Лёшка поднял глаза. Оказалось, дождь закончился. В быстро затянувшуюся прореху в плотном облачном строе на пару секунд даже неуверенно выглянуло солнце. Светило словно бы испугалось той картины, что увидело здесь, поспешив спрятаться за непроницаемыми свинцовыми тучами.

Лёшка стянул капюшон – утепленный, отороченный искусственным мехом, в нём было нестерпимо жарко и душно, – стряхнул переливающиеся шарики брызг с рукавов и поправил немного сползшую вбок сумку.

– Эй, пацан!

Все-таки здесь кто-то был. Смешно предполагать, что днем окажешься на улице в одиночестве.

Лёшка посмотрел по сторонам. Прямо продолжался переулок – тот самый, что всегда не нравился, – направо уходил узкий проход, вероятно ведущий во двор, слева – витрина какого-то магазина. Витрина была темной и заляпанной чем-то белым изнутри, этот магазин давно не работал, возможно, со дня Катастрофы.

Никакого смысла бежать во двор. Он может оказаться закрытым, это настоящая западня. Идти назад? Только Лёшка никак не мог понять, откуда донесся до него нахальный, немного с хрипотцой голос.

– Да ты, ты. Чего озираешься?

Из-за магазина появился человек. Видимо, там был еще один проход. В другой двор. Сколько человеку лет, с такого расстояния Лёшка определить не мог. Да и какая разница? Подобная встреча в подобном месте не обещала ничего хорошего.

– Чего надо?

Лёшка попытался придать голосу максимально независимую интонацию, мол, ему совершенно все равно, кто и о чем его спрашивает. Но получилось плохо – голос дрожал и сбивался на хрипоту. И внезапно очень сильно захотелось пить.

Он никогда не отличался какой-то особенной физической силой. Да что там греха таить, и не особенной тоже не отличался. С самого рождения он был тщедушным, всего опасающимся ребенком, выросшим в тощего, дрожащего от любого хулиганского возгласа недомерка. Драться Лёшка боялся, оправдывая страх тем, что практически любой соперник явно сильнее его, и исход поединка предрешен заранее.

– Закурить не найдется?

Значит, будут бить. Быть битым совсем не хотелось. Да и не в синяках-то дело.

– Не курю, извини.

Не курил Лёшка на самом деле. Но кого это интересует? Да и спрашивали его просто так, чтобы к чему-нибудь прицепиться. Бежать назад? Задатками спринтера природа Лёшку тоже обделила.

– М-м, – промычал любитель курева, – жаль.

Мужчина развернулся и быстро пошел вперед, свернув направо метрах в тридцати от Лёшки. Сердце стучало так, что казалось, выпрыгнет из груди. Лёшка заметил, что обеими руками вцепился в свою сумку, в которой лежало его главное сокровище.

Компьютер, купленный родителями лет пять назад, он самостоятельно усовершенствовал, что-то поменяв и добавив. На рынке возле «Медной гадюки» продавалось всё, что душе угодно, и часть заработанных ночной работой денег была пущена на приобретение новых комплектующих для компьютера. Конечно, не «раллер», но вещь вполне приличная. Лёшка боялся за комп больше, чем за себя – синяки пройдут, а новую машину он вряд ли сможет купить. Сегодня повезло.

Левая рука, оторвавшись от сумки, нашарила под курткой небольшой медальон и сжала его. Всесильная Цифра!

Когда он добрался, собрание уже началось. Лёшка осторожно, стараясь не шуметь, стянул мокрые кроссовки, сбросил на пол куртку и, вытащив комп из сумки, прошел в зал.

Раньше здесь была школа, потом её закрыли. Что в этом здании находилось теперь, Лёшка понять не мог, да и не было ему особенно интересно. Но по субботам в бывшем спортивном зале собирались люди, к которым причислял себя и он. Поклонники Цифры – всемогущей силы, которая призвана покорить мир.

– Цифра поработила человека, сделала зависимым. И именно Цифра освободит человека! Позволит преодолеть себя. Позволит подняться очень высоко. Выше неба! Выше звезд! Власть Цифры сменится властью над Цифрой. И двоичный код станет символом нашей свободы! – доносилось с импровизированной трибуны, собранной из матов в южном углу спортзала.

Это были слова из «Чисел праведности». Лёшка знал их наизусть, так же, как все остальные, кто приходил сюда.

Лёшка окинул взглядом зал, выискивая место, где можно присесть. Десятка три человек, в основном молодежь, ровесники Лёшки или немного старше. Подростков и людей за тридцать почти нет. Большинство с бритыми наголо головами – согласно моде, установленной Сорок Два. Сам Лёшка ничего не имел против утверждения, что Сорок Два был пророком – первым пророком Цифры, – но поклонником предводителя тритонов не являлся, поэтому никогда не брил голову. Он носил довольно длинные волосы, обычно нечесаными прядями неаккуратно свисающие до плеч. А на самом деле, ему никогда не нравилось стричься.

– Цифра призвана освободить человечество. Но без помощи самого Человека Цифра бессильна. Мы, люди, подобно богам, призваны вдохнуть в Цифру жизнь, – продолжал проповедь Коннектор.

Лёшка сел на пол – места на мате ему не досталось, – не нужно опаздывать, – сложив ноги на манер индийских йогов. Он поднял крышку своего компьютера и подключился к внутренней сети Обители Цифры.

Именно так человек, называвший себя Коннектор, именовал их организацию. Большинство посторонних, знавших о существовании Обители Цифры, считали их сумасбродной сектой, а Коннектора – или безумцем, или шарлатаном. Лёшка понимал, что подобные представления недалеки от истины, но он верил. В силу Цифры, в возможность лучшей жизни, в скорый приход Эпохи Цифры, когда всё изменится. Простые, ничего не значащие слова. Всё изменится… Очень похоже, что никто – даже их предводитель Коннектор – не мог точно сказать, что же должно измениться. И, главное, как. Но это не важно, важно, что люди верили в перемены, знали, что они возможны. И пытались понять.

Лёшкина «балалайка» запросила разрешения на автоматический запуск программного обеспечения сети. Коротким движением указательного пальца правой руки он активировал сегодняшний алгоритм. Святое писание Цифры.

Перед глазами побежали ряды нулей и единиц, быстро сменяя друг друга. Хоровод двоичного кода успокаивал и, вместе с тем, не давал сознанию расслабиться, настраивал на более тонкое восприятие Цифры. Коннектор говорил, что бегущая перед глазами строчка нулей и единиц есть не что иное, как истинная молитва адепта Цифры. Только двоичный код и никаких слов. Возможно, он и прав.

На экране компьютера, сквозь мельтешение «цифровой молитвы», Лёшка читал сегодняшнее задание. На каждой встрече адепта Цифры ждало задание – иногда нечто безобидное, просто для тренировки. Порой Лёшке приходилось ломать что-то, чего он сам не понимал. Успокаивало только то, что ломали они все через внутреннюю сеть Обители Цифры.

Сегодняшнее задание оказалось простым. Всего лишь взломать охранные системы местного порносайта. Плевое дело.

Лёшке не нравилось заниматься взломом, но Коннектор утверждал, что взлом тренирует навыки истинного нейкиста, позволяет максимально сродниться с сетью, стать её частью. Еще помогал «синдин». По рассказам самого Коннектора, троица Сорок Два освобождала сознание, давала возможность переместить границы восприятия за пределы известного людям, сделать разум более цифровым. Лёшка не спешил опробовать зелье, его смущали возможные проблемы со здоровьем. Да и откуда у него могли взяться деньги на покупку «синдина»?

Нули и единицы перед глазами сменяют друг друга всё быстрее и быстрее. Пальцы лихорадочно стучат по клавишам.

– Человек – Бог, а Цифра есть путь человека к Богу! – голос Коннектора звучал громко, словно усиленный мощными динамиками. – Цифра поработила человека, но Цифра даст человеку свободу, поведет его ввысь…

Еще немного, осталось несколько шагов, и доступ к файлам сервера питерского порнобизнеса будет открыт.

«Привет».

Сообщение, высветившееся на экране, было столь неожиданным, что на мгновение Лёшкины пальцы остановились, перестав забивать нужные данные в программу взлома.

«Ты кто?»

Доступ к его машине надежно защищен. Во всяком случае, так считал хозяин компьютера.

«Не важно. Ты не ответил на приветствие».

Стало быть, его еще и учить хорошим манерам собираются. А если так?

Лёшка свернул окно, в котором шаг за шагом его червь продирался сквозь стройные ряды охранных программ порносервера. Новые окна сменяли друг друга, нули и единицы мельтешили перед глазами, почти слившись в сплошную линию.

– Бог есть Разум. Человек – сосуд, вместилище духа. Мир управляется Разумом, а сейчас, в Эпоху Цифры, мир управляется человеком. Мы Боги!

Коннектор сорвался на визг. Проповедь подходила к концу. Да она и не имела значения – слова Поэтессы знали все присутствующие здесь. Важен фон, звучание слов Прародительницы веры в истинность Цифры.

Кто же ты такой? Лёшка никак не мог поймать вторгшегося в его компьютер. Это кто-то из собравшихся в зале – ломали из локальной сети. Но кто? Лёшка на секунду оторвался от экрана, окинув взглядом помещение. Все адепты сидели на матах, уткнувшись в экраны своих машин. Ни один не вызывал ни малейшего подозрения.

«Я жду».

Нахал! Он еще, видите ли, ждет!

Вот он. Вот его адрес в локальной сети. Сейчас, сейчас, подожди. Сейчас ты свое получишь.

Лёшка отправил неизвестному ломщику червя собственного сочинения, но вредоносный софт вернулся назад – по открытому только что адресу никого не было. Понятно, путает следы.

«Привет», – набрал он ответное сообщение и ткнул в кнопку «отправить».

Ага, значит, так всё просто – сообщение ушло, а, стало быть, отправившей его программе взломщиком Лёшкиного компьютера доверен алгоритм смены адреса. Теперь не уйдешь!

«Видишь, как всё просто. Иногда достаточно просто быть вежливым», – пришло ответное сообщение, а на экране всплыло сообщение: «Пользователь в локальной сети не обнаружен».

Лёшка резко обернулся, услышав – нет, скорее, почувствовав каким-то неведомым доселе чувством, – что по залу кто-то идет. Но рассмотреть ушедшего человека не смог – он увидел только руку, закрывающую дверь в зал. Лёшка вскочил и выбежал в коридор, гулким эхом повторивший стук его шагов. Но там никого не было. Может, показалось?

– Что-то случилось? – послышался из-за спины голос Коннектора.

Лёшка понял, что двоичный код больше не бежит перед глазами: проповедь закончилась.

– Нет, все в порядке.

На глазных наноэкранах появилось сообщение о завершении операции взлома порносайта. Об успешном завершении. Сегодняшнее задание он выполнил.