– Каким ещё арестом? – возмущённо выпаливаю, упираясь ладонями в мужскую грудь. Это что ещё за игры? – У меня работа, Вернер. Это, во-первых. Во-вторых, ты не имеешь на это право.

Знаю, что он сейчас скажет – имеет. И пусть даже непонятно, откуда! Поэтому прежде, чем он говорит, тараторю:

– В-третьих, я – не твоя девушка. Ты не можешь мне запрещать!

– Могу, – летит твёрдый ответ, что чуть не принимаю его. Как он умеет убедительно говорить! – Ты права, ты – не моя девушка. А жена. С завтрашнего дня. Мы едем в ЗАГС, мотылёк.

Услышанное заставляет впасть в ступор. Он серьёзно собрался взять меня в жёны? Если он так хочет меня наказать, почему бы нам просто не пожить вместе?!

Но штамп в паспорте…

Это не страшно, но оно, как невидимое клеймо – отравляет душу, портит настроение. Я его не хочу. Жить под натиском невидимых оков, что каждый раз твердят:

У тебя муж. Муж дома ждёт. Муж не одобрит!

Хотя сейчас моё положение ничем не отличается.

– Я не согласна, – выдыхаю, теряясь. Да не может со мной такого происходить!

Но, судя по действиям Вернера, ему не нравятся мои слова.

Немец начинает злиться. Опять. Тяжело дышит, глаза темнеют.

И его цепкая ладонь на моей талии не говорит ни о чём хорошем.

– Неправильный ответ, – выдыхает в губы и резко притягивает к себе. Впечатывает в своё тело и целует. С напором. Жадно, запуская острый язык в рот. Слишком много говорит ранящих фраз. И даже сейчас, как лезвие, касается моего языка и холодит, как от стали.

Не успеваю дёрнуться назад, как вхожу в его маленькую игру. Отвечаю на поцелуй, обвивая руками шею.

Хочу показать, что не боюсь его. Чтобы знал, я – не безвольная кукла, что будет выполнять каждую его прихоть. Не себе в убыток.

Арест?

Плевать, уже выбиралась из закрытой квартиры. Сделаю это ещё раз.

ЗАГС?

Хорошо, будет ему жена. Хочет секса, подчинения? Будет! Только пусть не думает, что я буду для него собачкой на побегушках.

Грубые ладони стискивают пальцами бёдра и приподнимают вверх. Понимаю всё без слов. Обвиваю его талию ногами и тут же отрываюсь от стены. Не сама. Влад несёт меня до первой опоры – кухонного стола. До кровати слишком далеко.

А этот человек… Нетерпеливый.

Стоит только вспомнить наши моменты близости.

Влад сажает меня на холодную поверхность и отстраняется, хищно улыбаясь.

– Ты не выглядишь сопротивляющейся, – господи, какой же он говнюк. Давит ещё сильнее. А я совсем не понимаю себя. То хочу, то не хочу. – Но мне так даже больше нравится.

Поддевает край платья и тянет вверх. Скидывает с моего тела, что уже пылает долгие десять минут. Ткань летит в сторону, демонстрируя Владу чёрное кружево.

– Тебе идёт, – хмыкает и снова возвращает руки на бёдра. – Встань.

Повелительный приказ, от которого по спине бегут мурашки, заставляет выпрямиться и ступить босыми ногами на прохладный пол. Туфли я где-то потеряла по пути.

– Повернись, – летит хриплый приказ.

Под его взглядом тушуюсь. Зажимаюсь, хоть он и всё видел. Трогал. Ласкал губами, языком. Да всем, чем мог!

– Зачем? – пальцы на ногах замерзают, несмотря на то, что сейчас слишком жарко. Особенно, когда он так на меня смотрит.

С желанием в глазах. Не обычной похотью. А хотя… Может, и с ней.

Влад прищуривается. Делает это, как любит. А у меня все мысли улетучиваются. Смотрю на него и даже сопротивляться не могу.

Но всё же сглатываю, когда он своим приятным голосом произносит:

– Наказывать тебя буду.

– За что? – удивлённо округляю глаза, на что слышу спокойный ответ.

– Каролина. Проколов у тебя много. Поэтому… Поворачивайся.

– А если не повернусь? – выдыхаю, проверяя его выдержку. Пытаюсь понять, как сильно он разозлится, если я сейчас обломаю нас обоих. Не люблю я, когда меня бьют. Моё тело – мой заработок.

Как бы по – проститутски это не звучало.

И хоть не снимаюсь в белье, на примерке могут возникнуть вопросы…

А я их не хочу.

Мой вопрос Владу не нравится. До этого и так тёмные глаза чернеют, казалось, покрываясь тонкой коркой льда. Уверена, что сейчас в его груди, до которой хочется дотронуться ладонью – происходит то же самое.

Спокойное до этого лицо преображается. Уголки губ слегка приподнимаются вверх. А холодные ладони, что заставляют затвердеть соски из-за прикосновения кожи, хватают за талию.

Мужчина резко дёргает в сторону, поднимая моё легкое тело в воздух, и поворачивает к себе спиной.

– Сделаю это сам.

Широкая ладонь с силой давит на спину. Наклоняет грубо вниз. Заставляет дотронуться грудью до белой скатерти и опереться на ладони, что сейчас сжимаются в кулаки.

Что он творит!

Делает шустрый шаг вперёд. Будто толчок. И прижимается твёрдой эрекцией к моей попе, скользя ладонями с талии вниз. Хватается за краешек тёмного белья и под мои вздохи проговаривает:

– Ты же знаешь меня, Кара, – порой мне кажется, что нет. Хотя оно так на самом деле и есть. Я многого о нём не знаю. Только то, что у него семья в Германии, своя компания. Любит секс, потрогать меня и показать всем, что принадлежу ему. И пусть, если это не так. – Твоё сопротивление только возбуждает. Люблю подчинение, помнишь? И покорять.

Помню…

И хоть убей, хочу сейчас развернуться, поиграться, не дать ему того, что он хочет, но не могу.

Позволяю стянуть с себя трусики, которые не слетели ещё в лифте.

Чувствую на обнажённой коже ткань его брюк, за которой кроется то, что не раз доводило меня до крышесносных оргазмов. А один раз… Я вообще потеряла сознание. И хоть там ещё и организм дал сбой, те моменты…

– Помню, – облизываю сухие губы, дрожа от одних только касаний пальцев. Там, где проводит – всё пронизывает коликами, что добираются до низа живота.

Нежно, что необычно для Вернера, скользит пальцем по одной ягодице, вырисовывая разные узоры.

И даже от этого невинного касания дыхание перехватывает.

От предвкушения. От представления, что он сделает дальше. И какие от этого у меня будут чувства.

Но сейчас только это – интерес и возбуждение.

Что усиливается, стоит ладони пропасть, а потом звонко опуститься на ягодицу, вырывая с искусанных губ недовольный стон.

Он что, действительно, решил отшлёпать меня?

– Ты всерьёз? – спрашиваю недоумённо, пытаясь встать. Я-то думала… Совсем о другом!

Что сейчас он не выдержит. Расстегнёт ширинку, высвободит член из трусов и быстрым, грубым толчком войдёт на всю длину.

Но не судьба.

Я так не играю.

Поднимаюсь, и рука мужчины тут же давит на спину. Снова приковывает грудью к столу, слыша от меня только возмущения. Влад делает шаг назад, чуть отстраняюсь. И не сразу понимаю для чего.

– Какой же ты…

Мощный шлепок, и я замолкаю, поджимая губы и мыча. Проклинаю его в своей голове и хочу прибить.

Чего так больно! Я думала, это будет слабее, эротичнее, а сейчас… Будто ремнём бьёт. Не щадит. Словно провинилась и сделала ужасное.

Как папа за двойки в школе.

– Поиграли и хватит, Лин, – от этих слов напрягаюсь. Нет больше того игривого и тихого голоса. Хриплого баритона.

Только сталь, недовольство и равнодушие. Он такой, когда серьёзен. Когда злится.

– Я не шутил, когда сказал, что ты виновата. Предала меня…

И опять говорит эти неправдивые слова.

– Влад, – мой голос звучит резче. Потому что начинаю раздражаться. – Я ведь объяснилась!

Очередной шлепок по коже. Та горит и просит остудить её. Приложить что-то холодное. Ладонь Вернера очень хорошо подойдёт, если он не собирается меня бить.

Льдина! Самая настоящая! Знает, что не люблю этого, но делает.

– У меня другая информация, Каролина. И я верю ей, а не тому, кто… Солгал в лицо. Что, если не желание избавиться от меня? Я ведь отравлял тебе жизнь, по твоим словам. Не смогла устоять перед соблазном, да? Или что?

И вновь удар, что вызывает порыв как следует встать, замахнуться рукой и впечатать ладонь в чужую щёку.

Да что за несправедливость такая!

– А если бы я струсила на суде? Совесть пересилила! Ты бы тоже так меня ненавидел?

– Нет, если бы ты в этом созналась.

Его слова выбивают из колеи. Идёшь и вдруг падаешь, угодив в яму.

Какой же, мать его, невыносимый человек!

Понимаю, что лучше один раз потерпеть извращённую порку, чтобы потом её избежать, но не могу.

Гнев подбирается к горлу, потихоньку проникает в мозг, распространяется по всему телу и оседает в груди. Надоел!

Завтра же пойду к проклятому адвокату, чтобы выведать от него информацию. Сколько можно?! Одно и то же!

Резко встаю на руках. Влад пытается опять пригвоздить меня к столу, но не сдаюсь.

Со своими пятьюдесятью пятью килограммами неровня ему. Но всё же сначала качаю задом, упираясь ему в пах. Чтобы расслабился, перестал так наседать.

И это его дезориентирует. Отстраняется, почувствовав неладное.

Ладонь скользит ниже, кончиками пальцев проходя вдоль позвоночника. Тело от этого потряхивает, но мне плевать. Взбесил!

Выпрямляюсь и хоть понимаю, что так просто не уйду, оборачиваюсь к Владу и сдерживаюсь, чтобы не плюнуть в это мерзкое, но в то же время красивое лицо.

Вместо этого задираю голову, опускаю ладони ему на грудь и толкаю, отстраняя от себя. Он резко становится мне противен.

– Знаешь, что?! – повышаю голос, чего не делала… Давно! – Надоело!

То есть, всё, чтобы ко мне не было такого отношения – всего лишь нужно сказать, что я испугалась?

фотографиями с голыми родителями, участвующими в оргии. И моими фото, где заплаканная и полуголая выхожу из кабинки стриптиз-клуба, где вообще была не по своей воле!

И должна блеять перед ним, извиняясь?

– Я докажу тебе, что ни в чём не виновата, – шиплю со злости, пытаюсь толкнуть, но он даже не шевелится. Лицо спокойно, будто меня сейчас и не слышит. И всё. Это становится последней моей точкой кипения.

Поэтому выпаливаю со зла, точно зная, что не дам ему этой возможности:

– И до этого момента – я запрещаю тебе ко мне прикасаться!

Зло отталкиваю Влада от себя и как можно быстрее пытаюсь уйти. Убежать от него. Как можно дальше.

Перед этим хватаю хотя бы платье, чтобы не сидеть голой.

Обжигающие слёзы подбираются к глазам, намереваясь показаться перед Вернером.

А не будет ему моих слёз.

Он видел их однажды, два раза. И во всех случаях поддерживал меня, успокаивал. А сейчас… Только пытается схватить. Остановить. Удержать.

Но не сдаюсь. Выдёргиваю руки из сильных ладоней и иду дальше. Кожу жжёт, но не останавливаюсь. Злость пропитывает всё тело, давая силы сопротивляться.

Даже когда Влад хватает меня за талию и грозно рявкает моё имя, не собираюсь поддаваться.

– Каролина, стой!

А я не собака, чтобы следовать каждому его приказу!

Сжимаю в трясущихся пальцах ткань платья и снова пытаюсь вырваться. На него не смотрю, только вперёд. Лишь бы не оставаться с ним больше наедине.

– Отвали, Вернер, – шиплю и смотрю вниз, с силой впиваясь ногтями в его руки. Глухое рычание проникает в ухо, но мне не стыдно. Сделала ему больно – сам виноват.

Хватка на талии на миг расслабляется. Выкручиваюсь, и буквально вылетаю из его объятий, что до этого тисками сковывали тело и любые движения.

Бегу со всех сил в его комнату, зная, что там есть замок. Уже однажды видела его и сейчас он мне не помешает.

Влад срывается следом за мной. Пугаюсь, паникую, но понимаю – не возьму себя в руки – так будет. По пути роняю рамки с какими-то фотографиями, что падают перед Вернером. Наверное, не знаю. Но судя по его злому мычанию позади, попадает так, как нужно.

Поэтому залетаю в его комнату, оборачиваюсь, резко захлопывая за собой дверь. Последнее, что вижу в небольшую щель – грозный взгляд карих, тёмных глаз, что буквально примораживают к полу.

Чуть не теряюсь от надвигающегося на меня Влада, но вовремя закрываюсь. Перемещаю защёлку в сторону и упираюсь лбом о деревянную поверхность. Его громкие шаги утихают.

С облегчением выдыхаю и слушаю колотящееся в груди сердце, что намеревается покинуть моё тело и вырваться наружу.

Проклятие какое-то.

Ещё и Вернер не унимается. Бьёт кулаком по двери, из-за чего вздрагиваю, пугаюсь и делаю шаг назад.

Ненормальный.

Но молчит. Ни говорит и слова.

Стою какое-то время, пусто смотря на золотистую ручку и защёлку. Выйти не решаюсь. И не буду. Зачем? Влад снова примется за своё. Доделает начатое дело.

Нет, не пойду.

Отворачиваюсь и иду на балкон. Чтобы освежить голову и освежиться самой. Но перед этим не забываю надеть платье. Не слишком-то мне хочется щеголять перед соседями голой.

Сегодня, пожалуй, пережду здесь… А потом, не знаю. Чуть успокоюсь. Перестану дрожать так сильно и возьму себя в руки. Завтра меня ждёт тяжёлый день. Сначала нужно съездить на работу, потом встретиться с адвокатом, а после…

Не знаю. Может ситуация решится, Влад подобреет, и мы наконец, сядем и нормально поговорим.

А пока… Нужно немного успокоиться.