Цитаты из книги «Темный оттенок магии»

– Чистая магия, сила без баланса разрушает. Вред, который этот талисман способен нанести, оказавшись не в тех руках… – «В любых руках», – подумал он. – Магия камня – это магия разрушенного мира. Он не должен здесь оставаться.

– Нет, это Витари. Думаю, он не плохой и не хороший. Но это чистая энергия, чистая магия.

– Потому что он пал, – ответил Келл, потирая затылок и горько сожалея об утраченных монетах. – Погрузился во тьму. Во-первых, Лайла, ты должна понять, что магия – это одушевленное существо. Она живая. Немного в другом смысле, нежели ты или я, но все равно живая.

Холланд не подчинился приказу или, наоборот, выполнил его?

Келл попытался собраться с мыслями, но они были такими же неповоротливыми, как и тело, и причиняли такую же боль.

Келл еще никогда не был так близок к смерти и никогда не хотел так к ней приближаться. Когда боль или, по крайней мере, ее новизна притупилась, он все-таки сел.

Кожа, мышцы, сами кости – все непрерывно, ужасно ныло, словно Келл был одной большой ссадиной. Боль причиняли даже стук сердце в груди и пульсация крови в венах.

Но он не ответил. Не заворочался и не повернулся. Он просто лежал, такой бледный и такой неподвижный, что Лайла с беспокойством поднесла к его губам зеркальце – удостовериться, что он еще не умер. И тогда обратила внимание, что на парне очень мало шрамов. Помимо свежих ран на груди и ладони – едва заметная черточка на плече и почти исчезнувшая метка на локтевом сгибе. У самой Лайлы шрамов было не счесть, а шрамы Келла она могла пересчитать по пальцам. И сосчитала.

Лайла вдруг поняла, что дрожит от холода. Бэррон вышел и вскоре вернулся со стопкой чистой одежды для Келла, полотенцем и дымящейся миской супа для Лайлы. Лайле, которая уже успела переодеться, было неловко, и в то же время она почувствовала благодарность. Доброта Бэррона была сродни проклятию, ведь девушка знала, что ничем ее не заслужила. Это нечестно. Бэррон ничем ей не обязан, а она обязана ему многим. Слишком многим. Это бесило.

Девушка покосилась на нижний ящик комода, а затем перевела взгляд на Келла. На фоне темного одеяла он казался мертвенно-бледным и не шевелился – лишь слабо поднималась и опускалась грудь. Парень, казавшийся ей столь неприступным, теперь был так беззащитен и уязвим. Лайла пробежала взглядом по его животу, израненным ребрам и горлу, по обнаженной руке с пристегнутым к предплечью ножом. В этот раз она его оставила.