Глава 12

После того я снова приняла душ и собиралась было выйти в коридор за халатом. Как вдруг звонок в дверь, и он так испугал меня, что я вскрикнула.

– Развозчик мясных таблеток прибыл. Забыла уже, что доставку ждём?

Посмеявшись над моей реакцией, Алик накинул клетчатую рубашку на свой голый торс и пошёл открывать дверь.

Мясные таблетки? Это ещё что он такое заказал, интересно?

Я к тому времени успела замотаться в халат и теперь сидела на кухне со страдальческим видом, потужными муками совести и как ни странно урчащим желудком.

Не мешало бы подкрепиться после кое-чего энергозатратного… Уж очень измоталась я и морально и физически.

Несмотря на некоторые нюансы, которые понизили настроение нам обоим, Алик выглядел куда бодрее и веселее меня. Он почти танцуя, завалился в кухню, поставил пакет на стол и развернул его одним рывком.

В комнате молниеносно запахло горячими пельменями.

Не веря, что мне не мерещится, я заглянула в пакет.

Ого.

Действительно пельмени заказал. Маленькие правда, но очень вкусные, если судить по запаху.

– Вау… Точно, как таблетки. – удивляясь чёткому попаданию в мои вкусовые предпочтения, я не могла не улыбнуться при виде такого ужина.

– От всех болезней и любой хандры спасут мясные таблетки. – провозгласил Алик с комичной интонацией в голосе. – Самые действенные эти. В любую погоду и время года. Проверено мной и не раз. Бери скорее вилки, будем хавать.

Пока Алик разворачивал соусы, которых, как и пельменей, наложили от души, я по-быстрому накрыла на стол. Были у меня солёные огурчики и сметана. И всё это я поставила на стол и принялась торопливо раскладывать пельмени по тарелкам.

Что ж… Столь душевный ужин исправит многое. Даже то, что мне не посчастливилось пережить вчера и буквально только что, теперь уже не казалось таким уж плачевным и необратимым.

Ну какие вкуснющие эти мясные таблетки… Надо будет узнать у Алика, где он заказывал их…

– Ты уйдешь сегодня? – спросила я как бы между прочим, с аппетитом доедая свою порцию.

– Да, уйду. Нужно возвращаться к своим. Не поймут они меня. Некрасиво это. – сказал он вынужденно. – Но завтра вечером я приду снова. И хочу видеть тебя голой, весёлой и радушной. Поняла меня?

– А? – мне показалось, будто ослышалась.

Алик придвинулся ко мне, положил ладонь на колено и повторил, ласково глядя в глаза.

– Улыбнись, говорю. Нравится твоя улыбка. Она меня очаровывает.

Застигнутая врасплох его признанием, я через силу скривилась.

Улыбнуться как привычно, у меня не вышло. Получилось натянуто, да так излишне, что скулы свело. Но и это подобие улыбки устроило Алика, судя по довольному выражению его лица.

Мы молча доели пельмени. Затем пили чай с сушками. Тоже молча, но играючи посматривая друг на друга.

И после Алик ушёл. Предоставив мне возможность отдохнуть, взвесить всё и набраться сил.

Ведь завтра он снова будет здесь. И не для того, чтобы поесть пельменей. Он дал это понять, ущипнув меня за зад перед самим уходом. Завтра он не будет так милостив ко мне. А мне придётся встречать его на пороге голой и улыбчивой.

Недолго думая, я включила телефон, который к тому времени успел зарядиться, и теперь ждала входящие смски.

В первую очередь, от мамы. Наверняка она места себе не находит. Обзвонилась за эти сутки небось.

Сама ей позвоню. Вряд ли она спит сейчас.

– Доченька! Слава богу, ответила! Мы с отцом распереживались за тебя! – едва ли не плакала мама в трубку.

– А что такое? Повода вроде нет…

– Как же повода нет, дочка? По всем каналам про ограбление говорят. Следователь приходил к нам, тебя искал. Сказал нам с папой, что тебя похитили… А мы с твоим папой чуть с ума не сошли… Звоним тебе, звоним, а ты не отвечаешь… И что нам было думать…

– Прости. Никто не похищал меня, мам. Просто я забыла, где оставила свой телефон. С этими событиями и не такое забудешь… – солгала я намеренно.

– Да, понимаю. Ужас просто. И повезло же, что обошлось без жертв… У тебя самой всё хорошо?

– Хорошо, мам. Из банка я уволилась, кстати. За день до того события. Представляешь? Как будто чувствовала, что надо именно сейчас…

– Уволилась? – удивилась мама. – А чего ты тогда там делала?

– Книжку свою ждала. Трудовую. Так и не отдали мне её. На днях надо бы забрать. И забыть об этой конторе.

– Кого ж похитили, интересно? Не вашу ли сотрудницу? – недоумевала мама.

– Да я не слышала. Вроде никого не похитили. Может у следствия какая-то неверная версия…

– Может и так. Но по новостям тоже говорят, что есть похищенные. Бог отвёл тебя от неприятностей, и это великое чудо. Если хочешь, приезжай к нам. Тебе не стоит переживать это одной.

– Нет, мам. Со мной всё нормально. Я в порядке. Правда. Вот думаю даже на море смотаться. Ты не против, если я уеду?

– Конечно, нет. Поезжай, отдохни, отвлекись. Море – это здорово. Но может не стоит уезжать сейчас, пока идёт следствие по делу?

– Как раз сейчас и надо уезжать, мам. А что следователь, кстати? Он спрашивал за меня?

– Искал тебя. Я дала твой адрес. И больше он не приходил.

– Ясно. Значит скоро он придёт ко мне. Ладно, мам. Пойду спать пожалуй. Устала очень.

– Хорошо, дочка. Спокойной ночи тебе. Сладких снов. Звони почаще. Не забывай нас с папой.

– Хорошо, мам. Позвоню. Папе привет. Сладких снов вам.

Эх… Знала бы моя мама, в какую историю я вляпалась на самом деле…

Но она никогда не узнает об этом. Не хочу её травмировать. Сама разберусь. И с полицией, и с бандюками. Всё сама. Как-нибудь, но я найду выход. Обязательно.

Глава 13

Ох, мамочки дорогие…

Столько всего случилось со мной за эти сутки, что на голову не натянешь и так просто не забудешь.

К тому же я уже не невинная. И не невинная теперь, и не невиновная, поскольку вынуждена молчать о том, что знаю.

Как это непривычно осознавать, но в каком-то смысле я заодно с грабителями. Получается, так, раз я покрываю их.

Да и иначе я уже не могу. Не могу не молчать. Ведь испытываю чувства к одному из них. Пусть эти чувства и мешают мне жить нормально.

Насчёт первого раза с Аликом…

Не скажу, что всё прям не понравилось. Понравилось. И скорее да, чем нет, но я осталась довольна. Однако, внутреннее сопротивление и отторжение Алика, как плохого, недостойного меня человека, препятствовало сосредоточиться на положительных эмоциях.

В общем говоря, следующего раза с ним я не хотела. И лишь одна мысль о том, что я должна буду "давать" по первому требованию, и неизвестно сколько времени это продлится, повергала в лютый шок.

Надо было хоть за сроки у него узнать. А то вдруг это будет длиться всегда, на протяжении моей жизни. Вдруг я когда-нибудь замуж выйду, по любви, а Алик будет время от времени заявлять о себе и требовать с меня долг.

Хотя о чём это я? О каких "замужах" речь?

Вообще не о том думаю.

Надо как-то спасаться. Брать ноги в руки, и бежать.

Мечтала же уехать на море. И что мне теперь мешает? Что Алик найдёт меня, и будет очень плохо? А если не найдёт? Если я буду предельно осторожной? Хочу ли я свободы так сильно, что готова рискнуть всем, или же буду ходить в вечном рабстве у вора и бандита?

Ночь напролёт я думала и думала. Взвешивала плюсы, минусы. И в итоге приняла решение. Непростое, но правильное.

Я уеду отсюда. Утром встану, соберу вещи, и прямым ходом до моря.

Уверена, там, куда поеду, меня ни за что не найдут.

Только бы… успеть исчезнуть из города раньше, чем обо вспомнят и хватятся.

Не одни – плохие, так другие – для всех хорошие, но для меня тоже плохие, поскольку мне есть что скрывать от полиции – и с теми, и с другими мне опасно сталкиваться.

Выход один. Надо бросать всё и уезжать, пока не поздно.

Глава 14

Так. Чемодан почти собрала.

Надо бы уже ехать на вокзал и купить билет в один конец.

Желательно умчать отсюда до полудня. А там как получится.

А где моя карточка, кстати? Куда делась моя карточка? Там же все мои сбережения…

Порывшись в сумочке, я нашла только лишь документы и всякий хлам типа чеков, помад… Кошелёк тоже был, только вот карточка из него исчезла.

Где она? Куда делась? Где и как я могла её потерять?

Ещё раз проглядев в сумочке и по всем карманам, я смутно припомнила, что в тот злополучный день ложила карточку в карман рабочего пиджака.

А пиджак мой остался в отделении банка, на стуле висеть…

В тот день, когда грабили банк, мне было совсем не до того, чтобы вспоминать о пиджаке. Надеюсь, он всё ещё висит на стуле…

Обеспокоенная пропажей, я давай тут же звонить своей коллеге Ане в надежде, что всё образуется.

Но Аня меня удручила.

С поразительным бездушием она сообщила, что мой пиджак исчез.

Кто-то из клиентов прихватил его с собой, когда все спасались бегством. Наверняка перепутал, не специально же. И по камерам, мол, сейчас никто не станет проверять эту мелочь. Ведь все заняты более важным делом.

– Чёрт, Ань. Я всё понимаю. Но я же без денег осталась. Как мне быть теперь? Я ведь уезжать планировала. Там было семьдесят тысяч…

– Не знаю, что сказать тебе, Анжел. Я посмотрю ещё. Может, где и завалялся… Но не обещаю. Скорее всего, он нечаянно ушёл с кем-то из клиентов. В тот день в банке была такая суматоха, сама ведь знаешь… И немудрено, что кто-то взял твой пиджак…

Дальше я уже не слушала.

Конечно, немудрено…

Кто-то взял и обогатился. А я, долго и упорно копив, так и не успела снять с карточки накопленную сумму.

Вот как назло забыла об этом моменте, и всё…

Всё теперь. Плакала моя поездка. Как и мечта моя заветная тоже плакала. Нескоро теперь сбудется она. Если вообще сбудется когда-либо.

Я бы хотела взять и удавиться, наивно полагая, что ничего хуже этого со мной уже не произойдёт.

Как тут…

Стучат в дверь.

Да бойко тарабанят. Прям очень настойчиво. Того и гляди, дырку в двери проколупают.

Кого там принесла нелёгкая?

– Кто там? – громко спросила я, закончив вызов.

– Гражданка Анжелика Богураева? – строго интересуется незнакомый мне мужской голос.

– Да. Это я…

– Из полиции вас беспокоят. Откройте.

Ой черт!

Теперь ещё и из полиции пришли… Нельзя не открыть… Никак нельзя… Но очень бы не хотелось общаться с сотрудниками правопорядка.

Ведь мне есть что скрывать.

Я вообще-то жить хочу. Алик чётко обозначил, почему я должна молчать и что случится со мной, если выдам его подельников.

Я не имею права их выдать.

Но и не впустить полицию я тоже не имею права. Одинаково нельзя и то и другое.

Поскольку сделала бы в разы хуже себе и только, если бы оказала сопротивление, я распахнула дверь и вопрошающе уставилась на мужчину.

Мужчина в форме полицейского, и наверняка не краденной, глядел на меня крайне пронзающе. Как будто насквозь меня видел.

Сам не намного уж и старше меня, где-то лет тридцать пять ему с виду. Но взгляд не по годам серьёзный и давящий, прям как старинный утюг.

– Гражданка Богураева? Прошу вас проехать со мной.

– В участок? – уточнила я, невольно вздрогнув.

– Да. В участок.

– А можно сперва поглядеть на ваши документы?

Мужчина развернулся назад и указал пальцем на настенное объявление, которое висело напротив моей квартиры уже кучу лет.