Глава 8

Анна

Первое что я увидела, когда открыла глаза, это лицо Евгения. Он спал. Мышцы лица расслаблены, губы мягкие, длинные ресницы тихонечко подрагивали. Он красивый, когда молчит. Сама себе улыбаюсь от этой мысли. Он меня спас. Боже, меня рвало при нем, он на все это смотрел, еще и волосы держал. А потом мыл в ванной, зачем–то целовал волосы и мои ладони. Может от стресса и испуга? Других причин для подобного просто нет. Но мне понравились эти мимолетные ласки.

– Проснулась? – от моих мыслей отвлекает его тихий голос.

– Да. Спасибо, что спасли мне жизнь, – сразу отвечаю я, смотря в его серые глаза.

– И не страшно было решиться на такое? – осуждающе спрашивает он.

– Я не помню. Это был импульсивный поступок. И мне стыдно за него. Извините.

– Извини, – поправляет он меня. – Давай на «ты», после всего, что между нами было, как–то глупо выкать.

– Хорошо. Извини, – произношу я тихо, рассматривая рисунок на покрывале.

– Тебе не за что извиняться. В этой ситуации целиком и полностью виноват только я, – он садится на постели, и я вижу его обнаженную грудь, на ней практически нет волос, она гладкая и мне хочется к ней прикоснуться. – Давно у меня не было подобной встряски. А я еще думал, что скучно живу.

Он смотрит на меня, улыбается, и я отвечаю ему тем же. Скромно краснея.

– Когда вы меня отпустите? – забываю, что пару минут назад мы перешли на «ты», но он не обращает на это внимание. Он хмурится. Проведя рукой по волосам, он посмотрел на меня.

– Я говорил тебе об этом вчера. Тебе придется немного задержаться. Считай, что отныне ты моя гостья, – он встает с постели и натягивает на себя брюки.

– Гостья? – переспрашиваю я.

– Да. И поверь быть моей гостьей намного приятнее, чем пленницей, – он держит в руках рубашку, но не торопится надевать ее.

– Что ж, раз я гостья, то я не хочу жить в спальне твоей жены, – набравшись смелости, быстро чеканю я.

– Принимается. Выбирай любую комнату.

Сказав это, он выходит из комнаты, оставляя меня одну. Полежав еще с пол часика, я выбралась из постели и вошла в ванную комнату. На полу еще не высохли лужи, ванна полная уже холодной водой. Выдергиваю заглушку и смотрю, как медленно уходит вода. Вот так же как она, сейчас все мои мечты исчезают в канализационной трубе.

Евгений

Приняв душ, я спустился к завтраку. Ольга уже накрыла и ждала меня у стола.

– Доброе утро, Евгений Борисович.

– Доброе, Ольга. Что у нас на завтрак? –я присаживаюсь на центральный стул.

– Жареные тосты, яичница с беконом, овощи.

– Отлично. Не могла бы ты пригласить к завтраку нашу гостью?

– Гостью? – переспрашивает меня она.

– Да, Анну, – тут без пояснений не обойтись.–Эта девушка не моя жена. Они просто очень похожи.

– Невероятно, – Ольга старается сдержаться, но выражение ее лица говорит, что она в легком шоке.

– Невероятно, – повторяю я.–Отныне Анна желанная гостья в этом доме. Узнай у нее, что она любит кушать, чтобы впредь готовить для нее любимые блюда. Ей можно все, но в пределах этого дома. За двери она выходить не должна.

– Поняла.

– И еще. Она не хочет жить в спальне Ирины. После того, как она выберет комнату, помоги с переездом. Хотя перевозить–то ей нечего. Вещи Иры она носить не будет точно. Значит так, выберите вещи через интернет –магазины с доставкой на дом. Пусть покупает все, что захочет.

– Я все поняла. Все сделаю.

– Вот и отлично. Я жду Анну к столу.

Ольга быстро поднимается на второй этаж. Через десять минут Анна встает около меня у стола с довольно загадочным взглядом.

– Что? – спрашиваю я.

– Где за этим столом сидела твоя жена?

– Напротив, – отвечаю я.

– Ясно, – говорит она и садится рядом, по левую руку от меня. – Ты не против?

– Нет. Ты можешь сидеть, где тебе удобно, – наши руки так близко, что еще сантиметр и наши пальцы соприкоснутся.

– Что желаете к завтраку, Анна? – интересуется Ольга.–Простите, не знаю вашего отчества.

– Просто Анна, – отвечает девушка. Но моя прислуга к такому не приучена. Ольга тушуется, и я прихожу ей на помощь.

– Так не пойдет. Как зовут твоего отца?

– Алехандро Кортес.

– Все проще, чем я думал. Алехандро, по – русски Александр. Значит, ты у нас Александровна, – улыбаюсь Ольге, и та кивает мне в знак благодарности. – Так что ты предпочитаешь на завтрак?

– Все что дадите, кроме овсянки. Ее я не люблю, – довольно искренне говорит Аня.

Ольга удаляется на кухню, а я разливаю по двум чашкам черный чай. Сам. Подаю одну из них гостье.

– Спасибо, что сказал Ольге, что я не Ирина.

– Кстати, о моей жене, – я замолкаю, когда Ольга заходит в столовую с подносом. Я жду, когда она расставит тарелки перед Анной и будет готова меня слушать. – Ольга, задержись, – продолжаю я, – о том, что Анна не Ирина и, следовательно, не моя жена никто не должен знать. Эта тайна останется только между нами тремя.

– Почему? – я ждал ее вопроса.

– Есть причины. Пока не могу их озвучить. Но поверь, они веские. Ольга, ты можешь идти.

Она покидает столовую.

– Очень вкусно, – говорит Анна, откусывая жареный тост.

– Ольга хорошо готовит. Ты выбрала комнату?

– Еще нет. Займусь этим после завтрака.

– Отлично. Тебе нужны вещи, закажи через интернет. На цены не смотри, выбирай все, что понравится.

– Пытаешься купить меня?

– Пытаюсь хоть как–то искупить свою вину. К сожалению, умею это делать только с помощью денег.

– Я не буду ничего покупать. Мои вещи находятся в номере отеля. Если тебе не трудно, ты мог бы мне их привезти?

– Конечно. Дай адрес отеля и уже через час твои вещи будут здесь.

Я протягиваю ей свой смартфон, открыв предварительно на нем приложение «заметки». Анна быстро записывает в него нужную информацию.

– Я в офис. Буду ближе к восьми, – сам не знаю, зачем я сообщаю ей об этом. Как будто она будет меня ждать. Хотя, мне бы хотелось… Анна она другая… От ее взгляда тепло…

Анна

Я выбрала себе комнату в другом крыле дома, самую дальнюю и от спальни Иры и от его спальни тоже, от греха подальше. Но ее удаленность была не основным критерием для выбора. Она просто мне понравилась сразу, как только я открыла дверь. Комната небольшая, вдвое меньше прежней, но очень уютная. И окна выходят в сад на розовые кусты. Открыв окно, я с удовольствием вдыхала аромат чайных роз.

– Отличный выбор, – говорит Ольга, занося в комнату мой чемодан. – Мне эта комната больше всех нравится. Есть в ней какое–то очарование.

– Мне она тоже сразу приглянулась. Ольга, давайте чемодан, я сама разберу вещи.

– Но это моя работа, Анна Александровна.

– Оля, я сама. Не привыкла я к прислуге. Поймите правильно, – не могу представить, что посторонний человек будет раскладывать мое нижнее белье.

– Я поняла. Если что понадобится, зовите. Я буду на кухне.

– Хорошо.

Ольга уходит, а я открываю чемодан. Вещей немного, я ведь не планировала так надолго задерживаться в России. Что я скажу родителям? Кстати, им нужно позвонить. Но у меня нет телефона. Евгений забрал его и забыл вернуть.

Я целый день не выходила из комнаты, обед Ольга принесла мне прямо сюда. Сейчас я сидела в уютном и большом кресле, укутав ноги пледом, читала книгу. Основной свет я погасила, светил лишь торшер. Читая «Преступление и наказание», я периодически поглядывала на часы. Евгений говорил, что будет дома около восьми. И я смотрела на минутные стрелки часов, отсчитывая минуты до его приезда. И вот, наконец, хлопнули входные двери. Я напряглась, но быстро совладав с собой, снова принялась читать. Но буквы отказывались собираться в слова, а слова в предложения. Я ничего не понимала. Через пять минут в дверь постучали.

– Можно? – спросил Евгений, открыв дверь.

– Проходи, – отвечаю я, и он заходит в комнату, оглядывает ее и одобрительно кивает.

– Я так и думал, что ты именно эту комнату выберешь.

– Почему?

– Она подходит тебе. Спокойная, уютная, светлая, – он проходит к кровати и садится на ее край, напротив моего кресла. – Я хочу тебя спросить, Ань, – я киваю ему в знак согласия, – когда у тебя месячные?

– Прости, что?

– Месячные когда?

– Через три недели, – тихо пискнула я.

– Ты сможешь уехать через три недели после того, как я удостоверюсь в том, что ты не забеременела.

– Это невозможно, – прошептала я, когда до меня дошел смысл сказанных им слов.

– Возможно, – четко сказал Евгений.– Мало вероятно, но более чем возможно.

– А если забеременела, заставишь сделать аборт? – мои пальцы бессознательно скользнули к животу, защищая его от пронизывающего взгляда Жени.

– Скорее наоборот. Родишь, отдашь ребенка мне и будешь свободна, – сказал он твердо, чеканя каждое слово.

– Не надо меня мерить по своей жене, я своего ребенка никогда не брошу.

– Ну, ну. В свое время Ирина мне тоже самое говорила. Слово в слово.

– Если у меня будет ребенок, то это будет мой ребенок, –начала я, совладав с собой, закончила твердо и жестко, – мой, и ничей больше! И ты у меня его не отберешь.

– Надеюсь, что ты не наделаешь глупостей, если вдруг окажется, что ты в положении, – он подходит слишком близко, наклоняется ко мне, расставляя руки на подлокотники кресла, говорит практически в миллиметре от моих губ.– Потому что, если я узнаю о попытке избавится от ребенка, тебе будет очень и очень плохо.

– Я никогда не смогу навредить своему малышу. А этот ребенок – если он уже есть, – это мой, и только мой ребенок!

– Наш ребенок, Анна. Твой и мой.

Евгений

Конечно, я не идиот. И о современных методах контрацепции я знаю многое. Как и то, что сейчас нужно дать этой девчонке лишь одну таблетку и проблема с ребенком будет решена. С момента нашей близости еще не прошло двадцати четырех часов. И именно с этими намерениями я пришел к ней в спальню. Таблетки были в кармане моего пиджака.

Но увидев ее сидящую в кресле, с поджатыми под попу ногами, с книгой в руках, я передумал. Я залюбовался. Я, почему – то, не хочу давать ей эти таблетки. Они жгут мои пальцы, и я вытаскиваю руку из кармана.

Мне хочется любыми способами задержать ее в этом доме.

Глава 9

Анна

Он вышел из комнаты, но напряжение осталось, воздух в комнате стал таким тяжелым, что мне пришлось встать и открыть окно. Ребенок. Такого просто не может быть. Господь не может меня так жестоко наказать. Где я нагрешила? Ребенок должен быть запланированным, желанным, от любимого мужчины. Он не должен рождаться после подобного насилия. А вдруг я не смогу его полюбить или, вообще, возненавижу. Еще хуже, если он будет похож, как две капли воды на отца, этого я точно не переживу.

– Анна Александровна, – дверь приоткрылась после несмелого стука, и в комнату вошла Ольга, – Евгений Борисович просит вас присоединиться к нему за ужином.

– Просит или приказывает? – сама не знаю, зачем задаю подобный вопрос прислуге.

– Приглашает, – отвечает она мне.

– Ну раз приглашает, тогда я отказываюсь.

– Но…

– Не хочу есть…

– Он вас обидел? – я бросаю на нее быстрый взгляд, и она осекается, поняв, что задала вопрос, который не имела права задавать.

– Он насильно держит меня в этом доме, и тебе это прекрасно известно. Он меня изнасиловал, ты и это знаешь, – Ольга опускает глаза, краснея. – Хочу, как можно реже пересекаться с ним.

– Я вас поняла. Может принести ужин в спальню?

– Нет, спасибо, я не голодна, – отворачиваюсь от нее и смотрю в окно.

Ольга уходит, осторожно прикрывая за собой дверь. Зря закрывала. Так как через пять минут они были распахнуты отцом моего возможного ребенка.

– Что значит, не голодна? – сразу переходит к сути протеста.

– Не голодна, означает – не хочу есть, нет аппетита, – поясняю я, продолжая стоять у окна.

– Ты решила мне ребенка голодом заморить? – он подходит и встает напротив меня.

– Никакого ребенка нет, – нагло отвечаю я, смотря в бешеные серые глаза.

– Ты этого не знаешь, – наступает он.

– Ты тоже, – не сдаюсь я.

– Хватит бодаться со мной, Аня. Ты можешь все три недели припираться со мной, но есть ты будешь строго по расписанию. Никаких голодовок, никаких отговорок. Завтрак, обед и ужин строго в одно и то же время. Я ясно выражаюсь? – он пригвоздил меня к подоконнику, расставив по обе стороны от меня руки. Я в капкане. Попробуй не согласиться в таком–то положении.

– Ясно, – тихо говорю я, смотря на его руки.

– Вот и отлично. А сейчас давай спустимся в столовую. Ольга уже накрыла для нас.

– Я сказала, что буду есть, – я подняла глаза и взглянула на его лицо, – но для этого ваша компания мне не нужна.

Он зло вздохнул, сжал зубы, но через мгновение взял меня под локоть и потащил из комнаты.

– Сделай сегодня для меня исключение. Я хотел с тобой поговорить.

– А что ж ты раньше не разговаривал? А сразу в постель потащил?

– Ты сама спровоцировала меня.

– Я? – ну это уже слишком. Ничего подобного я не делала. Я встала посреди коридора, выдернув руку из его цепких лап.

– Ты, – твердо повторяет он. – Ты целовала меня, обнимала, ты стонала, когда я ласкал тебя. Я все –таки мужчина со здоровой реакцией на красивую женщину. Я не привык себе отказывать в удовольствии. К тому же, я был уверен, что ты моя жена.

– Все, что ты перечислил, это всего лишь ответная реакция тела на твои ласки. Но мои слова почему–то ты не услышал. А я кричала тебе, чтобы ты остановился.

– Ты права, виновен. Мне было не до слов, когда перед глазами такое шикарное тело, – он подходит вплотную ко мне и обнимает одной рукой за талию, не давая возможности отступить назад.– До сих пор, закрывая глаза, вижу твою грудь, облитую вином и торчащие соски, то ли от холода, то ли от возбуждения, а твои стоны я не могу выкинуть из головы, – он смотрит на мою грудь пожирающим взглядом. Уверена, что он как рентген видит мое белье через водолазку, а может и не только белье. Сама ощущаю дискомфорт от того, как торчащие соски трутся о чашечки бюстгальтера. Меня что, возбуждают подобные слова? Ужас. А он продолжает.–Думал, отнюдь не головой. Что мне теперь застрелиться из–за этого?

– Было бы не плохо, – бубню я себе под нос. Но он услышал.

– Какая ты кровожадная, – смеясь, отвечает он.

Мы спускаемся с лестницы, идя в шаге друг от друга. И тут я оступаюсь, и, если бы не его хорошая реакция, я улетела бы кубарем со второго этажа. Его ловкие руки подхватили меня за талию и не позволили упасть.

– Ты даже с лестницы спуститься не в состоянии, – ворчит он. А я не понимаю по голосу в шутку ли он говорит или всерьёз. Поэтому решаю не обижаться.

Мне хочется сесть за столом, как можно дальше от него, но Ольга уже накрыла для меня, на том же месте, что и в прошлый раз. Я сама выбрала, что буду сидеть именно там. Тяжело вздыхаю, ругая себя за опрометчивый поступок. Но делать нечего, Женя помогает мне присесть за стол, любезно отодвинув стул.

– И о чем ты хотел со мной поговорить? – интересуюсь я, зачерпывая в ложку невероятно ароматный сырный суп.

– Хотел узнать о тебе побольше. Расскажешь?

– Задавай вопросы, я отвечу, – никогда не умела рассказывать о себе.

– Кто твои родители? – спрашивает он после того, как с супом было покончено.

– Моего отца, как ты уже знаешь, зовут Алехандро. Он испанец. Работал в свое время в Консульстве Испании здесь в Питере. На работе встретил мою маму, она была переводчиком. Ее зовут Анастасия Павловна. Она родилась в Питере и всю жизнь прожила здесь до замужества. Я тоже родилась здесь, но, когда мне исполнился месяц, отец увез нас на свою родину. Сейчас он занимается виноделием, впрочем, как и вся его семья во всех поколениях.

– Так вот почему ты выбрала испанское вино среди всех! – предполагает он, что я кроме испанских вин других не пробовала. Я вообще–то отличный сомелье и знаю вкусы вин всего мира.

– Не угадал. Я выбрала эту бутылку, потому что это вино делал мой прадед, – лицо Евгения вытягивается от удивления. – Зря ты его открыл. Оно очень дорогое. Даже у папы в коллекции не осталось бутылок вина того года.

– Вино действительно было очень вкусным, – улыбаясь, говорит Женя. – Если бы я знал эту историю заранее, хранил бы эту бутылку в сейфе, – с его лица пропадает улыбка, и он продолжает свой допрос.– Зачем ты приехала в Россию?

– Всегда мечтала побывать здесь. Мама мне рассказывала о родном городе с гордостью и теплотой. Я полюбила его еще много лет назад.

– Надолго ты прилетела?

– На две недели.

– Придется задержаться, – снова утвердительно напоминает он мне.

– Я это уже поняла. Но мне необходимо предупредить родителей. Я могу им позвонить?

– Конечно, но только в моем присутствии, – уточняет он.