На следующий день они вставали около двух часов дня, из-за чего завтрак смещался. Выглядели «ненаглядные гости» после этих бдений ужасно, казались заторможенными, что наводило на мысли об употреблении запрещенных веществ.

– Интересно, что они делают там, у озера? – постоянно заводила разговор соседка Мерил. Этот вопрос не давал ей покоя.

– Практики какие-то выполняют.

– Да это я и так знаю, спасибо, Кэп. Так сейчас говорят, интересно? Но что за практики? Пыталась выяснить – наши, так сказать, коллеги пугаются, твердят, мол, нельзя-нельзя информацию выдавать. От этого любопытство только усиливается!

– Эзотерические практики по исполнению желаний – самый реалистичный вариант.

– Почему же тогда они воют так, словно Сатану призывают?

– Вещества.

– Да, явно без них не обходится. Утром эти гости выглядят как пьяные… явно отходняк. Какие тогда могут быть медитации, какое очищение сознания в таком состоянии?

– Кто-то без этого очиститься не может. Возможно, и правда Дьявола призывают, чтоб силу и власть их увеличил. Похожи на сектантов. Мало ли что дуракам… эм… ненаглядным гостям придет в голову, – сказала Ксюша. Ей хотелось свернуть диалог.

– Неужели не жаждешь подглядеть, что они там вытворяют? – у Мерил так блестели глаза! – Давай прокрадемся и подглядим, – по-детски предложила соседка. – Не сейчас – светло слишком, а ночью как-нибудь, а?

– Подсмотри сама, потом расскажешь.

– Одна я боюсь, а ты такая бесстрашная на вид. Эва, ну, Эвушка! Неужели тебе все равно?

– Меня волнуют исключительно заработная плата и бассейн с сауной.

– Скучная ты!

Ксюше было сложно не вступать в конфликты с пафосными гостями. В узел себя приходилось завязывать!

Например, один из гостей по имени Грегори буравил Ксению взглядом, когда та разносила еду, собирала тарелки. Женщину это беспокоило, но она не подавала виду.

Гость не выдержал, обратился, когда Ксюша наводила уборку в его комнате – после ночи у озера он, пардон, облевал все: от пола до собственной кровати:

– Ну? – спросил он надменно. Выглядел он нелепо: волосы торчком, лицо красное, зрачки того и гляди разорвут глаза, вырвутся и убегут от хозяина, который себя не бережет. – Спрашивайте.

Ксюша удивилась:

– Эм… о чем? – она изобразила приветливую улыбку, стараясь не разжимать губы. Внутренне вскипела. Что за «ну»? Лошадь она ему, что ли?

– Да бросьте. Знаю, вы стараетесь следовать нормам корпоративной этики, и это правильно, но все-таки, – Грегори подмигнул, откашливаясь.

– Извините, но я все-таки не понимаю, о чем вы.

– Прекратите! – топнул ножкой мужчина. Как маленький. – Говорю же, никто не узнает. В комнатах нет камер, только в коридоре. Я вижу, что вы меня узнали и хотите взять автограф.

– Извините, я не имею представления о том, кто вы вне стен этой… турбазы. При всем моем уважении, Грегори, – добавила Ксюша.

– Да бросьте! Простой люд обожает смотреть реалити-шоу! Я был первым в рейтинге в народном голосовании на «Перезагрузке певцов»!

И этот туда же. Ах, сильные мира сего, рассуждающие о «простолюдинах», которые, оказывается, обязаны их знать и почитать.

– Извините, – повторила Ксюша, не без удовольствия наблюдая, как с лица этого Грегори стекает самоуверенная ухмылка. Не, ну а что? Ведь она и правда не знала этого дядьку! Грегори. Небось в честь доктора Хауса!

Мужчина обжег Ксению таким взглядом, что та отшатнулась. С тех пор обращался к ней только «Эй, ты там».

– Меня зовут Эва, если что, – сказала Ксюша после очередной его просьбы. Она уже поняла, что полное «ее» имя – Эвтибида – никто не запомнит.

– Еще я имя прислуги не узнавал! – обиженно выдал Грегори. – Ты же уборщица? Вот и убирай! – он демонстративно бросил на пол салфетку. – Ой, я намусорил! – звезда какого-то реалити-шоу! Тоже мне! По морде бы его, по морде!..

Обязанностей у Ксюши было не слишком много: раздача завтраков и ужинов, потом – собрать и помыть посуду, уборка в номерах. Далее весь день свободна. Красота!

Поначалу коллеги понравились женщине.

В первый день заезда, когда гости разошлись, работники устроили вечернее барбекю.

У Ксюши образовался ухажер – изрядно захмелевший охранник, представившийся Антонио (в честь Бандераса назвался, не иначе), пытался фривольно шутить, а потом и приобнять женщину. Ее это позабавило – столько лет не было мужского внимания! Он понравился Ксюше: симпатичный мужчина, юморной, простой – в хорошем смысле этого слова, без претензий и заморочек. На фоне пафосных гостей это было особенно заметно. И все-таки начинать «карьеру» с интрижки по пьянке – не дело. Вот если Антонио начнет проявлять знаки внимания на трезвую голову – тогда она посмотрит.

Разочарование в некоторых коллегах последовало быстро.

На трезвую голову Антонио к ней внимания не проявлял, здоровался и то сквозь зубы.

Полная повариха, носящая псевдоним Кесем (видимо, она была поклонницей турецких сериалов), когда Ксюша мыла тарелки, решила высыпать правду-матку вкрадчивым таким тоном:

– А ты знаешь, что говорил о тебе Антонио за глаза? «Почему не могут нормальных баб нанимать? Все лето на таких «красопеток» любоваться! Мерил еще ниче, говорит, сойдет под пивко, но эта Эва… без слез не взглянешь». Нет, ты представляешь, какая козлина?

Ксюша ничего не ответила, что не удовлетворило Кесем:

– Сам же к тебе клинья подбивал, а потом такие гадости говорит! А я ему об этом напомнила. Знаешь, что Антонио ответил?

Ноль реакции.

– Ты даже не представляешь, что он ответил, Эва! «Да мне просто секс каждый день нужен, а тут не с кем, даже с неликвидом был готов. М-да, больше пить не буду, хорошо, что ничего не было». Нет, ты представляешь, Эва? Тебя это задело?

Ответа снова не последовало. Ксюша где-то читала, что игнорирование – лучший способ избавиться от токсичного собеседника, как сейчас таких вот любительниц открыть глаза называют.

Кесем не унималась:

– А я ему говорю такая, мол, может, Эва – некрасивая, но человек-то хороший! Чувствуется! Не всем же быть красавицами. Вот не люблю людей, которые по внешности судят. Эта Дженнифер тоже… Такая стерва! Наш гость Грегори у нее спрашивал, мол, что за идиотку вы взяли, эту уборщицу? Так и назвал – уборщицей. Вообще они наш труд не ценят! И Дженнифер такая ему и говорит: «А чего вы хотели? На эту должность мы суперледи и не берем, чтоб жалко не было… ты сам понимаешь», представляешь, Эва?

– Кесем, не нужно передавать мне сплетни, – все-таки подала реплику Ксюша. Сил нет слушать этот ехидный голосок.

– Тебя задело, да? – Кесем явно обрадовалась. Глаза засверкали так, что лучи отразились от тарелки, которую мыла Ксюша, стоявшая к ней спиной. – Ой, извини, не хотела обидеть! Просто я считаю, что человек должен знать правду, а то прям больно смотреть, как ты пялишься на Антонио, наверное, ждешь от него внимания, а он!.. Когда человек нравится, а он говорит, что ты – страшненькая – это обидно, – елейным голоском частила Кесем. Ксюша, конечно, ее не видела, но спиной чувствовала флюиды гадкого довольства. Видимо, задеть кого-то для этой дамочки было любимым хобби. Фу!

– С тобой такое наверняка происходило неоднократно, красопетка ты моя, – съязвила Ксюша. – Повторяю еще раз: не хочу знать, что обо мне говорят. Знаешь, есть такой анекдот: «– Вы знаете, Моня, когда вас нет, про вас тут такое говорят…» «– Передайте им, шо когда меня нет, они меня могут даже бить!» Примерно так.

Ксюша симпатизировала своей соседке Мерил – вот луч света в темном царстве пафоса, а еще пожилому садовнику. Последний, увы, быстро разочаровал. Арнольд (как же степенному пожилому человеку не подходило это имя!) был мужчиной с ласковым взглядом и широким кругозором.

У Ксюши  возникли к нему теплые чувства, как к папе или дедушке, своего-то отца она почти не помнила – тот ушел из жизни, когда девочке было четыре года. Они с Арнольдом много общались до одного случая.

Как-то садовник назвал Ксюшу Моникой.

– Я Эвтибида. Эва, – поправила женщина.

– Ах, пардон. Моникой твою предшественницу звали… – он замолчал, прикрыв рот ладонью.

– А куда она делась? – спросила Ксюша, вспомнив экспрессивную Ангелину с заправки. Неэффектная Поля решила назваться Моникой. В честь Беллуччи, должно быть, а может, то была метаирония!

– Я не имею права разглашать такую информацию, – сказал мужчина, взгляд его оледенел.

– Я знаю, что ее зовут Полиной. Слышала, будто она удачно замуж вышла… Хочу оценить свою перспективу!

– Откуда ты знаешь? – Арнольд аж отшатнулся.

– Значит, есть источник. Так как же сложилась судьба Полины-Моники?

– Я уважаю правила, прописанные руководством нашей компании, поэтому всегда их соблюдаю неукоснительно…

Ксюша махнула рукой и отошла.

Попытка разузнать хоть что-нибудь о своей предшественнице ей аукнулась. К женщине подошли Дженнифер и Арнольд.

– Эва, мне стало известно, что вы интересовались информацией о других сотрудниках, что строго запрещено, – произнесла менеджер по персоналу.

 Размахивая руками, точно гребец, она начала отчитывать Ксению, рассказывая о нормах корпоративной этики и конфиденциальности, которую они обещают ненаглядным гостям. Ненаглядным, твою дивизию. Ненагля-адным!..

Дженнифер отчитала любопытную горничную, потом выгнула губехи, развернулась на каблучках и пошла прочь.

Ксюша презрительно взглянула на Арнольда. Мол, стукач ты, фу таким быть!

– Не надо так на меня смотреть, – мило улыбнулся садовник. – Я люблю свою компанию! «N» – моя семья. Во-от. Вы нарушили правила, Эва, а я, как верный сын своей фирмы… – Арнольд понизил голос: – Потом ты мне спасибо скажешь, поверь.

Ксюша махнула рукой.

Да и черт с ними! Наплевать на их заморочки. Ее задача – заработать и отдохнуть, а не искать друзей, возлюбленного, тем более отца.