Мойра не подала вида, что заметила меня, тогда я обхватил её лицо руками и поднял к своему. Я попытался поймать её блуждающий взгляд, но ничего не вышло.

– Мэло? – Неожиданно она пришла в себя и расплакалась.

Никогда прежде я не видел слёз Мойры. Сердце сжалось от одного их вида, и я прижал её к себе как можно сильнее, будто этим мог уберечь от надвигающейся угрозы или стереть из памяти свой собственный кошмар.

Ночь продолжала властвовать над днём, но свет, струящийся из портового городка внизу, небрежно освещал лицо Мойры. Её зрачки постепенно расширились и наполнились неподдельным ужасом.

– Что с тобой? – Она начала ощупывать моё лицо и руки. – Это твоя кровь?

– Нет, я в порядке. Что случилось? – Я попытался перевести тему, лишь бы не сознаваться в собственном преступлении.

– Мне страшно… – сбивчиво начала она, и это был голос не уверенной в себе девушки, а лишь её призрака.

– Всё будет хорошо, я рядом.

Я уложил Мойру в постель, и её голова тут же безжизненно откинулась на подушку.

– Мойра, слышишь? Прошу, приди в себя! – Мой голос охрип от напряжения, но я не переставал звать её.

Что-то забирало её с собой. Но что и куда?

– Очнись! – В какой-то момент мне показалось, что я пытаюсь оживить труп – из-под полуприкрытых век выглядывали белоснежные полумесяцы белков.

– Я здесь, – в трансе произнесла она.

Пришлось опуститься на пол у её головы, чтобы не выпускать из рук её холодную и такую знакомую кисть.

– Что с тобой?

– Мне страшно, – чуть слышно прошептали её губы.

Можно было проклинать этот свет до самой своей смерти, и ничего бы не изменилось. Единственное верное решение – это взять себя, наконец, в руки.

– Я не хочу умирать, – еле слышно прошептала она.

По мокрым дорожкам, оставленным слезами, побежали новые.

– Ты о чём?

Я уже догадался, но до последнего надеялся не услышать этого:

– Это всё из-за вируса.

Вдруг Мойра резко села и сжала голову руками так сильно, что будь та спелой дыней, то уже разлетелась бы.

Меньше часа назад я сам пережил ужас осознания скорой смерти, притом достаточно страшным образом. Теперь же этот кошмар ждал Мойру. После увиденного нами обоими на площади удивительно, что она вообще не впала в безумие.

– Как это произошло? – Меня больше не волновало «Кто?» и «Почему?».

Она перехватила мою руку и притянула к себе.

– Не оставляй меня…

– Ты что? Я здесь и никуда не уйду. Я всё исправлю, обещаю. – Внутри меня бушевал вихрь из гнева и отчаяния. Голова отказывалась соображать. – Вызови скорую. Ты же не вызывала?

– Они не помогут, Мэло. Не помогут! Они заберут меня, и я умру одна, нет. Не бросай меня! Я не хочу быть одна. – Её голос срывался, слова с трудом передавали смысл, одни чувства.

В одночасье меня осенило, что нужно делать:

– Нам нужен Элиен. Обратись к нему. Сейчас же!

Она меня не слушала, точнее, была где-то далеко, откуда её было не дозваться.

– Ложись, прошу. Открой своё сознание, Элиен тебе поможет. – Я очень на это надеялся.

– Мне так жаль, прости меня, прости…

– Ты не виновата. Пожалуйста, ложись и вызови Элиена.

Моя просьба показалась ей подозрительной, и она спросила, в чём дело.

– Акки поставил Завесу или ещё что-то. Он отрезал меня от мира ИИ.

– Почему? – К ней вернулась настойчивость, и она вновь стала той непоколебимой Мойрой. Моей Мойрой, для которой не существует непреодолимых препятствий и которая точно знает, чего хочет, и добивается этого. – Мэло, что случилось?

– Неважно. Свяжись с Элиеном.

– Не могу.

Теперь я был в замешательстве:

– Почему не можешь?

– Он не отвечает, – едва ли не извиняясь, прошептала Мойра.

Я не мог сам дозваться тьюринга, поэтому кидал просьбы и угрозы в пустоту. Сегодня весь мир был против меня.

– Тогда откройся мне. Подожди, сейчас попробую. Может быть, если между нами будет телесный контакт – мне удастся войти в твоё сознание. – По большому счёту я говорил сам с собой.

В полумраке комнаты Мойра сливалась с темнотой, но я видел её широко раскрытые агатово-серые глаза. В них читались страх, едва ли не безграничный, и сожаление. Акки умирал с точно таким же выражением на лице. Когда она отвела взгляд, я понял, какая внутри неё кипит борьба.

– Мойра, давай хотя бы попробуем? Либо едем к Арате сейчас же.

Всё происходящее чудовищно неправильно. Так же не бывает. Нельзя лишиться всего мира в один вечер.

Она вновь заговорила, тем самым вырвав меня из плена неуместной жалости к себе.

– Мы не успеем. Прости меня. – Её слова заставили вспомнить ещё одного человека, уже просившего моего прощения сегодня.

– Всё будет хорошо.

Пусть на этот раз мои слова не станут ложью.

Ещё утром она отгоняла приснившийся мне на этом самом диване кошмар, а кто отгонит его сейчас?

– Ты будешь осторожен? – Она беспокоилась не за себя, а за меня.

– Буду.

Мойра наконец сдалась и легла, но печать сомнения над её переносицей не разгладилась.

Без промедления я попросил её закрыть глаза и сконцентрироваться, чтобы помочь мне. Нет больше времени на глупые заверения в любви.

Акки, ну зачем ты оторвал меня от мира ИИ?

Мне пришло на ум, что он мог предвидеть случившееся и следующим было вовсе не моё имя, а Мойры. Он попытался скрыть это, тем самым защитив меня от необдуманных поступков. Но почему было тогда не попробовать помочь моей девушке? Почему не попытаться обратиться к Элиену заранее?

Грёбаные урезанные функции ИИ не позволяли так просто пробиться к сознанию Мойры, даже держа её за руку. Где-то в темноте витал её призрак, а я не мог за него ухватиться: он растворялся, стоило его коснуться. До конца не осознавая реальность происходящего, я унял дрожь в собственном теле и прильнул своим лбом к её. Она была такой холодной. Не имело значения, держу я её за руку или же вот так прижимаюсь к её голове. Я это прекрасно знал, но продолжал верить в обратное. Верить всем естеством и не обращать внимания на законы логики. И мне удалось.

Вокруг должна была сомкнуться всепоглощающая тьма. Сам по себе мир ИИ – это ничто, пустая вселенная, пропитанная в то же самое время миллиардами образов. Бездна – без светоча постороннего сознания, но целый мир, когда оно в нём есть. Но вместо неё разум мгновенно наполнило несметное число картинок, звуков и ощущений. Я не Акки и тем более не Элиен, чтобы проворачивать операции с сознанием. Для меня и некоторые операции с ID чересчур сложны и опасны, например его перезапись. Единственным преимуществом моего положения было желание Мойры впустить меня в своё сознание. Она чуть ли не сама втащила меня в него.

– Всё будет хорошо, – передал я и в ответ ощутил лёгкий кивок.

Это было моё первое погружение в чужое сознание без поддержки Элиена. Я постарался не думать о нём как о предателе, бросившем меня в минуту безысходности. И постарался не думать об Акки.

– Не вини его. – Мойра легко смогла прочесть мои мысли, ведь я буквально находился в её разуме. – Мы справимся, – она попыталась придать мне уверенности.

– Конечно.

Я оказался между двумя сознаниями и едва не потерял собственное.

– Я нашла его. Оно здесь. – С этими её словами мир вокруг приобрёл ослепительную яркость.

Столь резкие перемены дезориентировали, и я потерялся в чужой реальности. Низкие гудки причаливающих кораблей оглушили, но вместе с тем вернули точку опоры. Огромные неуклюжие суда ходили по каналам, прорезающим город насквозь, и плавали вдоль берега от старой части города к новой. Ветер принёс приветствие стального гиганта, спугнув недовольную стаю чаек с погрузочного крана. Я стоял посередине крыши и в то же время у самого её края. Гигантские прожекторы подсвечивали склад и блестящий гравий под моими ногами.

– Если не собираешься прыгать сейчас, то уступи место. – Голос исходил от меня, но был женским. По вызывающему тону я сразу узнал Мойру.

«Это её воспоминания. Главное – ни в коем случае не изменить их, иначе последствия для сознания непредсказуемы. Нужно абстрагироваться и выйти за пределы её восприятия» – повторял я себе.

Тёмный силуэт стоял на парапете, очерченный яркими огнями порта. Удивительно, но я и со спины узнал себя.

Кажется, Мойра считает меня выше, чем я есть на самом деле.

– Что ты здесь забыла?

– А сам что забыл? – с вызовом передразнила она.

– Не твоё дело.

Я не помнил, чтобы когда-то разговаривал с ней столь грубо.

Так произошло наше знакомство. Первая встреча в порту Нового города. Упрямая девушка, непонятно откуда взявшаяся на закрытом складе, куда я сам проник с одной-единственной целью.

– Вот оно. – Голос Мойры из настоящего рассеял оцепенение.

Я сконцентрировался и с трудом отделился от Мойры-на-крыше. Мне повезло: эти воспоминания были и моими. Когда я открыл глаза, то увидел свою девушку со стороны. Она была слишком легко одета для ночной прогулки. Ветер пытался спрятать её лицо за распущенными волосами и всё равно не мог скрыть правильные черты. Она была прекрасна. Совсем не изменилась.

Я потерял нить разговора Мойры со мной из прошлого: движущаяся тень прямо за её спиной отвлекла меня. Плотный смог перетекал из одной формы в другую, пытаясь уплотниться и обрести чёткость. Тень – или смог – аккуратно касалась её плеча.

Завороженный невиданным прежде явлением, я не заметил движение Мойры мне навстречу и едва успел сделать шаг в сторону – мы не столкнулись, но соприкоснулись плечами. Мойра обернулась, кажется, на мгновение она увидела меня, но тут же забыла. В момент нашего соприкосновения по воздуху прошла рябь, но ничего видимое глазу не изменилось. Густая тень последовала за ней, не касаясь крыши. Я попытался ухватить её, но она дымкой просочилась сквозь пальцы. На короткий миг я выпал в иную реальность, в ней стоял день и вместо миллионов голосов гигаполиса звучал один. Безмятежный, успокаивающий. На затылке тени предупреждающе вспыхнули два красных огонька, похожие на глаза.

– Ты меня видишь… – задала ли вопрос тень – неясно, но она быстро потеряла ко мне всякий интерес.

Это не было интегрированным нейровирусом в привычном понимании. Точнее, нейровирусы, созданные тьюрингами, могут выглядеть как угодно или же не иметь чёткой формы вовсе, но именно этот отличался от всех виденных мною прежде. Элиен любил хвастаться своими достижениями, и одно из них – коллекция пойманных нейровирусов, а она у него была весьма внушительной.

Уничтожить нейровирус, мягко говоря, проблематично, куда проще его заточить в ловушку. Но дотронувшись до сгустка вредоносного образа, я не обнаружил в нём отпечатка её создателя или записанного сценария.

Я вновь обратился к вирусу, но он продолжил меня игнорировать, хотя моё присутствие не осталось незамеченным.

Мойра села на парапет рядом со мной-из-воспоминаний – трёхмерная тень, точно часовой, заняла свою позицию позади неё. В ту ночь мы долго сидели на прохладном бетоне, свесив ноги над водой и разговаривая обо всём, только не о моих потерях, проложивших дорогу к крыше портового склада. До боли приятные воспоминания.

Оставив тщетные попытки позвать вирус, я попытался ухватить его или хотя бы коснуться.

– Что ты? – не успел толком спросить, а тень уже материализовалась рядом со мной.

– Что… тебе… надо… – Слова тени не были озвучены голосом, скорее, представляли неумело переданные образы. Вирусу, или чем оно было, не хватало навыков выражаться по-человечески.

От его речи моментально заболела голова.

– Покинь сознание девушки. – И немного помедлив, добавил: – Пожалуйста.

У меня не было ни единого предположения, каким образом возможно от него избавиться.

– Нет…

Вирус вытолкнул меня из разума Мойры легко и непринуждённо. Я очутился в полумраке в наших апартаментах, сидящим на деревянном паркете перед диваном. Сердце бешено колотилось. Пришлось заново подключиться к сознанию Мойры уже без её помощи.

Из тьмы на свет я вытащил себя сам. И это сработало. Я вновь оказался на крыше склада под ночным небом.

– Как… – Антропоморфная тень замерла. – Что тебе нужно…

Я не отважился приблизиться к вирусу: мне с большим трудом удалось вернуться в сознание своей девушки.

– Мне нужно, чтобы ты покинуло её сознание.

– Нет…

– Почему?

Я возненавидел собственную бестолковость. Элиен не стал бы упрашивать плод чужого воображения, а мне приходилось вести едва ли не бессмысленный диалог.

Тень приблизилась к Мойре, безмятежно сидящей на парапете и шутливо болтающей с воспоминанием обо мне, затем отступила и встала за спиной моего образа. Никто не заметил фигуру, сотканную из дымящейся тьмы, и никто не обратил внимания, когда она нагнулась заглянуть прямо в моё лицо – точнее, лицо образа, каким его запомнила Мойра.

– Это ты… – вопрос или утверждение, прозвучал прямо в голове.

– Это я, – тупо повторил очевидное и вмиг опомнился: – Какова твоя цель? Я сделаю что угодно, если покинешь её разум.

Сделка – вот мой единственный шанс, при условии, что вирус хоть немного самостоятелен или в его сценарии есть брешь.

– Свобода…

– Согласен, – выпалил без раздумий.

Чем дольше мы общались, тем тяжелее было сконцентрироваться на пребывании в чужом разуме. Огни погрузочных кранов начали вызывать мигрень, а крики чаек вторили зарождающейся пульсации в висках.

– Зачем я тебе…

За несколько шагов тень приблизилась ко мне вплотную. Безликое пятно с горящими углями вместо глаз уставилось на меня: оно принялось меня изучать.

Я не позволил себе шелохнуться, пока вирус не отошёл обратно к краю крыши.

– Уходи…

– Тебе же нужна свобода, так? – Мысли судорожно перебивали друг друга, пока не нашлась та – единственно нужная: – Разве здесь ты свободно? Пойдём со мной, и я её тебе обещаю.

Тень покачнулась, будто её толкнул плечом невидимый прохожий.

– Нужно умереть за мою свободу…

– Хорошо!

На сей раз я не заметил перемещения вируса. Когда плотный сгусток тени очутился прямо передо мной, я инстинктивно отступил.

– Ты врёшь… – Было вновь не совсем ясно: вопрос это или утверждение. – Я буду ждать её неисправности…

От его слов внутри живота что-то неприятно сжалось, но я не сдался.

– Сколько тебе придётся ждать?

Тень замерла, обдумывая вопрос.

– Я подожду…

– Если ты уйдёшь со мной, то обещаю, тебе нисколько не придётся ждать. Ты же хочешь свободы?

– Свободы… – Это слово давалось вирусу проще всего. Всё его естество составляло мешанину из множества обрывочных эмоций. Соприкосновение с его сознанием было равнозначно погружению в хаотичные образы тьюринга-новичка или больного шизофренией.

– Тогда я тебе её дам! – пообещал я, уже полный решимости.

Вирус дотронулся до меня, и я уверен, что ощутил его прикосновение в реальном мире.

– Нужно умереть… – его будто бы заело.

– Да я понял.

Упрямый вирус задумался и подошёл к Мойре.

– Нет… Не верю…

Тень склонилась над Мойрой и провела рукой по шёлковым волосам, со стороны это могло показаться небрежным прикосновением ветра, но таковым не было. Тут я понял: сейчас у вируса нет достаточной власти над её разумом, но если оставить его, рано или поздно он её заполучит. И скорее рано.

Всё решилось за пару секунд. Страх, сковавший разум, дал трещину. Я бросился на тень и, не думая, придал ей осознанную форму и плотность. При соприкосновении одна реальность подменила другую, но обращать внимания на трюки вируса не было времени. Из летнего дня я вырвался на ночную крышу и повалил причину моих давних кошмаров на жёсткий гравий. Шум борьбы нисколько не потревожил пару у края крыши.

– Ахр… – вирус больше не пытался подражать человеческой речи.

Он закидывал меня устрашающими образами расправы, и ему почти удалось парализовать меня ужасом, но мой главный страх был не за собственную жизнь – тут он не угадал.

Мне недолго удавалось сдерживать извивающегося противника. Кажется, я выпустил его, когда крыша под нами рассыпалась и собралась в каменные своды над головой. Грандиозные нервюры и звёздчатый потолок исчезли, не дав времени восхититься захватывающей дух красотой, – я очутился в цветущем саду.