Вблизи она оказалась намного лучше. И с каких пор меня начали привлекать молоденькие девушки? Она же почти ребенок. Хотя… с другой стороны мне все равно. Она готова была продать свое тело, даже такому старику как Парнасский. И только чудо в моем лице уберегло ее от унижения, которое доставлял старик другим девочкам.
Чудо? Какое идиотское слово.
Я точно не ее ангел-хранитель, спасающий от монстра. Я сам не лучше, но не стоит ее так сильно пугать. Хватит и красноречивого рассказа о старике. Уверен, ее либо стошнит, либо рухнет на пол в обмороке. Я бы посмеялся, обходя обездвиженное тело, и дожидался бы, когда она придет в чувства. Но девушка устояла.
Я видел, как менялось ее лицо. Страх, отвращение, ужас. Она следила за мной, пыталась что-то отвечать, и ее голосок явно дрожал, как и коленки, которые она невинно сжимала, словно опасалась, что я увижу ее там.
Но я увижу. Рассмотрю эту девочку во всех деталях, чтобы убедиться, что тот дурман, навалившийся на меня в зале, был лишь иллюзией. Вспышкой, фантазией в больном воспаленном мозгу.
Но как мать его, я ошибался. Это девочка, Варя, умела произвести впечатление. И во всем были виноваты ее глаза. И что за дурацкое имя? Какое-то простое, невинное и даже детское. Но мне нравилось, как оно звучало в голове. Отрезвляло. Я жал на тормоза со всей присущей мне силой, не позволяя сорваться. Она сломается, если я не сдержусь. Поэтому и прятал руки в карманах, потому что она увидела бы кулаки.
Ее глаза. Теперь я знал их цвет. Зеленые, как весенняя листва. Яркие, но в то же время нежные. Она впивалась в меня взглядом, словно пытаясь увидеть через кожаную маску. Словно заглядывала в нутро. Что же девочка, лица ты моего не увидишь. Сохранение репутации для такого бизнесмена как я было на первом месте.
Продолжая запугивать Варвару, я понял, что был недостаточно убедителен. Она устояла, хоть и бледнела от каждого произнесенного мной слова все больше. Крепкая, но казалась слабой и ранимой. Поэтому я не вытерпел и приблизился к ней вплотную. И во всем виновато это платьице, которое она не торопилась снимать. У Леди странный вкус. Лучше бы вообще не наряжала ее в эту тряпку, пытаясь то ли прикрыть наготу, то ли оставить загадку. Потому что я точно мог сказать какого цвета ее соски. Что на ее худом впалом животике две родинки около пупка. А ребра… Черт, она что ли изводила себя диетами? Мешок с костями, хотя груди были крупными. Размер второй, не меньше. И ее задорно торчащие тугие соски налились и требовали внимания. Я облизнулся, но она не заметила. К лучшему, потому что могла понять мой замысел.
Неторопливо стянул пиджак и бросил его рядом с девочкой. Она вздрогнула и проследила за моими движениями. Глаза еще больше расширились. Догадалась. Молодец. Возможно, мы даже найдем приемлемый для нас компромисс.
Я схватил ее за волосы. Ощутил шелк ее локонов, которые намотал на кулак. Притянул к себе, лицом в пах. Член дернулся в штанах. Тоже ждал ее внимания.
Пусть догадается, для чего она здесь. И что ей придется делать за те деньги, которые я заплатил.
– Так ты будешь хоть что-нибудь делать? – она не шевелилась, и я был вынужден ее оттолкнуть.
Она упала на кровать и зажмурилась. Еще чуть-чуть, и я бы ткнулся в нее своим членом. Я видел, как ее щеки запылали. Хорошо, хотя бы больше не выглядит болезненно бледной.
– Я не умею, – прошептала она и насторожено открыла глаза.
– Сколько тебе лет, чтобы ничего не уметь? – я до сих пор не верил, что существуют девственницы в таком возрасте.
– Двадцать, – чуть слышно добавила.
– Ну, хорошо, продолжай ломать комедию, – огрызнулся, продолжая стоять около кровати. – Так уж и быть, я притворюсь, что верю в твою невинность. Раздевайся и поиграй с собой.
В голове созрел новый план. Но вот девочка то ли была глупой, то ли продолжала играть в невинность. Неужели не понимала, что мужчине нужно от женщины. И это явно не вести беседы за кружечкой чая.
Варя задохнулась от предложения. Подтянула ноги, словно опасаясь, что я схвачу ее и насильно разведу в стороны лодыжки. Я бы так и поступил, навалился бы и вставил по самые яйца, но боялся, что порву ее. Причем в прямом смысле этого слова.
Однажды у меня была девственница. Единственная невинная девушка. Мы были юными, глупыми и не понимали, что творили у нее в комнате, пока старших не было дома. Уже тогда я был крупным парнем там, в штанах. Тогда мне казалось это преимуществом. Мол, с таким размером девушки будут вешаться на меня, а не скулить от боли, как узнал чуть позже. И эта мисс невинность по имения Лара, моя одноклассница, не просто скулила. Она взвыла как раненный зверь, когда я порвал ее целку. А сколько было крови! Черт, перед глазами до сих пор стояло то темное пятно на смятых простынях. Тогда Лара кричала, корчилась и отбивалась, а я не мог себя остановить. Раз добрался до долгожданного тела, то хотел получить сполна. Что же, я получил, но чуть позже. Лара нажаловалась матери, та моему деду. Нет бы пойти к отцу, тот бы пожурил и отстал, а дед был человеком иных нравов. После воспитательных мероприятий я неделю не мог встать с постели. Думал, что мне член оторвут, о чем и грозился старик, но все закончилось жуткой поркой.
С тех пор я усвоил урок. Никаких девочек- целочек. Теперь рядом со мной были опытные женщины с разработанными дырками. Такой была и моя учительница французского. И ей явно доставляло удовольствие поскакать на огромном толстом члене. И она не была глупой, чтобы разбалтывать наш общий секрет.
– Поиграть? – она наконец-то ожила. Я вздрогнул, услышав ее голос.
– Да, крошка. Поиграй, – усмехнулся, пряча руки в карманах, которые норовили превратиться в кулаки вновь. Не хватало еще заехать ей в личико. Леди просила не портить товар. – Покажи, как невинная овечка развлекается по ночам, когда мамка не видит ее. Ну же, перестань краснеть. Я знаю, что ты трогала себя там. И не раз. Пусть и выглядишь как ребенок, но тебе двадцать. В этом возрасте уже успевают развестись и остаться с парочкой детишек на руках. А ты в невинность играешь. Так что покажи мне, как ты себя удовлетворяешь.
Я покачала головой. Он просил меня сделать то, что было стыдно делать даже будучи одной в темной комнате под одеялом. Потрогать себя. Но он заплатил. Заплатил, судя по всему очень много. И я должна сделает это. Долг. Должна теперь ему.
– Только не говори, что не трогала себя там.
Вздрогнула, но кивнула в ответ. Да я трогала, но об этом никто не знал.
– Ну вот, крошка. Я был прав. Покажи, как ты это делала. Поиграй пальчиком. И поверь, я благодарный наблюдатель.
Я задохнулась от его слов. Словно прочитал мои мысли. Я считала его таким в зале, среди других покупателей. Наблюдатель. Неужели он предпочитает смотреть? Я угадала? Как мужчина сказал – они извращенцы. Все тут, в «Железной Маске».
Я перехватила дрожащими руками подол платья, потянула на себя. Оголила бедра, впалый живот. Задержалась на груди лишь потому, что соски были твердыми и болезненно набухшими. Ткань резала нежную кожу, оставляла на ней невидимые следы.
– Молодец, – прошептал мужчина, оставаясь стоять у края кровати. – Выброси эту тряпку. Она тебе больше не понадобится.
Я хотела бы предложить ему отойти, но не рискнула. Мало ли что он потом потребует от меня. Надеялась лишь на то, что мужчина просто возьмет меня и уйдет. Я бы потерпела.
– Ляг на спину и разведи ножки, – он продолжал давать указания. И я старалась исполнить их. Ведь так быстрее, чем сопротивляться. Просто согласилась делать все, что он скажет. Такая покорность наблюдателю наскучит, и он быстро сделает свое дело и оставит меня в покое. А я подожду. Терпения мне не занимать.
– Пошире. Я ничего не вижу, – кажется, он раздражался.
Я разомкнула колени. Так стыдно. Зажмурилась, ощущая, как продолжала дрожать под его пытливым взглядом.
– Розовая, – усмехнулся он. – Как и твои соски. Красивый цвет. Дорогой.
Я сглотнула. Так говорила и Леди. И чем их так привлек цвет моих сосков? Обычный, как мне казалось, но он жадно рассматривал меня. Смутилась от этого еще больше. Вновь зажмурилась. Лучше не видеть его глаз. Так проще.
– А теперь прикоснись к себе, – проговорил мужчина. – Ну же, поиграй для меня.
Я неторопливо подняла руку. Скользнула по животу, втянула воздух. Шумно. Как и он. Я не верила, что мужчина дышал в унисон со мной. Наверное, показалось. Задержалась прохладной ладонью на лобке. Гладковыбритый, без волосков. В салоне красоты постарались, лишая меня девичьего пушка. И мне понравилась нежная теплая кожа под рукой. Вот так бы всегда. Как жаль, денег на салонные процедуры у меня не будет.
– Ну же, не тяни, – прошептал он.
Я поторопилась исполнить его приказ. Развела пальчиком складки, чуть влажные. Провела по бугорку, невольно дернулась. Он уловил движение, эту пульсацию и громко выдохнул.
– Продолжай, – хриплый низкий голос сорвался с его губ.
Я распахнула глаза и встретилась с ним взглядом. Ему нравилось то, что я делала. И удивилась сама себе, когда ощутила, как в животе затягивается узел. Тот самый, про который не раз читала в книжках или слышала от знакомых девчонок. Возбуждение. Лишь один взгляд, и я перестала бояться.
Складки под неловкими касаниями пальчиков набухли, клитор дрогнул еще раз. Я стала влажной. Впервые так сильно, что смутилась от собственного вожделение. Ни разу, когда я себя касалась подобным образом, я не ощущала такого возбуждения. Мокрая, горячая, и всё для него. Под его пристальным взглядом. Он творил непонятное с моим телом. И тело перестало слушаться рассудка. Просто повиновалось каждому слову наблюдателя.
Мужчина заметил возбуждение. Мою влагу, проступившую на складках половых губ. Он склонился вперед и накрыл меня ладонь.
– Прекрасно, – выдохнул, когда я дернулась и не нарочно попыталась свести ноги. – Не торопись.
Я кивнула и развела ножки. Пусть все сделает сам. А я потерплю. Тем более сейчас, когда ощутила, как влага стала накапливаться там, под ладонью.
– А прикидывалась невинной овечкой. Смотри, как ты течёшь, – мужчина убрал мою руку в сторону и провел по красной мокрой плоти пальцем.
Наверное, я сходил с ума. Иначе откуда эта шальная мысль, появившаяся в голове? Я хотел ее! Хотел всю, без остатка. Попробовать, прикоснуться. Ее неловкие движения. Смущение. Да она тряслась от страха. Или это возбуждение? Эта маленькая сучка промокла. Я зашипел, накрывая ее руку своей ладонью. Варя дрогнула и уставилась на меня.
– А прикидывалась невинной овечкой. Смотри, как ты течёшь, – произнес я, убирая руку девушки.
Запустил на ее бархатные складочки палец, ощутил смазку. Черт, она источник. Живительный, мать его, родник, к которому я хотел припасть. Не помню, когда меня в последний раз так корежило от желания.
Девушка наблюдала за мной. За каждым острожным движением. Я не хотел ее напугать еще больше, но и не мог остановить себя. Наклонился еще ближе, присел на край кровати. Одной рукой подхватил ее под бедра и потянул к себе, пока второй продолжал массировать бугорок.
– Попробуем, насколько сладкими могут быть девственницы, – усмехнулся и тут же коснулся ее губами.
Черт, лучшее что я когда-либо пробовал. Не ошибся, понимая, что она то, что мне так не хватало. Как глоток свежего воздуха. Я лизнул ее, обрисовал языком клитор. Ощутил дивный тонкий вкус. В паху свело. И если я продолжу в том же духе, то кончу как сосунок. И где моя грёбаная выдержка?!
Варя втянула воздух и не смогла сдержать стона. Горячее дыхание, влажный язык – вот что она чувствовала между ног. Я скользил там, втягивал клитор, лизал ее то жадно, то нежно. Варя изогнулась дугой, подставляя себя, пока я удерживал ее на месте. Я играл, помогая себе пальцами. Развел пошире складки, прикоснулся к клитору. Он пульсировал под языком.
– Да, малышка. Ты будешь получать оргазм так, – рассмеялся, накрывая ее вновь жадным поцелуем.
Черт, да я душу готов был продать, чтобы увидеть то, как эта девочка изогнется в оргазме. Как бурно кончит в мой рот. Что за сумасшедшие мысли роились в голове?!
Но девочка не слушала меня. Не могла или не хотела. Но мне все равно. Она превратилась в клубок нервов. И каждое движение языком или пальцем подводило ее к пику. Еще чуть-чуть и она кончит. Нельзя! Я здесь не затем, чтобы удовлетворять девственницу. Поэтому остановился и посмотрел на нее.
Задохнулся от увиденного зрелища. Такая невинная, чистая. И я голодный зверь между ее белых тощих ног.
– Так не пойдет, – рыкнул, отталкивая девушку.
Я разозлился, поднимаясь на ноги. Свои же коленки Варя поспешно сомкнула. Она смутилась и покрылась румянцем.
– Я платил не за то, чтобы тебя вылизывать. Вставай, пора отработать деньги.
Варя отреагировала не сразу. Мне не понравилось, что девушка тормозила процесс вечным зависанием.
– Перестань уже, сука, – выругался, подхватывая ее за ноги.
Потянул на себя вперед за лодыжки. Девушка упала на спину. Задохнулась от резкого движения, когда я вновь навис над ней. Схватил за разметавшиеся по простыням волосы, дернул вверх.
– Открывай ротик, чертовка. Я больше не намерен играть в игры с целкой.
Варя хотела возмутиться, даже закричать, но я сжал ее губы. Черт, я сорвался. Как дикий зверь попробовавший кровь, теперь готов был порвать глотку девочке. Причем в прямом смысле, намереваясь проверить глобину.
– Да, ротик маленький, – хохотнул, сдавив губы. Она что-то замычала, но я не позволил взбрыкнуть. – Но я постараюсь, чтобы он поместился там. Посмотрим, насколько ты невинна.
Вновь уткнул ее лицом в пах.
– Расстегивай.
Варя дрогнула, но подняла руку.
– Не так. Зубами.
Она задрала голову.
– Не смотри так! – я зло рассмеялся. – Сказал же зубами. Расстегивай!
Варя вернулась к ширинке. Потянулась вперед, подхватила собачку, закусила ее покрепче и потянула вниз. Твою мать, охренительное зрелище! Ее маленькие зубки у ширинки, зажавшие собачку. И глаза… Черт, она сводила с ума.
– Вот так, малышка. Можешь если захочешь.
Она не успела ответить, как в ее лицо словно специально уперся член. Вывалился из штанов, протиснувшись в расстегнутую ширинку. Белья на такие мероприятия я не носил. Лишняя одежда, которая могла помешать в играх. Малышка уставилась на стояк, ахнула, задохнулась. Огромный и толстый.
– Да детка, – прошептал я, заставляя Варю посмотреть на себя. – Он чуток великоват для того, чтобы рвать твою плёночку. И боюсь, что тебе потом понадобится помощь врача. Благо, здесь отличные специалисты.
Я ухмылялся, а Варя тяжело дышала. Перепугалась, что я мог порвать ее пополам. Не будет там пары капель. Море, алое от крови, и боль. Она захлебнется в океане боли.
– Не бойся, мелкая. Я разработаю тебя так, что потом ни одного юнца с мелким членом не захочешь, – не знаю, какой черт дернул меня за язык, но я продолжал пугать девочку. – А если постараешься, то поработаю и не только там. Задница-то у тебя тоже рабочая? Или и ее рвать будем?
– Нет, – простонала Варя, но я не слушал ее тонкий голосок. Иначе и в рот передумаю засовывать.
Стянул покрепче волосы, намотал на кулак. Дернул немного вверх. Варя заскулила.
– Открывай ротик и покажи мне свой язычок. Уверен, что он такой же розовый, как твои соски. Ну же, – рыкнул и дернул за волосы, чтобы пошевеливалась.
Варя открыла рот и показала язык. Высунула его наружу. Я подхватил ее за подбородок второй рукой, просунул палец в рот.
– Да, розовый. А зубки кривоваты, хоть и чистые. Детка, потрать деньги на себя. Поверь, если накачаешь немного титьки и приведешь мордашку в порядок, из тебя получится неплохая содержанка.
И о чем я думал?! Какая нахер содержанка! Они знают, как отрабатывать деньги, которые тратят на хорошую и безоблачную жизнь. А это девочка явно не такая. Не сможет. Вон как ее трясет от того, что я говорил.
Варя дернулась, но я не позволил отползти. Натянул волосы на кулак. Она застонала.
– А теперь принимайся за дело. И постарайся меня не укусить, – хохотнул, возвращая ее лицо к паху.
Тяжелый, толстый член дернулся в тот же миг, как только ощутил горячее дыхание девушки.
– Я не умею, – прошептала она.
– А что уметь-то? – изумился в ответ. – Для начала оближи. Давай от начала и до яиц. Поработай язычком. Хоть где-то от него будет толк. А то молчишь да и отнекиваешься, овца.
Я сглотнула и прикоснулась к нему. Горячий, шелковый, с проступившей капелькой на красной набухшей головке. Обрезанный? Я видела несколько фотографий таких мужчин в сети. Подготовилась так сказать, чтобы не испугаться потом полового органа. А сейчас работала языком, вылизывала головку, проводила по стволу, испещрённого венами и пульсирующего от каждого прикосновения.
Меня пугала мысль от подобной ласки, но сейчас не было так страшно. Ничего же сложного? Просто работать языком побыстрее, и слушать его указания.
– Молодец, а говорила, не умеешь, – кажется, наблюдатель насмехался надо мной.
Я потянулась вниз, но не потому что захотела. Он заставил.
– Оближи, – я повиновалась и коснулась языком мошонки. У него не было там волос. Гладко выбритый, как и я. Хоть в чем-то плюс, подумалось мне. Не так противно. И кожа там нежная, теплая.
– А теперь открой ротик пошире, – и мужчина заставил меня принять в рот его яйца. – Давай, лижи.
Я сделала все так, как требовал он. Лизнула, пососала. Услышала, как шумно выдохнул он.
– Хорошо, – хмыкнул он, дергая за волосы. – А теперь главное. Проверим насколько глубоко я смогу воткнуть в твой ротик член. Открывай.
А вот этого я испугалась. Он слишком большой, чтобы там поместиться. Я дернулась, но мне не позволили отползти вновь. Пришлось открыть рот и ждать, пока он пропихнет вперед член, помогая себе второй рукой, а первой надавливая на затылок. Я задохнулась от переполнявшей тесноты. Толстый, твердый, он заполнял меня целиком, и это еще не вошел даже на треть.
– Да, с глоткой не поиграем, – рыкнул он, выдергивая член наружу, – задохнешься. Но поверь, это дело практики. Даже малехонький ротик можно разработать, – и толкнулся снова.
Он не входил в мой рот глубоко или надолго. Я покорно держала его открытым, лизала, втягивала в себя, хотя губы онемели. Мышцы почти свело судорогой. Но он продолжал контролировать меня. Не позволял закрыть рот, свести челюсти. И мне дали ясно понять, что я не имела права его укусить. Нельзя. Он не разрешал. Он угрожал.
Мужчина помогал себе, работая рукой, ритмично двигая по стволу. А я ждала, когда это все закончится. Еще чуть-чуть. Немного подождать, и вернусь к себе. Закроюсь в комнатушке, сжимая в руке деньги. И забуду то, как перед моим лицом то и дело появлялась властная рука мужчины. И как на безымянном пальце переливался в искусственном освещении перстень.
Мужская печатка.
О проекте
О подписке