Цитаты из книги «Тени сгущаются»

Один желтый. Другой черный. Это значило, что она – избранная. Она была не первой, но это не имело значения. Главное – остальные оказались слишком слабы. Первый продержался всего несколько дней. Второй едва протянул неделю. Но Ожка – дело другое. Она сильная. Она все выдержала. Выдержит и дальше. Будет жива, пока от нее есть польза. Так пообещал король, когда избрал ее.

Белый Лондон Ожка всегда была грациозна. И когда танцевала. И когда убивала.

Вис по натуре был беспокоен, вечно щетинился, а Тольнерс абсолютно бесчувственный и невозмутимый офицер с тяжелой челюстью. Оба раньше служили у самого короля Максима и относились к выходкам принца с куда меньшей терпимостью, чем их предшественники. Что касается охраны Келла – Гастра был молод и усерден, а из Стаффа лишнего слова не вытащишь ни при Келле, ни в своей компании, и в первый месяц Келл не понимал – то ли стражник ненавидит его, то ли боится, то ли все вместе. Потом Рай рассказал ему, что у Стаффа сестра погибла в Черную ночь, и Келл понял: все вместе.

Стражники Рая были бледными от гнева и беспокойства, но не тронулись с места. – Стафф, Гастра! – воззвал Келл к своим людям и встретил каменное молчание. – Ладно, прочь с дороги, я сам донесу.

Келл тащил принца всю дорогу до дворца, потом вверх по лестнице через Цистерну и только потом наткнулся на них – двое стражников принца, двое его собственных, и вид у всех четверых был смущенный. – Вис, Тольнерс, – наигранно легким тоном бросил Келл. – Помогите-ка мне.

Маг пришел в себя, осознав, что держит в руках жизни восьми человек и чуть не оборвал их. Не за то, что они напали на Рая – тот, скорее всего, сам напросился, – и не потому, что они плохие люди, хотя и это вполне вероятно. А просто потому, что у него были на это силы, потому что так приятно ощущать свою власть над ними.

Асана опять поцеловала его, но его мысли уже уплыли вдаль, в холодную октябрьскую ночь, когда его поцеловали другие губы – перед тем как исчезнуть. – Зачем? Улыбка – как лезвие ножа. – На счастье.

Послышались шаги. Он поднял голову, ожидая увидеть Рая, но это была молодая женщина, явно из окружения Кисмайры – те же темные вьющиеся волосы с золотыми нитями, та же подвеска из «коша

В ее глазах перемешалась дюжина разных цветов, и поговаривали, что она может заглянуть человеку прямо в душу. И хотя Келл сомневался, что необычные радужки наделяют ее какой-то особенной силой – впрочем, ему ли, чьи глаза навеки отмечены черной печатью мага, об этом судить? – под ее взглядом все же стало тревожно.

Кисмайра теребила каменную сережку – одну из трех в каждом ухе, на ее губах играла хищная улыбка, а взгляд лениво скользнул по комнате и остановился на Келле.