась с Виа Аппиа.
Нам часто попадались древнеримские монументальные гробницы и памятники, разрушенные старинные виллы, которые, видимо, построели еще при Юлии Цезаре, руины других старинных римских памятников, катакомбы, служившие когда-то пристанищем для первых христиан Италии.
– Appia longarum teritur regina viarum34. «Царица дорог», как говорил поэт Стаций, – произнес Бертран, заметив, что я в задумчивости смотрю на дорогу и окружающие её окрестности. – Кстати, этот Стаций жил в Неаполе, как и мы, только более одной тысячи лет назад. Когда едешь по этой дороге, то почему-то хочется философствовать и говорить на теологические темы, хотя я ни в первом, но во втором не очень силен, как тебе известно.
– А ты знаешь, Франческо, что Данте вернулся в Италию35? – спросил меня маркиз.
Данте, знаменитый поэт из Флоренции, уже несколько лет жил за границей, но постоянно появлялись слухи о его возвращении на родину.
– Опять вернулся? Бертран, не верь слухам.
– Но на этот раз, это не слухи. Мне сказали об этом, когда я в последний раз был при дворе. Самые свежие новости!
Так в интересных и возвышенных беседах мы в карете проводили время, проезжая мимо небольших городков. Больше всего из них мне почему-то запомнилась Террачина, где мы сделали остановку. Нашу карету у въезда в Террачину, напоминая о былом могуществе Римской Империи, встречала древнеримская арка Возможно, когда-нибудь Италия станет такой же великой, как и во времена, например, Юлия Цезаря. Во всяком случае, надежда на это остается до тех пор, пока существуют вот такие древнеримские памятники, как эта арка возле Виа Аппиа при въезде в Террачину.
Маркиз Бертран рассказал, что в Террачине есть несколько интересных памятников античности, включая, например, руины форума, императорские виллы, храм Юпитера и храм Августа, ставший в наше время церковью св. Кесария. Некоторые из этих памятников мне посчастливилось увидеть из окна кареты. Особое впечатление на меня произвел стоявший на холме храм Юпитера, внушавший какое-то благоговение.
Возле Формии мы могли повторить судьбу знаменитого древнеримского политика и оратора Марка Туллия Цицирона36, но, к счастью, нам удалось это избежать. Оказывается, даже «Царица дорог» имеет своих слуг, причем слуг плохих. Я говорю о разбойниках, которых нам довелось повстречать недалеко от Формии.
Мы выбрались из кареты в тот момент, когда раздалась серия громких женских криков, быстро перешедших в рыдания и всхлипывания. Нашим глазам предстала следующая картина. На дороге, метров в сорока от нас, стояла карета с распахнутыми дверцами. Недалеко от неё трое разбойников пытались раздеть женщину, которая отбивалась из последних сил. Именно она и оглашала окрестности криками о помощи. Тут же на дороге лежали тела двух человек. Они не шевелились. Вероятно, это были слуги, сопровождавшие женщину. Еще несколько разбойников, не более пяти-шести, возилось возле кареты, осматривая её и выворачивая наружу содержимое сундуков. Стало быть, эта шайка разбойников состояла как минимум из девяти человек. Нас же было двое, не считая слуги Бертрана и кучера. Однако, слугу нужно было обязательно учитывать, особенно разбойникам, в чем я скоро и убедился.
Виа Аппиа кормила не только различных баронов и других аристократов, а также Римскую церковь, но и вот таких лихих людей, промышлявших на ней даже днем.
Бертран, улыбаясь, достал из ножен свой меч. После этого он молча пошел к карете. Время размышлений прошло, и я тут же последовал за ним. Сердце стала биться быстрей.
Грабители были так заняты своей добычей, как плотской, так и материальной, что вначале даже не обратили на нас внимание. Когда же они все-таки заметили нас, то не смогли правильно оценить ситуацию. Им бы убежать куда-нибудь в близлежащие античные развалины, но вместо этого они решили, что мы можем стать их новой добычей, и жестоко ошиблись. Причем ошиблись все – никто их них после встречи с нами не выжил.
Я догнал Бертрана и пошел с ним рядом, внимательно следя за перемещением разбойников. Те, что рылись в карете, бросили свое занятие, и повернулись в нашу сторону. Трое, которые хотели развлечься с женщиной, тоже решили на время оставить это дело, чтобы заняться нами. Я видел, как один из них ударил женщину по лицу, после чего она упала, замолчала и больше не поднималась, видимо, потеряв сознание.
Когда до неприятеля оставалось шагов двадцать, нас с маркизом обогнал Джованни. В правой руке он сжимал длинный меч, а левой рукой с маленьким круглым щитом прикрывал сердце. Он шел очень легко по древним камням, пружинистым шагом. От него исходила сильная волна ненависти. Я даже на долю секунды приостановил шаг, пораженный этим. В общем, в тот момент этот парень казался воплощением какого-нибудь варварского бога войны. И именно Джованни пришлось пролить первую кровь в нашем походе в республику Святого Марка.37
Разбойники были вооружены мечами и длинными кинжалами – никакого другого оружия я у них не заметил. Защитного вооружения у них тоже не оказалось. Да и зачем им латы и щиты, если они выбирают себе жертв, которые не могут оказать сопротивление?
Не успели грабители приготовиться к отражению нашей атаки, как один из них уже упал на землю, а из горла его текла кровь. Это Джованни молниеносным ударом перерезал ему горло, и тот, не успев ничего осознать, расстался со своей жизнью.
На этом слуга не остановился. Он сделал выпад и поразил ещё одного разбойника. На этот раз удар пришелся в живот, раненый вскрикнул, попытался сделать шаг назад, но упал, корчась в смертельной агонии.
Тут в дело вступили я и Бертран. Маркиз схватился с двумя противниками, и столько же пришлось на меня. Разбойники быстро потеряли всю свою отвагу, если она, конечно, у них была. Тем не менее, они не бросились в рассыпную. Двое ближайших ко мне разбойников высоко подняли мечи, и угрожающе закричали. Один из них, здоровенный детина с густой черной бородой, попробовал нанести мне удар, но я уклонился, сделал шаг вперед и взмахнул мечом. Удар был такой сильный, что лезвие разрубило моего противника буквально на две половины. Он даже не успел вскрикнуть, молча опустился сначала на колени, потом упал всем телом на землю, где и остался лежать.
В это время Бертран, сражаясь слева от меня, тоже поразил одного из своих противников, а потом атаковал другого. Справа впереди я видел какой-то вихрь кружащихся тел – это Джованни уворачивался от ударов трех разбойников, решивших непременно с ним расправиться. Помочь ему я пока не мог, так как передо мной оставался еще противник. Я нанес ему боковой удар, но он каким-то чудом сумел от него уклониться. Впрочем, при этом он споткнулся и упал на одно колено, чем я и воспользовался. Лезвие меча пригвоздило его к земле, и он больше никому не сможет причинить вред.
Я поднял голову как раз в тот момент, когда Бертран заколол своего второго противника. Только Джованни ещё продолжал наносить и отражать удары, сыпавшиеся на него с двух сторон – перед ним оставалось уже только двое. Мы стояли недалеко. С наших мечей на древнюю Аппиеву дорогу капала кровь. На помощь Джованни мы не спешили, так как он сам прекрасно справлялся.
Слуга маркиза, как оказалось, великолепно владел мечом. Я любовался его быстрыми и точными движениями. Он сделал обманное движение, заставив противника поверить в свои намерения, а потом нанес быстрый удар по его бедру. Из раны сразу же фонтаном брызнула кровь, раненый упал, крича от боли и проклиная всех на свете. Через мгновение меч слуги навсегда прекратил эти завывания. Его напарнику оставалось жить тоже недолго. Он понял, наконец-то, что смерть близка, и попытался убежать, однако Джованни быстро его догнал и всадил лезвие ему в спину. Это был последний разбойник.
Хотя схватка длилась всего несколько минут, но оказалась она очень кровопролитной. Потом возле кареты я насчитал девять трупов разбойников, а также тела еще трех мужчин, находившихся в карете. Все вокруг было залито кровью.
– Хорошая работа, – одобрительно заметил Бертран. – Позвольте выразить тебе, Франческо, и тебе, Джованни, свое восхищение. Приятно, когда рядом с тобой такие хорошие мастера меча.
Мое сердце вскоре опять начало биться в нормальном ритме. Бертран и его слуга стояли рядом со мной, внимательно осматривая окрестности.
– Кажется, все убиты. Твой слуга неплохо владеет мечом, Бертран. Я рад, что мы его взяли с собой.
Услышав мои слова, Джованни вежливо улыбнулся и поклонился, выражая свою учтивость. С манерами у него тоже было все в полном порядке.
Примерно в пятнадцати шагах от кареты бездвижно лежала женщина. Я подошел поближе, чтобы разглядеть её, и только после этого понял, что это не женщина, а девушка, точнее девочка-подросток лет тринадцати-четырнадцати, не больше. Судя по всему, она принадлежала к знатному роду, о чем свидетельствовала не только карета, в которой её везли, но и надетая на ней одежда. Длинное светло-коричневое платье с золотистыми вставками, разорванное в некоторых местах, а также валявшееся рядом манто прямо говорили о богатстве.
– Мы опоздали, – сказал подошедший ко мне маркиз. – Жаль. Мы совсем немного опоздали.
Он перекрестился, и начал тихо шептать слова молитвы. Тут к нам подошел Джованни, присел на корточках возле девочки, взял в свои пальцы её запястье. Через пару секунд он поднял на нас голову:
О проекте
О подписке