Черно белое изображение. Немного размыто, не видно лиц. Запись с видеонаблюдения. Но, по одежде, фигуре и прическе можно понять, кто именно на ней. Я отчетливо вижу, как мы с Демидом заходим в дом Давида. И в моих руках ствол.
– Нет-нет, вы не отворачиваетесь. Тут продолжение.
Он включает запись снова и теперь, спустя время, мы покидаем двор Архарова, озираясь по сторонам.
Я замираю. Мышцы дубеют, мысли вялые, ленивые. И в то время, когда нужно собраться, я полностью разбит. Будто только сейчас понимаю, что все по серьезке. Вот он я – вчера на ринге дрался с лучшим другом, меня предала любимая, а сегодня я зек за решеткой. И казалось ведь, что хуже некуда.
– Откуда у вас это? – поднял усталый взгляд на Казанова.
Он внимательно следил за моей реакцией.
– Анонимный доброжелатель прислал мне на почту сегодня ночью…
Я засмеялся. Прикрыл глаза, выдыхая. Ну, бл*ть, Вершинин, ты тот еще лось. Обставил меня в очередной раз. Поставил раком и отымел по-полной.
***
Здесь стоял ужасный запах. Будто кто-то сдох и неспешно разлагался, отравляя наше пребывание в этой конуре. Меня постоянно мутило, но такое состояние могло быть просто отходняком после попойки.
Темное подвальное помещение с обшарпанными стенами, восемь шконок – одна на другой. Грязный нужник в углу комнаты и железная дверь. Воздух здесь совсем не циркулирует, от этого создается ощущение удушения. В голове не хватает кислорода, отчего мысли становятся вялыми, путаются.
Дема сидел справа от меня. С виду абсолютно спокоен, словно уже не раз бывал в местах не столь отдаленных. На его скуле красовалась свежая ссадина и синяк – спецназовцы отработали свой хлеб на пятерочку. Усмехнулся. Хорошо, что лиц не видно, Дема был бы не прочь выйти потом с каждым «раз на раз».
– Как думаешь, надолго мы тут? – раздался его тихий голос. Я видел, как в нашу сторону недовольно покосился зэк с противоположной койки. Помимо нас, здесь было трое. Не уверен, что хочу с ними общаться или заводить знакомства. Но и о правилах жизни в подобных местах наслышан. Сюда со своим уставом лучше не соваться, поэтому я подошел к Деме и сел рядом.
– Уже темно. На ночь точно здесь останемся, – произнес тихо, хотя понимал, как это бредово звучит. Боюсь, как бы на десятку не заехали в эти места.
Дема поднял голову, посмотрел на узкое окно вверху стены. Длиной оно было не больше вытянутой ладони.
– Это Вершинин подсуетился, ты ведь понимаешь? Записей не было, Лука. Я проверял лично.
Что-то не сходилось. Я все крутил ситуацию в голове и не мог понять, как это можно было провернуть. Записей не было, да и камеры находились в нерабочем состоянии, когда Дема осматривал их в операторской.
– Полтергейст сраный, бл*ть, – засмеялся, устало растирая ладонями лицо.
Дема продолжал напряженно пялиться в стену.
– Или тот, кто это сделал, находился в доме…
Я замер, удивленно подсмотрел на него. Но он ни хера не шутил.
– И как только мы ушли, он снова врубил камеры, – проговорил Огинский, уже глядя мне в глаза.
Это звучало полным бредом, но в любом случае, тот, кто подставил нас, продумал все до мелочей.
От этих мыслей не по себе стало, снова злость по венам растеклась. Поднялся со шконки, уперся лбом в стену. И если это часть какого-то плана, тогда все еще более грязно.
И самое смешное, что сейчас меня волновал не грозящий нам срок. Нет. Единственное, что не давало покоя – это она. Какую роль играла Ия в этом схеме? Пешкой, которую Вершинин умело разыграл в своей партии? Или Ослик не знала о планах Ромы, когда просила меня пойти и отыскать ствол? Ведь одно дело, скрывать от меня правду об убийстве Потапа, и совсем другое – знать, что толкает меня на приличный срок.
Зарычал глухо, зажмурился. От этих мыслей хотелось лезть на стену. От беспомощности своей, от понимания того, что оказался круглым идиотом. Твою мать!
За спиной раздался лязг металлического засова. Маленькое окошко открылось, и в нем появилось злое лицо конвоира.
– Варламов! К стене, мордой в пол.
Почувствовал, как ледяной металл стальными оковами обхватил запястья. Мент толкнул меня в спину, заставляя идти вперед.
Мы прошли несколько секций и поднялись по лестнице. Возле одной из металлических дверей, он остановился.
– К тебе посетитель. У вас пятнадцать минут.
Сняв с меня наручники, буквально впихнул в комнату. Она была небольшой по размерам. Из мебели только было стол и два стула, привинченных к полу.
И когда я увидел того, кто пришел на разговор – внутри все льдом сковало. Ну уж нет! Только, бл*ть, не ты. И точно не сейчас.
***
Он сидел за столом. Руки сцеплены перед собой, взглядом в пол уперся. Спина сгорбленная, изрезанная хребтами мышц. На виске пульсирует жилка, а лоб весь в морщинках.
Он был напряжен, словно камень. Подобное его состояние мне знакомо. И оно не сулит ничего хорошего.
Подошел к столу и прикрыл глаза, понимая, что неприятного разговора не избежать. Не хотел я, чтобы он вот так все узнал.
– Как давно ты в курсе? – раздался его тихий, вибрирующий от напряжения голос. Видел, как Нейман сжал кулак.
Грудь обручем стянуло от понимания того, на что он пошел ради меня. Илаю невероятно сложно сидеть в этих стенах. Даже так, в роли посетителя это дается ему с титаническим трудом. Он несколько лет провел за решеткой, и сейчас, бьюсь об заклад, брат ловил не самые приятные «камбэки».
– Узнал после боя, когда Казан вызвал меня и сообщил о твоем отце. Прости, я не хотел портить тебе такой день.
Я опустился на стул напротив. Его взгляд был бешеный, он то и дело разминал костяшки, прожигая меня глазами. Злость сочилась из каждого его жеста, она витала даже в воздухе, резонировала от глухих стен комнаты, возвращаясь ко мне. Давя. И я понимал его гнев, ведь я чувствовал то же самое сейчас.
– Почему взяли тебя и Дему?
Я пожал плечами.
– Им просто нужно было кого—то взять, – проговорил в тишину, а в следующую секунду меня подняло со стула и к стене припечатало.
Он рванул на меня зверем, а я среагировать не успел. Вот сидели друг напротив друга, а в следующую секунду он прижимает меня локтем за горло, не давая вырваться.
– Хватит мне врать! – рычит.
Резко отталкиваю его, уходя из захвата.
– Пошел ты, – цежу сквозь зубы, отходя к противоположной стене. Вытираю рукавом выступившие над губой капли пота.
– Варламов, речь о моем отце! О том, что наказали неповинных людей в его смерти, а ты молчишь?!
– И что я должен был сделать?! Позвонить тебе, в то время, как ты в роддоме с женой и ребенком?! И сказать, что нас кинули?! Что Вершинин обвел вокруг пальца всю нашу семью?!
– Вершинин?…
Я видел, как краска сошла с его лица. Всего на мгновение. И только для того, чтобы заполнить его глаза огнем.
Передернул плечом. Чувствовал себя виноватым. Но я не собирался каяться перед ним. Мне еб*ть, как надоело все происходящее. Илай заслуживает право знать правду. Жаль, что все произошло таким образом, но изменить прошлое я не могу.
– Вершинин убил Потапа из пистолета Глеба, – проговорил сдавленно, устало растирая ладонями лицо. – А потом, в нужный ему момент, Рома завалил своего начальника безопасности и подбросил ствол, как наживку ментам. Чтобы стрелки перевести на нашу семью…
– Рома завалил своего безопасника только для того, чтоб подставить нас?
– Я не знаю, что у них за терки были. Может, Давид перешел Вершинину дорогу. Он, вроде как, шантажировал Рому, грозя слить компромат со стволом. Ия рассказала мне, и я хотел забрать его, спрятать.
Нейман приближается вплотную. Мы стоим и смотрим друг другу в глаза. И я вижу, как злость в его карих глазах сменяется болью.
– Поэтому взяли именно тебя и Огинского?
Кивнул. В горле тут же пересохло. Понял сейчас, что даже говорить о предательстве Ослика не могу.
– Мы были там. После смерти Давида мы находились в доме. Я должен был найти ствол и разобраться с этим ублюдком, но я, бл*ть, не знал, что из того же пистолета убили Потапа, бро… Я… – скривился, чувствую снова еб*чий ком поперек горла. Отвернулся, чтобы перевести дыхание.
– Если бы я знал… я бы суку разорвал на части. Рома бы кровью харкал, брат…
Внутри горело все, и с каждой минутой это ощущение становилось только сильней. Совсем, как тогда, во дворе у Ромы. Когда я в глаза ее смотрел и подыхал.
И он видел. Не знаю, как, но Нейман все в глазах моих прочел. Скривился, словно самого сейчас ломало от моих ощущений.
– Это она, – с его губ сорвался горький смех. Отвернулся, зарычал сквозь стиснутые зубы – Да ну нах*й, бро, она ведь знала…
Он притянул к себе, упираясь лбом.
– Я убью суку… – чувствовал, как его трясет. – Рома уже сегодня будет подыхать в канаве, – прорычал Нейман.
Его слова разозлили.
– Иди к черту! – рыкнул на него. Отошел подальше, стараясь успокоиться.
– Даже не вздумай, Нейман, слышишь? Даже думать забудь об этой х*йне! На тебе жена и дети, на тебе клуб! Я не знаю, насколько здесь и сейчас, как никогда нужно усилить защиту семьи. Ты думаешь, они не ожидают такого исхода?! Да они, бл*ть, спят и видят, когда ты возьмешь пушку и пойдешь к ним. А потом обставят все также, как со мной. И глазом моргнуть не успеешь, как окажешься за решеткой. Не позволяй этим шакалам раздербанить наш клуб на куски, слышишь?
Он молчал. Смотрел на меня из—под хмуро сведенных бровей.
– С ней что делать? Она нужна тебе?
– Не троньте ее, брат. Она сделала свой выбор. В любом случае, все что случилось – только мой косяк.
Илай усмехнулся.
– Это дичь полная, ты знаешь. Но я понимаю тебя. Я сам бы поступил также.
Я кивнул.
– Что у них на вас есть?
– Камеры видеонаблюдения. Скорее всего, это Рома отправил их Казанову. Там видно, как мы с Демой заходим и выходим из дома Давида.
– Отпечатки на стволе?
– Нет. Его там не было. Мы не нашли. А потом, чудесным образом оно появилось, – усмехнулся в очередной раз.
– Сука, – рычит Илай, нервно потирая виски. – У нас турнир на носу, тебе нужно быть в клубе. Я один не вытяну. Драться – это одно. Но делать то, что делаешь ты, я не умею.
Я понимал, что он не пустой пришел. Уже есть какое—то предложение. Да и пройти ко мне на свиданку, так просто у него бы не вышло.
– Говори…
Сказал, а у самого похолодело все внутри. Уже догадывался, о каких вариантах пойдет речь.
– Я говорил с Исаем…
Даже знать не хочу.
Нейман оскалился.
– Дослушай, а потом посылай все и вся! Он предлагает сделку. Гесс вытягивает вас отсюда, а ты, в свою очередь, соглашаешься на работу с ним. Временную работу, в течение года. Но там нет никакой херни, типа подпольных боев, наркоты или макрухи. Ничего особо криминального…
– Ничего криминального? – усмехнулся. – Илай, ты хотя помнишь, кто такой Исай? Ты помнишь, что за терки у него с Потапом были? Наркотрафик, оружие, грабежи и угоны – все самое стремное связано с братьями Гесс. И, если ты не хочешь закопать нас глубоко, ты просто сейчас оть*бешься от меня с Гессем.
– Я знаю, кто такой Исай, – проговорил зло. – И всегда был против криминала, но речь идет просто о помощи. Я бы не согласился на что—то грязное, слышишь?
Он подходит ко мне.
– Через клуб будут проходить суммы, – шепотом, склонившись к плечу. Понимаем оба, что здесь и стены имеют уши, но другого варианта нет.
– Ему нужен способ прогнать бабки с дел. Да, это нездоровая х*йня, мы можем встрять. Но, если ты зависнешь здесь на пятнашку – будет намного хуже.
Нейман отстраняется, в глаза мне смотрит.
– Ты мне нужен, Варламов. А моему сыну нужен крестный, так что запихни свои принципы глубоко в себя и подумай о семье!
Я не могу на это пойти. Один раз уже там был, и слишком большую цену пришлось заплатить.
– Из-за этого убили Потапа. И я был зачинщиком…
– Тогда был выбор. Сейчас – нет. Мы должны рискнуть.
– Нет.
Внутри все разрывало. Подошел к двери и постучал пару раз, желая убраться отсюда. Не позволю Нейману зарыть нас всех в глубокую яму. Есть другой выход. Мне просто нужно время, чтобы найти его.
– Лука, – окликнул Илай.
Слышал, как
О проекте
О подписке