Он напрягся, задвигался, пытаясь привстать, чтоб хоть как-то оказать знак почтения, поприветствовать этого человека, но маневр не удался… Вошедший приостановился в двери, наблюдая за стараниями Иона, и увидев, что его усилия ни к чему не привели, на плохом «интерне» – международном языке Федерации, предложил:

– сынок, не делай резких движений, не навреди себе. Я – твой врач, ко мне можешь обращаться со своими проблемами. Зови меня Дед…

После это вступления, он поставил освещающее устройство на некое подобие тумбочки, рядом с ложем, на котором лежал Ион, а сам присел на край постели и стал не спеша осматривать и ощупывать больного. При этом он что-то приговаривал на незнакомом языке, иногда причмокивал, иногда покачивал головой, и наконец, закончив осмотр, сообщил:

– Ничо, жить будешь! Может даже без последствий… это зависит от тебя. Но организм молодой, полагаю, обойдётся…

Ион, в котором волнение достигло верхней точки, схватил руку Деда и не зная, как благодарить за жизнь, подаренную ему, за заботу о себе, за сладкое слово «сынок», пробившее до самых глубин души, и за будущее, которое у него теперь могло бы и появиться, судорожно сжал её и тут же испугавшись, что причинил боль этому человеку, совершенно неожиданно для себя, поцеловал эту старую сморщенную руку!

Такого с ним не бывало! И от происшедшего, от боли и страха или от смущения и непонятных ему переживаний, неожиданно для себя, заплакал! Слёзы, конечно, были знакомы ему. Ведь жил он в мире, где Сила и Власть всегда желают сломать любого и готовы принудить его к нужному эталону поведения – это он хорошо запомнил из своего недавнего прошлого. Но там он сражался с теми, кто его хотел унизить и подчинить, там он был как воин в битве, и понимал, что будет означать для него сдача и проигрыш! Там он плакал по ночам, в своей постели под покрывалом, зная, что никто не уличит его. И он подозревал, что так делает не он один, а все курсаки… там это было вполне понятно, а здесь? Что случилось с ним, почему…

– Ничо-ничо… поплачь – пройдёт и быльём порастёт – хрипло сказал Дед и вышел…

Вскоре он вернулся, принёс еду на большой глиняной тарелке, и какое-то питьё в кувшине. Поставил всё это на «тумбочку» и добавил:

– вона в углу ведро, как понадобится. Табе ходить надо потихоньку – колено разрабатывать, а то заплывёт, потом всю жись хромать буш… а как сможешь ходить, ты стукни в дверь-то, я и приду, понял?.. – и он ушёл.

А у Иона появилось, впервые за всю его жизнь, личное время! Это было время, которое принадлежало ему всецело: никто не гнал его в класс или на полигон! Не вёл в общую столовую или спальный кубрик. Это были часы и минуты, когда он мог попытаться разобраться в своих мыслях и в том, что произошло с ним. Он мог, обдумав всё, определиться, как вести себя с теми, кто захватил его в плен…

– В плен – это неправильно! – тут же подумалось ему, – Правильно будет: быть с теми, кто подобрал его умирающего в снегу, среди мятого железа, в которое превратился коптер, догоравший вместе с окровавленными частями тел курсаков его роты… По сути, ему подарили жизнь, спасли его, солдата вражеской армии, которая напала на мирные поселения!

Но это никак не вписывалось в «мировой порядок», который подавался курсакам, как единственно возможный! Ведь в том мироустройстве врагами Федерации были кровожадные и злобные дикари, единственное желание которых – отнять имущество и жизнь у цивилизованных жителей Федерации!

Но всё оказалось не так – было о чём подумать…

Шло время, незанятое, оно рождало мысли, а мысли рождали новые вопросы, без ответа на которые картина Мира никак не выстраивалась… а Ион старался. Он ел и пил то, что приносил ему юноша, который не пожелал с ним разговаривать, а на вопросы, возможно не понимая, молча и холодно смотрел в глаза. Ион принимал снадобья, присылаемые стариком, занимался гимнастикой, насколько ему позволяло пространство каморки и физические его возможности, и с каждым днём всё явственнее ощущал, что раны его заживают, силы восстанавливаются… и наконец, дверь открылась, а на пороге он увидел Деда…

* * *

Ион каждый день ожидал его прихода, потому сразу поднялся навстречу, изо всех сил стараясь не показывать своей радости. А внутренне он ощущал какие-то особенные чувства к этому человеку, почти ровеснику пирамид – так ему казалось. И это были чувства незнакомые или сильно забытые в том далёком потерянном прошлом, о котором некие воспоминания теплились ещё где-то в коридорах памяти…

– Здравствуйте… доктор – произнёс он, слегка запнувшись, не зная, как иначе обратиться и стесняясь назвать вошедшего словом «Дед» – слишком фамильярным, казалось это ему, – думаю, что я уже здоров…

– Ну что же, здоров – это хорошо. Это хорошо всегда, а особенно, когда нет условий, чтобы долго хворать – сказал Дед. Он помолчал чуть, как бы подбирая слова, и продолжил:

– Собирай-ка свои вещи – поживёшь в другом месте пока…

И он вышел из каморки. А Ион засуетился, одеваясь в принесённую ему чужую одежду, затем сунул в карман ложку с кружкой, и оглядевшись, чтобы удостовериться, что ничего не забыл, вышел за дверь…

Первое его ощущение – это ярчайшее солнце и сияющий огнём снег! Настолько сияющий, что он не смог сдержать крик и согнулся пополам, прикрывая руками глаза, из которых обильно брызнули слёзы.

Ион услышал, как Дед бранит юношу, что присматривал за ним. За время пребывания здесь Ион стал кое-что понимать из их речи, правда, это была самая малость, но того было достаточно, чтобы понять, что Дед ранее поручил юноше соблюсти некую процедуру при выводе его из хижины, а тот ничего этого не исполнил и, как понял Ион – не исполнил умышленно.

– Что ж, – подумалось ему, – им не за что хорошо относиться ко мне! Его можно понять: чем слабее враг, тем лучше! Если глаза врага станут слепыми – такой враг станет неопасным рабом…

Подошёл Дед и, положив руку на плечо, сказал что-то успокаивающее, велел закрыть глаза и не открывать. Затем, крепко взяв за локоть, повёл. Глаза Иона болели так, будто в них попал песок или соль, и шёл он не опуская рук от лица. Через короткое время они с Дедом вошли в помещение, и только тогда Ион решился чуть приоткрыть глаза.

Это был дом, построенный из гладко обструганных брёвен, с полами из широких гладких досок и окнами почти такими, как и в городах Федерации. Дед пошёл вглубь дома и отворил лёгкую дверь внутрь комнаты с лежаком и небольшим столиком, на котором стоял старинный комп, в виде большой серебристой книги – такие Ион видел только в исторических фильмах, и никогда не встречал наяву. Вдоль одной из стен на дощатых стеллажах были расставлены старинные бумажные книги, о которых он тоже знал только из фильмов.

– Вот эта комната будет твоей в ближайшее время. Заходи, располагайся. Дом этот – моё жилище, мы с отцом его когда-то построили. Я тут всегда поблизости – обращайся. А сейчас давай-ка закусим, чем Бог послал…

И Дед жестом пригласил Иона вернуться назад, к здоровенному столу, стоящему на толстенных ногах посереди той комнаты, в которую они вошли в самом начале. Вокруг стола стояли табуреты, под стать столу: массивные из тёмного дерева, а вдоль стены нечто похожее на широкую скамью. Всё здесь было для Иона, как в сказке или фильме: странное, невиданное и оттого он постоянно вертел головой, осматриваясь и запоминая.

Дед это заметил и со смешком сказал:

– Смотри, башка с резьбы соскочит – назад не прикрутишь…

Две женщины, неизвестно откуда вдруг появившиеся, за минуту-две накрыли стол, заставив его круглыми невысокими блюдами, с какой-то незнакомой Иону едой, соблазнительный запах которой разлился и заполнил всё окружающее пространство…

Все сели за стол, и сложив кисти рук на край стола, повернули головы в сторону Деда и замерли. А Дед, явно выполняя какой-то неведомы Иону ритуал, не спеша поднялся, оглядел каждого из сидящих за столом и негромко произнёс:

– Благодарю тя, Отец наш, Господь Всемогущий! Благодарю за пищу, что даёшь нам! От себя благодарю и от кажной души нашего малого народа! И от всякой зелёной души, что безмолвно растёт пред глазами нашими – кланяюсь Тебе, Господь наш! Благодарны мы Тебе за кажный день, что дал Ты нам, за кажную минуту этой Жизни, в коей есть и Добро, и Любовь, и Мудрость! За кажный глоток воды и воздуха, дарованный Тобой, что дают нам счастье жить в Твоём Замысле! Жить и творить Добро и Жизнь – во славу Тебе, Господь наш! А жить мы пришли, чтоб творить Добро! Аминь…

И все повторили:

– Аминь…

4. НОВАЯ КОНСТРУКЦИЯ МИРА

После удивительного обеда, поразившего Иона вкусом пищи, а ещё больше речью, произнесённую Дедом, он пошёл вслед за ним в соседнее помещение, похожее на небольшую террасу. Одна сторона здесь была построена из застеклённых рам и смотрела на большие деревья с густой тёмно-зелёной хвоей и золотисто-розовыми стволами, а на другой стене террасы висели необыкновенные картины, притягивающие взгляд. Сквозь прозрачную стену солнце заливалось вовнутрь и хорошо прогревало воздух помещения, а небольшие форточки в стеклянной стене наполняли пространство прекрасными ароматами окружающего леса…

Дед сел в одно из двух стоящих рядом с небольшим столиком кресел и жестом предложил сделать то же своему спутнику. Сам он прикрыл глаза и замер, как будто о чём-то задумавшись. А Ион присел в кресло и, понимая, что у него нет права самому начинать разговор, затих, рассматривая лес.

И было на что смотреть: невиданной красоты лес из высокорослых мощных деревьев среди отсвечивающих синевой глубоких снегов, стоял словно стена. Ощущение мощи и покоя этого вечного леса как-то передалось в настроение, и оттого Ион, впервые с момента выхода из своей каморки, как-то успокоился и расслабился. Столько вопросов крутилось в его голове, и он начал выстраивать мысленно структуру и порядок изложения вопросов, когда ему будет это позволено, но…

– Как ты говоришь, тебя назвали родители? – неожиданно спросил Дед.

– Ион – ответил Ион.

– А из каких ты мест – снова спросил Дед.

– Я не знаю, был лет пяти, когда меня забрали из дому.

– Как звали родителей, – спросил Дед.

– Маму звали Марией, а отца я не помню – ответил Ион.

– Сколько те полных лет и вспомни всё, что сможешь, о своём детстве?

– Когда меня забирали, мама сильно плакала! Помню, горели соседние дома… помню, было лето… сейчас мне, вероятно – 21 или 22 года.

– Как звучит твоё родовое имя?

– Не знаю, но меня первое время называли «волчонком»… может – Вульф или Вольф?

– Какие подробности вспоминаешь о местах, где жил с мамой: река, горы, степь?..

– Река была. Тогда она казалась мне большой. Но я был маленький, и всё мне казалось большим. И горы были большие, я их видел вдали за лесом…

– А пометки какие на теле у тебя есть? Ну, шрамы или рисунки?

– Был один, но рисунок тот удалили мне в первый же год. Он был здесь, на внутренней стороне левой руки, рядом с локтем.

Ион поднял рукав и показал большой шрам почти на сгибе руки.

– Там была нарисована собака, – сказал он.

– Хорошо, – сказал Дед и задумался… потом встал и вышел.

Через некоторое время он вернулся, уселся в кресло и, внимательно посмотрев на собеседника, задал совсем уж странные вопросы:

– А скажи-ка мне Иона, что ты думаешь о нашем Мире? Как он устроен? Как он появился? И для чего всё это?

Ион не ожидал такого развития беседы и сначала смутился, так как никаких особых мыслей на эту тему в его голове никогда не появлялось, а то, что рассказывалось на уроках ему почему-то не казалось заслуживающим доверия. Но за неимением лучшего он сообщил, что узнал из тех уроков:

– Вселенная начала организовываться 15 миллиардов лет назад. Вначале был Большой Взрыв: из точки, в которой была сосредоточена вся материя Вселенной, во все стороны начали вылетать простейшие элементарные частицы…

– Стой-стой, не так резво! А то я не всё понимаю. Ишь ты, какой: погнал-поскакал! Вот ты говоришь: 15 миллиардов лет, большой взрыв… а как это понимать? Всё произошло само по себе? Небыло-небыло и вдруг, на табе – вылетело! Как детский сурприз! Из точки, из ничего! – такое количество материи и энергии, вся Вселенная! Это даже как-то глупо звучит! Тебе-то самому так не кажется? Ведь есть же Законы логики… да и физики…

– Нам так преподавали. То одно говорили, то другое. Один день говорят, что бога нет, и вселенная организовалась сама, а всем руководят законы физики и химии. А на следующий день рассказывают, что мир – это проект Великого Ягвы, и всё происходит под его контролем. Объясняли это так: наше общество – свободно и толерантно, и оттого счастливое. Здесь все имеют право на собственный взгляд на все явления и события. Поэтому в классах обучения излагали все точки зрения, существующие в науке. Как на самом деле было, никто не знает, ведь никого же ещё не было – как бы они об этом узнали? Мне вот кажется: что-то не так у тех, кто за физиков. Просто так, из пустоты, чтобы вдруг: раз и появился фонтан вещества! Мне вот непонятно это и выглядит, словно детская сказка про Джо, у которого прохудился мешок и оттуда высыпалось всё зерно! Но и про Ягва… тоже, вроде, как в сказке…

– Мне нравится ход твоих суждений! Это говорит о том, что мозги твои не испорчены и вполне работоспособны. А что вам конкретно рассказывали про Бога?

– Ну, разное. Одни преподы рассказывали, что Великий Ягва спустился на Землю в виде горящего дерева и дал самому лучшему народу, который он нашёл на Земле, истинные законы и свою поддержку. И народ этот понёс закон всем другим народам планеты. А другие преподы говорили, что это всё мифы наших тёмных предков! Предки не могли многого понять-объяснить, потому и придумали внешнюю силу – Великого Ягва, на которого возложили все непонятные логическому объяснению факты и события. У нас на курсе почти все думали, что Ягвы нет, что его придумали древние хитрецы, чтобы было легче управлять своими соплеменниками и покоряемыми народами. Да и кто его видел, этого Ягва? Горящий куст – не доказательство…

– Неплохо-неплохо. И вы, значит, всё объяснили своей наукой?

– Нам говорили, что наука может объяснить всё…

– А скажи мне, Иона, когда люди стали такими умными: всё объяснили и всё поняли – они взяли да и уволили с должности Бога, так что ли?

– Ну почему же, часть курсаков верит в Ягва. У нас же плюрализм и свобода: хочешь – верь, не хочешь – не верь. В Федерации никого не принуждают верить или не верить – личное дело каждого. Но при этом есть вещи, которые обязательны к исполнению, например, законы Федерации! Это строгие и твёрдые устои, в которые все должны верить и их следует строго соблюдать. А соблюдение этих законов гарантирует покой и стабильность общества. А это – главная цель Федерации.

– Я ж тебя не об этом спросил. Вопрос к тебе был такой: при очевидной неспособности науки с помощью законов физики-химии объяснить рождение Мира, какова лично твоя позиция в этом вопросе? Как считаешь ты, что стало причиной и источником энергии для Рождения этого Мира?

– Простите, но считаю… что я слишком мало знаю, чтобы мои догадки имели бы хоть какую-то ценность…

– Очень хороший ответ! Ты мне нравишься всё больше и больше. О Боге поговорим позже… а что ты, мой юный друг, думаешь о прогрессе общества и человечества?

– Учебники истории утверждают, что настоящий прогресс человеческого общества начался с момента осознания Главной истины, что планета Земля слишком мала, чтобы позволить роскошь существования множеству мелких национальных государств! Много государств на планете – это много чиновников, которые ничего не производят, а много потребляют, это нерациональное расходование ресурсов планеты на содержание армий и других силовых структур. В этом же есть и опасность частых военных конфликтов между странами, а при новых уровнях знаний, это превращается в опасность гибели для всей планеты! Для общей безопасности и была совершена «Революция сознания», сразу после Третьей Большой Войны…

– Что-что? Революция сознания? Может, ты говоришь о Поглощении? Это то, что случилось сразу после Большой войны – мы об этом говорим?

– Возможно. Только у нас те события названы «Революцией сознания». Революцией – потому что изменились все подходы общества к главным проблемам человечества. А сознания – потому что изменение подходов повлекло перестройку всех базовых оценок и оттого сменились ориентиры.

– Красиво говоришь! Очень красиво говоришь… но о делах мерзких! Хорошо вас там учили, всё в красивой упаковке, всё вверх ногами – чтобы непонятно было: что есть что, и кто есть кто! А ведь всё проще: олигархи тогда подмяли под себя Мир! И здесь весь ответ. Они всегда хотели этого! Это их вечная мечта: устроить всё так, чтобы стать неприкасаемыми, чтобы забрать всё, не отдавая ничего или, на худой конец, самый минимум!

И вот три главных принципа олигархов:

– Отобрать – если можешь!

– Обмануть – если не можешь отобрать!

– Украсть – если не можешь отобрать или обмануть!

Олигархи – это нечисть, акулы! Да что я говорю, акулы обидятся, если узнают, с кем я их сравнил! У этих гадов совершенно извращенное сознание и морали нет, как таковой!! Это совсем другой вид хищника, может даже, инопланетный! Самый враждебный всем нам, жителям Земли…

Всё это мерзкое отродье, как класс зародилось лет триста назад. Тогда они только становились на ноги, только-только нарабатывали методы и способы врастания во власть, чтоб её себе подчинить! Но уже тогда, ради своих прибылей, считали они, что кровь дешевле воды! И затевали войны большие и малые только с одной целью – получить прибыль!!! Больше прибыли! Или изменить ситуацию политическую и стратегическую, чтобы приблизиться к власти, к овладению ресурсами и к безнаказанности! Все Мировые войны – это их заслуга! Их усилиями были созданы все условия для тех страшенных мясорубок! Но этого вам, в ваших школах, конечно, не говорили?! Да и кто бы вам сказал, когда вся ваша «федерация» – это ИХ главный проект! И это всего лишь хорошо организованный скотный двор, где всё извращено и искажено до блевотины!

Пока Дед говорил, голос его менялся, и к концу речи в нём явственно зазвучал металл. Он и сам изменился почти до неузнаваемости: это был уже не тот древний старик! Это был муж и свирепый воин! Плечи его стали шире, позвоночник выпрямился, в глазах горел огонь. Ион смотрел на него во все глаза, поражаясь происходящим переменам…

Но тут, как бы спохватившись, Дед остановился и замолчал в раздумье, затем поднялся и направился к выходу. Перед дверью он приостановился, чуть повернулся в сторону Иона и произнёс:

– Ты тут пока посиди и подумай, о чём мы говорили, а я схожу кой-чего принесу… – и вышел…

* * *

Состоявшийся разговор был настолько необычаен для Иона, он задевал такое количество важнейших основ жизни, что ему не хватило бы и недели, чтобы качественно переварить сказанное. Он погрузился снова в те темы, вспоминал фразы, пытаясь обработать их в том звучании, в каком они были сказаны. Ему казалось, что даже артикуляция в этих фразах имела значение.

Примерно через полчаса вернулся Дед. Он принёс с собой бумажные листки с текстом, а на носу у него были старинные очки, какие Ион видел только в старых фильмах. Сев на прежнее место и устроившись поудобнее, Дед обратился к Иону:

– Вот, я принёс текст одного малоизвестного писателя из прошлого века. Жил он в наших краях, в глуши, потому о нём почти никто и не узнал. Да и я знаю о нём только потому, что он мой дальний-дальний родственник. Имя его Виталий, а вот текст, и он – весьма примечательный. Послушай-ка, как он говорит на тему о Боге, что мы с тобой затронули. Текст сложный и потому, Ион, вслушивайся и думай…

И он неспешно начал читать тихим голосом: