– И этот «допустим» продал информацию тому, кто заплатит больше, чем империя начисляет жалованья простым чиновникам?

– Именно так.

– С таким же успехом он может потом продать охранке информацию о том, кто купил у него эти данные. И за сколько.

– Мертвые не болтливы, сын.

– Что?!

– Я тут ни при чем! – подняла руки леди. – Достопочтенный был большим поклонником черного лотоса. А это удовольствие, знаешь ли, дороговато обходится. Ты правильно заметил, государственного жалования не хватит. Я же не виновата, что он умудрился скончаться в расцвете лет?

– Сколько еще трупов в этой истории? – осведомился Гаральд, мрачнея.

– Откуда ж мне знать? О трупах можешь спросить своего приятеля, он их каждый день считает. Мы с тобой считаем деньги.

– Мой, как ты говоришь, приятель сейчас в тюрьме. И возможно, скоро будет казнен.

– Это никак не отменяет того, что нам стоит позаботиться о своей дальнейшей жизни. Я хочу, чтобы ты обдумал наше участие в этом проекте.

– Наше? – Гаральд явно растерялся. – Ты всерьез думаешь, что я в это полезу? Я работаю на департамент. Одно слово – и мне грозит составить компанию лорду Коннору. Хорошо, если только за решеткой, а не на эшафоте. Мам, разведку проводил не умерший чиновник. Ее проводили люди на местах. Даже если у них нет копий отчетов, какие-то документы остались. Когда эта история всплывет, концы найдутся.

– Ну, найдутся, – флегматично пожала плечами леди. – Дальше что? Оспорить сделку корона не сможет при всем старании. Торги официальные. А этих бумаг у меня сегодня уже не будет.

– Не сходится, – помотал головой Гаральд. – Когда они поймут, то поднимут на уши всех. И в первую очередь разведчиков. А те скажут, что данные в департамент передавались. Только до императора не дошли.

– Императору глубоко плевать. Он не просто отошел от дел, он даже перестал принимать просителей. Говорят, серьезно болен.

– Это тебе еще один твой кавалер донес?

– Еще один, – кивнула леди Райвен. – Только не кавалер, а хороший друг. Который наблюдает за состоянием здоровья его величества. Он уверен, что Тагир не протянет больше полугода.

– И ты рассчитываешь, что Джеремиан впоследствии не заинтересуется?

– Джер – глупый мальчишка. После смерти императора до коронации пройдет как минимум три месяца. И ему точно будет не до выяснения, кто умудрился купить груду убыточного металлолома и бесполезный кусок земли. У него появится достаточно других забот. Через год все документы уйдут в архив, о них даже не вспомнят. А если и вспомнят, так в архиве у меня тоже есть друзья. Пойми, если мы не сделаем это сейчас, потом уже не сможем. Тагир подпишет продажу не глядя.

– Заманчиво. Но рискованно. Империя нам такого финта не простит. В частных руках подобных компаний еще не было.

– Тебе напомнить про инициативу друидов?

– Не надо. Сам понимаю, не мы первые. И закон не запрещает… пока не запрещает частным компаниям продавать ископаемые напрямую.

– И не запретит. У Кима слишком большое влияние, чтобы ему что-то запрещали.

– А мы с ним не конкурируем по видам добываемых ресурсов? Еще я с травоядными не вступал в противоречия.

– Я проверила, не конкурируем, – Корнелия улыбнулась. Гаральд уже говорил «мы» и о проекте размышлял вслух, как о свершившемся событии. Недолго ломался, авантюрист.

– Деньги откуда? Ты всерьез думаешь, что банк даст тебе кредит на такие расходы? Или там у тебя тоже есть кавалер?

– Если бы был, я бы с тобой вообще не разговаривала, – фыркнула леди Райвен. – Сама бы решила этот вопрос, а тебя поставила бы в известность постфактум.

– Значит, я тебе нужен не только для того, чтобы оценить риск сделки, – сделал вывод Гаральд. – Кстати, не факт, что эти документы не подделка. С твоего покойника станется спихнуть какой-нибудь излишне самонадеянной вдове бесполезный хлам.

– Я рада, что вырастила умного сына, – леди отпила чаю. – Деньги на проект даст лорд Страго.

– А ему какой резон?

– У Страго дочь, – напомнила леди Райвен и улыбнулась, глядя, как скривился Гаральд. – Да, дорогой. У нее прекрасное воспитание, богатое приданое и…

– Она глупа как курица, и ее не трахнул только ленивый.

– Кто бы говорил! Скажи еще, что ты с ней не спал. Что глаза прячешь? Тем более! Значит, вы уже знакомы. Не надо тратиться на все эти расшаркивания с официальными визитами.

– Я-то ей зачем? Приемный полукровка, и у меня скверный характер.

– Ты меня поражаешь. Такой светлый ум в экономике и такая удивительная наивность в жизненных вопросах! – Корнелия скроила гримасу неудовольствия. – Ты действительно думаешь, что высокие лорды принимают в свои семьи сирот только из сострадания или желания поддержать талантливых, но социально незащищенных? Открой глаза, детка. Аристократия – это всегда узкий круг связей и родственных отношений. Рано или поздно генетика начинает давать сбой. В браке с тобой у леди Страго есть шансы получить красивых и умных детей. Одаренных.

– У меня нет дара.

– Он есть у всех твоих друидских родственников. Генетики сказали, что у твоей крови прекрасный потенциал. Плюс ты одарен другими талантами, не мене важными, чем Искусство. У лорда Страго нет сына, которому он мог бы передать свои активы, а дочь не сможет управлять семейным бизнесом. Не с ее, как ты правильно подметил, куриными мозгами.

– Ты действительно думаешь, что я женюсь на не особо умной девке, которую отымели две сотни мужиков?

– Тебя никто не заставляет хранить ей верность. Так что вы будете прекрасной парой. Ты встанешь во главе группы компаний Страго. Сначала на правах зятя, а потом и на правах хозяина, когда старый лорд уйдет на покой. Рано или поздно это случится, – леди Райвен собрала бумаги со стола. – В общем, так. И кредит, и все сделки будут оформлены на мое имя. Официальный договор с лордом Страго тоже. Тем не менее, чтобы ты знал, все это – под гарантии твоего будущего брачного контракта.

– Я уже сказал, что не одобряю эту рисковую затею. И тем более не давал согласия на брак.

– А я тебе напоминаю, что завещание всегда можно переписать. Будешь дальше упрямиться, я заведу себе другого наследника.

– Заводи, – Гаральд встал во весь рост. – О какой свадьбе может идти речь, если капиталом семьи ты распоряжаешься единолично? При нынешнем положении дел нести ответственность за кого-то кроме себя я не имею права. Мне принадлежит только моя зарплата чиновника. На эти деньги я высокородную леди по балам возить не смогу. А зависеть от твоего настроения, судя по этому разговору, – та еще авантюра. Мне не нравится мысль каждый раз спрашивать у тебя разрешения на пользование семейными активами, чтобы заказать жене платье на выход. Занятная теория избирательного взросления. Жениться на нужной девке уже должен, а распоряжаться фамильными счетами еще не дорос. Так что разбирайся сама.

– Все сказал?

– Нет. Мне двадцать шесть, я состою в совете лордов, и давай уже решим окончательно. Или я съезжаю и живу на свою зарплату, или у меня будет право распоряжаться личной долей семейных активов.

– И что ты будешь с ними делать?

– У меня в планах несколько перспективных инвестиционных проектов.

– И какие же это проекты?

– То есть ты меня сейчас не услышала, – Гаральд бросил на стол салфетку и сделал шаг в сторону двери.

Леди Райвен поджала губы и стиснула вилку до белесых костяшек на руках.

– Хорошо. Я передам твою часть фонда под персональное управление. Но мне нужны гарантии.

– Договор на долевое распоряжение имуществом и брачный контракт мы можем подписать в один день и у одного нотариуса. И можешь назначать день свадьбы. Например, через год.

– Не слишком ли большой срок? Зная тебя, до свадьбы я могу и не дожить.

– Зная тебя, ты всех нас еще переживешь.

– Если ты будешь постоянно меня нервировать, я долго не проживу. И перестань отираться в Хеске, тебя опять там видели. Это неподобающее для тебя общество, и оно плохо скажется на твоем будущем. Пока ты учился в академии, дружба с представителями богемы была простительна. Сейчас – сам понимаешь, это прямой путь к компромату.

– Свои дружеские связи и места отдыха я обсуждать не намерен, – Гаральд уже откровенно злился. – Достаточно того, что я работаю там, где надо и как надо. Претензий нет? Отлично. А вот чем я занят после работы, где и с кем – мое личное дело.

Внутри леди Райвен все клокотало. Она понимала, что ей придется сейчас проглотить этот конфликт. В конце концов, она добилась чего хотела. А его шалости – фривольный внешний вид, посещение клубов и пьянки с не самыми респектабельными гражданами Джалана – никогда не выходили за рамки того, что даже высшим чиновникам вполне дозволительно. Можно было перетерпеть, не завинчивая гайки до окончательного срыва резьбы.

Триединая империя, Альварские предгорья

Рабочий поселок Белый Камень

Ким торопился: его уже ждали в столице. В последнее время приходилось постоянно курсировать с места на место, и это раздражало, но ответственности за работу не отменяло.

Первым и самым громким в поселке был случай с самоубийством девушки, впавшей в депрессию. Затем были другие. Пьяные драки, стычки с местными и просто смерти по неосторожности – несколько десятков человек из числа иномирян умерли вовсе не от старости.

Поэтому территорию обнесли глухим забором, а друиды регулярно проверяли состояние дел в «подшефном» поселке: мало ли у кого еще фон Альварских гор может вызвать непредсказуемые сдвиги в сознании. Конечно, можно было поручить рутинную работу подчиненным, но за свою более чем столетнюю жизнь Ким накрепко выучил правило: если что-то нужно сделать хорошо, стой рядом. Или как можно чаще появляйся с грозным лицом, и лучше всего – неожиданно, как сейчас.

Жизнь в Белом Камне шла своим ходом. Люди полностью адаптировались, частично разъехались, но в основном обжились на месте. К тому же иномиряне оказались на удивление устойчивы к специфическому фону: жаждущих среди них не появилось ни одного. Или пока не появилось. Все зарегистрированные случаи агрессии – обычные, свойственные малообразованным скучающим людям.

Посельчане вообще на удивление бодро держались. Обычно люди в горах очень быстро старели, эмоционально выгорали. Объяснения этому феномену не было, но человеческий метаболизм ускорялся. Медицина тщетно искала причину, по которой большинство альвов не могли жить вдали от своих пещер и шахт, а большинство людей – слишком долго в них находиться. У этих же будто поголовно имелся какой-то иммунитет – работали себе спокойно, разве что пили раз в десять больше привычного, и местные теперь наведывались в поселок только в сопровождении охраны.