Глава 1

Ресторан собрал немалое количество людей, желающих воочию созерцать союз Линды Норват и Макса Штерлинга. Число гостей перевалило за пару сотен. Несмотря на трагичность последних событий, из-за которых семье Норват пришлось отложить церемонию бракосочетания на несколько недель позже назначенной даты, праздник удался. Отец семейства, хоть и горевал, но не настаивал на переносе свадьбы на более поздний срок, понимая отношение Линды к этой трагедии и к Алексу в целом.

– Спасибо за приглашение, господин Норват! Вечер выше всяких похвал! Не удивлюсь, если самый счастливый день вашей дочери получит гордое звание «Свадьба года!» – произнес один из гостей, которого Майкл прежде никогда не встречал. Он и отвлек Норвата от нескромных раздумий, заставив внимательно поглядеть на якобы приглашенного им друга семьи.

– Во всем этом лишь заслуга моей дочери! – Майкл Норват слегка кивнул гостю. – Меня благодарить не за что. – улыбаясь, ответил он и вновь поглядел на Дилану. «Мечется между гостями, словно прислуга, предлагает напитки, всем и каждому угождает. Не к добру это…»

Майклу ненароком вспомнилась ситуация, когда Дилана принесла ему кофе в постель. Блюдце держала на спине. «Ни капли не пролила!» – хвалилась она. И тот трюк был проявлением ее изобретательности. «Получив успех раз, Киса посчитала, что вправе и дальше крутить моим норовом, будто бычьим хвостом. Смотрю на нее и не знаю, чего ожидать… Сейчас Дилана другая. Капризная, вновь показывает зубки, только заметит, как я таращусь на вырез ее облегающего платьица. Делает вид, что занята, и не до меня ей вовсе… И когда успел избаловать ее?»

Дилана, поймав на себе пытливый взгляд, покосилась на Норвата, но тут же отвернулась. «Майкл сильно изменился. Его не узнать вовсе. Только и хочет казаться прежним. На самом деле, он другой. Ему будто нравится издеваться надо мной! Испытывает терпение. Может, ждет, когда я не выдержу и сбегу? – она снова коснулась задумчивым взглядом любимого. – Вряд ли так. Но все же… Майкл стал терпимей. Может, даже нежнее. Или аморфнее. Это причиняет мне боль. Как же скучаю по его излюбленной тактике насильственного принуждения… Хочу противиться… Хочу чувствовать его мощь и давление… Уже не знаю, что и делать с этим желанием. Мое поведение покорной собачонки заставляет Майкла лениться. Нужно что-нибудь предпринять, иначе потеряю его интерес. Возможно, стоит вернуться к прежним привычкам и снова начать с ним спорить. Начну пока с малого. Но не убегу. Ни за что! Лучше оставлю ключ в двери спальни на неделю, чем покину его дом. Больше никогда!»

Но, как бы Норват не старался казаться прежним задиристым бесстыдником, Дилана понимала, насколько трудно ему держать себя в жестких рамках. Именно ее близость и поддержка оставляла шанс Майклу существовать дальше в привычном жизненном ритме. Как бы не держался недвижимой глыбой в глазах остальных, по ночам Майкл часто постанывал и ворочался. Дилана, просыпаясь, бережно прижимала его голову к своей груди, мысленно говоря ему приятные слова. Она была уверена – Майкл слышит послания ее сердца. Более того, Майкл ещё сильней прикипел к Ди после того несчастья. Страх навсегда потерять любовь оказался мощнее боли и жажды мести. Ди разделяла причину тревоги Майкла во снах, ведь и у неё до сих пор перед глазами стояла та картина последних минут жизни его сына. Она не сразу осознала, что случилось за то чудовищное мгновение. «Алекс замахнулся на меня с топором. Потом появился Майкл. И потом тело Алекса рухнуло на пол. А дальше, как в тумане…»

Ди тоже досталось хлебнуть горя сполна. Оказавшись на волоске от гибели, считай, побывав в плену у изувера, она еще и впервые увидела смерть. С трудом оправилась после чудовищного поступка Мари, ставшей убийцей в одно мгновение. Ди помог Майкл, ставший стеной и опорой её хрупким плечам. Если бы не его искрометный дух, внушающий в Ди жизнь, она бы ревела сутками напролёт, убеждая в виновности только себя, и никого больше.

Ди, конечно же, мечтала отомстить маньяку, пришедшему в ее дом, чтобы порубить на куски, но не так жестоко. Да, и подобные мысли о расправе приходили в голову, но, только увидев нож в брате и почувствовав запах крови, Дилана стала молиться. Молиться, чтобы маньяк остался жив. Но когда услышала «прощальные» слова Мари, обращенные к сыну Норвата, поняла, было уже слишком поздно.

«И хорошо, что Майкл не знает об одной моей тайне. Я солгала, когда он спросил, что еще делал со мной его сын. Только бил, ответила я. Но это не так. Никому не говорила и никогда не скажу, но Алекс после каждого акта издевательств надо мной обсасывал свои пальцы. Его сверкающий взгляд при этом кричал, что Алекс получает небывалое наслаждение от вкуса моей крови. Этот маньяк слизывал кровь и с моего лица, при этом, шепча ласковые слова, гладил меня по щеке, смахивал с них слезы. Его одичалый разум, к тому моменту, похоже, лишенный здравомыслия и жалости, считал это нормальным. Я не противилась, потому что Алекс и его звериное проявление нежных чувств в те минуты до дрожи напоминали мне Майкла. Майкл ведь тоже причинял мне боль, заставлял страдать, мучил без всякой жалости, а потом старательно залечивал ту боль поцелуями. Он всегда так делал. Потому что любил меня? Если это так, Алекс тоже меня любил. По-настоящему любил. А я, познав тайные пристрастия одного зверя, теперь боялась другого. С одной стороны, этот страх не имеет под собой твердой почвы, ведь Майкл изменился по отношению ко мне. Но с другой – тревожно, что ген зверства в Майкле куда более ярко выявлен, чем в Алексе. Нестабильное состояние психики Майкла и нервный срыв в любой момент могут затмить его разум, что приведет к необратимым последствиям…»

Дилана ни на секунду не забывала о том, на что пришлось пойти её любимому. Норват постарался сделать так, чтобы Мари получила условный срок. Более того, не запрещал ей даже приходить в его особняк. Майкл смирился с неизбежным, не отвернувшись от тех, из-за кого его сын сейчас покоится в могиле. Он сделал это ради Диланы. И сейчас, на свадьбе дочери, Майкл Норват предстал перед гостями счастливым тестем, и никто не смеет напоминать ему о трагедии. Ди чувствовала, что вместе с Алексом, под землей, осталась и частица самого Майкла. Его взгляд, прежде хищный и господский, превратился в холодный и черствый.

***

Майкл, выпроводив назойливых журналистов и особо речистых гостей, не желавших по доброй воле покидать праздник, уселся рядом с Диланой за опустевшим столом.

– Как ты, кисунь? – томный бас отвлек Ди от печальных раздумий.

– Как всегда, замечательно… – Дилана вздохнула, натянув уставшую улыбку. – Только… – она подняла голову и внимательно окинула зал. – Не могу найти Мари. Вы не видели ее?

– Она в надежных руках! – Майкл подмигнул и взял Ди за плечи, с протяжным мычанием охватывая восхищенным взглядом ее грудь.

– В каких таких руках?! – Дилана округлила глаза и покосилась на Норвата, но тут же отвернулась. – Вы что, свели ее с Питом?

– Мари он понравился, заметила?

– Ей все нравятся! – Дилана по-детски насупилась и скрестила руки на вырезе платья, чтобы Норват туда не таращился. – Такова сущность Мари!

– Хочешь сказать, Питер с Мари не найдут общего языка? – Майкл, издавая языком мурчащие вибрации, как делают все кошачьи, уже покусывал губами область за ушком своей любимой Кисы.

– Еще как найдут! – Дилана гневно кивала, плотно сжимая губы. – На одну ночь. Потому что оба ветреные и непостоянные. Даже не знаю, кто из них более ветреный. Клин клином вышибает, думаете?

– Думаю, с треском вышибет. Почему злишься, кисунь? – Норват с вниманием и трепетом уже раскладывал свои требовательные поцелуи по линии от шеи до плеч, намекая Дилане, что они оба должны поскорее убраться отсюда. – Пойдем уже. Мне не терпится взять тебя…

– Нет! – Ди увернулась от настойчивых приставаний и обиженно посмотрела Норвату в глаза.

– Это еще что? – Майкл удивлено поднял брови. – Снова слышу твое не хочу? Какая муха укусила мою послушную кисоньку?

Дилана замялась, опустив задумчивый взгляд. Она вновь забылась, непокорный нрав слишком долго был скован цепями рабства. И теперь, когда Майкл проявлял нежность, Ди автоматически пыталась принять активную оппозицию.

– А Линда и Макс?

– В аэропорту уже как пару часов. Отправляются на Марокканский бриз, счастливчики! Дочь давно хотела там побывать и посмотреть на страну в живую, а не из окон номера, как в прошлый раз. Так что, – Норват придвинулся ближе и снова продолжил ласкать Ди, настойчиво сдвигая бретели платья с плеч. «Если будешь противиться еще, точно потащу тебя в ресторанный туалет!» – Отослал детей подальше, и теперь мы предоставлены самим себе…

– Вы забыли про Милли! – Дилана нервным жестом поправила платье и с недовольством хмыкнула.

– Милли с няней. – Норват отставил ласки и прикосновением к подбородку повернул лицо Ди к себе. – Когда уже, кисунь? Когда сможем пожить для себя, а не для кого-то? Мы ведь только и делаем, что думаем о других.

– Что вы имеете в виду?

– Когда согласишься носить мою фамилию?

Грудь Ди дернулась от резкого вдоха и замерла, вобрав в себя слишком много воздуха. «Майкл снова издевается или всерьез намекает на женитьбу? Не буду отвечать на его провокацию. Если захочет, снова заговорит об этом.»

– Кстати… – Дилана отстранилась от Майкла, дав тому понять, что сейчас начнет разговор на не очень приятную тему. – Я была уверена в том, что ваша бывшая жена придет на свадьбу дочери…

– Видимо, у нее есть дела поважнее.

Майкл, замешкавшись, отвернулся и уставился в пол. «Известно, почему Пенни не соизволила посетить свадьбу. Не хотела ловить на себе косые взгляды. Престиж куда важнее счастливого дня своего ребенка!» Норват явно хотел добавить что-то ещё, но потом передумал.

– Линда не особо горевала по этому поводу. По крайней мере, этого не показывала и ни о чем меня не спрашивала. Мне показалось, она и вовсе не заметила отсутствия Пенни.

– Пенни?! – ревниво повторила за ним Дилана, сердито качая головой. – Значит, Пенни…

– Прости, привычка! – виновато улыбнулся Майкл.

– А если Пенни явится к вам домой, вы по привычке посадите ее к себе на колени? Или отнесете в спальню на руках?

Дилана с решительно-угрюмым лицом встала и направилась к выходу из ресторана. Майкл пошел следом.

– Ты ревнуешь? – спросил он, догнав Ди.

– Вот еще! – солгала Дилана, отходя в сторону. – К чему мне ревновать? Я даже не заметила, как вы сегодня так мило беседовали с какой-то молоденькой неформалкой!

«Ах, вот что за муха не дает тебе покоя, кисунь. О той истории ты не пока знаешь. Представить не могу, как бы тебя поставить в известность насчет моей другой дочери…»

– Ты о Драгане? – Майкл повел Ди по направлению к авто. – Драгана – дочь одной давней знакомой.

– И с этой давней знакомой у вас тоже были отношения, о которых мне следует не знать?!

– Кисунь… – Майкл остановил Ди и заглянул в ее глаза. Еще немного, и она выпросит!

– Значит, я права? – не унималась Дилана.

– Чего скрывать, я был ветреным в свое время! Зачем меня упрекать в том, на что ты сознательно пошла? Знала, каков я, и, несмотря на все, решилась быть со мной. Или я что-то путаю, кисунь?

– Нет, на тот момент я не догадывалась даже, сколько женщин было у вас!

– А теперь знаешь и сомневаешься?

– Наверное, нет. Или да. Я должна подумать…

Майкл, взбудораженный ее нерешительностью, продолжал.

– Я благодарен тебе за то, что появилась в моей жизни. Не знаю, чем бы все это кончилось, если бы не ты. А теперь у меня есть ты, у тебя есть я. Наша любовь преодолеет любые препятствия. Мы вместе, а это главное.

– Иногда думаю, что мне не следовало вообще приходить в ваш дом. Или сразу уйти, как только узнала, что этот дом ваш.

Норват нахмурился. «Опять она за свое! Не стану уговаривать и расстилаться.»

– И остаться с Еленой, наделав еще больше ошибок? Кисунь, мы все это уже проходили. Было бы странно, если б ты вышла замуж за брата.

– Действительно, – Ди закусила губу, а потом, как только осознала это, тут же захлопнула рот ладонью. – я была так близко к провалу. И еще хуже было бы лишиться невинности с братом.

– Печальная картинка воткнулась занозой в твоей памяти, но любую занозу можно поддеть и вытащить. Хорошо, что все сложилось иначе, и первый твоим мужчиной был я, – Майкл обнял Ди за плечи, хмуро посмотрев на звездное небо. – и последним, кисунь. Не сочти за самоуверенность, точно знаю, кроме меня, внутри тебя никто не появится.

– Посмотрим! – скривилась Дилана, затем отвернулась, чтобы Майкл не заметил этого. – Если б знали правду обо мне и Мари с самого начала, стали бы общаться со мной?

– Надо бы из тебя депрессию изгнать… Есть одна идейка! – пошло оскалился Норват, настойчиво притягивая Ди к себе. – Тебе лучше подумать над тем, как развязно ты и я оторвемся сегодня, а не о всяких глупостях, которые совсем не нужны в этой милой головке! – он провел ладонью по пышным волосам Ди, поправив выбившуюся из прически прядь. – Поехали домой. Милли, наверняка, не спит и ждет, когда ты почитаешь ей любимую сказку. Знаешь ведь, Милли очень устала, и ее пришлось отвезти домой раньше. Но без тебя все равно не уснет. И я тоже! Требую взрослой сказки в твоем исполнении. И никаких отмазок, кисунь!

Майкл открыл дверь салона джипа марки Додж, и Дилана нервно присела на переднее сидение, демонстративно отвернувшись от водительского места. Норват знал, как заставить Дилану сделать то, чего она не хотела. И сейчас, вспомнив о том, что Милли и впрямь не уснет без сказки, Дилана немного успокоилась и раскинулась максимально удобно.

– Не забывайте пристегиваться! – тявкнула она, изучая улицу и не поворачиваясь к Майклу.

– Спасибо. И ты пристегнись, кисунь. – Майкл помог Ди пристегнуть ремень безопасности, увлечённо остановившись взглядом на её пухлых губах, а затем включил радио.

«Black Bacardi,

Танцы в моей кровати.

Не говори мне: «Хватит!»

Снимай свое платье…

Gazirovka, «Black».

Норват, ехидно оскалившись, качал головой в такт битам и настойчиво стрелял глазами по самолюбию Диланы.

– Даже не мечтайте! – недовольно фыркнула она, сообразив, о чем тот думает. – Никаких сношений по-китайски сегодня! И даже по-английски не будет.

– Ух ты! Сношений не будет? Кусаться решила, кисунь? – Норват окинул ее возмущенным взглядом. – С чего вдруг?

– Не заслужили! – продолжала огрызаться Дилана.

– Вот как? Ну посмотрим. В таком случае, давай опробуем мост на шестьдесят девятой. Прямо здесь и сейчас, кисунь, я настаиваю. Не захочешь – сама знаешь продолжение.

Дилана выкатила глаза и покраснела. «Похоже, Майкл сегодня очень изобретателен. Умом не представляю, как следует извернуться, чтобы из положения мостика… да еще и в машине! Его фантазия более безграничная, чем моя.»

– У меня месячные!

– Вот черт! – Норват тяжело вздохнул и завел мотор. – Сегодня в джунглях не запоют барабаны… Ладно, что-нибудь соображу другое! Дай мне пару минут!

***

К тому времени, как они вернулись домой, Милли уже спала. Няня Милана, которую Майкл нанял специально для того, чтобы предоставить Ди больше времени для себя, сидела в холле и что-то смотрела по телевизору.

– Уже вернулись? – Милана, встав с дивана, поклонилась Норвату и расплылась в счастливой улыбке. На Дилану даже не взглянула. – Как все прошло, господин Норват?

– Отлично прошло! – радостно отвечал Майкл. – Иначе и быть не могло!

– Я так рада за вашу семью! – продолжала Милана, с открытым призывом к хозяину. – Надеюсь, госпожа Линда будет счастлива с Максом!

– Не сомневаюсь, Милана. А ты, кисунь, может, хочешь чего-нибудь? Кофе или чего послаще… – Норват приблизился к Дилане и что-то шепнул на ухо, отчего та, залившись румянцем, стеснительно хихикнула.

– Я только приму душ и сразу лягу спать.

Дилана, с трудом построив из себя обиженную, спрятала улыбку и стеснительно поглядела на Милану. Заметив в ее глазах негативную эмоцию, напоминавшую зависть, Ди удивилась. Она в последнее время только и делала, что удивлялась няньке, даже созвучие их имен казалось странным совпадением. Кроме того, Ди ненароком стала замечать, как Милана пытается ей подражать в некоторых вещах. Причем настолько нагло, что это не могло не броситься в глаза. Эти ничем не прикрытые попытки копирования оригинала очень раздражали Дилану. А вот Майкл стал относиться к няньке более радушно, чем раньше.

– И только??? Насчет душа идея неплохая… – Норват все не унимался, продолжая нашептывать Ди ласковые слова, с рыком покусывая мочку уха. – Это же такой шанс, кисунь… – урчал он, прижимаясь сбоку. Ладонь незаметно для посторонних глаз проскользнула по ягодицам, с грубым нажимом смяла их. – Заодно вспомним, как все случилось впервые.

По телу Диланы от сей злостной провокации заплясали мурашки. То «сладенькое», на что намекал Майкл, представлялось для воображения приличной Ди вопиюще-нескромным. Хоть и некуда было ей деваться, да и противиться не разрешено, но Ди все равно отстояла свою непреклонность с достоинством. Если у нее не получится улизнуть от предложенного похотливым Норватом варианта окончания дня, то хотя бы оттянет этот унизительный момент. Увернувшись, Дилана прямиком бросилась на второй этаж и закрылась в ванной комнате.

– С тебя «северное сияние», Дилана! И снова напоминаю – шелковый водоворот никто не отменял! Сегодня точно победишь, гарантирую! Уже готов тебе поддаться! Только начнешь – сразу проиграю! – с иронией горланил Майкл. – Скоро присоединюсь к заплыву и притащу с собой красное игристое! Готовься, кисунь!

Поглядев на Милану, по всей видимости желавшую что-то обсудить прямо сейчас, Норват бросил ей краткое «спокойной ночи». Получив в ответ недвусмысленный взгляд и притягательную улыбку, он направился в кухню.

– Скажите, господин Норват… – начала Милана, когда он двинулся к лестнице, держа в руке шампанское для очередного испытательного трюка. – Могу ли называть вас Майклом?

– Почему нет? – Норват растерянно пожал плечами. – Называй, Милана.

– Мила… – нянька кокетливо-нарочно закусила губу, не скрывая, что рассчитывает на большее с Майклом, чем простые отношения босс-подчиненный. – Скажи, Майкл, какие девушки тебе нравятся?

Норват на миг задумался, почесав затылок. «Мы уже и на «ты» перешли? Какая скоростная нянечка попалась…»

– Всякие. Предпочтений нет.

– А я? – продолжала Милана возбужденным полушепотом. Ее пальцы нерешительно прошлись волной книзу по кружевной форме прислуги, смяли край юбки и, немного оттопырив его, обнажили кусочек округлых бедер, где начинались ажурные белые чулки. – Ты считаешь меня привлекательной, Майкл?

Норват удивился столь откровенно-волнующему поведению Миланы, однако, продолжал держаться на равнодушной ноте. Несмотря на двойственность и противоречивость собственных мыслей и тайных желаний, которые она же в нем пробудила.

– Каждая девушка привлекательна по-своему. И ты тоже, Мила. – вежливо улыбнувшись, Майкл с озадаченным лицом поднялся на второй этаж.