Глава 2

Рита мигом заменила тарелки и бокалы. Свои поставила около Молоканова, а Надькины – напротив. И села рядом, касаясь бедром, да еще положила голову на плечо.

Ох уж этот союз театральных деятелей! Но Вова и сам в школе играл в драматическом кружке, и вот именно эту роль ждал всю жизнь. Плевать на Гамлетов и Отелло, Чацких и Онегиных. Возлюбленный прекрасной Маргариты – то, что надо! И, самое главное, его на эту роль в одночасье утвердили без проб.

Он обхватил ее плечи одной рукой, притянул к себе, придержал ладонью подбородок и легонечко поцеловал. Рита, чуть откинув голову, ответила. Молоканов усилил натиск. Маргарита не отставала. Вова чувствовал эйфорию только от осознания, что целуется со своей русалкой. В штанах зашевелился неутомимый «вовчик».

Словно вдалеке раздалось демонстративное покашливание. В кухню зашла Надежда, а за ней следом ввалился огромный лысый мужик самой свирепой внешности. Вошел и оказался рядом со сладкой парочкой. Присмотрелся. Раскрыв объятия, шагнул к Вове.

– Какие люди! Здоров, братан!

– Привет, Мишаня! – искренне обрадовался Молоканов старому знакомому. Обнялись, потерлись щеками. Вова заметил, как тревожно переглянулись Маргарита с Надеждой.

– О, и здесь «Кристалл»! – Миша покрутил в руках стоявшую на столе бутылку, посмотрел на этикетку. – Бутылка под сорокет стоит, как хорошая зарплата, а почти в каждом доме по ящику. А еще говорят, что в стране кризис.

Он отставил бутылку и быстро глянул на стол. Среди овощных закусок, Молокановской клубники и огромного салатника с оливье искомого предмета не оказалось.

– Надюшка, плесни-ка мне водочки! Не пью я эту заморскую заразу, – то ли попросил, то ли приказал Мишаня.

Надежда быстро метнулась к холодильнику и вытащила запотевшую бутылку.

– Прям как я люблю! – оценил старания бывшей жены Дьяконов.

– Не ожидал тебя тут встретить, Вован! Даже не знал, что ты с Марго крутишь!

– А я не знал, что ты муж Надежды! – быстро парировал Молоканов.

– Так она же у тебя работает! – изумился Мишаня.

– В ее личном деле нет никакого мужа, и фамилия другая, – заявил Вова, припоминая, что не читал личное дело Одинцовой.

– Мы в разводе, – встряла в разговор Надежда.

– Пфф, – устало вздохнул Дьяконов. – Дурная баба! Сегодня в разводе, а завтра ты ко мне вернешься!

– Да не хочу я к тебе возвращаться! – начала упорствовать Одинцова.

– Ладно, давайте за старый год выпьем! – решительно потребовала Маргарита. – Весь праздник пропустим с вашими сварами. Надоели уже.

– Вот умная ты, Анютка, просто жуть, – хохотнул Дьяконов и подмигнул Маргарите. – Правильно мыслишь. С кем Новый год встретишь, с тем его и проведешь!

– Ага, с кем Новый год встретишь, от того и забеременеешь! – ляпнула Одинцова и, поняв, что сказала что-то не то, прикрыла рот руками.

– Да я не против, Надь, только скажи! – заржал Мишаня и полез обниматься к бывшей жене.

Надежда стала пунцовой, словно вареный рак.

«Странная ситуация, – мысленно прикинул Вова. – Вот эта женщина, сидящая напротив, за малым не стала его любовницей, а теперь ее обнимает другой мужчина. И нет ни ревности, ни злобы, даже легкой обиды. Одно сплошное равнодушие. Но ведь чувствовалась же какая-то симпатия. Не по приговору суда они с Надькой заигрывали друг с другом? А теперь пустота».

Он ощутил, как Маргарита ткнула его в бок.

– О чем задумался? – полюбопытствовала она с улыбкой. – Может, тост скажешь, а?

Вова кашлянул:

– Растекаться мысью по древу не буду! Давайте выпьем за любовь!

– За любовь! – повторил Дьяконов и добавил – После такого тоста влюбленные целуются!

Он запрокинул в горло рюмку водки и потянулся с поцелуем к Надежде, словно она была его закуской.

Вова аккуратно глотнул коньяку и, закусив виноградиной, обнял Маргариту.

– Ты такая вкусная, – прошептал он ей на ушко и аккуратно, чуть касаясь, поцеловал в губы. Маргарита ответила легким движением. На душе стало спокойно и радостно.

– А где вы двое познакомились? – неожиданно осведомился Мишаня прищурившись.

Надежда напряглась. Никакой версии заранее не проработали, вот и попались! Дьяконов, бывший сыскарь, уловит малейшее несоответствие и выведет на чистую воду.

Молоканов и Маргарита переглянулись, улыбаясь друг другу.

– В бассейне, – сообщил Вова просто, слегка пожав плечами, словно Мишка спросил очевидное.

Маргарита кивнула.

– Ритуля быстро плавает! – рассмеялся Владимир Петрович.

– А ты догнал? – усмехнулся Дьяконов.

– Догнал, – признал Молоканов и твердо посмотрел Михаилу в глаза.

«А вот это уже не игра», – про себя решила Надежда. Видать, нашли друг друга ее начальник и подружка. А она, сама того не подозревая, свела их вместе.

Когда куранты били двенадцать раз, Маргарита посмотрела на сосредоточенное лицо Молоканова и подумала, как бы хорошо было, если бы они загадали одно и то же. Снова все целовались и поздравляли друг друга с наступившим новым годом. Рита заметила, что рука ее нежданного кавалера привычно лежит у нее на талии, словно так и должно быть.

«Вот и послал Господь нормального мужика на мои мольбы», – подумала Маргарита. Но про себя поморщилась. Оставалась одна проблема. Надя. Ссориться с самой близкой подружкой не хотелось. Пожалуй, только один человек считает, что происходит перфоманс. Мишаня – зритель, все для него. А актеры, задействованные в спектакле, внезапно поняли, что это и не роли вовсе. А самая настоящая жизнь.

– А у меня фейерверки есть! – вдруг изрек Вова. – Пошли на улицу пускать.

– У меня тоже, – встрепенулся Дьяконов. – Я, знаешь, какие мощные приволок.

– Давайте с балкона, – велела Маргарита. – Сашеньку одного дома оставлять нельзя.

– А разве салютом его не разбудим? – удивилась Надежда.

– Если в кухне с балкона пускать, то он в детской не услышит.

Когда огненные узоры осветили темное небо, Вова прижал Маргариту к себе, уткнулся ей в волосы, вдыхая нежный запах чистого тела. Никаких духов и отдушек.

После громобойного салюта Надежда с Дьяконовым засобирались в гости. Уходя, Михаил сильно сжал Вовкино плечо.

– Марго у нас и так пережила много горя. Огорчишь ее, я огорчу тебя. Уяснил?

Вова попытался сообразить, во что он влип, но решил оставить на потом грустные мысли. Праздник все-таки! Новый год!

Проводив Дьяконовых, Рита всплеснула руками:

– Скорее всего, консьержка наболтала, что вы… то есть ты к Надежде заявился. Сейчас надо немножко подождать, и можно ехать. Думаю, что Хоппер ничего не заподозрит.

– Не-не-не! – замахал руками Вова. – Ты что? У него глаз наметанный. Потом все усилия коту под хвост. Я лучше еще часок-другой побуду.

– Скажи лучше, что не хочешь уезжать, – рассмеялась Маргарита.

– Не хочу! – заявил Вова. – А ты признай, что не хочешь меня отпускать!

– Не хочу! Мне с тобой легко. Только ужасает, как мы за пару часов прошли несколько фаз в отношениях. Период знакомства – пять минут, конфетно-букетный – полчаса!

– Правильнее будет назвать этот период кристально-клубничным!

Маргарита расхохоталась.

– Ехал к Надежде, а оказалось, к тебе, – улыбнулся Вова. – И нисколько не жалею, что так получилось. Я на тебя еще в бассейне засматривался!

– Я тоже на тебя вовсю смотрела, – улыбнулась Маргарита.

– А чего виду не подала? Я бы подошел.

– Ты же меня не замечал!

– Да ты чего? Я все глаза проглядел! Даже справки пытался наводить.

– А мне казалось, что смотрел мимо меня. Весь такой гордый и надменный.

– Глупости, Ритуль.

Он взял Маргариту за руку. Тонкая кисть, с голубым узором вен, изящными пальчиками с коротко подстриженными розовыми ноготками. Красивая рука. Как у Джоконды! Он погладил сначала ладонь, потом медленно и нежно, чуть касаясь, тыльную сторону. И принялся целовать каждый пальчик. Рита почувствовала, что уплывает куда-то от простой ласки. Подумаешь, по руке погладил, пальцы поцеловал, а она уже рассыпалась на молекулы.

На столе завибрировало и запищало неизвестное устройство. Радионяня. Значит, в детской заплакал ребенок, возвращая их обратно на грешную землю.

– Прости, Сашка проснулся, его покормить нужно, – вывернулась из объятий Маргарита и быстро метнулась в детскую.

– Я жду тебя, – кивнул Молоканов.

Он вытянул ноги и, достав из кармана телефон, щелкнул по приложению «Одноклассники». Быстро нашел страницу Надежды, которая все еще значилась как Дьяконова, прошел в список ее друзей и тут же обнаружил свою «Русалку».

Маргарита Танеева-Тризуцкая. Но в профиле, кроме заглавной, никаких фотографий не наблюдалось. Молоканов уставился на небольшой снимок, с которого улыбалась загорелая Рита с красным цветком в черных волосах.

«Вот оно как, – хмыкнул про себя Вова. – Нужно навести справки. Или попросить, пусть сама расскажет».

Странно, но пока он планировал заняться с Надькой «производственной гимнастикой», ему и в голову не приходило посмотреть ее профиль в социальных сетях. По большому счету, его не интересовала ее личная жизнь. А о Маргарите хотелось знать все. Познакомиться с родителями, рассматривать детские фотографии.

Маргарита вернулась с сонным заплаканным младенцем на руках.

– Знакомьтесь, – весело пропела она, кивая на сына. – Это Санечка!

Горделивая улыбка, как солнышко, осветила лицо.

Вова, залюбовавшись Маргаритой, подошел и взял маленькую ладошку в свою руку. Подержал и серьезно представился:

– Владимир Петрович!

Малыш смотрел на него с интересом, а потом потянулся ручками. Молоканов протянул ладони к ребенку.

– Не боишься? – встревожилась Маргарита.

– Нет, – помотал головой Вова, принимая малыша.

– Сколько ему?

– Семь месяцев.

– У меня племяннице – четыре. Сегодня даже из соски покормить доверили.

– Удивительное дело! – изумилась Маргарита. – Он мало к кому не идет. Даже к моей маме, рыдает сначала. Я же все время рядом!

– А когда плаваешь, кто с ним остается?

– Я к бассейну приезжаю, Надя спускается и с Санечкой в парке гуляет. Как раз в ее перерыв получается.

– Так вот он, любимый мужчина Надежды Одинцовой! – объявил Вова. – А весь офис на ушах стоит от любопытства.

– А разве не ты ее любимый мужчина? – с вызовом спросила Рита. – Я знаю, что у вас отношения.

– Нет, точно не я, – усмехнулся Вова. – И никогда им не являлся. У меня просто нет шансов против Саньки! Ни одного. Ты мне веришь?

Молоканов подмигнул Рите.

– Конечно, верю. Куда же тебе до него! – подначила она.

– И отношений теперь никаких с Надеждой не будет, – заверил Вова и пристально посмотрел Ритке в глаза.

– Не будет, – рассмеялась Маргарита. – Хоппер тебя по пояс в землю закопает. А я помогу.

– Кстати, а почему он Хоппер?

– А это из фильма «Водный мир»! Там главного злодея, по прозвищу Дьякон или Дьяк, играет Деннис Хоппер. Вот мы и зовем Дьяконова то Хоппером, то Дениской.

– Забавно! – протянул Молоканов. И про себя снова подумал, как же прозвали его, но интересоваться не стал.

– Давай потанцуем! – предложил он Маргарите.

– А музыка? – осведомилась она.

– Я напою, а Саня подпоет.

– Он будет танцевать с нами? – изумилась Рита.

– Конечно! Главный танцор нашего вечера.

Молоканов одной рукой обхватил Маргариту, другой держал малыша на своей груди. Ребенок, положив ему голову на плечо, радостно пускал слюни на рубашку и гукал. А Рита обнимала обоих мужчин и думала о нереальности новогодней ночи. Да, что просила, то и получила!

Мотив танцевальной мелодии нашелся сразу. Словно крутился у Вовы в голове.

 
– Хоть поверьте, хоть проверьте,
Но вчера приснилось мне -
Будто принц за мной примчался
На серебряном коне, – тихо начал напевать Вова.
 

– Боже, что ты поешь? – изумилась Рита. – Это же из «Золушки»?

– Ну да! Классно, что ты знаешь! Только я слова дальше не помню, одну мелодию.

Они тихонько двигались в полутемном зале, танец был самым странным и самым прекрасным одновременно.

– А эту знаешь? – спросила Рита, когда Вова на секунду остановился перевести дух. И запела тихонечко:

 
– Осенью в дождливый серый день
Проскакал по городу олень.
Он летел по гулкой мостовой,
Рыжим лесом, пущенной стрелой.
 

– Конечно, знаю! – гордо заявил Вова и начал подпевать:

 
– Вернись, лесной олень, по моему хотенью!
Умчи меня, олень, в свою страну оленью,
Где сосны рвутся в небо, где быль живет и небыль,
Умчи меня туда, лесной олень!
 

Два голоса, тоненький женский и густой баритон, слились в единый дуэт.

А малыш выводил свои собственные трели, удивительным образом попадая в такт мелодии.

– Слышишь, как он поет? – изумился Вова. – Прям музыкальный талант.

– Ага, – подтвердила Маргарита. – У меня стопроцентный слух.

– А у его отца? – полюбопытствовал Молоканов.

– Наверное, – отмахнулась Рита. – Слух и голос имеются.

– Расскажи мне о своем муже. Почему вы развелись? – внезапно попросил Вова, переводя дух и укладывая на диван ребенка. Танцы закончились.

Рита пододвинула сына вглубь ложа, образовавшегося из раздвинутого дивана, и сама прилегла рядом с сыном. Вова, не дожидаясь приглашения, примостился с другой стороны от малыша.

Санька весело пускал пузыри и рассматривал погремушку, которую крепко сжимала маленькая ручка. Материнский тихий голос успокаивал ребенка.

Рита говорила неспешно и монотонно, словно пересказывала свою историю много раз.

Молоканов внимательно слушал, стараясь не перебивать и по возможности не задавать вопросов.

– Главным условием нашего союза с Антоном являлось чайлдфри, – без предисловий начала Рита. – И три года мы продержались. Веселились напропалую. Компании и тусовки. Поездки на море и путешествия по разным странам. Объехали всю Европу и Азию, побывали в Лондоне и в Пекине. У Антона работа никогда не зависела от места нахождения. Главное, чтобы ноутбук находился поблизости. Он действительно гений. Его программы покупают и у нас в стране, и на Западе. Несколько раз ему предлагали перебраться в Америку и работать в Силиконовой долине. Но Антон отвергал эти предложения. А потом выяснилось, что будет ребенок. И мы разбежались.

– Он бросил тебя? – изумился Молоканов.

– Нет, я сама ушла, – фыркнула Рита. – Если бы я избавилась от ребенка, мы бы не расстались. Но я выбрала сына.

– Странный человек, – подытожил Вова.

– Для Антона главное, чтобы мир крутился вокруг него. А тут малыш – прямая конкуренция и обида.

Вова вытянул руку вперед, стараясь достать пальцы Марго. Получилось. Две руки переплелись над головами.

– Мы с тобою как рабочий и колхозница, – усмехнулась Рита.

Они долго лежали рядом, держась за руки. Другой рукой Молоканов зарылся в волосы Маргариты и гладил круговыми движениями. Ощущение оказалось настолько неожиданным и приятным, что она закрыла глаза и позволила себе плыть по течению чувств и эмоций.

Санька, наигравшись, приткнулся к материнской груди и заснул. Рита слегка поглаживала ему спинку, пребывая в нирване. Но внезапно все прекратилось.

– Наверное, мне пора, – грустно пробурчал Вова, откатившись в сторону и поднимаясь с дивана. – Ты уже засыпаешь. Для первого дня знакомства достаточно. Давай завтра сходим куда-нибудь? Или я снова к тебе в гости приеду?

Рита кивнула и встала вслед за Молокановым, устало потирая глаза.

– Да, давай завтра созвонимся. А сейчас пора спать. Необычная новогодняя ночь получилась.

Она смотрела, как в коридоре Молоканов надевает ботинки, затем пальто.

Ей хотелось его остановить, кинуться на шею, прижаться к нему и больше не отпускать. Даже когда она уходила от Антона, то не чувствовала такого отчаяния. Но существуют правила приличия, не так ли? И потом, завтра можно будет обдумать происходящее.

Они вышли в тамбур. Молоканов наклонился с прощальным поцелуем. Снова слегка коснулся ее губ, потом усилил давление и пустил в ход язык, одновременно прижимая Маргариту к стене. Она обняла его и приникла к его крепкому телу, разведя по сторонам полы пальто. Поцелуй затянулся. Под пальто ее руки выводили разные узоры на его спине и животе. Вова чувствовал через рубашку ее горячие ладони, и его охватило дикое предвкушение.

– Там есть кто-нибудь? – задыхаясь от нетерпения, прохрипел Молоканов, кивая на вторую дверь в тамбуре.

– Нет, пустая квартира, – отмахнулась Маргарита, не отрываясь от него.

Он нашарил подол платья и потянул вверх. Рита не отставала, расстегивая ремень его брюк.

Вова добрался до кружевных трусиков. Погладил низ живота через ажурную ткань, потом резко убрал ее в сторону, словно ненужную помеху.

– Скажи! – потребовал Молоканов.

– Да, – выдохнула Маргарита.

В голове все помутилось. Изысканная мука и наваждение. Сны снами, но действительность оказалась на порядок лучше.