Идея гармонии привлекала и продолжает привлекать к себе внимание представителей различных областей знания [Шестаков, 1973; Шубников, 1927; Волошинов, 2000; Сороко, 1984; Гримм, 1955; Воробьев, 1978; Боднар, 1994; Гика, 1936; Татаренко, 1999; Гратиа, 1988; Бутусов, 1978; Владимиров, 2002, 2003; Баранцев, 2005; Харитонов, 2004; Забродоцкий, 2005; Spinadel, 1997, 2004; Bergman, 1957 и др.].
В. фон Гумбольдт отмечал: «Как бы ни был богат и плодотворен язык, никогда невозможно представить подлинный смысл, совокупность всех объединенных признаков подобного слова (обозначения внефизических объектов гармонии) как определенную и завершенную величину» [Гумбольдт, 1984б, c. 364]. В. Одоевский подчеркивал: «Когда мы употребляем это слово, мы каждым словом вздымаем прах тысячи смыслов, присвоенных этому слову (гармонии. – В.Т.) и веками, и различными странами, и даже отдельными людьми» [Одоевский, 1977].
Представляется целесообразным проследить историю развития понятия гармонии в теории и практике познания.
«Все сущее в мироздании подчиняется всеобщему закону гармонии, проявление которого имеет свою специфику на различных уровнях бытия» [Шевелев, 2000, c. 7]. Хотя устремленность к гармонии является не просто одной из «необходимых потребностей, но составляет сущность культуры и определяет смысл общечеловеческого движения в Беспредельности» [Шубников, 1927, c. 34], пути достижения гармонии понимались по-разному.
Восточная культура видела путь к гармонии через совершенствование внутреннего мира личности. Главным и неисчерпаемым источником гармонии представлялось человеческое сознание [Аум. Синтез мистических учений Запада и Востока, 1990].
В одной из буддийских книг утверждалось: «Неужели владеть Вселенной непременно означает держать в руках власть, обладать могуществом, сжимать карающий скипетр и отдавать приказы и повеления? Я называю владением Вселенной совсем не то. Обрести себя и все. Обретаю себя, и тогда Вселенная обретает меня… Обрести себя – значит сохранять свою целостность и гармонию» [Восток – Запад: Исследования. Переводы. Публикации, 1988, с. 5].
С точки зрения восточного менталитета «человеку следовало только сопрягать свою жизнь с законами космического совершенства, расширяя сознание, открывая в себе вселенский свет» (гармонию. – В.Т.) [Жермен, 1994, с. 71].
В восточной культуре глубоко осознавался феномен бесконечности мироздания, которое представлялось «не имеющим центра». Как следствие, любая точка мироздания могла считаться центром всего мира, что делало каждую вещь уникальной: «Одно во всем, и все в одном» [Классическая поэзия Индии, Китая, Кореи, Вьетнама, Японии, 1977, c. 379]. Для восточного менталитета важно было, опираясь на силу интеллекта, обнаружить «все в одном» (гармонию во всем. – В.Т.) [Глобальные проблемы и общечеловеческие ценности, 1990]. Акцент делался на внутреннее совершенствование, развитие гармоничного сознания [Восток –Запад: Исследования. Переводы. Публикации, 1988].
В западной традиции, наоборот, значительные интеллектуальные и физические усилия направлялись на преобразование внешнего пространства, совершенствование общественных отношений [Андреев, 1991]. Так, в III в. до н.э. в Греции Платон редложил проект, целью которого было достижение всеобщей гармонии посредством коренного реформирования социальной жизни. В соответствии с проектом следовало «ликвидировать частную собственность, упразднить семью, селекционировать породу человека, установить жесткий контроль за духовной сферой» [Платон, 1990, с. 23]. В эпоху Ренессанса идеи Платона вдохновили Т. Мора, Т. Кампанеллу, а позднее и Ф. Бэкона на поиск общественной гармонии [Андреев, 1991].
Несомненно, в восточном и западном мировосприятии устремленность и потребность в гармонии была и является глобальным жизненно важным ориентиром, призванным уравновесить сознание человека и окружающий мир.
Однако понятие гармонии воспринимается не всегда однозначно. С одной стороны, в обыденном общении оно проявляется как универсально-коммуникативное средство, сравните ситуации, в которых человек выражает спонтанную мысль о том, что он в гармонии с собой или что природа вокруг него гармонична. С другой же, если сама идея о гармонии оказывается в центре дискуссий, она внезапно пробуждает сомнения перед вопросом: «Что же такое гармония?». Это напоминает знаменитую мысль Авгу-стина Блаженного: «Что же такое время? Если никто меня об этом не спрашивает, я знаю, что такое время; если бы я захотел объяснить спрашивающему – нет, не знаю» [Августин Блаженный, www.psylib®)].
Целесообразным представляется проследить путь гармоничного мировосприятия «от эстетики мифа к гармонии логоса» [Лосев, 1991, с. 7]. В соответствии с мифологическим мироощущением вся природа воспринималась живым, одушевленным организмом как некое целостное. Мифология способствовала формированию чувства гармонии, в основе которого лежало осознание единства многообразного. Так, например, в мифологии индонезийцев голова верховного божества символизировала небесный купол, правый глаз – солнце, левый – луну. «Человек страстно стремился к целостному, всеохватывающему восприятию мира, пытаясь уловить логику живого космоса, утверждая прорыв к гармонии» [Немировский, 1994, с. 72].
Для мифологического мироощущения характерна глубокая вера в существование абсолютной гармонии – «золотого века». О «золотом веке» как о гармоничном времени писал Гесиод в поэме «Труды и дни». «Жили те люди, как боги, со спокойной и ясной душою, не ведая горя, не зная трудов. И печальная старость к ним приближаться не смела» [Гесиод, 1927]. В египетской мифологии период незыблемой гармонии – время, когда на земле царствовали Осирис и Исида [Лосев, 1991].
Один из наиболее ярких образов, связанных с понятием гармонии, отражен в мифе об Атлантиде. Согласно этому мифу в глубокой древности существовала высокоразвитая гармоничная цивилизация, которая называлась Атлантидой. Жители Атлантиды пользовались лазерными установками и летательными аппаратами, работающими на фантастических скоростях. Они могли общаться путем передачи мыслей на расстоянии и могли, покинув свою физическую оболочку, перейти в качественно иное состояние [Аум. Синтез мистических учений Запада и Востока, 1990, с. 181].
Накапливая и оберегая сакральный духовный опыт, мифы открывали «мир абсолютного совершенства, безграничной перспективы для каждого человека, обнадеживали и предостерегали, охватывая весь круг глобальных вопросов Космоса, втягивая индивида в мировое пространство, санкционируя пути достижения совершенного состояния гармонии» [Виндельбанд, 1995, с. 99].
«Грандиозный прорыв, связанный с жаждой вселенской интеграции и, одновременно, недостаточность реальных средств для утверждения действительной, устойчивой гармонии воплотился синтетически в состояние равновесия мистического и обыденного, фантастического и реального, конкретно-чувственного и символического, что нашло яркое отражение в мифах» [Мифы народов мира, 1991, с. 13].
Мифы способствовали «возвышению» человека над обыденностью существования. Человек был не в состоянии подчинить себе явления и предметы природы (солнце, звезды, дождь, реки, ветер и т. д.), в мифах же они «включались в духовный опыт и человек управлял ими с помощью воображения, переводя в плоскость одухотворенной гармоничной реальности» [Лосев, 1965, с. 58]. Мифологическое мироощущение способствовало преодолению человеческой ограниченности и установлению гармоничных отношений с мирозданием. Преломляя отраженное бытие, первобытный человек пытался уравновесить «оковы суровой, а нередко враждебной действительности, ощущениями мгновения божественной легкости и созданием нового, очеловеченного мира, согретого теплом гармоничной духовности» [Лосев, 1965, с. 58].
Древнегреческая цивилизация выстраивает единство гармоничного мировосприятия: счастье – в душе. Если у животных главное – их телесная природа, то у человека – душевный склад. Диоген, как и стоики, полагал, что подлинную свободу и гармонию обретает лишь тот, кто свободен от страстей (потребностей), возмущающих гармонию души. Один из важнейших путей к гармонии стоики видели в стремлении к единству. Согласно им «едины люди, едины все живые существа, едина природа, душа и Бог. Высшая цель людей – преодолеть все то, что их разъединяет: этнические, рассовые, социальные, государственные барьеры и слиться в космическое братство» [Лосев, 1963].
Вместе с тем «культивируется идея соразмерности сил человека и природы, гармонии микро- и макрокосма. Так, гармоничное человеческое тело становится "мерой" красоты, универсальным эстетическим принципом» [Лосев, 1963, с. 21]. Усиливается потребность в «переделке» человеческой природы, поиске новых путей самосовершенствования личности [Чанышев, 1981].
В Средние века высшей ценностью становится Бог. «На путях обретения Бога как абсолютной гармонии средневековая культура упустила важнейшую основу для развития чувства гармонии – уникальность личности, способной осознавать и уравновешивать в воображении неповторимость каждого земного мгновения. Общее подавило единичное, единое стало диктатом для многообразного» [Лосев, 1965, с. 7].
В эпоху Ренессанса культивируется идея о том, что опыт поможет человеку найти гармонию. Человек «воспитывался на том убеждении, что созерцающий природу глядит в божественную сущность» [Лосев, 1965, с. 12]. Задача разума заключалась в том, чтобы увидеть всеобщее в частном, божественное в природном, вечное в преходящем. Гармония рассматривалась как «очищенное совершенство самой природы, которое необходимо выявить, раскрыть, адаптировать» [Лосев, 1965, с. 12]. «Идеальное просвечивает сквозь реальное» [Бахтин, 1994, с. 23].
Последующие годы, в частности эпоха классицизма, «свидетельствовали» о развитии абстрактного мышления. Именно в этот период реализовалась идея Лейбница о «предустановленной гармонии», вера в мудрое устройство бытия [Выготский, 1987]. Все это способствовало оптимистическому мировосприятию и культивированию идеи о возможности управлять природными и общественными процессами посредством проницательности рассудка [Реале, 1994].
Реалистическое мировосприятие представляло одну из самых заметных тенденций индустриальной культуры. «Усиливая познавательную функцию искусства, реализм в постижении мира стремился опираться на гармоничное равновесие субъективного и объективного, эмоционального и рационального, конкретного и абстрактного, уникального и типичного» [Реале, 1994, с. 51].
Импрессионистский взгляд
О проекте
О подписке