Разыграть из себя английского джентльмена? Он, кстати, весьма неплохо способен на эту роль, несмотря на заслуженную репутацию донжуана. Он вообще может быть кем угодно, лишь бы дама была довольна. Вот только собой быть не получается. Но если он станет притворяться сейчас, Серена насторожится. Финн был дамским угодником и гулякой, но не глупцом. Скоро она начнет задавать вопросы о смерти брата, и нужно приложить все усилия, чтобы эти слова никогда не сорвались с ее пухлых малиновых губ, от которых невозможно оторвать глаз. О, он многое отдал бы, чтобы прикоснуться к ним губами, чтобы целовать их.

Но это мечты о невозможном.

В конце концов он решил поддразнить ее. Обычно такая тактика помогала – девушка вспыхивала, бросалась в бой и в итоге разражалась очаровательно-гневной тирадой, после чего уходила, ненавидя его сильнее, чем прежде. Финн понимал, что так будет разумнее всего, хотя вся его сущность восставала против такого поворота. Но в конце концов победил разум. Если бы в мире все было по справедливости, подумал он, сейчас бы под землей лежал не тот невинный мальчик, постоянно видевший в старшем друге героя, а он сам. Какая ирония судьбы! Но смерть, казалось, избегала его, сколько бы раз он ни смотрел в лицо опасности и сколько бы машин ни разбил. Он по-прежнему оставался Финном Сейнт-Джорджем – восхитительным, бесстрашным, неповторимым гонщиком.

Дверь с тихим щелчком отворилась, и вышла роскошная блондинка в бикини. Проведя длинным ногтем с тщательно сделанным маникюром по его руке, она пошла по коридору, покачивая роскошными бедрами. Кажется, какая-то звезда очередного сериала.

Странным было то, что смотрел он в одном направлении, а вот мысли, желания, импульсы были направлены совсем в другую сторону – к Серафине. Похоже, ее присутствие является самым лучшим условием для пробуждения его сексуальных интересов.

– Одна из твоих цыпочек? – насмешливо спросила Серена своим чудесным, ласкающим слух низким голосом.

– Не думаю, что мне выпадало счастье встречаться с ней раньше, – произнес Финн, поворачиваясь к Серене. Облизнув губы, он добавил: – Пока.

Встретив ее презрительный взгляд, Финн пожал плечами, как бы давая понять, что он своего упускать не намерен и не считает это преступлением, – в конце концов, женщины бросались в его объятия с тех самых пор, когда он был подростком. Что за мужчина отказывает женщине, если она его хочет?

– Ты вообще можешь думать головой, а не тем местом, что у тебя между ног?

Финн сделал вид, что размышляет, а затем улыбнулся:

– Могу. Если ты предложишь мне вознаграждение.

– Ты эгоистичный подонок – ты это знаешь? – закричала Серена. – Да на твоем месте любой бы попытался сконцентрироваться на том, что будет хорошо для команды – после того, как мы потеряли Тома. Вернее, после того, как ты отнял его у нас!

«Первый удар, – подумал Финн. – Нанесенный в цель».

– Но нет, конечно же ты – непобедимый и совершенный Финн Сейнт-Джордж. Можешь думать только о себе и о том, что бы еще выкинуть. А ведь ты сейчас с трудом способен удержать машину горизонтально!

– Хоть в горизонтальной позе мне нравится больше, смею заметить, она не единственно возможная.

Серена застонала:

– Ты вообще можешь думать серьезно? В прошлом месяце ты разбил машину ценой в несколько миллионов фунтов, и я сомневаюсь, что ее можно починить.

Финн провел ладонью по небритой челюсти.

– Не повезло, – протянул он. – Согласен.

– Неужели для тебя нет ничего важного?

– Есть. Просто мне скучно видеть во всем лишь серьезное – я из тех, кто считает, что стакан наполовину полон.

– Если ты не начнешь выигрывать в гонках, твой стакан, боюсь, совсем опустеет.

Что ж, она права, но сделать это непросто: в последнее время ему становится все труднее спокойно спать из-за воспоминаний, заполняющих каждую свободную минуту. И если раньше еще можно было как-то иногда отгонять их, сидя за рулем машины, то в последнее время даже в такие моменты Финн чувствовал себя так, будто не принадлежит сам себе. Он не мог контролировать ни свое тело, ни разум.

– Не беспокойся, малышка, команда в надежных руках.

– И впрямь, почему бы мне не расслабиться? – воскликнула девушка. – Ах, кажется, знаю: в последнее время все, к чему ты прикасаешься, разрушается.

«Удар номер два», – подумал Финн, чувствуя, как снова оборвалось сердце. Но он попытался сопротивляться:

– Ты должна мне верить, крошка.

Серена усмехнулась:

– Ну да, когда рак на горе свистнет. Я как-то всегда считала, что первый шаг к доверию – это когда ты расположен к человеку.

Финн широко улыбнулся.

Ну наконец-то хоть кто-то открыто его презирает, не боясь сказать правды, в отличие от тех, кто делает вид, что не замечает ошибку за ошибкой и лживо повторяет, что несчастный случай – не его вина. Именно так ведет себя Майкл Скотт. Но Финн не слепой и прекрасно видит неприкрытую тоску в глазах отца Серены. Их просто связывает многомиллионный контракт и команда, которую нельзя лишать гонщика.

После многих лет бесконечных путешествий с лучшими командами мира Финн все не мог найти свое место, постоянно меняя страны и города. Но на «Скотт Лэнсин» он делал серьезную ставку, надеясь, что уж здесь-то задержится. Эта команда была похожа на семью, а не на механизм зарабатывания денег, здесь его уважали, и он платил тем же. Вряд ли что-то получится, но он приложит все усилия, чтобы выиграть, чего бы это ни стоило.

Главное, чтобы Серена держалась подальше от него.

– Сделай мне одолжение, не называй меня крошкой. Это предполагает некую степень близости, а я скорее умру, чем соглашусь на это.

Финн не понимал, почему она так против близости, – она ведь хотела его, о да, это было видно по ее глазам, – а глаза у нее были удивительные. Точно безмятежные озера в пасмурный день, какого-то спокойного, глубокого серого цвета со вкраплениями зеленовато-желтого, точно предупреждали: в этой женщине нет однозначности. И все это в обрамлении прекрасных длинных ресниц. Они интриговали его, манили своей нераскрытой глубиной и в то же время обещали покой и умиротворение.

От одного взгляда на ее волосы его бросало в дрожь, и желание будоражило кровь, точно наркотик. Эта непокорная грива роскошного рыжего цвета казалась буйным пламенем, словно свидетельствовала, что девушка всю жизнь бросает вызов всему, что ее окружает. Она – борец.

Финн окинул гибкое, стройное тело Серены долгим взглядом, стараясь не упустить ни малейшей детали. Тяжелые байкерские ботинки слишком часто становились причиной его внезапного возбуждения, обтягивающие джинсы и зеленая футболка со словами «Все прекрасно под капюшоном» на груди.

О да, эта девушка – лакомый кусочек.

Было забавно видеть, как она всеми силами старается быть не похожей на тех женщин, что ее окружают, точно ее тошнит от силиконовых красоток в откровенных нарядах с подправленными ботоксом губами. Серена явно делала вид, что не принадлежит к слабому полу. Но тем не менее смотреть на нее было опасно для мужчины, ведь она, даже не стремясь к совершенству, была слишком красива. К сожалению, для Финна ситуация усложнялась тем, что к этой девушке он не мог позволить себе даже прикоснуться.

Дело было не только в том, что она была дочерью его шефа. И даже не в том, что за ее внешней неприступностью скрывался огромный потенциал страсти. Однажды он дал слово ее брату – и намерен был его сдержать любой ценой. В памяти всплыл его диалог с Томом:

– Если я не выберусь отсюда живым, Финн, пообещай мне кое-что.

– Не говори так, парень, я вытащу нас обоих.

– Что бы ни произошло, не рассказывай Серене об этом месте. Ей и так нелегко придется, а она наверняка начнет искать правду. Ты не должен ее расстраивать. Пообещай…

Закрыв на миг глаза, он приказал себе не думать о ее притягательности. Некогда она была полновата, но сейчас сильно похудела и изменилась – гнев и печаль наложили на ее лицо печать отчаяния, но странным образом оно стало лишь прекраснее. Однако красота эта была безжизненной, точно горе вытянуло из нее все силы, оставив лишь пустую оболочку.

И в этом лишь его вина. Гибель Тома Скотта на его совести.

Задумавшись, Финн не услышал ее последних слов и слишком поздно понял, что девушка смотрит на него и ожидает ответа.

Решив сменить тему, он задал вопрос:

– Как Лондон?

– Там холодно.

– Работа?

– Прекрасно, спасибо, что спросил, – ответила она, невинно улыбаясь, так что Финн даже не понял, какая опасность ему угрожает. – Так почему ты не приехал на похороны Тома?

Желудок его сделал сальто.

– Был болен.

Нужно срочно поменять тему, подумал он и спросил:

– Как твоя работа над машиной?

– Прекрасно. Чем ты был болен?

– Это скучная история. Так пилот закончен?

– Может быть, и закончен. Так ты знал, что Том не умеет плавать?

Черт.

– Нет.

«Тогда не знал», – мысленно закончил Финн и произнес:

– А ты пока останешься здесь?

– Вполне вероятно.

Черт. Это уже угроза его шаткому подобию спокойствия.

– Мне кажется, тебе стоит отдохнуть, – предложил он. – Взять отпуск.

Девушка с подозрением посмотрела на него:

– Да неужели?

– Да, например, совершить круиз по Карибскому морю. Солнце, море и секс никому вреда не приносили. Расслабишься.

Серена приподняла тонкую бровь:

– Не предполагала даже, что ты так обо мне заботишься.

– Ты многого обо мне не знаешь.

– Забавно, я подумала о том же.

– Я лишь хотел сказать, что тебе не помешает отпуск.

– То есть я плохо выгляжу?

– Ну, я бы сказал, ты похудела.

Для большинства женщин это было бы самым лучшим комплиментом, но мисс Скотт никогда не походила на других. И точно, она вмиг ощетинилась.

– Решил отомстить мне, Финн? Я бы тебе этого не советовала. Ты покрыл себя таким слоем грязи, что я постоянно буду оказываться на вершине.

– На вершине? М-м-м… вот на это я бы с радостью посмотрел.

В первый раз в жизни Финн рисковал потерять голову, споря с Сереной.

– Я напоминаю, что не принадлежу к твоим фанаткам, так что сделай одолжение, заткнись. Если тебе хочется меня смутить, придется придумать что-то более стоящее, чем изображать интерес и бросать томные взгляды.

– Но так забавно смотреть, как ты выпускаешь колючки.

– Ветреные сердцееды никогда не вызывали у меня положительных эмоций.

– О, а вот в этом я не уверен.

В такие моменты, как сейчас, охваченная яростью, Серена была красива. Наверное, поэтому Финн так любил эти словесные поединки с ней. В этой дуэли между ними буквально летели искры.

Она прерывисто дышала, и грудь ее туго натягивала футболку. Финну безумно хотелось просунуть пальцы под ткань, чтобы ощутить мягкую плоть. Хотелось зажать сосок между губами и ощутить его на вкус.

От подобных мыслей он почувствовал, как жар подбирается к его ногам и поднимается все выше и выше… И тут она скрестила руки на груди, и он увидел ярко-красные пятна на ее тонком запястье.

– Что это? – наклонившись, чтобы получше разглядеть, спросил Финн. – Что такое?

– Подарочек от твоего телохранителя.

– Позволь взглянуть.

– Нет!

Она спрятала запястья, взглянув на него, точно на ненормального.

– Ну же, не будь девчонкой, тебе это не идет.

– Знаешь, за все время, что я здесь, впервые слышу дельные слова из твоих уст.

Стараясь мягко высвободить ее ладони, Финн задел костяшками пальцев мягкую грудь. О боже. Ему стало еще жарче.

О нет, только не это – надо же было случиться такому, что в первый раз за долгое время, почти год, его член встал – именно в присутствии этой женщины. Финн не знал, что делать, но тут заметил еще более темные синяки на запястьях Серены, и внезапная ярость охватила его вместе с воспоминаниями о других запястьях, искалеченных и окровавленных.

– Финн? – выдохнула она. – Что это с тобой?

Он заботливо и нежно провел пальцами по ее рукам.

– Я…

«Мне жаль, что он тебя обидел. Я заставлю его за это заплатить. Клянусь».

– Финн? – переспросила девушка.

Склонив голову, она нахмурилась и стала еще милее, чем была.

Серафина Скотт не была красавицей, ее нельзя было назвать нежной английской розой, нет. Это был скорее дикий цветок, привлекающий глаз своей буйной яркостью. Крепкий и выносливый, способный пережить бурю и подняться еще более прекрасным после. И цветок этот был явно послан ему в испытание.

Как же ему хотелось получить возможность рассказать всем правду, чтобы все знали, что на самом деле произошло в Сингапуре. Но расследование продолжалось, и Финну все чаще казалось, что предстоит еще не одна встреча с врагом. Слишком много людей было на свободе. Так что нужно терпеть.

По какой-то непонятной причине Финн не мог отпустить руки Серены и заметил, что они дрожат. Держа девушку за запястье, он потянулся к ее волосам удивительного темно-красного оттенка, напоминающего ему о спелых вишнях. Сколько он уже старается держаться от нее на расстоянии и не поддаваться соблазну? Кажется, целую вечность.

– Финн, – резко произнесла она. – Отпусти меня сейчас же.

Слова доносились до него будто на расстоянии, но можно было уловить в ее приказе некую неуверенность. Тут он потерял контроль над собой. Намотав на палец выбившийся локон, он почувствовал шелковистую мягкость и понял, что пропал, пожар вот-вот вспыхнет.

Не обращая внимания на сердитый взгляд, Финн взял в ладонь густую волну волос и, закручивая, потянул на себя.

– Финн!

Серена ненавидела фамильярное обращение. После того раза, когда он случайно и вполне невинно к ней прикоснулся, она избегала его целых четыре года. Умная девочка. Не раз Финн видел, как она обнимает отца, и ни разу не застал ее с любовником. И причина была вовсе не в том, что ею не интересовались. Каждый парень в команде хотел ее, хотя далеко не все могли в этом признаться. Джейк Морган был особенно неравнодушен к девушке. Но почему-то все держались на почтительном расстоянии. Может быть, Майк предупредил их, чтобы не смели и помышлять о его дочери?