Глава 4

– Ну вот опять… Опять мне не спать всю ночь из-за тебя?!

Сонный Андрей, не выдержав плача Марьяны посреди ночи, взорвался от раздражения и принялся вымещать озлобленность на мне.

– Что ты за мать такая, Катя?! Успокой немедленно эту крикливую сволочь, пока я собственноручно не прибил ее!

Мужа моего, как и меня, в очередной раз разбудила Марьяна. Я пыталась ее покормить, чтобы она поскорее замолчала и не разозлила Андрея, но дочка отказывалась от груди, дёргаясь и поджимая ножки к больному животику.

Я ходила по дому и качала дочку на руках, отвлекала, как могла, но ее крики из другой комнаты все равно услышал Андрей.

– У нее колики, Андрей. – я заглянула в спальню и кротко пояснила ту очевидную причину. Меня тоже изнурял ее плач на протяжении месяца, но я принимала это, как должное. – Я же говорила, что Марьяне нужны лекарства, и сколько дней подряд просила тебя их купить. Я пытаюсь ее успокоить, но становление правильной работы организма – дело не одного дня. Все родители через это проходят…

– Вон у соседки сын такого же возраста, и он тихий, в отличие от твоей! – Андрей не стал дослушивать мои пояснения. – А я же не могу отдохнуть в собственном доме! Что это за проклятие с вами, бабами???

Андрею не объяснишь, что дети все разные, и по-разному реагируют на дискомфорт. Кроме того, те соседи – люди зажиточные, и они не жмутся покупать ребенку нужный сироп, чтобы облегчить страдания.

– Я же сказала, что пытаюсь ее успокоить.

– Ну так давай быстрее успокаивай! – орал Андрей с пеной у рта. – И не пробуй, а делай! Мне на работу завтра идти вообще-то! В отличие от тебя, я не сижу на жопе ровно, а содержу тебя и твою психованную мелочь!

– Не смей обзывать ее, Андрей! – несмотря на рискованность сего шага, во мне автоматически сработал материнский инстинкт. – Марьяна и твоя дочь тоже, а не только моя.

– Не моя она… – прохрипел он с ненавистью в глазах. – От меня у нее нет ничего. Она вся – твоя копия. Такая же бл*дь, любящая выносить мозги, как ты. Только мелкая, но уже манипулятор. Не зря мама говорит, что твой отпрыск не имеет ко мне никакого отношения. И я тоже стал сомневаться в том, что ты залетела от меня.

– Как ты можешь так говорить, Андрей??? – я вспылила.

Могла бы потерпеть его оскорбления насчет себя, но ребёнка я в обиду не дам. Равно как и желание порвать этого безответственного маменькиного сынка на части зародилось в моих глазах.

– Ты ведь знаешь, что ты отец Марьяны!

– Ничего я не знаю. И нех*й мне приписывать чужое! Скажи спасибо, что я тебя приютил у себя в доме и терплю до сих пор!

– Этот дом куплен на мои деньги!

– На твои деньги? Ишь, как запела… А ничего, что бюджет у нас общий, и нет такого понятия свои деньги или чужие! А насчет той суммы, так это ты плату арендную внесла за то, что тут находишься.

– Да как ты смеешь??? Побойся бога, Андрей! Он видит и слышит твое враньё! И он покарает тебя за всё!

Андрей лишь засмеялся мне в лицо, медленно вставая с постели. Пройдя мимо меня, он вошел в кухню и закурил у вытяжки.

– Как я смею? Бог меня покарает? Гляди-ка, как она расхрабрилась! Мужу рот затыкать удумала, биомусорка? Угрожать мне? По-моему, твой цветастый фень на морде уже не напоминает тебе о том, как я бываю зол. Посмотри в зеркало на свое е*ало и тише будь. Не беси меня.

– Не надо курить при ребенке! Ей и так дышать тут нечем! – Андрей знал, что мне не нравилось, когда он курил в доме, но все равно делал по-своему.

– Ну так вали отсюда и дочь свою забирай! – Андрей пододвинул к себе табуретку и уселся на нее, скрестив ноги. – Я вас не держу!

Я, злая на него, развернулась на пятках и собралась уйти в зал. Думала, уложу Марьяну, которая как раз замолчала, услышав мои просьбы. Но…

– Эй ты, мразь! – остановил меня Андрей очередным оскорблением. – Куда пошла, когда муж с тобой говорит? А ну стоять и слушать меня! Пока я не разрешу, ты ни на один стул в этом доме не сядешь! И жрать мою хавку не посмеешь без спроса и срать тоже! Заткни уже малую, ее невозможно перекричать!!!

От громкого голоса отца Марьяна опять стала хныкать.

– Извини. Я думала, ты закончил. – я взяла Марьяну столбиком и принялась трусить, вместо необходимого отдыха покорно выслушивая про себя гадости от мужа.

– А тебе не надо думать. Ты должна подчиняться мне. Смотри мне, Катя… – Андрей пригрозил мне пальцем. – На первый раз прощаю. Ограничусь предупреждением. Если еще раз услышу что-то подобное от тебя, всыплю так, что из глаз твоих бля*ских искры посыплются. Ты знаешь, что меня не остановит тот факт, что ты держишь малую и прикрываешься ею. Получишь у меня по полной программе. А сейчас пошла долой с глаз моих. Схоронись где-нибудь подальше от меня. И сделай так, чтобы я эту твою… не слышал.

Андрей докурил, бросил окурок в раковину с немытой посудой и пошел спать.

Пожалел он меня. Как же, пожалел…

Андрей просто боится, что соседи заявят на него в полицию за разборки посреди ночи. А если увидят меня побитую и ребёнка запуганного, его точно заберут в отдел и не отпустят.

Я принялась качать малышку и усердно молить бога, чтобы она поскорее замолчала и уснула, пока Андрей относительно добр и дает нам шанс на исправление без его фирменного рукоприкладства. Но Марьяна все больше заходилась истерикой: задерживала дыхание, накапливая диапазон громкости, а после выбрасывала его дикими воплями.

– Тихо, Марьяна!

Я и сама не сдержалась и сорвалась на ней из чувства страха за нас.

Хотела перекричать дочь и добиться того, чтобы она услышала меня. Но Марьяна была безутешна. Дети чувствуют, когда в семье прошел разлад, и когда мама боится чего-то – тоже. Они чувствуют зло и угрозу, и оттого плачут.

Я все понимаю… но куда мне деться, чтобы Андрей ее не пугал и не мешал спать и не делал из нее психически неуравновешенную? Куда спрятаться, когда в доме отличная слышимость из всех комнат?

– Зае*али вы меня!!! – Андрей даже улечься не успел. – Работаешь на них, горбатишься, здоровье угрохиваешь свое ради них, а они вон как благодарны! Вон какой монетой вы платите мне за мою самоотверженность! – он вывернул все из шкафа, что мешало ему, оделся быстро и пошел в коридор.

– Ты куда, Андрей? – взглянув на часы, я просто не могла не спросить, куда его несет в половину второго ночи.

– Спать!

– К маме поедешь? – я давно догадалась, что у него есть любовница, хоть пока не подловила Андрея на измене.

– Тебя не е*ет, куда я поеду. – рявкнул Андрей, подтвердив своей реакцией мои догадки.

Он собрался и ушел, хлопнув дверью так, что та чуть с петель не упала.

А лучше бы она упала и его бы насмерть задавила. Очень жаль, что так не случилось.

Марьяна утихомирилась практически сразу, как только Андрей покинул дом. Она тоже не хотела, чтобы он здесь находился и как будто пыталась его изжить.

Но я знала, что это спокойствие наше ненадолго, и если Андрей пошел не к любовнице, а в свой бар, чтобы выпить с круглосуточными друзьями, всегда готовыми и согласными, то вернется через несколько часов. И устроит тут такой дебош, что всем соседям, помимо нас с дочкой, станет тесно и тошно.

Чтобы дать Марьяне побыть в тишине и в спокойной обстановке, я скоропалительно решила и сама слинять отсюда, воспользовавшись предложением подруги Тани, на которое я вечером ответила отказом. Надеюсь, она еще не спит, и предложение насчет ночевки осталось в силе.

На мой звонок Таня не ответила, что неудивительно, ведь ее телефон большую часть времени стоит на бесшумке. Тем более, сейчас на дворе ночь, и Таня вполне может не взять трубку, чтобы не разбудить детей.

Тогда я, пока собирала Марьяну, зашла в соцсеть. Таня была онлайн.

Я собралась с духом и вкратце объяснила ей ситуацию, что боюсь за Марьяну и не хочу, чтобы пьяный Андрей довел ее до нервного тика. А он обязательно, если не с любовницей время до утра коротать намеревается, то либо скандал закатит, всех соседей пробудив, либо рукоприкладством займётся. Даже если он вернется добрый, то все равно начнет материться и греметь, спотыкаясь обо все и не вписываясь в дверные косяки, поскольку не считается ни с кем, кроме себя и мамы своей.

(Катерина Ткачева, 01:25:39).

– Так что мы выезжаем, если ты не против, Тань…

Tanya Der, 01:26:18.

– Я вас жду. Давайте скорее. В чем есть, беги оттуда. Не задерживайся.

Перед тем, как выйти из сети, я обратила внимание на непрочитанное сообщение от странного пользователя с не менее странным содержанием, пришедшее не так давно.

У человека, скрывающегося под ником «Иллюзия» не было фотографий, а на аватарке стояла чёрно-белая картинка из жесткой порнухи в стиле БДСМ.

(Иллюzия, 23:59:59)

– Доброй ночи, Катерина. Как себя чувствуешь? Почему твои прекрасные серые глазки не спят в столь поздний час?

Я поначалу не придала этому сообщению какого-то особого значения. Предположила, что кто-то шутит надо мной или просто наугад написал, чтобы проверить, отвечу я или нет. Вряд ли это Андрей, у него есть дела поважнее, чтобы вычислять, клюну я или нет. Но даже если это он, то я все равно не стану отвечать.

Глава 5

Таня ждала нас у подъезда. Взяв у меня из рук сумку-переноску со спящей Марьяной, она подождала, когда я заплачу за такси, а затем сама понесла ребёнка на этаж. Молча, ни о чем меня не спрашивая.

Мне было за счастье, что Таня согласилась приютить нас и решила помочь донести Марьяну, так как сама еле передвигала ногами.

У Тани тоже есть дети, четырех и восьми лет, оба мальчики, и они растут без отца. Я видела, насколько им всем трудно смириться, что папы больше нет рядом. Он не придет к ним ни вечером, ни на день рождения, уже никогда им не улыбнется и не отвезёт в любимый зоопарк.

Муж Тани был полицейским и погиб в прошлом году при исполнении служебных обязанностей. После несчастного случая она осталась одна. Все тянет сама, и это очень непросто. Мама ей помогает, но мужа все равно не хватает. Ходит к ней один наш однокурсник, все предлагает ей сойтись, но Таня не спешит начинать жить с кем-то другим. Она очень любила мужа, он был для нее всём ещё со времён школы.

Таня – моя единственная подруга, которая осталась со мной, несмотря на то, в какую дерьмовую жизненную ситуацию я влезла по невнимательности, выйдя замуж за проходимца Андрея. Остальные подруги мои, знающие себе цену, прекратили со мной водиться. Но не молча и небезразлично, как хотелось бы мне, они отвернулись. Кто-то за моей спиной шептался и продолжает обсуждать, какая же я бесхребетная и безмозглая бестолочь, раз терплю такого мужа и позволяю над собой измываться. Кто-то прямо в лицо мне сказал, что осуждает меня за излишнюю мягкость и лень ввиду нежелания развестись с этим подонком, что я не уважаю себя, и им неприятно иметь в друзьях таких игрушек для битья, как я. А кто-то из бывших подруг моих и вовсе проходил мимо, будто бы не знакомы мы вовсе, а хотя кучу лет были неразлучны.

Таня же, невзирая на обсуждения подруг, пошла наперекор их общему и единогласному мнению насчёт того, чтобы без сожаления, суда и следствия списать меня со счетов нашей, прежде большой компании "благородных девиц".

И я за это ей бескрайне благодарна. Кроме нее, мне не к кому обратиться за помощью.

Уложив Марьяну в детскую кроватку, которая осталась после младшего сына в собранном виде, так как ждала нас, и Таня специально ее не разбирала, Таня зашла на кухню.

Я, вся в душевных метаниях, сидела за столом со стеклянными от измождения и обиды глазами и изучала стену напротив. Не знала, как забыться и перестать думать о плохом.

– Будешь? – Таня достала из шкафчика у раковины, когда-то начатую нами же бутылку водки, заставленную чашками, которыми не пользовалась, и поставила передо мной. – А что я спрашиваю? Конечно же, ты будешь.

Следом она вытащила оттуда же две рюмки, наполнила их до краёв и разложила по тарелке нарезанные соленые огурцы из холодильника.

– Пей. Это поможет тебе куда лучше, чем валерианка. Детская смесь, если что, осталась. Так что не переживай. Не оставим Марьяну голодной.

Я согласилась с утверждением Тани, что алкоголь сможет меня расслабить и отвлечь, и незамедлительно опрокинула в себя рюмку.

Водка, на вкус хоть и горькая, и противная, но не настолько, по сравнению с моим душевным состоянием, неприятно обожгла горло.

Я не стала закусывать первую, хорошо пошла. С таким мужем, как Андрей, я, ранее и пиво даже на запах не переносившая, научилась пить крепкие напитки и не болеть на утро, и не рвать по ночам.

– Спасибо, Тань. – я поставила пустую рюмку возле себя и с тоской поглядела на подругу. – Что ты есть у нас с Марьяной. Боюсь представить, что было, если бы ты послушала остальных девчонок и прекратила со мной дружить.

– Не за что меня благодарить. – Таня махнула рукой, так как считала свое присутствие в моей судьбе незначительным. – Они просто не понимают глубины твоей проблемы и судят о тебе поверхностно, не вдаваясь в истинные причины, почему все так, и почему ты не хочешь ничего менять. Что он на сей раз вытворил? Вижу, скула у тебя опухла, и синяк сияет над глазом. Сегодня опять взялся делать из тебя котлету из-за Марьяны?

– Да. Но это было не вечером, а днём. Мы гуляли в парке.

– И он избил тебя при всех? – Таня со злобой фыркнула. – Не постыдился?

– Как видишь. Его и плач Марьяны не остановит.

– Вот же имбецил! Мозгов меньше, чем у курицы, раз он так смеет себя вести. Ну и урод. – тихо пробормотала она, сверкая глазами, и тоже выпила со мной за компанию. – Ни к чему Андрей вообще не пригодный и неприспособленный, кроме того, чтобы показывать, какой он слабак. Чтоб у него руки отсохли и хер его никчёмный, чтобы другим бабам, которые поведутся на него после тебя, жизнь не портил. А ты чего думаешь?

Я неуверенно пожала плечами.

– Я солидарна с тобой насчёт него.

– Это и так понятно. – Таня наполнила мою рюмку. – Я о том спрашиваю, долго ты выходки его терпеть собираешься? Ждёшь, когда Андрей Марьяну лупить начнет, или тебя так ударит, что кровоизлияние в мозг произойдет? Или ты упадешь, виском стукнешься – тот же летальный исход. Этого ты ждёшь?

– Ты же знаешь, что мне некуда деваться и не на что будет жить, если отдельно от него. Ведь жить на улице с ребенком нельзя.

– Есть, где жить и есть, на что. Ко мне переезжайте. Пока Марьяна не пойдет в ясли, посидишь без работы, а там мама моя попробует устроить тебя к себе в отдел. Тем более, ты получаешь пособие. Как это жить не на что?

– Тех копеек не хватит на всех. Их и на одну Марьяну не хватает.

– А я с тебя ничего не требую. Еда есть, для гигиены всё тоже есть, одежды детской – полный шкаф. А на остальное займём, если надо тебе будет. Отдашь, когда сможешь.

Таня знала, что я откажусь снова, хоть она и предлагала это без конца. И понимала, почему, но все равно старалась переубедить, что бояться нечего.

– Бедная ты, Катя… Вот тебя угораздило попасть в лапы мошенников. Знаю, что с такой семьей, как твоя, ты фактически осталась с голой задницей на морозе и с грудничком на руках. Эта твоя алчная родня даже трусы последние с тебя снять не посовестится. Были бы у тебя золотые коронки, они и зубы бы повыдирали. Кстати, ты не думала переиграть в свою пользу и отсудить у них хотя бы половину вложенных средств? Да и посадить бы твоего Андрея не мешало. И следы преступления на лице имеются. Вот тогда наступит затишье.

– Андрей убьет меня раньше, чем я отнесу заявление в полицию. Тем более, все имущество, что принадлежало моим родителям, на добровольной основе было передано в руки свекрови. Там уже ничего не доказать.

– Извини, Кать. Но ты дура. Наивная дура. Но я понимаю, что ты была тогда не в том состоянии, чтобы думать головой и рассуждать. Потерять родителей, да ещё и всех сразу – это ужасно и надолго выбивает из колеи. Жила себе раньше в мирке, состоящем из честности, честность гольную и искала. А напоролась вон на что. Теперь пожинай результат. Лучше бы ты за Петьку с горного факультета вышла, он сейчас – большая шишка. Бегал за тобой сколько, а ты все отказывалась, думала, что он ненадежный, потому что при деньгах. А теперь Петя женился и удачно. Поезд твой ушёл, а то бы и с Марьяной тебя принял.

– И хорошо, что у Пети все сложилось. Он был слишком навязчив, что отпугивало. Эх, теперь меня уже ничему не удивить. Кажется, что я уже прожила отведённую мне жизнь.

– Я тоже, если честно. Без мужа плохо. Так ты решила? Остаёшься у меня?

– Нет, утром домой. Андрею ничего не сказала.

– Так твой не знает, что ты здесь?

Я в знак отрицания покачала головой.

– В таком случае, мы все рискуем выслушать и попасть под раздачу. – заключила Таня и пододвинула ко мне наполненную рюмку. – Ну ничего, Вадик утром приедет. Если что, заступится.

– Как у вас с ним?

Вадик – это тот самый однокурсник, который ухлестывает за Таней со времен института. Были времена, за нами с Таней бегали парни, а мы выбрали тех, из-за которых страдаем. Но у Тани другой случай, он лучше, чем у меня. Лучше бы я действительно осталась с Петей. Но тогда бы не было у меня Марьяны…

– Как и всегда. – отвечала Таня. – Мир. Дружба. Жвачка. Без проблесков. Всё по-старому.

– Он больше не предлагал тебе замуж за него идти?