Глава 1

– О-о-о-о! Святая Бригитта! Что было в твоей сливянке, Ола? Моя несчастная голова сейчас разлетится на тысячи мелких кусочков!

Стон Симы был полностью созвучен с моими мыслями. Хотя, какие там мысли! Похоже, в моей черепушке остались только тени, привидения вчерашних мозгов. Действительно, на чем матушка Олы настаивает свою знаменитую на весь город сливянку?

– Ммм… Не знаю…—Ола говорила тяжело, с перерывами. Словно ей не хватало воздуха. – Матушка не раскрывает мне свои секреты… Говорит… мала еще… Да и свои ингредиенты должна добавить в семейное зелье… Чтобы доказать свое право на владение семейным наследием…

– Ингредиенты?! – Сима так возмутилась, что, забыв про страдания, вскочила с подушки. – Ты с ума сошла???

Вопль подруги испуганным дятлом заметался по нашей комнате и задолбил мне в виски, вынудив схватиться за больную голову. Святая Бригитта! Да чтоб я еще хоть разочек! Не то, что пробовать или нюхать, смотреть даже не буду! Клянусь!

– Сима, не ори! – Хмурая Ола сползла с кровати и поплелась в мою сторону. Или в ванну. Моя кровать стояла ближе всех к заветной дверке. – Не видишь, что ли – Мине совсем плохо. А виновата в этом ты!

Сима ожидаемо возмутилась:

– Чего это я? Это не я в обычную сливянку добавляю ведьминские ингредиенты!

– Если бы не ингредиенты, – жестко отрезала Ола, – то наша сливянка ничем бы не отличалась от других. И матушка не добавляет ничего запрещенного, обычные травки. А Мине плохо из-за тебя. Это ты ее вчера весь вечер уговаривала выпить еще, компанию поддержать. – Ола ловко передразнила болтливую подружку: – «Не отрывайся от коллектива, Мина, а не то коллектив даст тебе оторваться!» А теперь Мине плохо!

Ола наконец доплелась до меня и склонилась, участливо заглядывая мне в глаза:

– Совсем худо, да?

Я даже кивнуть не могла, так у меня болела голова. А во рту было сухо, словно в Вечной пустыне. И все вараны этой самой пустыни свили себе в моем рту гнездо. Одновременно там нагадив.

Ола понимающе хмыкнула:

– Держись, подруга, сейчас мы тебя полечим.

В стакан, стоящий на тумбочке у моей кровати, закапало что-то из миниатюрного, меньше моего мизинца, флакончика. В воздухе запахло тимянкой, анисом и перцем.

– Давай, Мина, пей! Тебе сразу полегчает!

Оторвать голову от подушки оказалось очень сложно. Но я справилась. Ола не обманула. После первого же глотка мне стало значительно легче. Жидкость смочила мое несчастное, иссохшееся горло. Бешеный дятел испуганно притих, оставив в покое мою бедненькую головушку. Ола участливо мне улыбнулась:

– Ну вот! Сейчас пойдешь умоешься, сходим в столовую, и будешь как новенькая!

Я сильно сомневалась, что поход в столовую поможет в деле воскрешения одной маленькой ведьмочки после неумеренных возлияний накануне. Но благоразумно промолчала. Незачем расстраивать добрую подружку известием, что меня мутит от одного слова «столовая».

Кряхтя, как бабка Лулиха по утрам в понедельник, я села на кровати и свесила ноги на пол. Тапочек не было. Ола, оделившая волшебными капельками и вредную Симу, понимающе покосилась в мою сторону:

– Я тоже свои не вижу.

А вот это уже интересно. Ола же трясется над своими тапочками, отороченными лоскутками огненно-рыжего меха пустынной курлы, как над короной его величества Вышеслава. Нет, я понимаю, что мех курлы ценится дороже черных бриллиантов. Но все же там только лоскутки… Да и не повод это для кражи домашней обуви!

– Девочки, а что вчера было?

Голос свой я едва узнала: хриплый, слабый, ломкий. Мдааа… А я ведь староста группы. Как я сегодня с преподавателями буду общаться? Преподаватели – это еще ладно. А куратор? При одном воспоминании о мастере Саньяте меня передернуло. Эта точно не пожалеет. Еще и отработку сверху назначит. Для поправки здоровья, так сказать.

Ответ на свой вопрос я так и не услышала. Сима вообще принялась сосредоточенно натягивать через голову форменное платье. Ола виновато прятала глаза. Внутри меня шевельнулось подозрение. Нет, тут явно дело нечисто! Что я могла вчера натворить с пьяных-то глаз? Неужто к Вериану полезла целоваться на глазах у всех???

От одной только мысли мне стало жарко, и я торопливо спрыгнула на пол. Так, в ванную срочно, в ванную! Освежаться! Глядишь, и вспомню без посторонней помощи, что вчера начудила.

Ледяной пол обжег холодом босые ступни. Я быстренько метнулась к заветной дверке, которую мы с девочками в прошлом году выкрасили в цвет молодой листвы, совсем как глаза Вериана. Я судорожно вздохнула. В этого эльфа были влюблены все девчонки академии. Даже боевички. И лишь троим из всех было позволено сократить его длинное породистое имя с обязательным -элиониэль на конце до приемлемого «Вериан» Я гордилась тем, что была в числе этих трех. Честно заработала себе это право. И вот уже четвертый год тайком мечтала однажды узнать вкус его совершенных губ. У меня оставалось еще чуть больше полугода, чтобы наконец соблазнить неуступчивого эльфа.

Зеркало над умывальником ехидно продемонстрировало мне темно-русую растрепанную голову бледной девицы с синяками под глазами. Хорошо вчера погуляли! Знатно! Печально только, что я ничего не помню. Я пустила в умывальник холодную воду. Если не избавлюсь от «украшений» под глазами, мастер Саньята меня к некромантам отправит! В качестве учебного пособия.

Умывание взбодрило достаточно, чтобы я окончательно разозлилась на себя. Ну кто меня заставлял вчера отмечать с девчонками удачное завершение первого полугодия? А даже если и решилась попробовать сливовицу, то кто заставлял пить без меры? А ведь сегодня я обязана ассистировать мастеру Саньяте на практикуме у младших курсов. Мне это доверили, как самой умной и надежной. Надежная, ага. Пьянчужка надежная, вот кто я! Не могу даже вспомнить, что вчера было. Вон, и руки грязные, словно на четвереньках по городу ползала!

Я сделала воду погорячее и принялась ожесточенно тереть левую ладонь. Нет, ну это уже ни в какие ворота! Я с первого полугодия первого курса не ложилась спать грязной! Только в первые два месяца, пока привыкала к повышенной нагрузке, я могла себе позволить заснуть в чем пришла с учебы. А потом – никогда!

Ни горячая вода, ни душистое мыло не помогли. Пятно с ладони уходить не желало. Обозлившись, я решила применить заклинание очистки. Обычно им чистят одежду, мебель и тому подобное, к живым его не применяют. Но у меня была какая-то чрезвычайно стойкая грязь! Так что я решила рискнуть. Формула сама собой возникла перед глазами. Я осторожно влила толику энергии в плетение и…

Ладонь обожгло, словно раскаленным клеймом. Из глаз брызнули слезы. Я заорала от невыносимой боли. А грязное пятно на ладони медленно приобрело форму.

***

Столовая гудела, как улей. Адепты впопыхах поглощали свой завтрак, делились новостями, торопливо повторяли материал перед экзаменами, смеялись и общались. В общем, все было как всегда и как у всех. И только за нашим столиком стояла мертвая тишина. Аппетита не было у всех троих. Во-первых, сливянка, будь она не ладна, еще не выветрилась из наших голов. Во-вторых, девчонки старательно прятали от меня глаза. Стыдно им было, угу. Так я и поверю!

Я досадливо потерла горевшую огнем ладонь. Нет, ну надо же быть такой дурой! Нет, дважды дурой! И это я про себя! Сначала напилась, как самый последний пьянчужка из таверны матушки Олы. Потом демоны меня дернули поспорить с выпускницей боевого факультета! И девчонки, я досадливо покосилась на подружек, даже не подумали меня остановить! А теперь еще и как зеленая первокурсница нечаянно активировала печать!

– Мина, не смотри на меня так, словно я болотная мошка в приворотном зелье! – Хмурая Симара раздраженно отбросила ложку в сторону, не заботясь о том, что обрызгала остатками каши весь стол. – Я не заставляла тебя спорить с Дайной! Да я вообще подумала, что она за каким-то зельем к тебе подошла!

– Ага. К Мине и за зельем! – Олана ехидно фыркнула. – Сима, ты себя слышала? Когда это к отличнице, правильной старосте ведьминской группы Вильгельмине ходили, чтобы купить нелегально зелье? Ты совсем из ума выжила?

Сима зло сверкнула глазами на подружку и огрызнулась:

– А что такого? Мине тоже нужны деньги! Кроме того, всем известно, что у нее лучшие зелья на потоке! И можно не опасаться побочки в виде излишней волосатости ног!

Ола вспыхнула, как искорка. А я схватилась за голову. На втором курсе одна излишне любвеобильная целительница пыталась уговорить меня сделать ей приворотное зелье. А так как она хотела приворожить Вериана, по которому я уже тогда страдала, то я, недолго думая, послала ушлую целительницу лесом. Деваха скрипнула зубами, но оказалась действительно ушлой – пошла договариваться за моей спиной с моими подругами. Я нечаянно узнала, что Ола взяла «мой» заказ. И, не раздумывая, подсыпала в готовящееся зелье один порошочек. Ола, кстати, по сей день не знает, что случилось с ее зельем. И почему у целительницы, которая выпила зелье пополам с Верианом, больше года ноги могли поспорить мохнатостью с любимым фамилиаром мастера Саньяты. Поговаривали даже, что главная ведьма академии как-то перепутала ноги адептки со своим котом Мурсом и во всеуслышание посетовала, что сильно раскормила фамилиара.

Не знаю, правда это или нет, но первый и последний неудачный «заказ» Оле припоминают до сих пор. И не только ведьмы. К целителям Олана предпочитает не обращаться вовсе. Хоть та деваха в прошлом году уже и окончила академию.

Перепалка не успела перерасти в полноценную ссору. К нашему столику подошла хмурая Дайна:

– У тебя совсем мозгов что ли нету? – Боевичка зашипела на всю столовую, как сбежавшее молоко. – За каким дохлым троллем ты активировала печать?

В нашу сторону повернулось сразу несколько заинтересованных голов. Я поперхнулась отваром, который в этот эпичный момент набрала в рот, чтобы подлечить головушку. Увидев, что Дайна и не думает успокаиваться, и набирает в легкие воздуха для продолжения обвинительного спитча, я торопливо сглотнула едва не пошедшую носом жидкость и зарычала на боевичку, кивая на свободный рядом со мной стул:

– Сядь! И говори тише! Или тебе обязательно нужно сделать наш спор публичным?

Дайна скривилась, словно паучьего молока хлебнула, и плюхнулась на предложенное место. А я поспешила закрепить достигнутый результат. Не даром же Саньята четвертый год держит меня в старостах! Чему-чему, а управляться с группой шалых ведьмочек я научилась в совершенстве!

– Очень хочется проверить на собственной шкуре, что скажут твои сокурсники, узнав о предмете спора?

Из Дайны словно воздух выпустили. Это ведьмочки с ректором почти не пересекаются, так, только в коридорах здороваемся со всевозможным почтением. А у выпускного курса боевиков архимаг Герхорт читает Теорию построения боевых заклинаний. Если Дайна с зельем ему попадется… Последствия я даже боюсь представить!

– Дохлый тролль! – Боевичка с тоской обхватила себя за плечи. – Вот угораздило же меня с тобой!

– А ты думала, – Сима откусила приличный кусок булки, намазанной джемом, видно, от зрелища чужих страданий у подружки разыгрался аппетит, – что раз Мина староста и отличница, то не может с тобой поспорить на такую ерунду? Кстати, на что хоть спорили?

Мы с Дайной переглянулись, и дружно покраснели. Сима поперхнулась не дожеванной булкой и потрясенно на нас уставилась:

– Только не говорите, что проигравшая должна станцевать в столовой стриптиз!

– Нет!

– Нет!!!

Наш с Дайной вопль вышел на удивление дружным и возмущенным. Старшекурсница продолжила с видом оскорбленного достоинства:

– Это пошло: стриптиз в столовой. Проигравшая пойдет объясняться в любви декану некромантов.

За столом снова упала тишина. Магистра Вирса знали все. Сильнейший некромант нашего времени. Он мог такое, что другие некромаги могли только вдвоем или даже втроем сотворить. Поговаривали, что он очень молод. Но без капюшона, наброшенного на голову, его не видел никто. Может, разве что, его адепты. Но некроманты и сами недалеко от своей нежити и нечисти ушли: из них слова лишнего вытянуть было нельзя. Ходили сплетни, что у мастера Вирса обезображено лицо. Будто в юности его подрал лич. Правда это или нет, было неизвестно. Но от мрачной, окутанной аурой тьмы фигуры лично меня неизменно пробирала дрожь.

Девчонки вытаращили на Дайну глаза. А я едва не застонала. Ну да, стриптиз – это пошло. А объяснение в любви некромагу – верх изящества и вкуса.

Дайна не обратила внимания на внезапный приступ немоты, поразивший ведьмочек. И, кисло скривившись, поинтересовалась:

– Ты зачем печать активировала? Так торопишься пообщаться с магистром Вирсом?

Я возмущенно фыркнула:

– Можно подумать, что ты уже успешно подлила ректору зелье, и задержка только за мной!

Боевичка зло поджала губы, но промолчала, сначала побагровев, а потом, видимо представив, чем придется заняться, побелев, как свежевыпавший снег. Хорошо хоть по условиям спора мы не можем ни помогать друг другу, ни вредить. Пусть достает приворотное, где хочет! А я, когда придет мое время, что-нибудь придумаю.

Я не знаю, к чему бы в итоге привела «дружеская» беседа с Дайной, но внезапно над головой раздался предупреждающий звук колокола. До начала занятий оставалось пять минут. Дайна вскочила с места и, прищурившись, бросила мне:

– До конца недели я подолью ректору зелье. Радуйся, что по условиям спора я первая и у тебя есть немного времени. Но только не празднуй победу заранее. Лучше начинай репетировать речь! Магистр Вирс обязан поверить тебе, что ты в него влюблена!

Я захлопала глазами от такой наглости. Боевичка! И этим все сказано. Их с самого первого дня приучают к такой бесцеремонности.

Сима прошипела в спину убегающей Дайне:

– Гляди, чтоб самой не пришлось объясняться некроманту в любви! Как в таком случае ректору свою измену пояснять будешь?

Ола и я прыснули со смеху, когда поняли, что Сима ляпнула. Подружка огрызнулась:

– Что? Что такого я сказала? А ты, Мина, вообще опаздываешь! Забыла? Ты же сейчас Саньяте ассистируешь!