Глава 8

Еще через день сижу до ночи за новым холстом, как слышу в коридоре какие-то громкие мужские разговоры и шаги. Откладываю кисточку и палитру, подходя к окну. В помещении, смежным с кабинетом Маркуса, находящимся рядом с моими окнами, горит свет. Замечаю там его, стоящего ко мне полубоком в привычной позе, с засунутыми руками в карманы брюк. Рядом с ним сидит Грей. В комнате есть еще два мужчины, которых я видела до этого. Они стоят сбоку от своего босса. В какой-то момент в комнате появляется короткостриженый, подталкивая в спину какого-то мужчину с завязанными сзади руками. Я замечаю на лице мужчины кровоподтеки и одежду, испачканную в крови.

Короткостриженый останавливается и грубо надавливает мужчине на плечо, отчего тот падает на колени. Мужчина поднимает голову и смотрит на Маркуса, который что-то говорит ему. Вижу, как мужчина судорожно качает головой, отвечая разбитыми губами. На его лице написан полный ужас, и меня начинает трясти от нарастающего плохого предчувствия.

Странный разговор длится еще какое-то время, и я не в силах отойти от окна. Вскрикиваю, закрыв рот рукой, когда сзади к мужчине подходит короткостриженый и, достав нож из-за пазухи, ударяет мужчину в спину острым лезвием.

Вижу, как лицо раненого искажается от боли, и рот открывается, словно он сейчас кричит. Но Маркус даже не двигается с места. Его лицо ничего не отражает. На нем написано полное безразличие.

Мое сердце уже готово выскочить из груди. Ноги слабеют из-за сильнейшей дрожи. Глаза наливаются слезами. К горлу подступает тошнота.

Маркус еще что-то спрашивает, и мужчина пытается отвечать с измученным выражением на вспотевшем лице.

В следующий момент Маркус опускает взгляд на Грея и что-то коротко произносит. В ужасе отскакиваю от окна, успев увидеть, как Грей подбежал к мужчине и схватил его за горло.

Закрываю лицо руками и начинаю плакать, захлебываясь слезами. Грудь сдавливает от боли. Внутренности горят огнем. Тело сковывает нервная дрожь и покрывается липким потом. Еще немного и мои ноги просто подкосятся.

***

Не знаю, сколько чертовых часов проходит, но я так и сижу на краю кровати, кусая губы и раскачиваясь. По щекам продолжают течь слезы, которые никак не хотят останавливаться. Я пытаюсь выбросить из головы увиденное, но у меня не выходит. Оно въелось в мой мозг и теперь останется там навсегда.

В какой-то момент раздается щелчок замка, и дверь в комнату открывается. Впиваюсь ногтями в матрас так сильно, что белеют костяшки пальцев. Устремляю взгляд на дверь и сквозь пелену слез вижу вошедшего Маркуса.

Когда наши взгляды встречаются, на миг он замирает. Замечаю, как темные брови сходятся на переносице, а челюсть напрягается.

– Что с вами, Диана? – делает шаг ко мне.

– Что со мной? – не узнаю свой голос. – Вы хотите знать, что со мной? – поднимаюсь на дрожащие ноги, сама не понимая, что делаю. – Вы монстр! – подбегаю к нему и хватаю его за лацканы пиджака. – Вы чудовище в обличье человека! – срываюсь на крик, сжимая ткань с такой силой, что слышу ее треск, но он даже не двигается с места. – Вы страшное животное, не знающее, что такое человечность! – чувствую, как грудь начинает сдавливать и становится трудно дышать. – Вы…вы… – пытаюсь сделать вдох, но воздуха не хватает, и меня начинает захлестывать паника.

– Диана? – Маркус берет мое лицо в ладони, с тревогой посмотрев на меня.

Все тело начинает бить судорогой, и я уже едва стою на ногах.

– Посмотрите на меня, Диана, – требует, и я поднимаю глаза на него. – Все хорошо… – тон голоса становится мягким и успокаивающим. – Смотрите на меня и дышите вместе со мной, – он делает глубокий вдох, и я механически повторяю за ним. Не отводя взгляда от его прозрачных глаз, продолжаю дышать как можно глубже, и постепенно легкие снова наполняются воздухом. – Вот так. Умница, – хрипло шепчет, поглаживая мои щеки большими пальцами.

Приступ отступает, но на его место приходит сильнейшее головокружение и резко перед глазами все начинает плыть. Ноги подгибаются, и я теряю сознание.

– Диана…черт… – последнее, что слышу перед тем, как отключаюсь.

Открываю тяжелые веки и не сразу понимаю, на чем лежу. Поднимаю голову и встречаюсь с серыми задумчивыми глазами. Понимаю, что он сидит у изголовья моей кровати, а я лежу на его груди. Одна его рука поглаживает мое плечо, а другая – затылок. Наши лица находятся так близко, что если он хоть немного наклонится вперед, его губы коснутся моих. В нос бьет необычный терпкий мускусный аромат мужского парфюма, вызывающий странную реакцию тела.

Отвожу глаза и приподнимаюсь. Отодвигаюсь от него, услышав, как он разочарованно вздохнул.

– Что произошло? – задаю вопрос осипшим голосом, стараясь не смотреть на него.

– Похоже, у вас случилась паническая атака, а потом вы потеряли сознание.

– Ох… – прикладываю руку ко лбу, находясь в каком-то зачарованном состоянии.

– И часто с вами такое происходит?

– После аварии такое периодически бывало, но мне удалось избавиться от этого, если я не испытывала большой стресс.

– Пожалуй, сейчас стресса было многовато.

– Ч-что? – поворачиваюсь к нему, и перед глазами начинают всплывать картинки увиденного. – О господи! Нет! – подрываюсь с кровати, чтобы оказаться как можно дальше от него, и чуть не спотыкаюсь о ковер.

– Диана? – Маркус встает и направляется ко мне.

– Нет! Не подходите! Не приближайтесь! – кричу, выставив руки перед собой. – Не смейте прикасаться ко мне! – глаза снова наливаются слезами, которые сразу же текут по щекам.

Успеваю заметить в его глазах что-то, что можно объяснить только как сожаление. Несмотря на мой протест он подходит и с силой притягивает к себе, забирая в плен своих объятий. Не выдерживаю и начинаю плакать навзрыд прямо ему на рубашку.

Чувствую, как он нежно гладит мою спину, пока я содрогаюсь в рыданиях.

– Вы правы…вы абсолютно правы, Диана, – хрипло шепчет мне в макушку. – Я чудовище и монстр. Я настоящее животное, и во мне нет ничего человеческого. Я давно умер, как человек, – его голос полон таких бесконечных страданий, которые я осязаю каждой клеточкой. Сердце сжимается в груди, отдаваясь болью.

Поднимаю заплаканные глаза и смотрю на его лицо, которое больше не скрыто маской. Оно искажено от невыплеснутых эмоций.

Поднимаю дрожащую руку и подношу к его щеке, нежно коснувшись скулы подушечками пальцев. Чувствую, как он замирает и прижимает меня к себе сильнее.

– Кто с вами это сделал? – шепчу, не в силах отвести взгляда.

– Они уже давно мертвы, – его взгляд сразу мрачнеет.

– Но вы ведь еще живы.

– Вряд ли это можно назвать жизнью.

– У человека всегда есть выбор, какую сторону ему принять.

– Иногда жизнь делает выбор за нас.

– А если бросить вызов этой самой жизни?

Замечаю, как уголок чувственных губ приподнимается, и руки снова начинают поглаживать мою поясницу.

– Вы так уже делали?

– Еще пока нет.

– Тогда потом расскажите мне, что из этого вышло, – наклоняется и целует меня в лоб.

Опускает меня и направляется к выходу из комнаты.

– Маркус…

– Да, Диана? – поворачивается ко мне.

– Тот человек мертв?

– Да. И если вам станет от этого легче. Этот человек по заказу убивал людей и торговал невинными детьми.

– А что он сделал вам?

– Чуть не убил меня. Мои люди выслеживали его целый год.

– Вас кто-то заказал?

– Да, Диана. Такова моя жизнь. И куда бы я ни пошел, она всегда последует за мной. Вы устали. Вам лучше отдохнуть. И я советую вам поменьше подглядывать в окна, – разворачивается и уходит, оставляя меня наедине со своими мыслями.

***

Просыпаюсь утром с полным желанием сбежать из этого места. Остается придумать, как это сделать. Но для этого нужно, чтобы была глубокая ночь и все в доме спали.

Весь день веду себя как обычно, проводя время за рисованием. Но параллельно сооружаю отмычку для дверного замка из металлических креплений для ворса кисточки. Он легко гнется и принимает разные формы.

Как хорошо, что когда-то в школе мой одноклассник показал мне, как можно отомкнуть замок и легко открыть дверь. Не то, чтобы он был из неблагополучной семьи, просто он жил не в самом благополучном районе Чикаго, каких у нас предостаточно.

Знаю, что очень рискую, но я просто не могу здесь больше оставаться и думать, что когда-нибудь Маркус натравит на меня Грея. Вчера за нашим разговором он не сказал, что не убьет меня, а значит, моя жизнь все также висит на волоске. И я больше не намерена ждать.

День тянется издевательски медленно, и ближе к вечеру чувствую себя как на иголках. Когда по моим меркам наступает уже глубокая ночь, подхожу к окну и вижу, что весь дом погружен во мрак. Кажется, вечером в коридоре я слышала, как кто-то куда-то собирался уезжать и, может, сейчас дома почти никого, что значительно увеличит мои шансы на успех.

Быстро одеваюсь и подхожу к двери, прислушиваясь. На той стороне царит полная тишина, и я делаю глубокий вдох. Опускаюсь на колени и вставляю отмычку в замок. Все оказывается не так просто, и через час мучений я уже готова сдаться. Смахиваю выступивший на лбу пот и вытираю вспотевшие руки о джинсы. Пытаюсь еще раз и, наконец, слышу заветный звук. На миг замираю, на случай, если кто-то мог что-то услышать. Но никаких движений за дверью не слышно. Нажимаю на ручку, и дверь тихо открывается. Выглядываю в небольшую щель, откуда льется приглушенный свет небольших ночных светильников, висящих на стенах. Хорошо, что не придется идти в темноте на ощупь.

Медленно ступаю по ковру в направлении лестницы, ведущей на первый этаж. Собираюсь выйти через дверь, ведущую на задний двор, надеясь обойти здание и там найти выход.

Спускаюсь вниз и ускоряю шаг, увидев заветную дверь. Берусь за ручку, но замок оказывается запертым. Пульс достигает предела, и меня уже бьет мелкой дрожью. Оборачиваюсь и начинаю осматриваться. Иду прямо, никуда не сворачивая, в надежде найти подобие холла. Стараюсь ступать на носочках, тихо и беззвучно. Спереди замечаю льющийся из окон свет от светящей на небе луны и оказываюсь в просторном помещении. Замечаю дверь, ведущую на улицу, и бегу к ней, про себя молясь, чтобы та оказалась незапертой.

Надавливаю на ручку и не верю своему везению, когда она оказывается открытой. Выхожу на улицу и вдыхаю прохладный ночной воздух. Спускаюсь по мраморным ступенькам, ощущая, как дрожат ноги. Осматриваюсь по сторонам и вижу слева металлическую дверь, ведущую за пределы огороженной территории.

Делаю шаг и вскрикиваю, когда кто-то больно хватает меня за волосы, дернув назад.

– Собралась сбежать, сучка? – шипит Шрам мне на ухо.

– От-тпусти меня, – окутывает полнейший ужас.

Монстр разворачивает меня к себе и наотмашь бьет по лицу тыльной стороной ладони. В глазах сразу темнеет. Чуть не падаю, попятившись назад, и прижимаю руку ко рту. Чувствую, как от удара нижняя губа лопнула и из нее начинает сочиться кровь по подбородку. Но уроду этого мало, и он бьет меня кулаком в живот, попав в солнечное сплетение. Падаю на колени, начиная кашлять и хватать ртом воздух.

– Ты думала, отсюда можно сбежать, гребаная шлюха? Весь дом утыкан камерами! – снова хватает меня за волосы, заставляя подняться, и волочет к дому. – У тебя будут большие проблемы, крошка. Очень большие, – цедит сквозь зубы.

Ступаем по лестнице, и я падаю на подкосившихся ногах.

– Поднимайся, сука! Или потяну тебя за волосы по лестнице! – кричит, и я поднимаюсь из последних сил, не видя дороги из-за слез.

Когда оказываемся у комнаты, монстр открывает дверь и со всей силы толкает меня в спину, отчего я падаю на колени, охнув от очередной боли.

Но прежде чем запереть дверь, он хватает мои руки и заковывает их в наручники, закрепив так сильно на запястьях, что я кривлюсь. Разбитую губу сразу же пронзает острой болью, и я закусываю ее, чтобы остановить сочащуюся из ранки кровь.

– Вот теперь ты никуда не денешься, – произносит монстр и закрывает дверь.

Оставшись одна, пытаюсь закованными руками вытереть с лица льющиеся градом слезы. На место шоку приходит такая бешеная злость, отчего я стискиваю зубы, слыша их скрежет, чтобы в голос не закричать. Стук сердца ощущается где-то в висках. К горлу подступает тошнота из-за металлического привкуса крови во рту.

Поднимаюсь на ноги и собираюсь пойти в ванну, но голова начинает так сильно кружиться, что я снова опускаюсь на пол, прислонившись спиной об изножье кровати. Облокачиваюсь о мягкую поверхность и стараюсь ровней дышать, чтобы меня снова не накрыл приступ панической атаки.

Из дремоты меня выводит звук открытия двери, и я распахиваю глаза, подняв голову. В комнату буквально врывается Маркус со взлохмаченными темными волосами, будто он не раз проводил по ним рукой. Не сложно догадаться, что он был не дома, потому что он одет в костюм. Серые глаза встречаются с моими, и в них что-то мелькает. Он тяжело дышит. Его челюсть напрягается, а губы сжимаются в тонкую линию. Маркус резко срывается с места и направляется ко мне. Инстинктивно поднимаю руки и закрываюсь ими, ожидая очередную порцию ударов.

Но к удивлению, мои руки освобождаются от тисков, и я выдыхаю, с облегчением опустив их. Сразу начинаю растирать онемевшие запястья.

Маркус опускается передо мной и берет мое лицо в ладони. Он смотрит на мою разбитую губу, и на его челюсти начинают играть желваки.

– Куда он еще ударил тебя? – звучит вопрос леденящим голосом, вводящий меня в ступор.

– Ч-что? – шепчу, дрожа всем телом.

– Куда он ударил тебя помимо лица, Диана? – повторяет свой вопрос, уже смягчив тон.

– П-по ж-животу, – отвечаю и, отпустив меня, Маркус поднимается, буквально вылетая из комнаты.

Поднимаюсь и на ослабевших ногах подхожу к окну. Вижу, как в помещении рядом с кабинетом Маркус подходит к Шраму и хватает его за грудки, что-то выкрикивая ему в лицо. Его лицо искажено яростью. Шрам что-то отвечает дрожащими губами и пожимает плечами. В какой-то момент Маркус замахивается и бьет его кулаком в лицо, отчего мужчина отшатывается, закрыв нос рукой. Я вижу, как под ладонью начинает сочиться кровь, скорей всего, из сломанной переносицы. Но Маркус на этом не останавливается и, схватив мужчину за плечо, бьет в живот, отчего тот сгибается пополам.

Больше не в силах смотреть на это, отхожу от окна, сев на кровать. Не могу сказать, что Шрам не заслужил этого, но я просто не могу наблюдать за тем, как бьют человека.

Не проходит и пяти минут, как дверь в мою комнату снова открывается, и в нее снова входит Маркус, держа что-то в руках. Когда он подходит ко мне, замечаю, как ставит на кровать рядом со мной аптечку.

Растерянно смотрю, как мужчина достает из коробки ватный диск и промачивает его в спиртовой жидкости. Подносит к моему лицу и заглядывает в глаза.

– Сейчас будет больно. Нужно немного потерпеть, – произносит с непривычной теплотой в голосе, и я молча киваю.

– Ох… – выдыхаю, зажмурив глаза от резкой боли в опухшей губе.

Маркус несколько раз прижимает ватный диск и каждый раз я сжимаюсь, превозмогая боль.

– Зашивать не нужно. Это уже хорошо, – заключает, отнимая диск от моей губы.

Достает из аптечки какой-то тюбик и выдавливает себе на пальцы немного крема. Поднимает мою руку и начинает бережно мазать покрасневшие запястья. Тоже самое делает с другой рукой. Просто молча наблюдаю, не в силах произнести что-либо. Только сейчас замечаю, какие у него аккуратные и длинные пальцы с ухоженной ногтевой пластиной.

– Ч-что вы сделали со Шрамом? Вы убили его?

– Тебе не все ли равно после того, что он с тобой сделал?

– Он живой человек.

– Нет, Диана. Я не убил его. Однажды он спас мне жизнь, и я обязан ему. Но к тебе он больше не приблизится.

– С-спасибо.

– За что ты благодаришь меня?

– Он никогда мне не нравился, как надзиратель.

Вижу, как Маркус смеется себе под нос, посмотрев на меня каким-то необычным взглядом.

– Тебе не следовало этого делать. Ты подвергла себя опасности. Мои люди вообще могли убить тебя, – его тон быстро меняется, становясь серьезным.

– Я должна была попытаться.

– Твое бунтарство когда-нибудь сыграет с тобой злую шутку, Диана.

– Значит, так суждено, – пожимаю плечами.

– Не нужно играть с судьбой, она этого не любит, – произносит, и я поднимаю взгляд на него.

– Предлагаете смириться, как это сделали вы? – горько ухмыляюсь и замечаю, как его лицо меняется.

Повисает молчаливая пауза, в которой мы смотрим друг на друга, не отводя глаз. Я вижу в его взгляде что-то, отчего сердце замирает в груди.

– Тебе лучше снять это, – прерывает паузу, указывая на мой джемпер и, опустив взгляд, вижу, что он весь испачкан каплями крови, которая сочилась из моей губы. – И хорошенько отдохнуть. Я оставлю тебе ранозаживляющую мазь для губы и этот крем от ушибов и синяков, – достает из аптечки еще один тюбик, положив на кровать. – Спокойной ночи, Диана, – разворачивается и выходит из комнаты.