вытрезвления, останетесь у нас! Раздеваемся до трусов! Вещи складываем рядом на

скамеечке! – резво продолжал фельдшер и отошёл к столу.

Стоя в метре от моего стола, он презрительно посмотрел на медика, потом на

дежурного и уставился на меня:

– Э-й! – обратился он ко мне шёпотом, подойдя к столу, – Я не понял!? А ты почему

зеленый? Ты кто такооой?! – он упёрся кулаками об стол и широко открытыми глазами начал

сверлить меня. Дежурный с медиком, в это время заполняли, каждый свою документацию,

переговариваясь между собой. Всё произошло быстро.

Стараясь не вступать в разговор, как меня предупреждал дежурный, я улыбнулся в

ответ, отмахнувшись от него, наклонился, чтоб продолжить свою писанину.

– Ты что-о-о молчишь? Из-дева-а-а-ться надо мной?! – взревел Кухарь, встав в

бойцовскую стойку, тут же нанёс прямой удар в подбородок через стол.

Я быстро ретировался: увернулся от удара, отклонившись назад, выскочил из-за стола.

Кухарь развернулся в мою сторону, наотмашь, нанёс боковой удар. Я резко присел, пропуская

кулак. Он, снова замахнулся, подняв руку, как молот над головой, хотел ударить сверху вниз.

При этом отпустил левую руку, открыл часть лица. Я незамедлительно нанёс точный боковой

удар правым кулаком в челюсть, и тоже встал в боевую сойку. Не ожидавший такого

поворота, он не устоял на месте. Падая на правый бок, продолжал отмахиваться руками,

словно вёл бой с невидимым противником. Упав, качнулся дугообразно, держа так же руки

перед собой. Дежурный быстро вскочил, упёршись предплечьем мне в грудь, оттолкнул в

сторону. Слава, подпрыгнул, завис над Кухарем, зажимая руки ему на груди. Откуда-то

влетел Сергей Дурегов с Андреем Бондаренко. Андрей, к лежащему. Коленом сдавил грудь

Кухарю, вытянул его руку и сделал болевой приём. Сергей, ко мне.

– Ты чё творишь!? С ума сошёл!? Ты почему его ударил! Тебе что жить надоело! –

взревел водитель с перекошенным лицом, набросившись на меня кулаками. Между нами

успел встать дежурный.

– Так он же попытался избить меня! Я что должен был подставляться под его удары!?

– отодвигая дежурного, готовый схватиться с водителем, закричал я.

– Сергей, иди, занимайся своими делами! Мы здесь сами разберёмся! Ему же ни кто

не говорил об этом! Коля успокойся! Сядь за стол! Звони! Пиши дальше! – стоя между нами,

схвативший обоих за груди, выкрикнул дежурный. Видя, что мы не расходимся, не отпуская

рук, тряхнул кулаками, – Ну! Долго так будете стоять! Не хватало ещё вашей драки здесь!

Дурегов, опомнившись, махнул рукой, опустил голову и вышел из помещения. Я тоже

сел за стол, руки дрожали, писать не мог. Бесполезно повертев в руках ручку, в конечном

итоге бросил на стол и скрестил пальцы. Кухарь, непонимающе смотрел на всех нас и

вращал бешено глазами, больше не предпринимая никаких попыток, что-либо сделать.

Теперь, Андрей и Славик отпустив его, встали над ним. Он, не шевелясь, лежал на полу. По

команде дежурного, подняли, усадили на лавочку. Перед нами сидел совершенно другой

человек. Кухарь, внимательно смотрел на дежурного испуганными глазами.

– Валентин Петрович! Вы только что упали! Что с вами?

– Я! Я, не знаю! – широко раскрыв глаза, мотал головой.

– Раздевайтесь! Такого мы вас отпустить не можем! Полежите, проспитесь! Завтра, мы

с вами, снова поговорим! Вам понятно? – требовательно произнёс дежурный.

– Да! Да! Мне всё понятно! Я раздеваюсь! – он попытался расстегнуться, но у него

ничего не получалось.

Ребята помогли раздеться и препроводили в палату.

Когда остались одни, Карпенко подошёл ко мне, наклонившись надо мной, спокойно,

шёпотом сказал:

– Видна армейская закалка! Реакция есть! Но Коля, забудь про всё это! Здесь не армия,

здесь милиция! Это очень большая разница! Тактику надо менять! Если этот факт выявится,

тебе ничего не поможет! Ни кто не поверит, что ты защищался! От ударов надо уходить!

Силу применять без причины нельзя! Только, при необходимой обороне, если это кому-то

угрожает, или при крайней необходимости и то с оглядкой! В таких случаях надо применять

боевой приём борьбы: загиб руки за спину! Я, потом тебе покажу, как это делается! Думаю,

ты меня понял! И ещё! Запомни навсегда, здесь ты находишься не один! Мы тут единое

целое и всегда помогаем друг другу! Ты, в этой системе новый человек, и некоторых

порядков просто не знаешь! Поэтому такая реакция у Дурегова! А я в этой системе всю

жизнь! Это, я, тебе уже говорил! Старайся сдерживать себя! Не подставляй других! За

решетку попасть отсюда проще простого! Я не хочу загреметь под дембель, или лишиться

пенсии вместе с тобой! Если хочешь наказать кого-нибудь, надо делать с умом! Потом я всё

тебе по порядку, покажу, научу!

– Хорошо, Лёша! Я понял! Спасибо что разъяснил! Хотя ещё туго соображаю!

– Ничего! Со временем, всё встанет на свои места! Твоя зелённая форма для них, как

красная тряпка для быка! Чего я и боялся! Форму полностью не обещаю, но брюки с

рубашкой и с галстуком, у тебя точно будут! А про этот случай, что произошло здесь, никому

не говори! Даже жене! Если ты не проболтаешься, то об этом никто не узнает! Что, что, а

это, я тебе гарантирую!

Мне, стало не по себе, за свой опрометчивый поступок. Всё произошло так быстро,

что даже не успел осмыслить последствия своих действий. Впредь будет наука. Был

совершенно не готов к такому повороту событий. А если бы был готов? Что бы предпринял в

такой ситуации? Я не успел ответить на свой же поставленный вопрос, как позвонили в

дверь. Экипаж ППС привезли очередную партию пьяных и тоже стали интересоваться

цветом моей формы…

Приём в горячем режиме, продолжался примерно да часу ночи. Каждый на своём

месте, выполнял свою работу безоговорочно. Все работали, как чётко отлаженный механизм.

Имея дело с пьяными гражданами, в таких случаях, любая задержка может обойтись дорого,

для всего наряда. Наученные горьким опытом, это понимали все. После полуночи, стало

спокойнее. Пьяных почти не стало. Волна схлынула. К 03:00 доставка пьяных прекратилась

полностью. Разместив всех по палатам, когда они уснули, успокоились, практически,

оставшуюся ночь, занимались заполнением протоколов, справок, журналов, подготовкой

людей к выписке. Лёша писал быстро и размашисто, смерял, уточнял и снова записывал.

Иногда, по его просьбе мы выводили нужного ему человека. Он задавал вопросы, уточнял

данные, снова писали в протоколах. А мы, обратно заводили в палату.

Утром 5:30, когда всё сделали, дежурный назвал несколько фамилий, которых надо

привести в дежурную часть и дать возможность одеться. Мы, с фельдшером, выводили

каждого, по отдельности. Приводили в дежурку. Лёша разъяснял им суть происходящего,

выдавал одежду. Они одевались, и далее препровождали в предварительную палату, для

дальнейшего этапирования в УВД Свердловского района. Когда этот процесс закончился,

Карпенко по телефону, вышел на оперативного дежурного УВД:

«Дежурный по медвытрезвителю, прапорщик милиции Карпенко, граждане готовы к

отправке, прошу выслать наряд для сопровождения! Всего пять человек!»

Вскоре приехал милицейский УАЗ-ик, мы, снова всех вывели в дежурку. Лёша

приготовил документы. Милиционеры из УВД проверили протокола, вещи, посчитали

людей, вывели из здания, посадив в машину, уехали.

– Куда их? – спросил я.

– С ними будет разбираться дальше Начальник МОБ! Это нарушители, которые,

помимо статьей: появление, или распитие спиртных напитков в общественном месте,

нарушили ещё какую-нибудь статью Административного кодекса, или находятся в розыске!

Утром, примерно около 08:30, вывели Кухаря. Он, крупный, медленно, опухшим

лицом, зашёл в дежурку, щурясь, стал присматриваться к дежурному:

– Валентин Петрович! Как себя чувствуем? Жалобы есть? – более дружелюбно, чем

вчера, обратился Славик.

– Нет! Жалоб нет! Вот, только челюсть болит, видать вчера во сне упал! Или с кем-то

подрался! – не обращая внимания на медика, тихим голосом процедил Кухарь.

Дежурный из подлобья посмотрел мельком на меня. Слава подошёл к нему:

– А вы разве ничего не помните из вчерашнего? – снова спросил Славик.

– Ничего не помню! А что вчера было? – глубоко вздохнув, спросил Кухарь.

– Вот я вас и спрашиваю! Ну ладно, нет, так нет! Значит, вы не помните? Давайте

перейдём к вашей челюсти! Откройте рот! Теперь закройте! Пошевелите, влево, вправо!

Прикусите! Так не больно? А так? А здесь? Ничего страшного! Радуйтесь Валентин

Петрович, у вас челюсть не сломана! Кости целы! – потрогав, осмотрев, спокойно сказал

медик.

– У нас все фельдшера с высшим образованием! Работают в больницах! Тут

подрабатывают! Деньги, конечно не ахти какие, но всё же! Они своё дело знают! – шёпотом

сказал мне дежурный, наклонившись к уху, через стол, – Всё одевайтесь! Валентин

Петрович! Мы вас выписываем! – мягким голосом обратился к Кухарю дежурный, обратно

усевшись за свой стол, – Коля! Выдай ему, пожалуйста, его одежду! Вешалка № 18! –

попросил меня.

Я подошёл к вешалке, взял его одежду, положил рядом с ним на лавочку. Он

недоумённо посмотрел. Одевшись, молча, подошёл к столу, забрать вещи, косясь на меня,

шёпотом обратился к дежурному:

– Скажите? Товарищ прапорщик, почему он зеленый?

– Валентин Петрович! Не вникайте в наши дела! Просто оденьтесь и идите домой!

Вас, наверное, уже жена потеряла! – спокойно ответил Лёша, не отвечая на вопрос.

– Я, в армии служил в ВДВ! Когда выпью, дурной становлюсь! Нужно обязательно

подраться, показать свою силу! Скажите, пожалуйста! – не унимался Кухарь, – Я вчера

ничего не вытворял? Может я ему порвал одежду, теперь он так выглядит? Если что-то было,

вы уж простите меня! Если надо я компенсирую ущерб! Это я, только по пьяни, такой! – он

стоял и умоляюще смотрел на дежурного.

– Всё нормально Валентин Петрович! Если бы вы нарушили закон, мы бы вас

отправили в УВД Свердловского района, по хулиганке! Тем более, если бы накинулись на

сотрудника милиции! Вы оделись? Вот и прекрасно! Получили все вещи, которые у вас были

изъяты, при помещении вас в вытрезвитель? Если нет претензий, то распишитесь, и

напишите здесь: «Претензий нет», снова распишитесь! Здесь распишитесь, то, что вам

разъяснены ваши права! Вам всё понятно? Нужно ли что-либо, объяснить, рассказать,

показать? Может, есть претензии к сотрудникам милиции? В отношении вас применялась

физическая сила? Если да, то когда и где? – голос Карпенко действовал успокаивающе. То и

дело, улыбаясь, виртуозно указывал, где надо расписаться. Он разговаривал мягко, нежно и

этот голос влиял на наших посетителей гипнотически. Он, как музыкант, выводил каждую

ноту, и показывал особенность этого звука. Голос звучал, то громко, то тихо, то нежно, то

жёстко. И в этом слышалась особая красота тембра. Он был похож на артиста, который

декламировал разученный текст. При этом смаковал своей особенностью.

– Нет, нет, всё в норме! В отношении меня физическая сила не применялась! Все вещи

целы! Спасибо вам за заботу! – протестуя, замахал руками Кухарь, завороженный

талантливой игрой дежурного.

– Ну, тогда! Если всё в норме, Николай, выпустите гражданина! – распорядился

дежурный, улыбаясь широкой улыбкой.

После прибытия новой смены и приёма сдачи, обе смены собрались около кабинета

начальника медвытрезвителя, старшего лейтенанта милиции Пенькова Юлия Юльевича.

Вскоре появился сам начальник, черноволосый с вьющимися кудрями, не высокого роста,

полноватый не старше 30 лет. Пройдя быстрыми шагами мимо нас, махнув рукой в знак

приветствия, открыл ключами двери кабинета и вошёл внутрь. В коридоре тихо ждали

приглашения. Прошло около пяти минут…

После того, как все расселись полукругом, перед столом начальника, он внимательно

осмотрел нас:

– Антон! Застегнись! Не в курилке находишься, а в кабинете начальника! Сергей!

После оперативки, подготовь машину! Через десять минут быть готовым! Кое-куда съездим,

примерно на два часа! Надо будет помочь майору Беззубову! Всё как обычно! Ты меня

понял? Прапорщик Карпенко! Найдите для Светлова форму! У нас здесь не армия и такая

форма не приветствуется! – повелительном тоне указал старшине вытрезвителя. Как будто у

него в арсенале был целый склад обмундирования. Потом обратился ко мне, – Вам, как

можно быстрее освоиться, простажироваться и на самостоятельное дежурство! Не

понравится, уволю! Да! Представляю всем Светлова Николая Евгеньевича, пришёл к нам из

военных! Офицер! Будет у нас на должности дежурного! Наталья Александровна, под вашу

ответственность! Расскажите, объясните, покажите! Разработайте план стажировки!

Начальник отдела кадров требует в ближайшие дни! С этим всё! Переходим к оперативной

части! Дежурный старой смены докладывайте!

Лёша встал с раскрытыми журналами, кратко доложил о проделанной работе за

истекшие сутки, о доставленных, особенностях при несении службы, об оперативной

обстановке. Начальник вытрезвителя, внимательно слушая, то и дело вмешивался в доклад,

перебивая дежурного, разговаривал грубо. Покрикивая на милиционеров, обращаясь то к

одному, то к другому, высказывал недовольство. Были поставлены задачи, на следующие

сутки, новой смене и она приступила к выполнению служебных обязанностей. Мы, с

Натальей Александровной, прошли в кабинет зама и детально обсудили прошедшие сутки,

кроме того случая с Кухарем. Я расписался в журналах, получил план стажировки, задачи по

изучению документации, для дальнейшей подготовки к аттестации.

Следующий раз, когда я заступил на смену, Лёша Карпенко, дал мне рубашку, брюки и

погоны рядового. Он меня, шаг за шагом учил, как надо работать. Освоившись, более-менее

с работой помощника, через несколько смен, из-за нехватки милиционеров, меня отправили

патрулировать улицы Свердловского района города Перми. Теперь Дурегов, став моим

наставником посвящал в тонкости работы патрульного милиционера. К тому конфликту

больше не возвращались. Влившись в коллектив, стал полноправным его работником. В

дальнейшем сдружились и забыли о старой ссоре.

Аттестация

Наталья Александровна, получив, в своё время высшее образование в педагогическом

институте, подошла творчески к моей стажировке и испытательному сроку, практически

использовала полученные навыки. Она разработала план на шесть месяцев, утвердила у

начальника отдела кадров, дала ознакомиться мне. Стала для меня, прекрасным наставником

в освоении профессии милиционера. Разделила план на три направления. В течении этого

времени, я должен был изучить правовую базу, практическую работу и немаловажным

аспектом стала физическая подготовка.

Теоретическую подготовку осуществлял самостоятельно. Обычно, после смены, в

кабинете зама, получал задание от Натальи Александровны. Дома, в свободное от службы

время, занимался изучением. Сюда входили приказы, наставления, постановления и

инструкций. Всю необходимую информацию конспектировал в общей тетради. Особо

важные места выделял цветными ручками и карандашами. Наталья Александровна,

постоянно координировала мои действия.

С практической подготовкой обстояло сложнее. В основном, помощь получал от

Карпенко. Лёша, детально показывал те, или иные действия, потом, заставлял по нескольку

раз повторять, чтоб у меня отложилось в памяти. «Когда реально приступишь к выполнению

этих действий, из-за неуверенности, тебя может схватить мандраж! Волнение, неуверенность

сделают своё дело и у тебя ничего не получится! Только навредишь себе! Если сейчас

усвоишь хорошо, то и тогда сможешь сделать, как надо!» – повторял он мне периодически.

Помимо этого, показывал порядок заполнения протоколов, журналов, справок. Указывал

особенности, на что обращать особое внимание. Изучать приходилось на реальных

документах, на живых протоколах, с теми, кого помещали в вытрезвитель.

Физическая подготовка проводилась по общему, утверждённому плану Начальника

УВД Свердловского района. День физической подготовки, для нас, был определён, каждый

четверг. Обычно, собирались в медвытрезвителе, к назначенному часу, и оттуда на машине

выдвигались на стадион «Динамо». Там, с нами, занимались, или именитые спортсмены, или

тренера различных видов спорта. Основная ставка делалась на рукопашный бой.

Работая в такой специфической организации, ни одна смена не походила друг на

друга. Пьяные постоянно показывали себя в различных проявлениях. Находясь в дежурной

части, приходилось быть в напряжении все двадцать четыре часа в сутки. Бдительность и

большой опыт в работе сотрудников, помогали своевременно предотвращать суициды,

преступления, отравления. Практически за весь период службы в вытрезвителе, ни один

человек не умер. Считаю, что это достигнуто благодаря стараниям сотрудников

вытрезвителя. Но, при негативном отношении к вытрезвителям и их работникам, со стороны

государства и начальства, этот аспект, нигде не учитывается и не берётся в счёт. Не взирая ни

на что, независимо ни от чего, эти люди просто выполняли свои обязанности. Это считалось

нормой поведения и они добросовестно тянули свою лямку.

Благодаря, прапорщику Карпенко и Наталье Александровне и с теми, с кем я служил,

шаг за шагом осваивал эту непростую работу. В первую очередь, обращение с пьяными.

Немаловажно было оформление протоколов и документов. Часто неправильно оформленные

бумаги не рассматривались мировым судьёй. Как тогда говорили начальники: «Ваша работа

ушла в мусорное ведро!» У кого было больше всех оформлено таких «неграмотных»