Крест и полумесяц

Фернандо сделал решительный шаг, покидая суету шумной столицы, чтобы укрыться в тишине монастырской кельи, но он взял с собой и обуреваемое страстями сердце. Горячая кровь так же яростно, как и прежде, бурлила в его жилах, покинутый мир соблазнов взывал к юному послушнику тысячью таинственных голосов.

– Погрузись без остатка, всем сердцем, в любовь Господа, – сказал ему настоятель, отец Гонсалес Мендес, человек несомненной святости, после того как Фернандо открыл ему своё душевное состояние.

Он посоветовал ему почитать сочинения великого мистика Гуго Сен-Викторского^[11]. С тех пор послушник часто засиживался далеко за полночь, склонившись над книгами.

Перед его мысленным взором открылся новый, удивительный мир, мир любви Господа, которая подобна всепоглощающему пламени. В неё нужно броситься, как в костёр, чтобы сгореть без остатка. Фернандо понял, что с горячими порывами удастся совладать лишь тому, кто полностью погрузится в огонь любви, горящий в Сердце Господнем.

А человек, цепляющийся за покинутый им мир, становится слабым и беспомощным, но если отдаст себя огню Божественной любви, то преобразится до самых глубин своего существа. Одновременно в сердце послушника росла любовь к Пречистой Деве Марии, привитая ему матерью, когда он был ещё совсем ребёнком.

– О, прекраснейшая из жён! – повторял он, стоя на коленях перед образом Богородицы в монастырской часовне. – Ты поддерживаешь и утешаешь всех, кто обращается к Тебе. Молю, приди мне на помощь. Укрепи моё сердце. Будь милостива, а я буду служить Тебе до конца моих дней.

Молитва приносила ему душевный покой и тишину, когда его сердце терзали бури страстей.

Неуклонно росло в его душе стремление совершить в честь Девы Марии что-нибудь великое и необыкновенное, подобно рыцарю, который во имя дамы своего сердца, не раздумывая, бросается в вихрь борьбы и опасностей. Но что мог сделать он, бедный послушник, самый младший во всём монастыре Святого Викентия?

Настоящим потрясением стала для него книжка под названием «Шут Богоматери». Она была написана по-французски, и юному португальцу пришлось приложить немало усилий, чтобы её прочитать.

Там рассказывалось о шуте, который, пресытившись суетой мира, вступил в монастырь Клерво. Но, поскольку он не умел читать и не знал латыни, то не мог принимать участия в общих молитвах, и это чрезвычайно огорчало его: ведь ему не удалось выучить наизусть даже молитву «Радуйся, Мария»^[12]. Однажды он лежал крестом в укромном уголке часовни и со слезами на глазах молил Пресвятую Богородицу, чтобы Она смилостивилась и просветила его.

И вот он услышал нежный голос:

– Ты говоришь, что ничего не умеешь, но тебя ведь учили прыгать и танцевать. Ты можешь танцевать в Мою честь.

Шут поднялся, утешенный столь чудесным образом. С тех пор он каждый день танцевал перед иконой. А когда, выбившись из сил, он падал на землю, Пресвятая Дева склонялась над ним и Своим белым покрывалом отирала пот с его лица. Через несколько лет Она забрала Своего шута в сады вечного блаженства.

Фернандо закрыл книгу, и сердце его преисполнилось радостью. Пресвятая Мария сама укажет ему, так же, как несчастному шуту, как он сможет оказать Ей почести.

Фернандо решился сделать всё, чтобы приготовить сердце и разум к этому служению. С усердием принялся он за чтение, с жаром изучал «Сентенции» Петра Ломбардского^[13] и в долгие часы размышлений постигал глубины любви ко Христу и Его Пресвятой Матери.

Но, увы, мир всё ещё не оставлял его в покое. Тишина его кельи часто нарушалась посещениями родственников и друзей. Ему рассказывали новые сплетни, в радужных красках представляли развлечения в садах вельмож, описывали рискованные походы юных рыцарей и их любовные приключения. Да! Мир соблазнов, несмотря на то что Фернандо покинул его, всё ещё притягивал юношу, и после таких разговоров нелегко ему было снова обрести душевное равновесие.

Если бы не отец, он бы попросил, чтобы его перевели в какой-нибудь более отдалённый монастырь.

Кроме того, до монастыря Святого Викентия начали доходить тревожные вести.

Во Франции ужасное опустошение производила ересь альбигойцев^[14] и вальденсов^[15], которые провозглашали возрождение истинного христианства нищего Христа и Его апостолов. Босиком, во власяницах появлялись они в разных концах страны, предвещая близящийся день Божьего суда и призывая к покаянию и обретению истинной веры. Но при этом они всё дальше и дальше отходили от учения Христа, пока не дошли до откровенной ереси. Священников они называли сыновьями дьявола, отрицали существование чистилища, не признавали святых и даже святость Пресвятой Девы Марии подвергали сомнению. Многие люди, жаждавшие совершенного христианства, свободного от грязи этого мира, верили проповедникам во власяницах.

Новое учение всё больше сбивалось с пути. Дело дошло до страшных преступлений – еретики изгоняли священников и монахинь из их обителей, опустошали монастыри и оскверняли Святые Дары.

Папа Иннокентий III^[16] объявил крестовый поход против еретиков, губивших Церковь во Франции и угрожавших благосостоянию государства.

Увы! И крестоносцы беспощадно и жестоко расправлялись с еретиками, нередко проливая кровь невинных жертв.

– Разве можно победить ересь огнём и мечом? – спрашивал Фернандо, потрясённый до глубины души этими известиями. – Ведь побеждает не меч, а кровь мучеников.

– Необходимо молиться, чтобы Бог послал нам святого, который мог бы спасти Францию, – говорил настоятель в ответ на вопросы и сомнения послушника.

Тем временем новая и грозная опасность зрела на Иберийском полуострове. Мусульмане опять подняли меч на христиан. Неспокойно было и в Северной Африке. Полумиллионное войско высадилось на берегах Испании, чтобы завоевать всю страну, вплоть до Пиренеев. Распространялись невероятные слухи, будто бы арабы мечтали завоевать Италию и водрузить полумесяц вместо креста над собором Святого Петра в Риме.

Опасность объединила испанских королей, к ним присоединился и король Португалии. На помощь поспешили крестоносцы из Франции, Бургундии и Австрии.

Рыцарь де Буйон тоже надел плащ крестоносца. Летним днём 1212 года он пришел в монастырь Святого Викентия, чтобы попрощаться с сыном.

– Я так надеялся, что когда-нибудь ты встанешь рядом со мной, когда надо будет взяться за меч, – произнес он с грустью в голосе. – Но мои ожидания не оправдались.

– Я попрошу отца-настоятеля, чтобы он позволил мне на время сменить рясу на доспехи! – с жаром воскликнул юноша.

Ведь ему было всего лишь семнадцать лет!

Но настоятель велел ему остаться в монастыре.

– Богу нужны не только воины, но и те, кто молится о них, – сказал он. – Тот, кто вступил на путь мира Господнего, не может носить меч.

После расставания с отцом, который ещё раз обнял его на прощание, для Фернандо настали дни, полные беспокойства и мучений. Не раз решал он покинуть тихий монастырь и броситься в водоворот войны, отправиться вслед за отцом в Толедо, где собирались христианские войска, но послушание духовным наставникам одержало верх над боевыми порывами его неспокойной души.

Со жгучим нетерпением ожидал он вестей о крестоносцах, накануне праздника святого Иоанна Крестителя начавших сражение.

Победа сопутствовала их знаменам. Крепость Малагой была взята приступом. Город Калатрава, окружённый мощными крепостными стенами и башнями, пал после первой же атаки.

Рассказывали, что священник со Святыми Дарами пробрался во время битвы в первые ряды сражавшихся, шестьдесят стрел пробило его ризу, но ни одна не задела его. Чудеса сопровождали христианские войска.

14 июля разыгралась решающая битва при Толосе. На рассвете капелланы отрядов отслужили Божественную Литургию и всем воинам подали Хлеб сильных, Святое Причастие.

И вот затрепетали на ветру знамёна, рыцари вышли навстречу вражескому войску, во много раз их превосходящему. В полдень исход сражения ещё не был ясен. Мечи крестоносцев под защитой креста и образа Пресвятой Богородицы падали на неверных, кривые сабли мусульман тоже вершили свою кровавую жатву.

Наконец правое крыло войска мавров дрогнуло и обратилось в бегство, крестоносцы преследовали их, и яростная битва продолжалась до самой ночи, прежде чем завершилась окончательной победой.

Десятки тысяч павших в битве мавров устилали поле боя, потери христиан также были огромны.

Армия крестоносцев с победой вернулась в Толедо, где главный епископ Испании пропел торжественный гимн «Те Deum»^[17]. По всей стране в честь победы звонили колокола, но вскоре радость уступила место скорби. Перед катафалками, покрытыми черной тканью, отпевали усопших.

Рыцарь де Буйон тоже пал в этой битве. Горе Фернандо было столь велико, что он не в силах был даже плакать. Настоятель пытался его утешить.

– Дитя моё, не думай, что ты потерял отца, – говорил он ему. – Смерть за святое дело равна мученичеству. Ты можешь теперь обращаться к нему как к святому на небе, который всегда будет рядом с тобой, как только ты его позовёшь.

– О, почему я не могу вернуть ему жизнь ценою своей, – вздыхал убитый горем послушник.

Он пошёл в часовню и упал на колени перед образом Богоматери, чтобы Она утешила его в горе.

* * *

Дворец де Буйон на большой площади опустел.

Фернандо позволено было навестить сестру. По совету дяди, каноника де Буйона, он решил отдать семилетнюю девочку на воспитание сестрам из монастыря Святого Михаила.

После смерти отца ничто уже не задерживало Фернандо в Лиссабоне. Возмужавший за время постигших его бед, он не мог больше выносить бессмысленную болтовню навещавших его приятелей. Он жаждал тишины, и вскоре был переведён в главную резиденцию ордена, в монастырь Святого Креста в Коимбре^[18].

Наследие мучеников

Поздним вечером со свечой в руке Фернандо отправился на монастырское кладбище и надолго остановился перед гробницами первых королей Португалии: Альфонсо I^[19], получившего древнюю корону вестготов в кафедральном соборе Коимбры, и Санчо I^[20], который был истинным отцом своего народа.

Фернандо погрузился в размышления и мерцающим огоньком свечи осветил барельефы, украшавшие саркофаги.

Эти короли правили, наслаждаясь блеском своей славы, а сейчас годы их царствования затерялись, как пенистые волны, в безмерном океане вечности. Теперь они лежат здесь, скованные холодом смерти. И лишь маленькие собачки, вырезанные из камня на гробницах, остались как напоминание о них.

Как быстро проходят жалкие десятилетия человеческой жизни!

Вот уже восемь лет прошло с тех пор, как Фернандо пришёл в этот прекрасный монастырь на реке Мондегу. За это время он завершил своё образование, шаг за шагом поднимаясь по ступеням святого храма науки, и был рукоположен в священный сан.

Духовные наставники уже видели в Фернандо одного из выдающихся монахов ордена, поскольку он превосходил собратьев как проницательностью ума, так и знаниями. Он, несомненно, должен стать профессором и достойным продолжателем славных традиций известного университета в Коимбре.

Конец ознакомительного фрагмента.