Цитаты из книги «Эта свирепая песня»

сама мать Алисия, директриса Академии

Но что бы она ни делала, Академия святой Агнессы продолжала прощать нерадивую ученицу.

– Больно, – пожаловался он. – А что делать? – спросила Кейт. – Быть. Не быть. Поддаваться. Держаться. Но что бы я ни делал, мне всегда больно.

– Корсаи, корсаи – во мраке клыки, во мраке клыки, и кости во мраке, и когти-клинки, он съест твою плоть, разорвав на куски. Малхаи, малхаи – коварство и ложь, улыбка быстра и остра, словно ложь. Он кровь твою выпьет, тогда ты умрешь. Август сглотнул. Он знал, что последует дальше. – Сунаи, сунаи – так сладко поет, глаза будто уголь, а сердце, как лед. Споет он и душу твою украдет. Улыбка малышки сделалась еще шире. – Большие и малые монстры придут, они за тобою однажды придут, придут и тебя без остатка сожрут!

Сунаи, сунаи – так сладко поет, глаза будто уголь, а сердце как лед, – проскрежетал монстр, проведя ногтем по струне. – Споет он и душу твою украдет.

Миллионы крохотных огоньков в небе, и так много темноты между ними. Так много темноты.

Сунаи – результат трагедий, – пояснил он, – деяний настолько чудовищных, что они колеблют космическое равновесие. Лео возник в результате бойни, учиненной сектантами в первые недели перемен. Фанатики решили, что настал конец света, и бросились с крыши. Они потащили с собой свои семьи. Родителей. Детей.

– Какая любимая еда сунаи? – Что? – Душевная!

Прошу занести в протокол: этой штукой меня не уничтожишь.

Августа. То есть попытался. Август перехватил створку рукой, а впавший в панику Осингер развернулся и бросился в глубь комнаты. Он забрался на кровать, уронил мешок с консервами и задрожал.