Мысли о девушке снова встревожили меня.

– Давно она такая? – спросила, покосившись на Мира.

Он все понял. Я видела, как мужчина нахмурился, смотря безразличным взглядом на купающихся девушек.

– Неделю. В этот раз все очень не вовремя, – скривился.

Он говорит об этом так спокойно, значит, Элис болеет уже долго.

– Что с ней?

Мир повернулся.

– А на что похоже?

Я боюсь сказать. Назвать не верный, неприятный диагноз не лучшее решение Но я сталкивалась с таким. Когда Демид расстался с Мирой, с сестрой были похожие вещи.

– Как часто меняется состояние?

Мир поднимает на меня глаза, и я вижу, как в его взгляде вспыхивает злость.

– Может, поговорим о твоей сестре? Что там у нее, какая стадия?

Мне хочется послать его. Но я знаю Мирона, он говорит так, потому что по-другому не может справиться с болью. Он не хочет говорить о болезни сестры, потому что до сих пор не принял ее. Мир не хочет, чтобы Элис выглядела в моих глазах жалкой.

– Я пойду в дом. Спасибо за пиво, – поднимаю бутылку в руках.

– Я зол на тебя, мелкая, – раздается его голос за спиной, когда я уже на пути ко входу. Обернувшись, встречаюсь с ним взглядом.

– Ты лишила меня прикольного чувака, с которым было весело тусоваться.

В груди стало больно.

– Я лишилась его тоже, Мир.

Развернувшись, продолжила идти. Несмотря на сковывающую боль в сердце и жуткий жар в глазах. Каждый следующий шаг мне давался все сложней ли. Я знаю, что Исай разыграл все так, как выгодно ему. Воспользовался ли он вчерашней подставой в своих целях, или все было запланировано им изначально? Не знаю. Но, несмотря на то, что я потеряла Демида, я была рада и горда собой. Я не дала ему отказаться от мечты. Не дала вернуться в эту грязь и встать на неправильный путь криминала. В субботу у него первый бой турнира, он дал мне слово, выиграть, и я знаю, что он сдержит его. Сдержит, несмотря на то, что я больше не имею для него значения.

Могу ли я отказаться от дела и послать Гесса? Нет. Но в субботу, я не буду чувствовать страха. Я буду думать только об Огинском, и о его победе в бою.

***

До вечера я пробыла в комнате. Просто лежала в кровати и пялилась в потолок. Пару раз звонила мама, и мы договорились о том, что сегодня я дам объявление по дому.

При мысли об этом настроение испортилось еще больше. И когда сил оставаться одной не осталось, я решила испытать судьбу. Выглянув из комнаты прислушалась. В доме также стояла тишина, лишь со стороны первого этажа время от времени доносился Катин и Мирона голоса.

Помню, вчера Амир говорил о том, что не сможет присутствовать на вечернем собрании. Исай еще не вернулся, значит, меня никто не должен застать. Пробравшись к комнате Элис, я осторожно прошла внутрь.

В помещении все осталось на прежних местах с моего последнего визита. Весь завтрак стоял нетронутым. Подумала о том, что Катя не слишком хорошо заботиться о ней, да и братья ведут себя странно. Разве непонятно, что Элис ничего из этого сама не съест, сколько бы они не приносили еды?

Снова одернув шторы, посмотрела на девушку. Она лежала точно в такой же позе, что и утром. Ее глаза безучастно смотрели на меня.

– Я знаю, ты не хочешь меня видеть. Но мне страшно здесь одной. Могу я посидеть у кровати и почитать?

Не дождавшись от нее ответа, я прошла и устроилась прямо на ковре у изголовья кровати. Села боком, специально, чтобы она могла видеть мое лицо, но и в то же время, чтобы не выглядело все так, будто я навязываюсь, пытаюсь вторгнуться ее личное пространство.

Открыв на телефоне читалку, выбрала роман.

– Прости, не знаю, что тебе нравится из книг. Но я люблю «Сумерки». Удивительно, но они помогают мне бороться с чувством одиночества и болью.

Она продолжает молчать. Тогда я, устроившись поудобнее, начинаю читать. Читаю негромко, спокойно. Так, словно я одна, и читаю для себя самой. Элис молчит, на комнату потихоньку опускается сумрак, и мне приходится включить небольшой ночник у стены, чтобы можно было разглядеть буквы. Увлекаюсь чтением настолько, что даже забываю, где я, и для кого я это делаю.

Я не соврала Элис. История Беллы и Эдварда на самом деле всегда была одной из любимых серий, всегда могла излечить мои самые болезненные раны. Помню, когда Мира заболела, и также как и Элис отказывалась есть, пить, говорить, я часами сидела рядом с ней и читала роман.

Она не реагировала на историю, не говорила ни слова, но во время чтения, Мира словно успокаивалась. Она засыпала, и ее лицо выглядело умиротворенным.

Вот и сейчас, я сидела на мягком ковре, в чужой комнате. Потерявшая все, чем дорожила. Я не знала, что будет завтра, и переживу ли я эти выходные, но пока я читала историю, мне было легче. Проще думать о том, какую боль я причинила Деме, проще представить, как он вернется к Мире, и все будет хорошо. У них обязательно все будет хорошо, верно? А я, еще когда-нибудь стану достойной подобной сказки. Обязательно буду, вот только бы поскорее пережить все то, что приготовила для меня судьба.

Почувствовав першение в горле и дикую усталость, я замолчала. Середина книги была за плечами, и я подумала о том, что смогу придти завтра, если снова Амир не выгонит меня.

Уже было поднялась с ковра, но затекшие от долгого сидения ноги не дали мне быстро уйти. Стоило наступить на правую ногу, я едва не упала.

– Осторожно, – послышалось за спиной хриплое, едва различимое. Я замерла, шокированно обернувшись.

Элис смотрела на меня. Только теперь в ее взгляде что-то поменялось. Словно глаза до этого серые, блеклые, вдруг наполнились всеми краскам мира.

– Читай…

По телу пробежала дрожь. Даже если бы я падала в обморок, разве я смогла бы сейчас отказать?

Я уселась обратно, и облокотившись спиной о кровать, принялась читать. Каждое слово наждачкой по горлу, мне жутко хотелось пить, а спина нестерпимо болела от долго сидения в одной позе. Но я читала, боясь остановиться. Теперь, когда я знала, что она слышит, мне хотелось дать ей все.

В какой-то момент боли стало слишком много. Физическая, душевная боль, она смешалась, став огромным комом поперек груди. И я больше не могла… Опустив телефон на ковер, закрыла лицо руками и заплакала.

Мне было стыдно перед Элис. Я знала, что не должна показывать ей подобного. Сейчас девушка нуждается в положительных эмоциях, смехе и любви. Но что я могла ей дать, когда сама преисполнена болью расставания и страхом одиночества?

– Ты плачешь? – раздалось хриплое в тишине.

Я слышала, как она шевельнула рукой.

Быстренько смахнув с лица слезы, постаралась улыбнуться.

– Прости, спина сильно болит.

Она нахмурилась.

– Можешь меня обнять?

Простая фраза, лишившая меня дара речи. Я стояла и поверить не могла, что Элис просит меня о таком. Девушка, так колко встретившая меня впервые в этом доме, сейчас смотрела на меня открытым взглядом и просила быть с ней.

Кивнув, осторожно забралась с другой стороны кровати. Устроившись на соседней подушке, притянула ее за талию к себе. Она накрыла мою руку своей, и я знала, что даже такое простое движение далось ей в невероятным трудом.

Мне хотелось поддержать ее. Хотелось узнать ее боль, причину столь сильных приступов биполярного расстройства. Я знаю эту болезнь, изучила ее как свои пять пальцев. Моя сестра прошла каждую ступень.. именно эта болезнь стала причиной рака.

Я не знала, что случилось с Элис, и что стало спусковым механизмом этой ужасной болезни. Но, эта девушка далеко не из робкого десятка. Отважная девушка, не боящаяся быть наравне со своими братьями. То, что сделало ее такой, что сломало ее – слишком страшно. И я даже боюсь представить, что это могло быть.

Я молчала. Понимала, что сейчас каждое неправильное слово может нанести еще больший вред Элис, чем многодневный голод и бессонница. Поэтому я просто закрыла глаза, наслаждаясь мягкостью ее постели.

Мы больше не говорим ни слова. Две разбитые, две уставшие маленькие девочки, две маленькие души облаченные во взрослые тела. У каждой из нас своя боль и свое горе. Завтра, возможно, мы снова станем друг другу никем. Но сейчас… сейчас словно тонкая невидимая нить связала нас между собой, и рядом с ней я чувствую что мне уже не так больно.

Мои веки наливаются тяжестью, и в какой-то момент я понимаю, что и она спит. Сколько ночей Элис провела в тупом оцепенении? Сколько суток она не ела и не спала. И как долго она продержалась бы еще? Я не знаю. Но я уверенна, что эта девочка намного сильней меня. Так разве я имею право раскисать, и давать волю собственным страхам?

Вдруг слышу, как открывается дверь. Закрываю глаза, боясь, гнева братьев. Не знаю, как они отреагируют в этот раз на мое присутствие здесь. Слышу тяжелые шаги, и когда огромная черная фигура подходит к нам, по аромату парфюма я уже понимаю, что это Исай. Он наклоняется. Чувствую его присутствие рядом. Замираю в ожидании, даже сердце замедляет свой ход. Чего я жду? Того, что он вышвырнет меня отсюда. Схватит сейчас за руку и вытянет с кровати? Или нагрубит, как сегодня сделал Амир? Но вместо этого, я вздрагиваю, когда что-то теплое и мягкое касается моих плеч. Еще несколько секунд он стоит рядом, а потом я слышу, как Исай выходит из комнаты, закрывая за собой дверь. И только тогда я набираюсь храбрости открыть глаза и понимаю, что он заботливо укрыл нас с Элис одеялом.