***

Сьерра-Леоне, Западная область, Ламли.

Фуф, наконец-то дома. На обратном пути купили у рыбаков свежевыловленную барракуду, Толик обещает на ужин хе приготовить. Хе из барракуды в его исполнении – дикой вкусности вещь, скажу я вам. Ну, а у меня, как раз, бутылочка «White Horse» завалялась, так что не с пустыми руками приду. А пока сполоснуться, и в Инет зайти.

Если при словах «дом белого авантюриста в Африке» у вас перед глазами встаёт вилла из какого-нибудь голливудского фильма, то вы сильно заблуждаетесь. Нет, есть и такие, конечно, но аренда там начинается от тридцатки килобаксов в год, и деньги просят за этот самый год вперёд как минимум, а то и за два-три. Я же плачу в год двенадцать тысяч, за каковые и являюсь счастливым обладателем чего-то в духе среднего уровня частного сектора в Симеизе или Лазаревском. Ну, только ещё более бестолково спланированного. Три спальни (каждая со своим туалетом и ванной), кладовка, кухня, гостиная, большая пустая комната непонятного никому назначения, пристроенная сбоку, приличных размеров двор. Место неплохое – правый берег той самой, протекающей через Ламли, реки, прямо у впадения её в океан. Так что, окна гостиной и двух спален выходят прямо на реку, а с балкона, сойди я с ума, можно было бы ловить в ней рыбу. Двор же выходит прямо на пляж, и при сильном приливе я всерьёз опасаюсь, что бетонный парапет снесёт нахрен.

Расположено моё жилище в компаунде мадам Тины, тоже весьма своеобразного персонажа, о которой я расскажу как-нибудь в другой раз. У компаунда есть ограждение, сторож и полдюжины бездельников, которые должны заниматься уборкой и поддержанием всего в рабочем состоянии. На практике, для этого приходится их стимулировать, творчески сочетая мелкие суммы и пинки. Впрочем, понять их можно – когда зарплата в районе 50$ в месяц, да и ту по три месяца не платят, нелегко вдохновиться на трудовой подвиг. Потому-то Усман, получив предложение о работе, перебежал ко мне с радостным визгом. Вон, кстати, и он.

– Добрый вечер, сэр!

– Привет, Усман. Какую пользу принёс?

– Везде убрался, сэр, сейчас вот машину хочу помыть.

– Так она ж не выезжала с понедельника?

– Пыль налетела, мистер Ви́тали, сухой сезон же.

– Ага… А где Намба-Фо? Он же за машину отвечает.

– Ээ… Не знаю, сэр.

– Ну так телефон достань, и выдерни этого лентяя сюда. Двадцать минут ему на прибытие.

Местных распускать нельзя. Хорошо, Усман ответственный, но он тут один такой. А остальным палец дай, откусят руку, и начнут перегрызать шею.

Выйдя во двор после душа, обнаруживаю молодого лентяя увлечённо драящим Форанер. Двадцатилетний оболтус, здоровенный, как конь. Счастлив до невозможности, что у него есть постоянная работа, причём весьма блатная, по местным меркам. Но лень и бестолковость частенько берут вверх. Водит хорошо, хоть и получает иногда тумаки за излишнюю лихость. Ну, это он сейчас хорошо водит, а поначалу я Усману высказал всё, что я думаю о его родственниках и попытках трудоустраивать таковых за мой счёт. Ничего, быстро освоился.

– Мистер Мохаммед!

Зная, что обращение «мистер» от меня ничего хорошего не предвещает, Намба-Фо с преувеличенным рвением делает ещё пару взмахов тряпкой и подходит ко мне.

– Добрый вечер, мистер Ви́тали.

– Что такого особенно доброго в этом вечере?

– Ээ… сэр?

– Какого хрена машина грязная, спрашиваю?

– Я её мою, сэр!

– Поэтому она грязная?

– Ээ… Нет, сэр! Сейчас будет чистая!

– А почему сейчас грязная?

– В пыли, сэр!

– Понятно. Мистер Мохаммед, Вы не перерабатываете у меня, часом? Может, Вам отпуск предоставить?

– Нет, мистер Ви́тали, не надо отпуск! Извините, сейчас всё помою!

– Ну-ну. Ладно, Намба-Фо, смотри – в понедельник рано утром едем в Кенему, на всю неделю. Так что завтра прямо с утра бери с собой Усмана, и поезжайте на автосервис. Только не тот, где этот криворукий дебил ваш родственник работает, а на Абердин-роад, возле корейского ресторана. Поменяйте масло, диск сцепления, и проверьте всё. Вопросы?

– Мистер Ви́тали, давайте я масло сам поменяю, чтобы им не платить за это?

– Хм… Давай, молодец. А ты справишься с этим ответственным делом?

– Да, сэр!

– Ок. Усман, присмотри за ним в процессе.

Намба-Фо, радостный, что избежал неприятностей, продолжает бурно намывать машину. Поворачиваюсь к Усману.

– Усман, я минут через пятнадцать пойду к мистеру Анато́ли. Смотри, там в кладовке средство от насекомых, протрави всё как следует, закрой окна на час, потом открой, проветри, собери всё, что издохло, и можешь быть свободен на сегодня.

– Ок, сэр!

В Инете ничего интересного не пишут, всё те же Крым и Сирия. Так что, проверив почтовые ящики, выдвигаюсь к Толику, не забыв прихватить с собой виски. Хе из барракуды, трепещи, я иду!

IV
Сьерра-Леоне, Южная провинция, Бо.

Не хотел я сюда заезжать, но как-то уж очень жрать захотелось. Да и задница уже одеревенела, надо походить немного. Плюс, заправиться бы не помешало. Бо, вообще, городишко пониженной привлекательности, даже на фоне остальной Сьерра-Леоне. Месторождения в окрестностях выработаны, леса вырублены, работы мало. Народ с окрестных деревень, тем не менее, массово стекается в столицу провинции, за полтора десятка лет после войны население выросло вдвое, уже под триста тысяч. Инфраструктура всегда была не очень, в войну её раздолбали окончательно, и с тех пор так и не восстановили толком. Централизованного водоснабжения нет, электроснабжения почти нет, мусор вывозят от случая к случаю. Плюс, ⅔ городских обитателей принадлежат к племени менде, а при власти сейчас темне и лимба, так что с дотациями дела тоже не блестяще. По разбитым улицам шарахаются оравы молодых бездельников без каких-либо перспектив заработка. Поэтому, гулять тут после захода солнца, даже по центральным улицам, я категорически не рекомендую. Во Фритауне вполне можно, кстати, если меру знать.

Сам город похож, скорее, на большую, сильно запущённую деревню (в центре), и на размазанную тонким слоем по окрестностям ещё большую трущобу за его пределами. Впрочем, мы тут долго блуждать не собираемся, исключительно покушать заехали, в «Dohas». Вообще это гостиница, но и ресторан при ней ничего так. Дорого только. Среди аборигенов Бо славится своей дешевизной, так что я выдал Усману и Намба-Фо по пятёрке и отправил их на обед. Думаю, в ближайшем ларьке, продающем рис с какой-нибудь мерзкой подливкой, они на эти деньги по две двойных порции возьмут, и ещё на запить останется. Мне же куриные крылышки под каким-то острым соусом, со спагетти на гарнир и бутылочкой «Миллера», встали в девяносто леонцев, плюс ещё пятёрку на чай оставил. Ничего удивительного, собственно, всё в строгом соответствии с тем самым законом африканского ценообразования, о котором я уже говорил – чем больше нищеты, тем дороже всё, что к ней не относится. И единственные, кто себя во всём этом убожестве отлично чувствует и даже процветает – это ливанцы. Ну, и немного индийцев с китайцами в последнее время появилось.

Выбравшись обратно на трассу, Намба-Фо утопил стрелку за сотню, в результате чего был покаран заслуженным подзатыльником. После того, как скорость снизил, разумеется. Во избежание. Отличную дорогу китайцы построили (сам не видел, ещё до меня было, но вроде как они). Вся остальная дорожная сеть в округе представлена исключительно грунтовками, так что в сезон дождей, кроме как по трассе, здесь не проехать. До Кенемы долетели меньше, чем за час. Может, и не надо было в Бо заскакивать, потерпел бы.

Мой дом в Кенеме расположен весьма удачно. С одной стороны, вроде как на окраине, и в радиусе пятидесяти метров другого жилья нет, так что шум от соседей не мешает. С другой – всего пятьсот метров на восток, и вот она, Ханга-роад, местный Бродвей и Тверская в одном лице, на которой (и на паре улочек поблизости) вся здешняя жизнь и происходит. Здесь и все магазины, и даймонд-офисы (в основном ливанские, но не только, даже русских пара есть), и оба здешних ночных клуба.

Офис тоже в доме, в чём есть как плюсы, так и минусы. Вернее, были бы, если бы я не забросил эту затею с покупкой алмазов. Минус в том, что далеко от Ханга-роад, и случайный клиент мимо не пройдёт и не увидит. Плюс – далеко от Ханга-роад, и несун может притащить камень не боясь, что его кто-то увидит. «Несун» – это рабочий с майнинга, укравший камень и жаждущий немного подправить своё финансовое положение. Помимо несунов, камни приносят «дикие копатели», но эти, обычно, более-менее в курсе текущих цен.

Не могу назвать себя таким уж специалистом в теме, ибо два месяца побарахтался и бросил, но – за эти два месяца мне четыре раза приносили камни таким макаром, и могу сказать, что бывает оно по-всякому. Обычно несун опытный, не первый год работающий на майнинге (что понятно – новички очкуют), и на банан вы у него камень не сменяете. Нет, дешевле, конечно, чем у хозяев майнинга, раза в два, но не более. Но вот иногда, приходят какие-то деревенские оборвыши, которые только устроились на майнинг, ни хрена не понимают (и вообще ничего за пределами родной деревни в три хижины не видели), но кто-то им рассказал, что «так можно». Вот тогда можно реально подняться. Ко мне такой один раз приходил, и тогда я за пятьсот тысяч леонцев купил камень, который потом Джозефу перепродал за семь килобаксов. Джозеф – это местный хаваладар. Вернее, не местный, а фритаунский. Конечно, хорошей цены он не даст, так-то камушек и за десятку можно было загнать без особых проблем. Но зато с Джозефом можно быть уверенным, что инфа никуда не уйдёт. Покупки у несунов местное общество не одобряет. Т.е. все этим занимаются, и все это знают, но, если вот конкретно про вас все будут знать, что все знают, и говорить об этом – тогда возможны всякие неприятности. Не обязательны, нет, но возможны. А мне это нафиг не надо, поэтому Джозеф, да.

Подъезжаем к дому. Двухметровый забор из маленьких цементных блоков местного кустарного производства, битое стекло и «егоза» поверху, всё как у людей. Высокие, глухие ворота открывает изнутри брат-близнец Намба-Фо, только увеличенный в масштабе 1:1,5. Ещё один родственник Усмана, получает аж сто пятьдесят леонцев в месяц за охрану дома. Без охраны тут никак, разворуют в момент, даже забор разберут и унесут. Заезжаем.

Двор покрыт короткой травой, местами вытоптанной до сухой красной земли. Чистенько, на земле видны следы от веника. Видно, Усман предупредил, чтоб прибрались перед нашим приездом. Он вообще сам из этих краёв, только южнее, из-под Зимми. Ага, того самого, где самая алмазность. Не сказать, правда, чтоб местные от этого сильно выиграли.

Пока я с наслаждением потягиваюсь, Усман с гордым и суровым видом принимает доклад у бугая-сторожа (забыл, как там его), а Намба-Фо, тем временем, берёт у меня ключи от дома и начинает затаскивать туда всякие привезённые нами пожитки. Дом, разумеется, закрыт был, сторож во дворе ночевал. Гостиная, кухня, три спальни, санузел и кладовка, всё сложено из тех же цементных блоков и сверху накрыто жестью (ну и решёткой, чтоб никто не пролез, отодрав эту самую жесть). Две железных двери, во дворе большой деревянный стол со скамьями и навес для генератора. Короче, местный стандарт, ничего поражающего воображение.

– Усман! Сколько сейчас тут канистра солярки стоит?

Если во Фритауне цена на топливо вещь постоянная (я бы даже сказал, удивительно постоянная), то в провинции она прыгает только так. К тому же, в провинции многие пользуются какими-то странными, ещё от англичан оставшимися единицами измерения, в которых мне лень разбираться.

Усман, перекинувшись парой фраз на менде со сторожем, бодро рапортует: сто двадцать тысяч. Во Фритауне было бы девяносто.

– Блин! Ладно, дай этому… как его, кстати?

– Мохаммед, сэр!

– Ага. И почему я не удивлён… Вот тебе 125 леонцев, дай ему, пусть возьмёт канистру и сбегает купит. Два леонца это ему на окаду на обратном пути, а на три может себе пожрать чего-нибудь купить.

– Да он сильный, мистер Ви́тали, он и так обратно притащит, зачем ему на окаду деньги…

– Мистер Усман…

– Сэр?

– Вы внезапно поумнели за время нашей поездки?

– Нет, сэр!

– Тогда чего умничаешь?

– Простите, мистер Ви́тали!

– Он такой сильный, что может прибежать обратно со скоростью окады, таща канистру? Не думаю. А нам нужно быстрее генератор запускать, скоро воду привезут. Ещё умные вопросы?

– Нет, сэр!

Как я и говорил, Усман – молодец, старается сберечь хозяйские деньги. Насчёт воды я ещё по дороге позвонил Али, он тут один из двух …ээ… человек, занимающихся организацией этого дела. Вернее, один из двух, у кого воду не страшно взять. Ну, не очень страшно, по крайней мере. Ладно, раз уж речь зашла, небольшой экскурс в быт. Централизованного водопровода тут нет, как и централизованной канализации. Я уж не говорю о такой блажи белого человека, как очистные сооружения. Вроде бы, что-то от англичан оставалось, но оно было рассчитано на десять тысяч пользователей, а не на двести. Да и то, что было, в войну забросили, и с тех пор так толком и не восстановили. Спорадические попытки бывают, но, ИМХО, они больше насчёт распила казённого бабла.