Глава 4

Леша

Утром я просыпаюсь от дразнящего запаха жареного мяса и, вытаращив глаза, не сразу понимаю, где нахожусь. Моментально в памяти всплывает дурацкая ссора с Симоной. Она хлопает стеклянной дверью прямо перед моим носом. Раздается треск, и тонкие прозрачные осколки дождем сыплются на пол. Я успеваю отскочить в сторону, когда большой осколок падает прямо на меня, впивается в предплечье, разрезая плоть. Эта дура Симона, чуть не заполучившая от меня обручальное колечко, вопит от страха, а мне ничего другого не остается, как вломиться в квартиру к Кире Мансуровой. И в который раз подивиться выдержке бывшей подружки. Шакира! Эта женщина до сих пор поражает мое воображение. Иногда даже снится ночами, не отпускает. Боевая, настойчивая, дерзкая!

Улыбаясь, я вспоминаю ее хитрый взгляд, когда, неспешно повернув голову со второй парты, Шакира Мансурова косилась в сторону соседнего ряда, где на третьей парте сидели мы с Гришкой Булавиным. Глупый мальчишка, я, не отрываясь, смотрел, как колышутся белые бантики, высоко завязанные на Киркиной башке, будто хищник, наблюдал, как медленно, почти незаметно поворачивается ко мне Шакира. И как только кончик носа появлялся в пределах видимости, быстро опускал глаза в тетрадь. Я влюбился в Мансурову в первом классе и почти все школьные годы искренне считал, что женюсь именно на ней. Но со временем каждый из нас понял, что разрыва не миновать. Дорожки у нас разные. Шакира уехала в Мурманск на свадьбу к сестре и первое время звонила мне, вот только я, поступив во ВГИК, решил ей не отвечать. Новые друзья и подружки. Какие-то постоянные сборища, разговоры о прекрасном, когда наивные первокурсники чувствуют себя взрослыми и ужасно умными. А Кира что? Резкая, порывистая и очень веселая. Но даже «Сталкера» Тарковского не удосужилась посмотреть, посчитав фильм нудным, а режиссера – идиотом. Школьная любовь. Пройденный этап!

Да и мать с сестрами тогда все уши прожужжали.

– Она тебе не пара, – орали наперебой. Все боялись нашей скороспелой свадьбы.

«А кто пара? Пластмассовая лошадь Симона? Или подобные ей Насти – Оли – Даши?» – морщусь я и, с трудом накинув положенный на стул махровый халат, выхожу из комнаты. Как крыса за дудочкой, бреду на манящий запах. А войдя в кухню, изумленно смотрю на полную женщину в розовом спортивном костюме и с высоким, выкрашенным пергидролем хвостом.

Она стоит около плиты и мастерски переворачивает на сковороде котлетки.

– А где Кира? – изумленно пялюсь я на странную тетку.

– Кирочка давно на работе. Вот велела вас сытным завтраком покормить… Умывайтесь и за стол, – улыбается она.

– Мне бы позвонить, – бурчу я, косясь на часы. Половина одиннадцатого. Ромка – мой старший брат – наверное, в офисе, а мои полоумные родственницы скорее всего уже стоят на ушах.

– Туалет дальше по коридору, – беспечно машет рукой Кирина домработница. Я опаливаю ее негодующим взглядом. – Вам телефон нужен? – уточняет мадам и показывает в сторону подоконника. А там, на маленькой базе, покоится трубочка Панасоника. И как я не заметил его вчера!

– Привет, бро, – бурчу я, выходя в коридор. – Можешь забрать меня с Адмиральской?

– Твою мать, Леха! – рычит в трубку брат. – Где тебя черти носят? Тут дурдом творится. Матери скорую вызывали!

– Я – взрослый мальчик, Ром, – замечаю раздраженно. – И если одну ночь не ночевал дома, это не повод объявлять тревогу.

– Маме позвонила Елена Васильевна. Говорит, ты забыл у нее лист назначений. Ну и доложила о твоем ранении… Маман запаниковала. Ей же много не надо. Стала тебя искать. Подключились сестры, потом моя служба безопасности, полиция, твой агент и кое-кто из труппы… Названивали Симоне. У нее сотовый отключен. Блин, Леха, я даже не додумался проверить Адмиральскую. Что-то совсем из башки вылетело…

– Возьми ключи от квартиры, – рычу я, собираясь разнести в пух и прах всю свою семейку, – и приходи за мной.

– Хорошо, малыш, – недовольно бросает брат, поняв, что опасность миновала. Я жив и здоров, а значит, можно отвесить подзатыльник. Закон старших братьев, блин! А вот мне не повезло. Угораздило родиться самым младшим в большой и дружной семейке.

– Можешь прислать кого-нибудь с ключами? – морщусь я. – Дверь в квартиру захлопнулась, и мне пришлось ночевать у Шакиры.

– Ах, вот оно что! – ржет Ромка и добавляет непререкаемым тоном: – Нет, дорогой, не надейся! Я сейчас отменю совещание, к едреной фене, и приду сам. Хочу лично на все посмотреть.

– Отвали, придурок, – по ошибке бубню я, а сам мысленно благодарю Ромку за то, что он есть у меня. Надежный и классный брат. Лучший в мире! Сестры тоже хорошие, но, несмотря на мои тридцать два года, постоянно лезут в мою жизнь. Ну и помогают, конечно. Особенно сейчас, когда я нахожусь на пике популярности. Фильмы с моим участием сразу выходят в лидеры кинопроката, а на спектаклях всегда аншлаг. Но в театре я играю мало, одна-две постановки в год. Съемки в кино отнимают у меня все время и изматывают до предела.

«Может быть, поэтому я беззастенчиво пользуюсь сестрами, а взамен за заботу позволяю лезть к себе?» – думаю я и, заслышав, как в двери тамбура поворачивается ключ, здоровой рукой пытаюсь открыть Киркин замок.

– Твою мать, – с порога ругается старший брат, как только видит мою забинтованную до плеча руку. – Ты как с фронта, Леха! – смотрит на меня строго.

– Всего хорошего, – бросаю я напоследок Кириной домработнице, вышедшей в коридор. А зайдя в свою квартиру, прошу:

– Помоги одеться, бро. Из-за идиотки Симоны мне теперь придется надиктовывать сценарий…

– Полагаю, о свадьбе речь не идет? – криво усмехается брат.

– Какая свадьба, бро? – вскидываю я бровь и с помощью Ромки надеваю штаны и рубашку. – Из-за этой дуры я поранил руку и чуть не истек кровью. А она испугалась, блин! И сбежала!

– И кто же тебя вынес с поля боя? Шакира? – ехидно осведомляется брат и добавляет деловито: – Носки сам наденешь? Или помочь?

– Сам, – морщусь я и тут вспоминаю про дурацкие трусы со слоником. Хорошо, хоть Ромка не обратил на них внимания.

– Уши топорщатся, и хвост выпирает, – словно прочитав мои мысли, оглядывает меня брат и ноет, как в детстве: – Все сначала, твою мать!

Я стаскиваю с себя тонкие летние брюки от Бриони и несусь в спальню за обычными труселями. Стягиваю дурацкого слоника и тут же вспоминаю, как баловались с Симоной. Кажется, я танцевал перед нею стриптиз, пока мне не позвонил агент. И за время долгого выматывающего разговора я совершенно забыл, что вообще на мне надето. А когда в дверь затарабанила Кира, даже не подумал переодеться.

– Скоро твои очешуительные фотки появятся в блоге у Дерзкой Анжелики, – кривится брат, когда, одевшись, я лезу в айфон.

– Не думаю, – бросаю отрывисто. – Она умная, так просто не спалится. За эти годы никто не догадался…

– Ты у меня, конечно, гений, бро, – довольно хмыкает Ромка, – но люди могут пойти совершенно другим путем и вычислить твою красотку…

– Плевать, – раздраженно бурчу я, заглядывая в айфон. И чертыхаясь, смотрю список пропущенных вызовов, неотвеченных сообщений в Ватсапе и в Телеграме. Сообщения от родственников я просто пролистываю. Там и так все понятно. А вот агенту стоит ответить, впрочем, и режиссеру моего нового фильма тоже.

Когда я заканчиваю с разговорами, лицо моего брата становится непроницаемо спокойным. А это само по себе не предвещает ничего хорошего. Вдарит или пошлет подальше, за ним не заржавеет.

– Поедем, – замечаю я как можно более мирно. – У тебя дел, небось, невпроворот…

– Я привык, – мрачно кивает Ромка, – с тех пор, как у нас в семье родился Лешенька, мои дела отошли на второй план.

– Обойдусь сам, – рыкаю я. – Сейчас вызову такси…

– Едем, – кривится старший брат. – Отвезу тебя домой к мамочке…

– Да иди ты, – отмахиваюсь я. – У меня сегодня онлайн-встреча с актерами нового фильма. Я займу переговорную…

– Тогда идем на работу, – командует Ромка.

– Мне цветы нужно купить, – добавляю я небрежно, когда мы, пересекая небольшую площадь около торгового центра, выходим на Ленина. Уже издалека виднеется огромный бизнес-центр, построенный братом. Пять этажей отдано под офисы его собственных компаний, а остальные три сдаются в аренду. На первом тоже арендаторы – пара ресторанов, магазины и офис туристического агентства.

– Кому? Шакире? – отрывисто спрашивает брат. – Марине поручи, она оформит доставку.

– Нет, – мотаю головой, – заеду лично. Так правильней…

– Вот-вот, – кивает Ромка, – заодно скажи этой балбеске, чтобы не связывалась с Пироговым. Он любого с землей сожрет, кто вздумает лишь косо посмотреть на его Лизоньку. А тут целый пост, да еще и с фотографиями…

– Где? Покажи! – останавливаюсь я посреди улицы и с изумлением пялюсь в экран айфона последней модели. Лиза Пирогова и какой-то сосунок… Ну дела! – Подожди, – прошу я Ромку, решившего спрятать телефон в карман джинсов. – Когда выложен пост?

– Вчера вечером, в половине десятого, – щурится брат, чтобы рассмотреть мелкие, едва заметные цифры.

– Шакира была со мной в больнице и уж в это время никак не могла ничего опубликовать. Может, я ошибся и за блогом стоит не она?

– А фиг его знает, – передергивает плечами брат и, поднимаясь на крыльцо своего роскошного дворца, добавляет, поморщившись: – Пирогов все раскопает. В этом-то и проблема, понимаешь?

«Конечно!» – хочется заорать мне и тут же мчаться через весь город к Кире, или где она там работает.

– Если она замешана, то я ей не завидую, – добавляет Ромка значительно и, когда мы заходим в лифт, кивает на маленькую табличку, притороченную к списку этажей напротив цифры 8. «Дизайн ФМ». Даже ехать никуда не надо.

– Совещание проведу с группой и зайду, – бурчу я и, проходя мимо секретаря, прошу оформить доставку цветов тремя этажами выше.

– Большой букет роз, пожалуйста!

– Записку к цветам приложить? – деловито спрашивает Марина Федоровна и жалостливо оглядывает мою забинтованную руку.

– Обязательно, – киваю я. – Подпишите…

Я задумываюсь лишь на минуту. Мысленно перебираю цитаты классиков. «Любовью все покупается, все спасается» из Достоевского? Или лучше «Тот, кто спасает одну жизнь, тот спасает весь мир» из «Списка Шиндлера» Томаса Кенилли? Все не то… Кажется, Бродский что-то говорил похожее на вручении Нобелевской премии», – морщусь я и, решившись, заявляю:

– На дорогой бумаге, желательно перламутровой, следует написать: «Случилось чудо! Друг спас жизнь друга!».

– И все? – изумляется Марина. – А подпись?

– Там поймут, – хмыкаю я, удаляясь в переговорную. До часа икс, когда вся наша творческая компашка вываливается в онлайн, остается еще несколько минут. И я, подключившись к чату, захожу в Инстаграм. Сразу открываю скандальный пост про Лизу Пирогову и от нечего делать читаю комменты. Кто-то осуждает ее, кто-то возмущается разницей в возрасте любовников, но находятся и такие, кто открыто смеется над Игорем. Самоубийцы! Я еще раз внимательно смотрю на время публикации. Напрягаю память, пытаясь сообразить, где была в этот момент Кира? Я ошибся, говоря Ромке про больницу. В половине десятого мы уже вернулись обратно. И Кира, вооружившись ведром и тряпкой, отмывала следы Мамаева побоища. А учитывая, что таймера в Инстаграме нет, то блогом заведует кто-то другой. И вполне возможно, сама Кира вообще не при делах…

Постепенно, друг за другом на экране появляется моя команда. Каждый интересуется, что у меня с рукой, и лишь одна Танечка Афанасьева с улыбочкой спрашивает, снимаем ли мы психологический триллер или я решил добавить в сценарий немного экшена.

– Приключений мне и в жизни хватает, – улыбаюсь я, с интересом разглядывая Танечку. Красивая баба. Но красота эта рафинированная и бездушная.

«Какой прок от надменной и безбожной красоты?» – писал когда-то Пришвин, и по большому счету я с ним согласен. Но, честно говоря, меня тянет именно на таких баб. С ними проще, чем с живой и обаятельной Шакирой Мансуровой. От одной только мысли о Кире я чувствую резкое желание увидеть ее. Намотать на палец русые непокорные волосы, как когда-то в юности, уткнуться в макушку носом… Танечка что-то говорит, пожирая меня взглядом.

«Раз мы с ней играем главные роли, придется переспать», – с неохотой думаю я.

Основной костяк давно подобран. Вернее, сценарий пишется под нашу шайку-лейку. Помните, как у Рязанова или Захарова? Одни и те же артисты кочевали из фильма в фильм… Вот и мы с режиссером Васей Самойловым, моим старым институтским другом, задумали сделать так же. Естественно, свежей струей добавятся актеры второго плана и незначительные персонажи, но это как специи к основному блюду.

– Ладно, народ, – улыбаюсь я коллегам и единомышленникам. – У меня в сценарии вырисовывается настоящий злодей. Такой, без тормозов. Кого позовем на эту роль? Подумайте до завтра…

– А этот злодей? – вскидывает голубые глазки Танечка. – У меня с ним будут сцены?

– Ага! – ржет Витька Мерцхали. – Обязательно! Он тебя к батарее прикует и трахнет! Леха, включи сцену!

– У нас возрастной рейтинг шестнадцать плюс, – весело отмахиваюсь я, глядя на Танечку многообещающим взглядом.

– То есть пугать можно, а любить нельзя? – хохочут Витька с Самойловым.

– Ладно, народ, – устало замечаю я. – Я тут на обезболивающих. Поеду домой, посплю. А то вместо триллера получите какое-нибудь сраное фэнтези… – треплюсь я как ни в чем не бывало и внезапно ощущаю, как беспокойство стягивает обручем душу. Не знаю, почему и зачем, но я должен срочно повидать Шакиру – мать ее – Мансурову.

– Для сказки, Леха, у нас все готово. Танька – принцесса, ты – принц. Даже без парика сыграешь, – смеется Вася, кивая на мои длинные патлы. – Витька – волшебник. Только Баба-яга нужна. Очаровательная и лохматая…

– Найдется такая, – улыбаюсь я, думая о Мансуровой. Отличный вариант, кстати! Голос есть, фактура чудесная…

– Наглотаешься таблеток и напишешь, – весело добавляет Витька. – Сказки хорошо идут.

– А что ты пьешь, Лешенька? – подает голос мой директор Оксана Валерьевна. Обычно она молчит и что-то записывает в блокнотик. И хоть говорят, что незаменимых у нас нет, но без Оксаны я бы не справился.

– Забыл название, – морщусь я, – но всю ночь проспал как сурок. Вот только сейчас начинает дергать, – замечаю. Моя команда расценивает мое недовольство как конец беседы. Попрощавшись, я первым выхожу из чата и сам не ведаю, как оказываюсь у лифтов. Будто во сне вызываю кабину. А когда через минуту попадаю на восьмой этаж, быстро вхожу в офис «Дизайн ФМ».

– Мне нужна Мансурова, – строго говорю секретарше, сидящей за высокой стойкой. – Срочно.

– Но у нее совещание, – бормочет она, узнавая, и тут же расплывается в улыбке. – Ой… Я попробую ее вызвать. Но у нас сегодня очень нервный клиент… Не знаю, получится ли?

– Попытайтесь, – киваю я и уже собираюсь усесться на салатовый кожаный диван – какая гадость, – когда двери напротив со стуком открываются и из переговорной вываливается Игорь Пирогов, держа за руку перепуганную и бледную Шакиру.

– Оставь ее! – рыкаю я, тут же оказываясь рядом.

– Привет, Леха! – кивает Пирогов, мой преданный фанат. Он обожает фильмы с моим участием. Долго донимал Ромку, пытаясь познакомиться со мной. В какой-то момент брат сдался, и теперь к каждому празднику Игорь передает моей матери корзину, полную фруктов и сыра. Обязательно кладет в заветный туесок и бутылочку моего любимого кьянти. Короче, мой брутальный поклонник. – Я таки вычислил эту сволочь! – торжественно заявляет он. – Это она – Дерзкая Анжелика! Пишет гадости о нормальных людях и думает остаться при своих бабках. Не выйдет, милая, – криво усмехается он, выкручивая руку Кире.

– Отпусти ее, – командую я, призывая на помощь всю свою решительность. – Это какая-то ошибка, Игорь, – стараюсь говорить убедительно. – Кто-то хочет нас стравить между собой, – добавляю я вкрадчиво. – Отпусти мою невесту, и поговорим, – прошу настойчиво Пирогова.

– Невесту? – удивляется Игорь и косится на Шакиру, потом на меня. – Вы знакомы?

– С первого класса, – киваю я.

– С детского сада, – встревает Мансурова.

– Точно? – хмуро осведомляется Пирогов и снова подозрительно оглядывает нас. – Тогда почему она про тебя гадости пишет?

– Это не она, – мотаю я головой, призывая весь свой талант в помощь. Нужно обязательно уговорить этого страшного человека. Неизвестно, что он решит, какие меры примет. Говорят, в девяностые неугодные Пирогову людишки пропадали без вести. До сих пор ни одного не нашли.

– У меня точная информация, – бурчит Пирогов и Кирину руку и не думает отпускать.

– Ты не выйдешь из здания, – предупреждаю я, подходя ближе. – Отпусти по-хорошему, Игорь Петрович. Я не позволю тебе увести Шакиру.

И пока мой фанат судорожно соображает, закрывая спиной Мансурову, я звоню брату. Тот влетает на восьмой этаж вместе с охраной и сразу берет быка за рога.

– Какие претензии к нашей Шакире, Петрович? – ощерившись, спрашивает он, делая ударение на слове «нашей».

– Ребята, – пытается втолковать нам Пирогов истину, которую мы и без него знаем. – Я точно заню. Ошибки быть не может.

– Мне положить с прибором, – рычу я, подходя ближе, и просто забираю из рук растерявшегося мафиози Киру Мансурову.

– Испугалась, девочка? – громко шепчу я, прижимая к груди маленькую дрянь. Конечно, испугалась! Глаза распахнуты, лицо бледное…

– Прошу ко мне в кабинет, – настойчиво предлагает Ромка и выразительно смотрит на меня и мою мнимую невесту, переводит сумрачный взгляд на застывшего, будто статуя, Пирогова. – Устроили тут шоу, – кривится он и, улыбаясь, кивает подпирающему дверной косяк старику: – Не беспокойтесь, Анатолий Петрович, все под контролем.

И когда мы с Шакирой, поравнявшись с Романом, проходим мимо, дергает мою девочку за кудрявую прядку.

– Отвали, Лом, – привычно отмахивается она. Покосившись на Пирогова, я замечаю, как недоверие у него на лице сменяется сомнением. Один короткий жест ставит все на свои места. Любому понятно, что мы втроем давно знакомы и общаемся запанибрата. А значит, к ведению блога Шакира не имеет никакого отношения. Теперь осталось убедить в этом Игоря Петровича и самих себя.