Глава 3

Фархад, переодетый в чистые вещи, неожиданно для меня показался в дверях. Уследив, что я заметила его присутствие, он с улыбкой вперся в ванную комнату. Таким довольным я никогда его не видела.

Фархад держал в руках по бокалу красного вина. Он не забыл о нашем разговоре в машине. И о том, что я заручилась его дозволением нахрюкаться, он не пошутил и не передумал.

Как этом мило с его стороны…

Вот. Так сказать, у нас потихоньку начинает всё налаживаться. Фархад понимает, что надо мне. Я понимаю, что надо ему. Чем не семейная жизнь, позвольте? Если не брать в расчет тот факт, как именно я стала его женой и в каких условиях находилась до сегодняшнего дня, то можно смело думать, что на этот раз я вышла замуж удачно.

По крайней мере, такого ужаса, который испытывала с Андреем, с Фархадом однозначно не будет. Будет либо хуже во сто крат, либо лучше во столько же. Но пока что тенденция идёт на улучшение показателей наших с Фархадом отношений. Пусть так и будет дальше. Движемся вперёд, никуда не сворачиваем.

Фархад подошёл к ванне впритык и остановился, впившись в меня голодным сверкающим взглядом.

Я же, в смущении замерев в той же позиции, в какой квасилась до его появления, так и не надумала, стоит ли прикрыться в данной ситуации. Но поскольку Фархад учёл мои пожелания на вечер и мечтал поглазеть на меня голую, я посчитала, если он и так всё успел увидеть, то нечего уже что-либо закрывать. А потому решила не шевелиться больше. Просто глядела на него вопрошающе и ждала, когда он подаст мне один из бокалов.

Фархад, как показалось мне, смутился от того, что я повела себя непринужденно, а хотя ожидал от меня обратного. Того ожидал, к чему привык. Уверена, он думал, что меня опять придётся принуждать быть дружелюбнее и покорнее, но я его в этом раунде обошла, перепрыгнув казавшееся непреодолимым внутреннее препятствие в виде признания его своим мужчиной. Желанным мужчиной, единственным, подаренным шутницей-судьбой, за которого я волнуюсь и за которого, как успела подметить, в случае чрезвычайной ситуации встану горой и пойду на крайние меры.

Я сама была удивлена тому, что оказалась способна принять Фархада морально и подпустить к себе после трёх лет пожиравшей моё сердце ненависти к нему и заветного пожелания ему самой жестокой в мире смерти.

Но, раз уж так сложилось, то… Если я его собственность, то он, соответственно, моя собственность. И детей наших. И всё. Больше нам никого не надо.

Фархад вручил мне оба бокала сразу.

– Какое тебе больше нравится? Это или это? – робко поинтересовался он, шныряя по мне глазами, но не останавливаясь подолгу нигде, кроме губ.

Я, любезно кивнув ему, взяла бокалы. И тоже глядела на его губы, стесняясь подниматься взглядом до глаз.

Пока пробовала вина, смакуя их с удовольствием и решая, какое из них вкуснее, и в общем-то была занята крайне трудным выбором между двумя превосходными напитками с одинаково восхитительными нотками, Фархад воспользовался случаем. Пока я не видела, чем занят он, Фархад взялся пялиться на меня бесконтрольно и бесстыдно.

Я наблюдала за ним искоса, но старалась не палиться, что в курсе, куда он смотрит.

Особенно Фархада привлекали те части моего тела, которые предпочитала скрывать под нижним бельём. Эти интимные области его больше всех остальных заботили. Изучал их, не отрываясь.

Не знаю, насколько бы хватило выдержки у Фархада просто стоять и смотреть, но мне пришлось отвлечь его от столь занятного дела, которое мне ничего, кроме дополнительного стеснения, не давало.

– Мне нравятся оба вина. И я почти не ощущаю в них какой-либо разницы. Но, пожалуй, возьму это. – отдав Фархаду один из бокалов, я спряталась телом под воду максимально, насколько позволяла глубина ванны и высота набранной воды, ставшей мутной от шампуня.

Ожидала, что же предпримет Фархад.

– Как водичка? Хорошая?

Фархад наклонился, поставил бокал на пол и, оперевшись на бортик ванны, провел рукой по водной глади. Ладонь его широкая и большая прошлась всего в сантиметре от моего бедра и опустилась до уровня колена, слегка задев его.

– Хорошая. Жаль, что я не могу составить тебе компанию. – ладонь его мягко обхватила колено и двинулась скользить выше. – Так бы с радостью занырнул и потеснил тебя. А то развалилась тут, понимаешь ли, прелести напоказ выставила и дразнишь. Заводишь меня, бессовестная. – пальцы с нетерпением впились в кожу внутренней стороны бедра. —Так бы взял тебя прям тут и отшпилил. Эх…

– Тебе нельзя мочить рану. – понимающе грустно озвучила я сие обстоятельство, мешавшее желанию Фархада осуществиться.

Но не только Фархад мечтал о том, чтобы сблизиться со мной здесь и сейчас. Я и сама была не прочь поразвлечься телом и, хоть и не смело, пассивно, но показывала это. Сама же тайком жаждала, чтобы Фархад затискал меня в своих мощных объятиях и зацеловал всю с ног до головы.

– Да знаю, что нельзя. – тяжко вздохнул Фархад и опустил глаза в пол, но руку оставил в воде. – Вот потому я до сих пор одет. Мне теперь много чего нельзя. Неизвестно, сколько это продлится. – некоторое время помолчав, он, не поднимая головы, спросил. – Ты ещё долго будешь откисать?

– Думаю, да… – скривила губы, делая вид, что действительно думаю и подсчитываю, сколько времени уйдет на гигиенические процедуры, а на самом деле ляпнула первое, что пришло на ум. – Ещё где-то полчасика я пробуду здесь.

Отпив вина, я немного всплыла и поместила бокал в ложбинку между грудей. Намеренно сделала так, чтобы обратить на себя внимание Фархада, который успел отвлечься от главного. Ведь его рука не движется, глаза на меня не смотрят. А я жажду тесного контакта.

– Да? – Фархад поднял голову и сразу заметил, что я не прочь пособлазнять его. Если ему можно соблазняться по состоянию здоровья. Но ведь он бы не зашёл сюда, если б ему было нельзя. – Я тебя там видеть хочу. В комнате.

Фархад не спеша повёл руку от бедра по животу и вверх, до моих всплывших из воды сосков, бережно омыв их теплой волной. Проделав так три раза, после он обхватил груди, сжимая их одновременно и нежно играя пальцами по влажной гладкой коже.

Бокал вина здесь явно был лишним, и мне пришлось держать его на весу, чтобы не стопорить ласки.

– Зачем ты хочешь видеть меня там? – закусив губу, шёпотом на выдохе спросила его.

– Чтобы выпить вина и узнать друг о друге немного больше. Или ты передумала? – его рука погрузилась под воду и двинулась ниже, теперь уже более основательно лаская мой живот, в особенности, область, расположенную пониже пупка.

Я не желала, чтобы что-то отвлекало меня от столь чудного ощущения, а потому поставила мешавший сосредоточиться бокал на бортик ванны. Затем опустила руки вдоль тела, инстинктивно прикрыв зону бикини, к которой Фархад практически подобрался.

Фархад настиг ладонью это место с небольшим запозданием. Но преграда в виде моих скрещенных пальцев не оказалась для него столь существенной. Мои наигранные попытки противиться его только раззадорили. Ладонь его покрыла мой лобок, сжимая его, в то время как средний палец очутился между половыми губами. Поймав мой томный вздох, Фархад принялся совершать пальцем быстрые движения по кругу, неминуемо задевая клитор, что заставляло меня стремительно терять контроль над ситуацией. Мои стоны стали громче и отрывистей, бедра, приподнимаясь из воды, двигались в унисон его пальцу.

Теперь Фархад, увлеченно лаская меня, не стеснялся следить взглядом за тем, куда забрела его шаловливая ладонь.

– Мне не даёт покоя этот мохнатый треугольный островок. – пояснил Фархад ту причину, почему заставил меня замереть в верхней точке, затем раздвинул мне ноги и удерживал их в таком положении, чтобы я не мешала ему изучать то, что он хотел изучать. – Я на него каждый раз западаю.

– Что в нём такого? – я мутно, будто пьяная, взглянула на свой лобок и на Фархада, страдая от нетерпения, но не осмеливаясь опустить таз в воду. Даже попробовала пошутить, чтобы немного остыть от безумного желания, чтобы Фархад вошёл в меня. А заодно и Фархада оторвать от разглядывания моей промежности, поскольку чувствовала, как начинала краснеть от стыда. – Он же не бермудский…

– Ни в коем разе. Никакой он не бермудский. Он красивый, аккуратный и маленький. – Фархад раскрыл половые губы и наклонился ещё ниже. – Но удобный. Хочется возвращаться туда снова и снова.

Ощутив щекотливые касания пальцев Фархада, я сжала внутренние мышцы, продолжая наблюдать за тем, как далеко он собирается зайти.

– Тебе нельзя напрягаться. И шевелиться будет больно.

– Я на обезболивающих. Пока они действуют, мне всё можно.

Фархад задействовал обе руки, чтобы ласкать меня и снизу, и сверху. Пока пальцы одной щупали соски, другая рука захватила и всерьёз атаковала промежность. Пальцы Фархада настигли клитор и взялись его массировать с небывалым рвением.

Мой рот уже не закрывался, из груди рвались полувыкрики, разбавленные рваным ускоренным дыханием.

Я не смела сопротивляться ласкам Фархада. Равно как и держать в себе истинные эмоции, чтобы не показывать, насколько сильно его прикосновения заводят меня. Незачем скрывать, что мне он приятен. Особенно, после того поцелуя, из-за которого я день не могла утихомирить свое либидо.

Фархад довольно скоро бросил пустые ласки и проник в меня пальцем на всю его длину. От долгожданного экстаза я не удержала равновесия и на автомате, когда попа коснулась дна ванны, попыталась свести ноги вместе. Но Фархад этому воспрепятствовал, поставив ладонь другой руки ребром, а пальцами вновь взялся сладостно терзать клитор, пока средний орудовал во мне. Чтобы довести меня до пика наслаждения, и чтобы я сама расслабила мышцы ног.

– Вылезай из ванны. Тебе станет ещё приятнее. – Фархад, высунув палец, попробовал меня поднять, но я не далась.

– Подожди. Ответь мне на один вопрос. Сейчас… – я в спешке переводила дыхание для того, чтобы пресечь неминуемое продолжение, но уже стоя.

Сама не знала, почему остановила Фархада в почти кульминационный для меня момент. Просто язык мой – враг мой.

Ведь я знала, что Фархад тоже возбудился и возьмёт меня сейчас, невзирая на то, что нас могут застукать дети, потому что сам еле сдерживался. И я хочу его член в себе почувствовать, горячий, твердый и гладкий, в отличие от более тонкого и более грубого пальца.

А как я хочу губы его чувствовать, это просто с ума сводит меня…

Но одна мысль, неприятная и отвлекающая, плотно засела в голове острой занозой и никак не желала оттуда выковыриваться.

Я была уверена, что Фархад развеет мои сомнения. И совсем не была готова к тому, что он не только не выковырнет эту занозу, но и забьет её глубже.

– Почему вторая жена твоего знакомого живёт вместе с первой? Почему у них один дом? Так принято у вас?

– Хочешь поговорить об этом сейчас? Я думаю только об одном, а ты где витаешь? – Фархаду явно не нравилась тема, которую я задала для разговора. Но поскольку я кивнула в знак согласия и вновь попыталась свести ноги вместе, показывая этим, что не позволю продолжать, пока он не ответит, Фархаду пришлось пойти на поводу у моих желаний. – Первая жена Абдуризы вот-вот родит, а вторая сейчас помогает по хозяйству. Это её дом. Тот, в котором мы гостим. Вернее, не её даже, а для гостей и родственников приспособленный. Но из-за того, что мы здесь, ей пришлось перебраться туда. Это временная мера. На самом деле у нас не принято держать жён в одном доме. У каждой есть свой, и обязанность мужа, если он берет ещё жену или две, или три – предоставить по дому каждой.

Вот оно что…

Так я притесняю Сияру, а потому она возмущена тем, что я существую на этой планете. В этом дело? Только ли в этом?

– Ты отвлеклась. – Фархад трепетно коснулся моих губ ненавязчивым поцелуем, которого я так ждала. В любой другой момент. Только не прямо сейчас. – Возвращайся ко мне. Давай подумаем о более приятном. Пока дети нам разрешают немного пошалить, надо пользоваться моментом и извлекать из него максимальную пользу.

Ну уж нет. Теперь я не настроена на ласки.

– А ты точно гражданин Эмиратов? – охладев, я с подозрением покосилась на Фархада.

Фархад хмыкнул и покачал головой. Его удивил мой вопрос. Равно как и те способы, которые я применила, чтобы соскочить от выполнения супружеского долга.

– Сама как думаешь?

– Не знаю. Хочу, чтобы ты ответил. Честно, пожалуйста.

– Честно? – Фархад нахмурился. Его возбуждение падало также быстро, как и моё. – Честность тебя заводит, а не ласки? Или ты изменишь мнение обо мне, если я утвердительно отвечу на твой вопрос? Ладно, можешь ничего не говорить. – выдержав паузу, Фархад отстранился от меня и заговорил. – Я знаю о твоей мечте – увидеть Дубай. Я как раз оттуда. Мы улетим туда навсегда, но для начала придётся кое с кем встретиться и немного побыть в России. Уверен, это не затянется надолго. Но нам нужно через это пройти. Вместе.

После признаний Фархада я посмотрела на него по-другому. Он показался мне более солидным и благородным, нежели считала его раньше. Или это я, продажная скупердяйка, польстилась на его статус и гражданство? Не похоже на меня. Я, конечно, расчётливой стала за последние годы, но, чтобы так…

– Какая у меня фамилия? – раз уж романтика испорчена, тогда и об этом решила спросить.

– У нас разные фамилии, если ты за этим интересуешься. Я предпочел оставить тебе твою фамилию, девичью, потому что семью надо помнить и уважать. А вот имя твоё, ты уж прости, но пришлось поменять. Чтобы не были созвучными…

Фархад вовремя остановился. Чуть не сболтнул лишнего. А меня это насторожило.

– Что ты только что сказал? Не поняла ответа. С чем созвучными?

– Ни с чем. Проехали.

– Погоди. – прочитав по лицу, что он собирался уходить из комнаты, я цепко ухватила Фархада за руку, чтобы не дать ускользнуть в самый главный момент истины. – С чем созвучно моё прежнее имя? С Кариной? Так? Я права?

Фархад, опустив глаза, выпрямился и вытер руки об штаны. Я же выжидающе смотрела на него. Полагала, что он не может так просто взять и уйти, оставив между нами всё в развороченном состоянии.

Надеялась, что Фархад опровергнет наличие среди его круга тесного общения особы с подобным именем.

Или скажет что-то вроде: "Ты сейчас сама с собой говорила? "

Но нет. Промолчал Фархад.

Не могла сказать однозначно, но как показалось, он чувствовал себя не в своей тарелке.

– Фархад… – ощущала, как быстро мои глаза наполнились слезами. Но держалась я холодно. – Я вопрос задала. Будь любезен ответить на него.

– Вылезешь. Потом поговорим. Жду тебя на кухне. Поторопись, если хочешь выпить.

Фархад предпочёл сменить тему, а после слинять как ни в чём не бывало. Он даже приставать передумал. Видать, правда о Карине нехило притушила в нём сексуальный запал.

Я в свою очередь разобиделась на Фархада и не стала скрывать, что мне не нравится, когда он так поступает.

– Мне ещё одежду стирать. – я прикрылась руками и демонстративно отвернулась к стене, чтобы Фархад не видел моих слёз. – Грязной много. И твою тоже не мешало бы достать из сумки.

– Вон, для того она тут стоит. – Фархад указал в дальний угол ванной, где находилась стиральная машина. – Кинь туда всё, она сама постирает. Сейчас принесу вещи. И найду тебе что-нибудь чистое. По-моему, у меня оставалась ещё одна футболка… Сейчас посмотрю.

– Если нет, тогда не проси ничего у Сияры. Я лучше голая похожу. – метнув в него кратким взглядом, я ещё более показательно надула губы.

Фархад оживился, услышав от меня нечто из ряда вон выходящее.

– Ловлю тебя на слове, Айша.

Оставив оба бокала, он вышел из ванной комнаты, предоставив мне время пораздумать над тем, что сказал по поводу моего имени и о чем задумал умолчать.

Чтобы не было созвучия…

С каким еще именем созвучно имя Катерина? По желанию их можно насчитать великое множество. Но на ум пришло лишь одно имя, которое слышала сегодня и которое озвучила наугад. Фархад не стал отрицать, что знает кого-то с именем Карина. И мне это, мягко сказать, было болезненно. Я приняла его молчание близко к сердцу, и сердце моё сейчас непривычно ныло.

Всё же, сколько не отрицай, но ревность во мне уже имелась, и неслабая такая. Если постоянно её питать, вырастет до небывалых масштабов и всех кругом сожрёт.

И хоть прямого ответа насчёт другой бабы я не получила, вероятность что я у Фархада не одна, возросла.

Но ведь существовало одно весомое противоречие моим суждениям. Фархад, помнится, когда-то говорил о том, что хочет иметь только одну жену. Он был нацелен именно на то, чтобы любить и лелеять единственную достойную его любви. Он же распинался перед наёмниками, что больше одной жены ему не надо.

Так вот, не для того я ему жизнь спасала, чтобы он потом на кого-то ещё разменивался.

Но, подозреваю, что именно из-за меня Фархад изменил своё решение. Ещё до меня между Фархадом и кем-то существовала некая договоренность. Обещание, которое он дал кому-то за что-то оказанное. И во всём этом замешана какая-то личность по имени Карина, которую я уже люто ненавижу.

Как бы это не прискорбно было осознавать, но я у Фархада случайная. Карина, а не я, должна была быть его женой, первой и последней. А я просто подвернулась Фархаду под руку. Попалась на глаза в неподходящий момент.

Пожалел меня Фархад тогда, когда решил повесить на себя дополнительные обязательства, или Джамала это была идея – не таскать меня толпой до полного износа.

Неважно, кто это придумал. Важен результат. В итоге Фархад, пообещав одной, женился не на той. И что теперь?

Лишь бы я ошиблась.... А тот злосчастный тупик, в который забрела, бездельно рассуждая о том, чего не знаю наверняка, оказался лишь плодом моего воображения…

Я выпила вино залпом. Потом потянулась за тем бокалом, от которого отказалась, и тоже его приговорила.

Мало.

Слишком больно. Такую боль не заглушить столь малым количеством вина. Тут ни водка не поможет, ни время, которое якобы лечит, потому что невозможно на эту проблему закрыть глаза.

А вдруг нет проблемы? Вдруг я зря волнуюсь?

Не о чем беспокоиться. Фархад со мной. Никакой Карины тут нет.

А если у меня на самом деле есть конкурентка, я должна приложить все усилия, чтобы её исключить. Сделать невозможное, стать не собой, пойти на любые ухищрения, чтобы Фархад передумал жениться на другой.

Зачем ему сдалась вторая жена? Ему меня мало? Так я сделаю так, чтобы много стало.

Осталось только пересилить обиду. Но это сложно. И что самое непонятное для меня, так это то, почему молчание Фархада причинило мне такую боль, которая может сравниться разве что с болью от предательства близкого человека.