Глава 4

В прежнем составе мы собрались в каюте капитана, как в более вместительной, чем моя. Я не смогла заставить себя сесть за стол. Остановилась у обзорного экрана, имитирующего обыкновенное окно в сад. Мужчины расположились за столом. Их пристальные взгляды прожигали в моей спине дыры. И я с трудом удерживалась от того, чтобы повести плечами, сбрасывая неприятное ощущение.

Особенно преуспел в изучении моей спины дипломат с красивой старинной фамилией – Бестужев. Если ничего не путаю, у русских когда-то это был аристократический род. И господин Бестужев был достойным их потомком. Главный в дипломатической миссии на Арголу, чрезвычайный и полномочный посол Сергей Бестужев всегда выглядел доброжелательным и в меру заинтересованным. Даже когда пытался просверлить мне спину взглядом. Слева от стола, прямо передо мной, стоял застекленный книжный шкаф. И в его отражении, как в зеркале, очень хорошо было видно и лицо господина Бестужева, и лицо его помощника. Кстати, на наше мини-совещание господина Бестужева почему-то сопровождал атташе Арне Свенсон. Неужели первого советника де Фуа не добудились? Любопытно.

Молчание затягивалось. Понимаю, никому не хочется первому говорить по столь тягостному поводу. Я бросила еще один короткий взгляд в стекло шкафа. Капитан сидел за столом сгорбившись, и смотрел в одну точку. Ему хуже всего. Как бы ни закончилась данная история, у него в любом случае будут неприятности. Он ответственен за нас всех. А тут ЧП. Недосмотрел.

Первым заговорил все-таки Сергей Бестужев. Его вкрадчивый голос разбил хрустальную тишину в каюте:

– Господа и дама, я думаю, нет нужды вновь описывать вслух всю серьезность ситуации, в который мы очутились. Госпожа Мур…

– Подполковник Мур, господин Бестужев. – Я не ханжа. Но шкурой чую, когда необходимо лишний раз напомнить о своем чине.

Бестужев поморщился, но послушно исправился:

– Прошу прощения, подполковник. Я, к сожалению, не силен в воинских чинах и рангах.

Я с трудом удержала гримасу. Чтобы опытный дипломат не разбирался в такой ерунде? Он меня за дуру держит?

– Итак, подполковник, капитан, Арне. У нас очень сложная ситуация на грани дипломатического скандала. И мы просто обязаны с честью ее разрешить.

Капитан поднял голову и устало поинтересовался:

– Простите, что перебиваю, господин дипломат, но как можно разрешить ситуацию со смертью одной из невест с честью?

Бестужев одобрительно кивнул капитану. Мол, очень хороший вопрос. И уже открыл рот для нового словесного извержения. Представив сколько словесной шелухи сейчас будет вылито на наши головы, я едва не скривилась. Терпение сегодня не мой конек. Пусть лучше меня сочтут неотесанным солдафоном, чем зря терять время. Тем более, по моим прикидкам, скоро должно завершиться вскрытие бедной девочки. Меня сильно интересовали результаты. И я вмешалась:

– Господин Бестужев, сейчас совершенно бесполезно даже пытаться принимать какие-то решения. Сначала нужно дождаться результатов вскрытия. И уже имея на руках информацию, выстраивать стратегию. Потому что если невеста, не дай бог, все же умерла от какой-то инфекции, то нам попросту даже не позволят приземлиться на Арголе.

Бестужев снисходительно усмехнулся в ответ на мою тираду. Как неразумному ребенку. Отвратительный тип. Не смотря на всю свою лощеность и аристократичность.

– Моя дорогая подполковник, – от сладкой снисходительности в голосе Бестужева у меня даже зубы заныли, – в первую очередь мы обязаны не уронить честь Земли. И предоставить Арголе двадцать девушек. А значит, мы даже пытаться не будем проинформировать правительство Арголы о том, что на борту «Тацины» имел место несчастный случай.

Капитан замер:

– Господин Бестужев, но мы не имеем права. Подполковник Мур права, если у нас на борту инфекция, то на Арголе может вспыхнуть настоящая пандемия. Я не желаю быть ответственным за вымирание целой планеты!

Теперь сладенькая снисходительность Бестужева досталась бедному капитану:

– А вы и не будете нести никакой ответственности, мой дорогой капитан. Вся ответственность за успех нашей дипломатической миссии лежит на мне.

Капитан хмуро скрестил на груди руки, словно закрываясь от собеседника:

– Ошибаетесь, господин дипломат. За все, что происходит на борту «Тацины» несу ответственность я. И по законам звездоплавания я обязан уведомить всех потенциальных контактеров, что у меня на борту есть какая-то зараза. Мы не можем знать, что и для какой расы опасно. Поэтому оберегаем друг друга именно так.

Дипломат вновь сладенько улыбнулся:

– Нет, господин капитан, это вы ошибаетесь. Я один несу ответственность за успех дипломатической миссии. Значит, мне и принимать решения…

– Прекратите препираться! – Я едва ногой не топнула. Развели тут детский сад! Еще бы пиписьками померялись! – Вы оба забываете, что у меня есть абсолютные полномочия во всем, что касается невест. И в моей власти ввести на корабле военное положение. Тогда будете оба подчинятся мне! Если сами не в состоянии поделить власть.

Капитан тотчас опустил глаза, с явным облегчением уступая мне право разбираться с послом самостоятельно. И даже чуть сгорбился. У меня в душе тотчас шевельнулся червячок подозрения. Что же его так кроет? Чего боится? Или за кого переживает?

Дипломат снова уставился на меня со своим тошнотворно-благожелательным выражением лица. Впрочем, я успела заметить на долю секунды мелькнувшее в его глазах раздражение. А этому я явно мешаю. Вопрос, в чем?

Додумать свою мысль я не успела. Электронный привратник капитана противным скрипучим голосом сообщил, что под дверью каюты стоит моя помощница.

Вошедшая Дарси даже глазом не моргнула, когда с порога на нее уставились четыре пары пытливых жадных глаз. Четко печатая шаг, она подошла ко мне и протянула пластиковый файл с информацией. Я в последний момент сдержала удивленную гримасу. Это что-то новенькое. Заключение о вскрытии на обычном пластиковом листе, вместо электронного файла? Который, кстати, гораздо удобнее хранить и пересылать. Почему? А Дарси, пользуясь тем, что ко всем остальным присутствующим в каюте она стоит спиной, прошептала одними губами: «Это официальная версия».

От неожиданности я едва не уронила носитель. Пластик возмущенно зашелестел. Я внимательно посмотрела на деланно-безразличную помощницу. Что же там они такое нашли? Но вместо вопроса спокойно попросила:

– Спасибо, Дарси. Скоро уже завтрак. Проследи, пожалуйста, за остальными девушками. Чтобы больше не было никаких эксцессов. А если будут задавать вопросы про двадцатую, скажи…

Я на секунду задумалась. Решение предложил Бестужев:

– Если будут интересоваться почему их только восемнадцать, скажите, что последние две девушки приехали глубокой ночью перед самым стартом. И теперь отсыпаются.

Ох, ты боже мой! Я ведь совсем забыла, что одна невеста нашла другую. Да, пожалуй, это самое правильное. Говорить пока, что девушки спят. Я кивком подтвердила Дарси распоряжение. И помощница ушла. А я зарылась в отчет по вскрытию.

Прочитанное ошеломило. Настолько, что я даже забыла о присутствующих. Из мыслей меня выдернул елейный голос Бестужева:

– Ну что там, подполковник? Девушка умерла от болезни?

Все еще пытаясь осмыслить прочитанное, я машинально покачала головой. И едва не подпрыгнула, услышав полное торжества:

– Вот видите! Нужно слушать опытных людей! Раз нет никакой заразы, значит и вам, капитан, не о чем переживать. Придерживаемся прежнего курса.

Что-то меня насторожило в полном торжества и предвкушения голосе дипломата. И я уставилась на него, подозрительно прищурившись. А в следующую минуту пластиковый лист просто выпал из моих ослабевших рук, когда я услышала торжественное:

– А, чтобы аргольцы не обвинили Землю в нарушении договора, подполковник Мур заменит собой умершую невесту.

***

Тишина в моей каюте угнетала. Но ни я, ни Дарси, не спешили ее развеивать. Нам обоим было о чем подумать. Я сидела, сгорбившись над столом, и уронив голову на подставленные руки. И минут тридцать гипнотизировала лежащие передо мной пластиковый лист с результатами экспертизы и наручный коммуникатор Дарси с проявленной голограммой мертвой девушки. Полученная информация отказывалась укладываться в голове.

Богомоловидный медик обнаружил в теле погибшей следы инопланетного яда. И сделал вывод, что девушку отравили перед самым стартом, добавив отраву в пищу и питье. Она добралась до корабля. Легла спать. И больше не проснулась. Логично, в общем-то. Если бы не два очень весомых «но». К счастью или на беду, медик сумел определить отравляющее вещество. Это оказался эррерум – крайне ядовитое растение с очень ограниченным ареалом произрастания. Выглядел эррерум очень привлекательно: густые низкие кустики шаровидной формы, вроде нашего перекати-поле, но очень маленького диаметра, не более пятнадцати сантиметров, обильно усыпанные крохотными розовато-лиловыми звездочками-цветами. Красота, да и только! Но даже пятиминутное пребывание на поляне, заросшей эррерумом, приводило к смерти человека. А уж сок растения и вовсе убивал почище цианистого калия. Произрастало все это счастье в одной единственной долине, протяженностью около семнадцати километров. А находилась эта долина на одном из трех материков… Ильдарры.

Это было первое «но». Второе медик проглядел. Или сделал вид, что не заметил. И я благодарила всех космических богов, что на вскрытие пошла Дарси собственной персоной. Она умна, и не стала поднимать лишний шум. А просто задокументировала наличие у погибшей небольшой воспаленной царапины за ухом. У самой кромки роста волос. Выглядело так, будто девушка, в спешке сооружая себе прическу, сама себя оцарапала плохо подпиленным ногтем или шпилькой для волос. Вот только такие царапины никогда не воспаляются до такой степени. И не приобретают синюшно-багровый оттенок.

Дарси не проходила то специальное обучение, что и я. Но все равно сообразила, что дело не чисто. Сравнив полученную информацию и наши знания, мы в шоке уставились друг на друга. Дело в том, что на открытом воздухе, под действием кислорода вытяжка из эррерума разлагается очень быстро. В течении нескольких минут. Максимум, пяти. И вместо молниеносной смерти максимум способен причинить жуткую головную боль. Вот такой парадокс. Если достаточно долго дышать ароматом цветущего эррерума – смерть. Если в течении одной-пяти минут вытяжка из растения попадает в организм – смерть. А если эту же вытяжку оставить без присмотра в открытом флаконе минут на десять, то она превратится в почти безобидную водичку.

Ни у меня, ни у Дарси не было и тени сомнения, что несчастную невесту отравили уже на корабле. Более того, прямо в ее каюте. Я попыталась затребовать у капитана видеонаблюдение. Чтобы выяснить, кто входил к девушке. Но оказалось, что по какой-то нелепой случайности именно в ночь прибытия девушек на корабль видеонаблюдение отключили. Мне оставалось только бессильно скрежетать зубами. У меня был целый корабль подозреваемых, вместо нескольких входивших в каюту убитой. И никакой возможности разобраться в этом гнилом дельце. А все благодаря господину Бестужеву. Надеюсь, икать он будет, не переставая, до самой Арголы.

Я с тоской потерла ладонями лицо. Извращенец чертов! Ну какая с меня невеста? Да, в договоре вместо четких возрастных рамок указано, что девушки должны быть «юные». Но я в свои двадцать девять юной уже давно перестала быть. Ну, ладно, я симпатичная. И хорошо воспитанная. Да, курсы благородных девиц не заканчивала. Но мамуля моя никогда бы не допустила солдафонства с моей стороны, и казарменной распущенности. А хуже всего был пункт договора о том, что «все невесты должны быть здоровыми и способными к деторождению». С этим пунктом у меня были капитальные проблемы.

– Энди, ну а если сообщить о самоуправстве Бестужева генералу Муру?

Я вздрогнула, выныривая из своих тоскливых мыслей. Совсем позабыла, что в каюте не одна. Дарси вопросительно и с надеждой смотрела мне в глаза. Я невольно усмехнулась. У блондинки свои резоны не хотеть моей переквалификации в подсадную невесту. Одно дело быть помощницей и выполнять чужие приказы. И совсем другое дело самой за все отвечать.

– Не выйдет, Дарси. Во-первых, мне не просто так давали полный и абсолютный доступ. Не уследила – расхлебывай. Во-вторых, Бестужев не нарушает букву закона. Вернуться за девушкой мы не можем по многим причинам. И передать аргольцам на одну меньше тоже не выход. Значит, нужно умершую заменить живой. И, если выбирать между персоналом и кадровым военным, то второй однозначно лучше. Тут и так уже творится черт те что. Не факт, что нападение не повторится. Особенно, если наш противник узнает, что на Арголу все-таки прибыло двадцать обещанных невест. А значит, гражданский может пострадать. В этом свете иметь внутри команды невест кадрового военного – очень привлекательная возможность. Ну а третьих, я банально не хочу сразу жаловаться. Прости, если не оправдала твоих надежд.

Дарси даже голову в плечи втянула, когда я озвучивала свое «в-третьих». И почти шепотом поинтересовалась:

– Так ты что, намерена остаться там и выйти замуж за аргольца? А как же Тим?

Я невольно вздрогнула. После всего произошедшего ссора с бывшим женихом незадолго до старта как-то поблекла. И отодвинулась на второй план, переквалифицировавшись из трагедии века в досадное недоразумение. И вдруг меня оглушило понимание: Тим в моей жизни никогда не играл главную роль. Я никогда его не любила. Мне просто было удобно рядом с ним. Не нужно было выдумывать сопровождающих на официальные мероприятия. На бестактные вопросы окружающих можно было с чистой совестью пожать плечами: «Мол, свадьба позже. Сейчас не время. Мы оба заняты.» И ведь действительно заняты! Мы оба упрямо строили карьеру. Но за два часа до отлета «Тацины» Тим поймал меня у моего дома. Избегая моего взгляда, сбиваясь и запинаясь, жених торопливо сообщил мне, что он встретил другую. И не хочет ждать, пока я вернусь со своего последнего задания. Жена ему нужна сейчас. А не через полгода.

Я торопилась в космопорт, нервничала. Но после последней фразы Тима не сдержалась, и поинтересовалась причиной столь резкой смены приоритетов. Глаза у теперь уже бывшего жениха некрасиво забегали. На лбу выступила испарина. Мне стало противно. Наверное, на этой ноте мы бы и разбежались каждый в свою сторону. Но Тим посмел упрекнуть меня моим увечьем. Промолчать в ответ я не смогла.

Неприятные воспоминания вихрем пронеслись в мозгу. С губ сорвался горький вздох:

– Мы с Тимом расстались. Поэтому он точно не повлияет на принятие мною решения. Но даже и так, оставаться на Арголе я не собираюсь. Это мое последнее полевое задание. Я уже подала в отставку. И не будь эта миссия столь важной, на Арголу ты бы летела с другим начальством. Но меня очень сильно попросили. Пришлось отложить отставку на восемь месяцев. Пока не вернусь на Землю.

В небесно-голубых глазах блондинки мелькнуло изумление. Но развивать тему она не стала. Вместо этого поинтересовалась:

– Значит, ты согласна подчиниться требованию Бестужева и заменить собою погибшую? А как будешь выбираться? План у тебя есть?

При одном упоминании фамилии дипломата я невольно в раздражении скрестила руки на груди. Но ответила ровно:

– Каким бы засранцем не был наш чрезвычайный и полномочный посол, но в одном он прав. Нельзя допустить, чтобы Землю обвинили в невыполнении договора. Грызня с аргольцами для нас непозволительная роскошь. А значит, Бестужев прав. Невест должно быть двадцать. И точка. А проблемы будем решать по мере их поступления. Есть же в договоре пункт, в котором прописано, что невесты, не нашедшие себе пару, невесты, которым будет неуютно на Арголе, смогут вернуться домой. Именно на этот случай «Тацина» и задержится на Арголе на все время адаптации девушек. Ну вот, значит, как минимум одна девушка точно захочет вернуться домой. Главное, чтобы аргольцы не заставили невест пройти медосмотр еще и у них.

Дарси понимающе кивнула. Она знала, что в прошлом у меня было тяжелое ранение. Которое не прошло для меня бесследно. Но без подробностей. А я продолжила:

– Для меня сейчас первоочередное задание – это хотя бы приблизительно определить, кто может быть виноват в смерти молодой девчонки. Ознакомиться до прибытия на Арголу с особенностями этой расы. Чтобы не сесть в лужу по незнанию…

– А самое главное, – Дарси даже не делала вид, что ей совестно перебивать начальство, – определить круг знакомств погибшей девчонки. Ведь зачем-то одна из невест пошла в гости к другой, едва оказавшись на борту. А в теории, они не должны не то, что быть знакомы. Но и видеть друг друга ранее.

Я изумленно посмотрела на помощницу. А ведь и верно. Молодец, додумалась! А я этот факт проглядела.

– Точно, Дарси! Ты права! И если вдруг окажется, что девушки были знакомы, то у меня будут проблемы. Не хватало только паники и истерики среди невест. Где эта девчонка, которая обнаружила труп?

– Насколько я знаю, в лазарете. Док накачал ее снотворным.

Я только головой покачала:

– Надо ее обязательно расспросить сразу, как только проснется. – Дарси кивнула. – А еще…

Договорить я не успела. Мой коммуникатор завибрировал, оповещая меня, что кто-то хочет со мной пообщаться по закрытому каналу. И я, кажется, знала кто.