Глава 7

Резко очнулась и тут же закашлялась. Легкие отчего-то сильно жжет, и либо я ослепла, либо вокруг кромешная тьма.

Откашлялась. Стало легче.

– Ника, – мое имя произнесено тихо и хрипло. Мне сначала показалось, что и вовсе послышалось, но тут я вспомнила недавние события.

– Стефа! Как ты?! Где ты? – рвусь туда, где мне послышался голос, но остаюсь на месте. Меня прочно удерживают крепежные ремни тролльего седла.

Попробовала зажечь свет в руке с помощью магии, и ничего не вышло. Испугалась до заикания, такого, что бы у меня не получались простенькие заклинания, уже давно не было. Тут явно что-то случилось. Вот только что? Где мы? На дне ущелья?

Кое-как, на ощупь, отстегиваю ремни и то и дело зову Стефу. Девушка не откликается, Гув молчит и не шевелится, скрега тоже не слышно. Мне просто до безумия страшно.

Когда нащупала сумку с вещами, притороченную к седлу, трясущимися руками достала полумагический светильник. Включила. Свет почему-то оказался очень тусклым, словно заряда осталось всего ничего.

Гув лежит на спине без сознания. Потрогала шею тролля. Пульс есть, причем мощный и ровный.

Черби оказался неподалеку. Птица лежит, бережно прижатая к боку тролля. Скрега трогать не стала, все равно не знаю, где у птиц прощупать пульс, сейчас главное Стефа.

Черби неудачно повернут – моя подруга так и пристегнута к седлу, и ей зажало ногу. Бегло осмотрела Стефанию. Удивительно, но крови нет. Девушка без сознания.Быстро и аккуратно растегиваю крепежные ремни и пытаюсь вытащить девушку из-под птицы – не удается, скрег слишком тяжелый.

Стефания застонала и открыла глаза.

– Стефочка! Что болит? Не волнуйся, сейчас Гув очнется, и мы тебя достанем.

– Все хорошо. Я демон. Я сильная, – сипло ответила моя подруга, и, на мой взгляд, совсем не похоже, что у нее все нормально.

– Точно? Я видела, как тебя и Черби били о скалу. Да и упали мы, видимо, с огромной высоты, – я взглянула вверх – где-то там, далеко вверху, можно было заметить узкую полоску света, но в этот глубокий каменный мешок солнечный свет не добирается. Похоже, там, наверху, сейчас день, а значит, вряд ли я долго была без сознания.

– Я почти восстановилась, когда магию перекрыло – похоже, здесь пролегает порода сальфира – материала, способного поглощать магические потоки. Причем залежи большие, поскольку своей магии я совсем уже не чувствую. Как сама? Ты ведь хрупкий человек. Падение с такой высоты не могло пройти даром.

Стефа закашлялась. Вообще здесь довольно холодно, а мы в легкой одежде и тепловые артефакты, похоже, скоро совсем прекратят работать, если магия поглощается.

– Знаешь, я тоже себя хорошо чувствую. Ничего не болит.

Ощупываю себя и понимаю, что действительно, кроме небольшого жжения в груди и желания вновь прокашляться, ничего не болит, хотя должно. С силой сжала синий камушек на своей шее. Уверена, дело в амулете. Похоже, камень защищает своего хозяина от смертельной опасности. И ведь я хотела снять амулет и еще предъявить претензии его владельцу. Хорошо, что не успела.

– Это радует, – спокойно отозвалась девушка.

– Хочешь пить? – достала из сумки баклажку и протянула Стефе, подруга приняла воду и стала жадно пить. – Нога очень болит?

Девушка только фыркнула, предпочтя промолчать.

– Надо думать, как отсюда выбраться или как дать знать остальным, где мы. Ведь нас наверняка будут искать.

– Дать знать не получится, – как-то чересчур равнодушно ответила девушка. – Скоро все артефакты, по которым нас можно было бы отследить, разрядятся, да даже если бы и работали, то вряд ли сюда дотянется сигнал.

– Может, когда очнется Черби, мы взле…

– Нет. Черби не очнется, – сказано совсем безжизненным и холодным тоном.

– Я… соболезную.

Стефа вновь ничего не ответила. Я представляю, какая большая утрата для нее: скрег – питомец, которого она получила, когда тот был еще птенцом. Их дружба, их связка. А ведь у Стефы из родных, как ходят слухи, и нет никого сейчас.

– Пойду попытаюсь привести в чувство Гува, – неловко произнесла я и отошла от девушки.

Гув, несмотря на все старания, проснулся только где-то спустя полтора часа, по моим внутренним часам. Я же все это время не бездействовала. Достала два походных одеяла из нашего с подругой инвентаря, укрыла ими Стефу. Сама я еще не сильно мерзну, потому что много двигаюсь.

Проинспектировала все имеющиеся у нас в наличие вещи – увы, большинство нашего со Стефой инвентаря составляют именно магические артефакты, ныне совершенно бесполезные.

Сухого пайка, если сильно растянуть, нам хватит дня на три.

Как только тролль очнулся, попросила его помочь Стефе. Девушка поблагодарила Гува, и, закутавшись в одеяла, села в стороне, не принимая участия в развитой мной деятельности.

Гув оттащил Черби в самый дальний угол каменного мешка, в котором нам пришлось оказаться, а это именно замкнутое пространство – при внимательном обследовании никаких проходов и лазеек я пока не нашла. Затем тролль покрошил мощными ударами скалу над птицей, и ее присыпало каменной крошкой.

Далее мы с Гувом стали пробовать себя в скалолазании. Увы, оказалось, что в этом виде спорта мы с троллем не сильны и залезть высоко у нас не получилось.

В итоге, когда я выдохлась, устав искать выход из положения, подсела под бок к Стефе. Девушка протянула руку и укрыла меня одеялом, словно крылом. К нам подсел и тролль, что-то жалобно рявкнув. С ужасом ожидаю того момента, когда Гув захочет в туалет, и потребует еды и воды. Хорошо, тролли выносливые и могут не есть в течение нескольких дней, только когда дорвутся до еды, способны съесть целого слона.

– Нас найдут! – убежденно сказала Стефе. – Наверняка уже ищут.

– Я на это не слишком надеюсь. Нас ведь порталом перенесло, все следы наверняка подчистят. У тебя есть идеи, кто на нас напал?

– Ну… что касаемо меня, в голове только мысли про месть поклонниц Инграда, Неша… м-м-м… Кимета и Дифрана. А так, чего с меня взять? Не такая важная фигура, чтобы организовывать такое крутое покушение. Перед началом игры меня в обнимку с Нешем Глория видела и сильно расстроилась по этому поводу. Помнишь Глорию? Я тебе про нее рассказывала. Она часто в академических дуэлях участвует.

– Да, помню. Она тебе угрожала из-за магистра, кажется. Что же, достойная версия. Я тоже не могу представить, кому перешла дорогу. Если только кто-то охотится за наследством моего рода.

Мы погрузились в тревожное молчание.

Нога Стефании выглядит очень плохо. Видимо, демоническая регенерация работает только при наличии магии. Я надеюсь, что нас найдут и спасут, но почему-то уверенность Стефы в обратном вводит в уныние. Не хотелось бы здесь умереть от голода и холода.

Чувство времени в этой темноте постепенно пропадает. Секунды тянутся, как часы. Тишина давит. Безотрывно смотрю на полоску света наверху, отмечая, что она становится все темнее и темнее. Наступает ночь.

– Знаешь, обо мне ведь многое говорят, – вдруг произносит Стефания. – Подозревают в ужасных вещах…

– Да, я не верю… – хотела было я заверить подругу, но Стефа перебила.

– Это правда. Точнее почти правда. Мой отец… делал очень плохие вещи. За маской благопристойного, ответственного нарифе скрывалось чудовище. Он стал таким не сразу. Это началось после смерти мамы. Чтобы забыться, папа стал посещать развлекательные заведения, приводить в дом разных женщин, пить. Шли годы. Папа давно забыл о своих детях, но тут вдруг стал уделять мне больше внимания. А в один из дней… думаю, он мало что понимал, поскольку был пьян. Он называл меня именем мамы. Я… моя вторая демоническая сущность только формировалась. На какое-то время я потеряла разум, контроль был потерян и наружу вырвался демон. Я убила всех. Отца, братьев, младшую сестру, прислугу. И знаешь, что? Было закрытое расследование, и меня оправдали. Сказали, что не я, а демон. Меня спровоцировали, неокрепшая психика… А ведь на самом деле я этого хотела. Хотела убить именно его и сделала это практически сознательно. Но я не хотела, чтобы кто-то еще умер!

Крепко-крепко обняла мелко трясущуюся Стефу. Девушка спрятала лицо у меня на плече. По моим щекам безостановочно текут слезы. Мне так больно за Стефанию. Ее горе ощущаю как свое. Такая сильная и одновременно слабая нарифе. Ведь ее равнодушие – это тоже только маска.

– После того, что случилось, со мной никто больше нормально не говорил – общественности стало известно мало, но слухи пошли. Я долгое время пребывала в каком-то вакууме. Я стала бояться общаться с окружающими и тоже стремилась ограничить свои контакты с людьми. Спасением для меня стали книги. Я думала, в академии будет также, как дома, но появилась ты. Ты думаешь, это я тебе помогаю? Нет, это я держусь за тебя. Ты другая и на все смотришь под иным углом. Я знаю, ты не испытываешь такого же восхищения из-за моего титула, силы, денег, власти, потому что не осознаешь всего масштаба, в отличие от остальных. К тому же не чувствуешь опасности пребывания рядом с нарифе. Ты стала для меня проводником в обычную жизнь. Мне уже не так страшно идти с кем-то на контакт. И… я была рада с тобой познакомиться. Жаль, что все так заканчивается.

– Стеф, еще ничего не заканчивается! Надо верить и надеяться на спасение!

– Ника… впрочем, ладно. Я тоже буду верить.

– Вот так-то лучше! – покрепче прижала к себе Стефу.

Вновь потянулись томительные минуты ожидания.

Светильник вскоре погас, а наверху наступила ночь. Мы со Стефой и Гувом сидим в кромешной тьме. Тролль особо не волнуется. Уже через несколько минут мы с соседкой можем наслаждаться громогласным храпом великана. Нет, пожалуй, Гув все-таки не идеальный мужчина – бессонные ночи рядом с таким кавалером обеспечены, но, увы, не по приятной причине.

Нам со Стефанией не спится. Мы прижались к теплому, плохо пахнующему боку тролля, и сидим в обнимку, чтобы сохранить тепло. Термоартефакты тоже перестали работать, и холод пробирает до костей.

Мы больше не разговариваем, и каждый думает о своем. Я вот решила, что если спасусь, больше не буду играть в троллинг. Хватает в моей жизни экстрима и так.

Как же Тамик без меня? Скучает, наверное. С подарком Лана я так сдружилась и сплю хорошо, только если это мохнатое чудо под боком. Сейчас бы Тамак очень пригодился, чтобы послать кому-нибудь сообщение о помощи. Но моя зверушка точно бы не прошла контроль перед игрой, и не только изъяли бы Тамика, но и меня наверняка прямиком на допрос к Нешу.

Периодически, несмотря на отсутствие магии, пытаюсь вновь и вновь призвать к себе Тамака, но безрезультатно.

Поспать немного удалось только под утро: сказались усталость, напряжение, ну и Гув, наконец, от чего-то перестал храпеть.

После скудного завтрака ожидание продолжилось. Я уже ничего не пытаюсь предпринять – в полной темноте пытаться вылезли глупо. Магия перекрыта. Что делать, не представляю. Вообще это темнота невероятно удручает и нервирует. Если выберусь, у меня, помимо пауков, наверняка появиться новая боязнь – темноты. В этом случае становиться темным магом явно не стоит.

Когда полоска над головой вновь начала темнеть, я поняла, что истерика близка, и только спокойная и держащая себя в руках Стефа удерживает меня от этого. Девушке, с ее поврежденной ногой, приходится хуже, чем мне, но ведь ничего, терпит.

А вот когда совсем темная полоска света наверху, на которую я теперь смотрю неотрывно, вдруг на какое-то время вспыхнула белым светом, я подскочила с места и стала орать.

– Мы здесь! Эй, мы здесь! Помогите! Пожалуйста! Помогите!

Вряд ли меня отсюда слышно. По щекам водопадом текут крупные слезы. Я все равно буду кричать, пока не охрипну.

Какое-то время ничего не происходит. В моей душе и безумная надежда, и отчаяние. Если сейчас нас не найдут, то это конец.

Но вот темнота сверху начинает рассеиваться. К нам в расщелину начинает медленно опускаться белый, с яркими серебристыми искрами, клубящийся туман. Такое впечатление, что этот туман будто внимательно ощупывает стены в расщелине, не упуская ни одного камешка.

Наконец, туман спускается к нам. Мои ноги отрываются от земли. Белые клубы сгущаются вокруг моего тела, и я словно парю в облаке, поднимаясь наверх. Рядом тревожно ворчит Гув, я говорю ему ласковые успокаивающие слова, а Стефу крепко держу за руку – девушка парит рядом со мной, и я вижу, как она искренне широко улыбается. А вот я беззвучно плачу.

На поверхности облако опускает меня прямо в руки хорошо знакомого мне мужчины и рассеивается. Сейчас я просто до безумия рада увидеть Неша.

Поцелуй получился сам собой. Я сама потянулась к своему спасителю и жарко поцеловала, вкладывая в прикосновение всю свою благодарность и радость.

Неш с готовностью мне ответил, перехватывая инициативу и целуя не менее требовательно и страстно. Правда, сам же и прервал поцелуй, тяжело при этом дыша.

– Так, Ветрова, я все понимаю, но не стоит всем знать о наших отношениях.

Наших отношениях? У нас отношения? Когда это у нас отношения начались?

Оглядываюсь. А ведь вокруг полно людей. Стефу нежно обнимает нарифе Вальди и что-то тихо говорит ей на ушко. Народу полно, развита кипучая деятельность. Устанавливаются палатки, маги проводят на земле какие-то исследования, на меня и магистра даже никто особо не смотрит – все заняты делом.

– Как вы нас нашли? – дернулась, попытавшись слезть с рук преподавателя, но безуспешно.

Неш понес меня в сторону палаток. Я стала быстро согреваться – на поверхности исправно работают термоартефакты, да и преподаватель такой горячий, словно печка. Или это не преподаватель горячий, а я?

Потрогала свой лоб – горячий. Нахождение в холодном подземелье в полураздетом состоянии даром, видимо, не прошло. Заболела.

В итоге принес меня учитель к лекарям, которые, после недолгого обследования, напичкали меня разными восстанавливающими настойками, посоветовав пару дней не пользоваться магией, чтобы дать силовым каналам восстановиться.

В итоге я оказалась в уютном шатре, с горячим ароматным чаем в руках и укутанная магистром Нешем по самые уши сразу несколькими одеялами. И мне так хорошо, и все кажется правильным и естественным.

– Ваше исчезновение во время сражения заметили не сразу. Все внимание было приковано к знамени и его владельцу. Только позже, когда битва закончилась…

– А кто победил, кстати?

– Победителя назвать трудно, но ваша команда свое знамя отстояла и даже отбила чужое знамя.

– У нарифе Вальди? Раз он здесь, значит, команда его проиграла?

– О, нет, команда нарифе еще в игре, а вот сам капитан добровольно снял себя с участия, передав бразды правления своему заместителю, сам же примкнул к поисковой группе, как только узнал про ваше исчезновение.

Ничего себе, похоже, у нарифе Вальди все серьезно к Стефе. Очень рада за подругу. Вот Ким, несмотря на все его поползновения в мою сторону, наверняка решил продолжить в игру – я достаточно успела узнать этого парня, чтобы понять его жизненные приоритеты.

– Так вот. Естественно, всех заинтересовал вопрос, как могли бесследно исчезнуть два игрока, тролль и скрэг. Стали отслеживать по записывающим артефактам, но после начала битвы, вы с нарифе Ниорт откололись от общей битвы и попали в слепую зону.

– Нас перенесло порталом. Напали три тролля. Ледяной, каменный и земляной. На напавших были надеты специальные амулеты, из-за которых не получилось рассмотреть наездников и цвета их команды. А еще… там, кажется, были якры, но в этом не уверена. Но если нас потеряли артефакты, как же все-таки нас нашли? Нашли по каким-то следилкам? Поисковая магия? Воспользовались предсказанием?

Неш устало откинулся на подушки, которые тут навалили большой горкой.

– Нет. Ничего из перечисленного не помогло. То, что мы вас нашли – просто огромная удача. Было создано несколько поисковых отрядов, которые прочесывали горы. Это место относительно недалеко от места битвы, да и портал не смог бы перенести далеко такой большой груз в вид четырех троллей и скрэга. Но мы ведь не знали, что вас перенесло потому искали во всех направлениях. Неподалеку от ущелья мы нашли следы битвы, и это место было решено проверить более тщательно, в том числе и ущелье.

Да уж, хорошо, что нас искали так тщательно, хотя что всем этим людям до двух студенток без родственников, пусть даже и одна из них знатная нарифе.

– Кстати, очень много людей для поисков выделила семья Гент. Младший Гент тоже участвовал в поисках, и наверняка уже мчится сюда, – как бы между делом заметил преподаватель, внимательно на меня поглядывая.

А что я? А я крепко сжала синий камушек, что висит у меня на шее.

– Спасибо за амулет. Если бы не ваш подарок, вряд ли бы сейчас с вами разговаривала.

– Что же, я рад. Ведь общаться с вами мне доставляет удовольствие, – невозмутимо ответил Неш, но я вижу, что глаза мужчины довольно блестят. При этом чувствую, что мои щеки начинают гореть.

Опустила голову вниз, пряча глаза, и заодно свое пылающее лицо прикрыла волосами. Побарабанила пальцами по чашке. Смущение не дает говорить, и молчание между мной и преподавателем становится каким-то очень напряженным.

– Вероника, мне нужно знать все в мельчайших подробностях про нападение. Признаться, я удивлен, что кто-то организовал такое крупное и хорошо продуманное покушение, – разрядил обстановку Неш.

Я рассказывала все, что успела заметить и понять, магистр задавал много вопросов и записывал мои показания. Прошел где-то час, когда в шатер влетел Инград, кинулся ко мне и крепко-крепко сжал в объятиях, у меня даже косточки захрустели.

Инг покрывает быстрыми горячими поцелуями мое лицо, бережно обнимает, прижимаясь лбом к моему лбу, тихо шепча и пронзительно смотря в глаза.

– Как же я боялся тебя потерять, ты не представляешь. Я думал, что сойду с ума.

Демон прижимается ко мне еще теснее, явно намереваясь поцеловать, но тут раздается холодный голос магистра.

– Я вам не мешаю? – едко поинтересовался Неш. Еще бы добавил «молодые люди».

– Магистр Неш? Приветствую, – без особой приязни поздоровался Инград и выпустил из объятий, но вместо этого крепко взял за руку. – Я забираю Нику в город.

– Нет. Я еще не все выяснил. И пока не выяснены личности нападавших, Вероника и Стефания будут находиться под академической охраной, – безапелляционно заявил Неш, недобро глядя на Инграда.

– Нападавших? Это все-таки было нападение? – взволнованно спросил демон и потянул меня вниз, на подушки, а сам присел рядом, продолжая нежно держать за руку и взволнованно оглядывать.

– Увы, это так.

И допрос начался по второму кругу, только в этот раз меня еще спрашивали про время нахождения в ущелье. На этом моменте я замкнулась и отвечала очень скупо. Не рассказывать же про тот ужас, что я испытала, сидя в темноте и холоде, без особой надежды на спасение и с камнем на душе из-за горьких откровений Стефы. Пожалуй, это были самые страшные часы за всю мою жизнь.