Глава 2. Не для тебя эти игры

Мы поднимаемся наверх, и с каждой пройденной ступенькой мои ноги дрожат все сильней. Горячая и сильная рука незнакомца крепко сжимает мою ладонь. Он не оставляет мне выбора, все происходит слишком быстро. И когда мы поднимаемся на второй этаж, я словно невзначай скольжу взглядом к бару на первом этаже, и вижу Васильева. Он стоит на том же месте, с поднятой вверх головой. Глаз с меня не сводит. Словно пытается запомнить каждую мелочь, каждую деталь внешности моего лже-парня.

Андрей чертовски зол, и сейчас он не скрывает своих эмоций. Меня это заводит. Я так взбудоражена, что не думаю ни о чем. Хочу играть эту роль до конца.

Незнакомец действует уверенно. Ведет меня куда-то в самый конец зала, словно бывал тут ни раз. Пока мы идем, несколько девушек, встречающихся на пути, здороваются с ним, пытаются поймать для поцелуя, но он ловко уходит от каждой из них. И мне это не нравится. Было бы хорошо, если бы он перевел свое внимание на кого-то другого, дав мне шанс смыться по тихой грусти.

Мне нужно уходить. Просто выдернуть руку и бежать. Ну, или на крайний случай, извиниться и откланяться. Но я по какой-то причине продолжаю за ним идти. Внезапно он открывает одну из дверей и затаскивает меня внутрь.

Здесь темно и тихо. Фоном играет медленная музыка, а вдоль потолка подсветка, окрашивающая помещение в фиолетовые цвета. Жуткое место – начиная от темных штор, заканчивая огромной кроватью посередине. Интересно, сколько голых задниц побывало на ней?

Вздрагиваю, когда за спиной раздается звук закрываемого замка. Только сейчас прихожу в себя, понимая, что угодила в ловушку.

– И чего ты не бежала раньше, когда был шанс? – зажмурившись, ругаю себя.

Он за спиной. Я чувствую его присутствие, и от волнения пересыхает в горле.

Резко обернувшись, замираю. В уголках его черных глаз залегли морщинки, и он бы показался мне дико притягательным, если бы не его пьяный взгляд и закрытый замок на двери.

В груди нарастает волнение.

– Послушай, спасибо тебе, конечно, – поднимаю ладони вверх, немного отступая. – Ты выручил меня. Но я не…

Не успеваю договорить. Он резко подается ко мне, прижимая к стенке.

Чувственные губы мужчины кривит наглая улыбка. Его пальцы касаются моего подбородка. Он проходится по моим скулам, словно рассматривая, знакомясь с тем, что собирается сделать своим.

– Ты красивая, – слетает хриплое с его губ, а в следующую секунду, он целует меня.

Черт, он такой пьяный! И такой горячий! И целуется совсем не дурно! Голова идет кругом от движений его языка во мне. Но я должна закончить это. Должна настоять на своем! Я ведь сказала ему, что ничего не хочу, почему он продолжает давить? Я пытаюсь оттолкнуть наглеца, но он борет мое сопротивление, пригвоздив мои руки к стене. И когда что-то твердое вдруг упирается мне в живот, становится по-настоящему страшно.

Чем больше я сопротивляюсь, тем сильнее он напирает. Толкаю его, а ему хоть бы хны. Он словно стена! А с виду и не скажешь. И когда незнакомец в очередной раз впивается в мои губы, я смыкаю зубы, заставляя его ойкнуть и отстраниться.

– Эй, – хмурится обиженно. Проводя ладонью по губам, стирает с нее кровь.

– Я же сказала, что не собираюсь с тобой спать! – рычу в ответ. Воспользовавшись его смятением, выбираюсь из рук наглеца.

Несколько секунд он молча смотрит на меня.

– Дерзкая, – ухмыляется, и, подавшись вперед, ловит мое запястье. Он толкает меня, и, споткнувшись, я лечу на матрац. Не успеваю подняться, этот идиот забирается сверху, прижимая мои руки к матрацу.

Вот теперь я по-настоящему занервничала.

– Хватит! Я буду кричать!

Его ухмылка служит ответом. Глазюками своими черными мое лицо изучает. Наклонившись, касается губами шеи, а я начинаю визжать. Быть с пьяным хоть и симпатичным придурком мне совершенно не хочется! Не дамся!

– Отвали! Убери руки! Я сейчас полицию вызову!

Он слегка отстраняется, но только для того, чтобы улыбнуться и убрать волосы с моего лица.

– Я уже здесь, детка. Прибыл по первому твоему зову.

Ну все! Это конец! Угораздило же меня связаться с этим пьяным извращенцем!

Я понимаю, что говорить с ним бесполезно! Его наглые руки забираются под подол платья, пытаясь отодвинуть ткань трусиков. Я сжимаю бедра, изо всех сил защищая свою гордость и достоинство. Не на ту напал!

Отстранившись, он окидывает меня прищуренным взглядом.

– Оказываешь сопротивление работнику следственных органов? Детка, я же наказать могу… – зарывается носом в ложбинку груди.

Зарычав, со всем силы отталкиваю его, скидывая с себя. Не ожидая такого отпора, он переворачивается на бок, а я выронив сумку, бегу к первой попавшейся двери. Плевать! За вещами вернусь потом, желательно в компании трех охранников!

Но, открыв дверь, чувствую себя обманутой. Это не выход. Всего лишь ванная комната. Слышу его шаги за спиной, и понимаю, что времени на раздумья нет. Резко потянув за собой дверь, пытаюсь ее закрыть, но за спиной раздается яростный крик.

– Ай! Твою ж!

Обернувшись, понимаю, что зажала его ногу. От испуга бросаю ручку, начиная пятиться к стене.

Ой, кажется, я его разозлила.

– Ты чокнутая чтоли? – наступает на меня, оттягивая ворот футболки. И судя по блеску в пьяных глазах, ему нравится то, что здесь происходит. Я делаю шаг назад, и упираюсь спиной в раковину.

– Сначала сама вешаешься, просишь трахнуть тебя, потом пытаешься убежать…

Киваю согласно.

– Да, я чокнутая, а в сексе совсем извращенка. Так что лучше не связывайся со мной, потом придется жить с психологической травмой, оно тебе надо?

Улыбка. Вот и вся реакция. Он приближается ко мне вплотную. Я пытаюсь отстраниться, но опять оказываюсь в ловушке.

Резко притянув к себе за талию, незнакомец опускает вторую руку вниз, зачем то водит ей, периодически касаясь моих бедер.

– Эй, ты что удумал?

Резко вздернув ее вверх, демонстрирует мне наручники, висящие на указательном пальце.

– Смотри, что у меня есть, – а у самого улыбка на губах, до жути раздражающая. – Если будешь плохой девочкой, я просто свяжу тебя и сделаю все, что захочу…

От такой перспективы, по спине пробегает холодок. Зачем он таскает с собой браслеты? Ну точно, извращенец! Красавчика немного шатает, и я вдруг решаю попытаться обхитрить этого пьянчугу. Подаюсь навстречу, проводя пальцам по кубикам пресса. Даже через футболку чувствую каждый из них.

– Это другое дело… Играть я люблю… – шепчу у самых его губ. Он опускает на меня глаза, обрамленные густыми черными ресницами. И почему то именно сейчас я залипаю на них. Отмечаю, что ресницы растут у него вниз, немного опуская внешний угол глаза, и это делает их такими милыми… Черт, не отвлекайся, Калинина!

Когда я прижимаюсь к его твердому телу, слышу, как с губ красавца срывается тихий стон.

– Только можно я буду полицейским, а ты преступником? – касаюсь пальцами наручников, осторожно забирая их.

Его взгляд становится прищуренным.

– Да хоть подсудимым крошка, давай, уже начнем…

Он углубляет поцелуй, а я, взяв его руку, пытаюсь надеть и застегнуть браслет. Пальцы дрожат, то и дело соскальзывают с металла. Осложняется все тем, что я понятия не имею как это делается. Пытаюсь сжать металлическое кольцо на его запястье, и с третьего раза, мне это удается.

Наконец-то!

Разрываю поцелуй, и резко толкаю его в стену. Он смеется, обнимая за талию свободной рукой, и в это момент я пристегиваю второй наручник к трубе.

Отхожу на пару шагов, оставляя его в полном недоумении. Он хмурится, дергает рукой, и, проследив за ней взглядом, понимает, что я его пристегнула.

– Эй, ты что задумала?

Улыбаюсь невинно.

– Я в комнату, за защитой, – поднимаю ладони вверх и, подмигнув, выбегаю из ванной.

Сердце грохочет в висках. Вытаращив от волнения глаза, пытаюсь осмотреться и найти свою сумку. Здесь темно, и я буквально на ощупь нахожу ее. Схватив, понимаю, что она открыта и все содержимое выпало на пол. Собираю руками свою косметику, и затолкав обратно, срываюсь к двери.

– Эй, чокнутая, ты где?!

Остановившись, бросаю прощальный взгляд в сторону ванной.

– Прости, красавчик, но ты мне не оставил выбора! – выбегаю из комнаты и закрываю за собой дверь.

Думаю о том, что нужно предупредить его друзей, пусть освободят дурака, чтобы не сидел там до утра. И когда я спускаюсь по лестнице, то замечаю одного из его приятелей, а после понимаю, что мимо меня идет вся его компашка.

Слышу обрывок их разговора.

– Ну че, как думаешь, уже трахнул? Когда зайдем? – спрашивает один из них.

Второй смеется.

– Да пошли сейчас. Присоединимся к процессу.

И тут меня начинает тошнить. Я смотрю на спины красивых парней, изо рта которых льется омерзительная грязь. Они собирались присоединиться к нам? Какая гадость!

Бросаю взгляд в сторону комнаты, откуда только что сбежала. Ну уж нет, красавчик. Сидеть тебе там до утра. Будешь знать, как делить с дружками глупых пьяных девчонок.

Глава 3. Доброе утро, малыш

Стук в дверь отбойный молотком по голове. Попробовал открыть глаза, но после первой же попытки решил, что проще послать все к черту.

– Богдан, звонил Артур! Тебя ищут на работе! – раздался из-за двери голос Сони.

Артур? Работа?

Подскочил с постели, едва не грохнулся, когда тянулся за телефоном.

– Богдан!

– Встал, теть Сонь. Все нормально! – крикнул в ответ.

За дверью послышался тяжелый вдох, и неспешные, слегка шаркающие шаги.

Башка трещала, и я никак не мог понять, сколько сейчас времени, и какой сегодня день. А когда снял телефон с блокировки, захотелось выругаться.

Твою ж…! Девять долбанных часов утра. Я безнадежно все про*бал. Понедельник, чертово совещание. Десять пропущенных от Артура. Набрал друга, опустившись обратно на подушку, потер устало глаза. Отчего-то сильно болело запястье на левой руке. И следы такие, будто на меня опера браслеты надели.

– Хан, ты в своем уме? – раздается в динамике громкий голос друга.

– Черт, не ори. Мне и так плохо.

Забираю со спинки кровати халат, и, накинув на плечи, затягиваю пояс. Телефон выскальзывает, с грохотом падая на мраморный пол.

– Ну че, блин, такое то?!

Экран вроде цел. Артур продолжает вещать из динамика.

– Ты не представляешь, что тут творится! Орловский вопит так, что из ушей кровь идет. Тебя требует…

– Господи, че ему надо то? Подумаешь, опоздал…

– Да нет, Хан, – ухмыляется Лиховский. – Ты у нас теперь звезда…

– Че несешь?

Друг начинает ржать.

– Сейчас ссылку кину. А вообще, мой тебе совет. Ноги в руки и двигай к шефу.

Тоже мне друг, называется. Помог, приободрил.

Отходняк жесткий..вспомнить бы, что вчера пили. Понимаю, что деваться некуда, нужно ехать. Сейчас бы шоколадку и кофе, а не вот это все…

Прохожу к двери, по пути бросив взгляд на разноцветную гору в углу комнаты. Точно, день рождения… Кто и когда затащил сюда все подарки? Не помню ничего. Половина ночи, будто черное и размытое пятно.

– Двадцать пять лет, Богдаша. Добро пожаловать в старость, – скривился, выходя из комнаты. Денек сегодня будет, тот еще.

***

После душа немного попустило. Но долбанные следы на запястьях выводили из себя. Что ж мы такое пили то?! Быстренько переодевшись, схватил телефон и солнечные очки. После вчерашней попойки я как гребаный зомби.

– Богдаш! – раздался голос Сони, когда проходил мимо столовой.

Женщина кружилась у кухонной стойки. Спустил очки на переносице, улыбнувшись. Судя по ее строгому взгляду, понял, что и здесь меня ждет трепка.

– Доброе утро, выглядишь шикарно! Новое платье? – подмигнул ей.

Старушка смущенно улыбнулась, подойдя ко мне.

– Ну и прохвост же! – шлепнула беззлобно по плечу, засмеявшись. – Вот хотела поругать, а теперь и забыла за что! – старческие морщинистые руки принялись застегивать верхние пуговицы на рубашке.

– Брось, за что меня ругать-то? Я ведь идеален, я лучший мужчина в твоей жизни, верно? – подмигнув, наклонился и поцеловал ее в щеку.

– Подумать только, уже двадцать пять лет моему мальчику… Помню, как вчера, как размазывал кашу по столу и одежде, как в первый раз на горшок сел, – улыбается няня.

– Разве такое было? Ма, не выдумывай. Я еще не родился, а уже знал два языка, и умел делать вот так, – подмигнул ей, слегка склонив голову набок.

Она нахмурилась.

– Что? Не зашло? – посмотрел на нее удивленно. – Странно, девчонки пищат от восторга.

Соня засмеялась.

– Дурачок ты у меня еще! Тебе бы девушку хорошую найти, жениться, а не бегать по этим клубам!

– Ты же знаешь, мне нужна идеальная. А такая еще не родилась, Сонь.

Няня вздохнула.

– Идем, позавтракаешь. Я приготовила твои любимые блинчики.

– Прости, но мне нужно бежать. Съем их вечером, – поцеловав ее на прощание, направляюсь к дверям.

Киваю, застывшему на входе охраннику.

– Маме не забудь позвонить! – кричит Соня.

Застываю на месте. Вены в узел крутит от этого слова.

– Она звонила тебе вчера весь день. Мог бы и поговорить с ней в день рождения, Богдаш.

Прикрыл глаза, попытавшись выдохнуть.

Бросаю ключи охраннику.

– Заведи, я сейчас.

Кивнув, он произносит что-то в рацию и, спустившись по ступенькам, исчезает по аллее, ведущей к автопарку.

Спустившись с крыльца, устраиваюсь у фонтана, кутаясь в прохладу его брызг. Еще утро, а жарит как в пустыне. Достаю телефон, выискивая в справочнике номер. «Женщина на букву «м»». Набираю и застываю в ожидании. А у самого в башке пустота полнейшая. Сказать ведь что-то нужно. Но, что? Пальцы трясутся, чувствую себя идиотом. А потом вдруг понимаю, какую дичь творю.

Поднимаю глаза к дому.

– Знаешь, что Соня. Сама с ней говори, – прорычав, уже было хочу сбросить вызов, но в динамике телефона вдруг раздается ее тихое «Алло».

***

Сегодняшний день всерьез решил испытать меня на прочность. Мало того, что после разговора с женщиной я чувствовал себя так, будто меня сбросили в выгребную яму, и несколько минут топили в ней, не давая выбраться. Так еще и встрял в самую пробку.

Судя по времени, совещание уже прошло. Когда понял это, сразу полегчало. Чего нервничать, если все равно грохнут?

Забежал в отдел за полчаса до обеда. Поздоровавшись с пацанами на проходной, поднялся прямиком в кабинет начальника. Прикрыл глаза, готовясь к очередному акту надругательства. Отметил день рождения, называется. И почему всегда так? Все до единого выходят сухими из воды, а у меня все к верху задом.

– Андрей Игоревич, разрешите? – заглянул в кабинет.

Орловский поднял на меня тяжелый взгляд. По выражению его лица, стало понятно, что надругается он сегодня от всех души. Выдерет по самое «не хочу». И будет это делать медленно, с наслаждением.

– Хан, рад тебя видеть, – он посмотрел на наручные часы. – Половина двенадцатого. Просто прекрасно.

– Да, простите, опоздал.

Начальник осек меня взглядом.

– Рапорт по этому поводу тоже напишешь. Сюда иди, – он указал на кресло.

Подчинился.

– Богдан, ну и что прикажешь делать с тобой?

– Понятия не имею, Андрей Игоревич. Напишу объяснительную, если надо, получу взыскание.

– Взыскание?!

Твою мать, чего так орать то? Можно подумать, я в свои двадцать пять резко от старости оглох.

– Ты в своем уме, Хан?! Ты хоть в курсе, что тебя уже по всем новостным показывают?!

– По ящику? С чего это вдруг? Я, может, пропустил что, но когда у нас опоздание было редким проступком?

Орловский продолжал пялиться на меня как на идиота. Его лицо покраснело, и в какой-то момент мне стало страшно за него. Еще сердечко прихватит, потом сдавай на венки. Человек то он хороший, жалко будет.

– Андрей Игоревич, да ладно вам. Ну, отметил вчера день рождения, ну загуляли, опоздал на работу. Чего вы, в самом деле…

Он подается ко мне, я вижу, как трясется его нижняя губа.

– Хан, ты нарочно под дебила косишь? А?!

Шеф тянется к телефону, бросает его мне. На экране видео на стоп кадре.

– Ну-ка, полюбуйся. Давай-давай

Я врубаю плеер, из динамиков раздается шум. Музыка, вопли. Первые секунды изображение нечеткое, а после картинка проясняется. И я вижу какого-то идиота, который в одних трусах носится по сцене и пристает к стрипухам. Что-то кричит им, трогает девчонок за грудь. Танцовщицы пытаются отбиваться, и на сцену поднимается охрана.

Смотрю на него и замечаю свисающий с запястья чувака наручник, и только сейчас в голове торкает. По спине пробегает холод, я всматриваюсь в видео. Татухи…твою мать, на его руках мои тату!