Цитаты из книг автора «Виктория Ледерман»

Историчка Клара Борисовна хотела бы стать укротительницей тигров. Прямо сейчас, немедленно! Тогда у нее в руках были бы хлыст и железный прут. Хлыст оглушительно щелкал бы для устрашения, а железным прутом она согнала бы наконец всех в одну кучу и пересчитала. Не свирепых хищников, нет. Свой шестой «А», обезумевший

Мама издала протяжный стон и без сил опустилась на диван. Светлик вздохнул. О чём они думали? О горке и думали. Очень хотелось прокатиться с той самой высоченной горы, которая появлялась

Ты пойми, Матвей, все эти мероприятия, праздники, вся ваша внешкольная жизнь – для вас. Чтобы вы знали, что школа – не только скучные уроки, строгие учителя, оценки, ответы у доски… Школа – это ваша жизнь здесь и сейчас, ваше детство. Оно будет связывать вас потом, когда вы станете взрослыми. Ты именно это будешь вспоминать, когда вырастешь, а вовсе не то, как сидел один в комнате и играл в компьютер. Ты будешь вспоминать, как ходил с классом в поход, как вы участвовали в праздниках, как готовились к выступлению, все вместе… И поверь, это самые ценные воспоминания. Не лишай себя такой радости.

поток. – Я пойду на пустырь в любом случае, – твердо сказал Матвей, поднимая вилку. – И буду сидеть там всю ночь напролет. Мне терять нечего. – Вень, примерь-ка быстренько, – в кухню вошла Лана с вязанием в руках. – Мне кажется, рукав коротковат. Сегодня она была в другом настроении, в домашних брюках и с заколотыми сзади волосами. – Лана, знакомься, это Матвей, мой… одноклассник, – сказал Ватрушкин. – Матвей, это моя тетя, Лана. Они встретились взглядами. В глазах Ланы мелькнуло что-то похожее на смущение. – Здрасьте, – пробормотал Матвей и посмотрел на нее вопросительно. Признаваться, что они уже виделись? – Привет, – преувеличенно бодро отозвалась Лана и принужденно улыбнулась. – Рада познакомиться. Как спалось?

футбольный матч. – Очень удобно сваливать на кого-то все свои неудачи. А тут такой хороший объект под рукой – Венька. Ну да, у него все из рук валится, он невнимательный, рассеянный. Но это же все от неуверенности, от волнения, что он не сможет справиться и над ним снова посмеются. Он постоянно боится, что сделает что-то не так, и именно поэтому ошибается. Его бы, наоборот, поддержать, а не тыкать носом в его промахи… У вас столько разных уроков в школе – жаль, что нет такого, на котором учили бы вставать на место другого человека и чувствовать чужую боль… Хотя разве этому научишь? Лана вздохнула, сделала глоток из чашки и словно спохватилась: – Ты, одноклассник, не слушай меня… Что я на тебя накинулась, в самом деле? Ты ни в чем не виноват, пришел вот к нему, один из всех. Значит, он тебе доверяет… Ты меня извини. Просто я сейчас

пауком в середине или на клубок, из которого торчат нитки. То есть паук или клубок – какая-то точка, событие, а от точки во все стороны расходятся вероятности – лучи. Конечно, тогда они

меня в спортивную секцию, где такие нагрузки и где лупят друг друга по голове. – Света, – окликнул он меня. – А зачем вообще тебе боевые искусства? Почему тебе обязательно нужно драться… ногами? – Потому что у меня руки слабые, – сказала я и вышла. Так я и знала, что меня никуда не возьмут. Ни в вольную борьбу, ни в дзюдо, ни в карате. Даже в самооборону для девочек. Правда, в самооборону я не подошла по возрасту, там записывали только с двенадцати лет. Как будто в десять лет самооборона не нужна! Как будто в четвертом классе у девочки не может быть врагов. Таких, как этот отвратительный гад Мирон. От которых нужно защищаться самой, без посторонней помощи. И ногами, и руками. – Светочка, почему так поздно? – спросила бабаня. Вообще-то она мне не бабушка, а прабабушка. И зовут

решебнику будешь лечить? Да? Или представь, ты пилот самолёта

Ты в пятнадцать лет связалась со взрослым женатым человеком и чуть не разбила семью…

– Но как же так, Гена? Ведь у нас что-то было. Не приснилось же мне! – Не приснилось, – немного смущенно согласился он, отставив наконец в сторону свой стакан. – Ты… мне нравишься. Но я не могу. – Да почему?! – Потому что есть Ольга. Прости, все так глупо вышло.