«И считаете целесообразным идти в агентство no name, в котором только одна Чернявская и есть? – со скепсисом произнес Петр. – У нее нет ни ресурсов, ни наших связей, ничего… Сэкономить, может, и сэкономите, но главное – чтобы потом дороже это все не вышло».

«Петр хочет сказать, что когда Лера работала в Bender&Stolz, в любом случае у нее за спиной всегда были мы, – Андрей поспешил сгладить острый угол, который, как ему показалось, мог возникнуть в результате грубоватого заявления его партнера. – Все стратегически важные решения принимались при нашем участии, во всех случаях, когда нужны были контакты с главными редакторами, всегда подключались мы…»

«Чернявская сама не вывезет», – уверенно добавил Петр.

«Тут вы, наверно, правы, – вкрадчиво произнес Шнайдер. – Но у вас правда очень дорогое агентство, а в условиях кризиса все-таки надо думать об экономии».

На мгновение повисла пауза, которую прервал Андрей.

«Мы можем сделать скидку за лояльность», – сказал он, чем спровоцировал возмущенный взгляд Петра в свою сторону.

«Вот это уже другой разговор, – обрадовался Шнайдер и спешно резюмировал: – Пришлите мне ваше коммерческое предложение, и я обдумаю».

Лицо его сияло так, словно у маленького ребенка, которому родители только что купили новую игрушку.

«Да он блефовал, – недовольно заявил Петр уже в машине. – Этот старый еврей просто решил воспользоваться ситуацией и прогнуть нас на деньги».

«Решил, – согласился Андрей. – Но мы сейчас заложники ситуации. Если мы потеряем „РусКапиталИнвест“, то нам придется кого-то сократить. Мы же этого не хотим?»

«Вот сучка… – выругался Петр. – И сколько ты хочешь ему скостить?»

«Ну, учитывая, что она ему предложила на пятьдесят процентов меньше…»

«Если действительно на пятьдесят…»

«Ну процентов двадцать – максимум двадцать пять можно ему сбросить», – прикинул Андрей.

«Не больше двадцати. Это и так уже много», – буркнул Петр. Андрей согласно кивнул головой и, повернув ключ в замке зажигания, завел машину.

«Ну что, подбираем Аню и к Твардовскому?» – произнес Андрей.

«Поехали».

«Деньги-то у Твардовского свои?» – поинтересовался Андрей.

«Не думаю. Его там какой-то олигарх проплачивает. Имени не знаю. Ну и едросы ему какие-то гранты выделают постоянно».

Аня их уже ждала на остановке, на которой они договорились. Загрузившись на заднее сиденье автомобиля, она поинтересовалась:

«К кому мы едем?»

«К Твардовскому», – ответил Андрей.

«Какому? Григорию?»

«Да».

«Так он же шарлатан», – скептически заметила Аня.

«Почему шарлатан?» – удивился Андрей.

«Да вон по телеку про него и его биодобавки на днях смотрела».

Петр издал недовольный выдох и холодно произнес, не глядя на Аню:

«Как может верить телеку человек, который сам создает новости».

Аня опустила глаза и промолчала всю дорогу, пока они ехали к дому Твардовского. И Петр этому даже обрадовался, так как это давало ему возможность немного вздремнуть.

 
                                      * * *
 

Дом у Твардовского был белокаменный, двухэтажный, с большой выдающейся застекленной террасой. Ворота в гараж, примыкающий к дому, были подняты, и при подъезде к дому хорошо просматривался дорогой автопарк ученого, состоящий из белого «бентли», черного «Мерседес-Брабус» и темно-синего «мазератти».

«Неплохо живут у нас ученые», – заметил Андрей, паркуясь вдоль гаража.

«Так что если даже никто его не спонсирует, продаст одну из своих машин, и нам заплатит», – улыбнулся Петр, поднимая спинку сидения, на котором проспал всю дорогу.

Твардовский встречал гостей перед входом в дом. На нем был шелковый темно-бордовый халат, из-под которого торчала черная водолазка. На ногах у него были темно-синие брюки спортивного кроя и кожаные тапочки.

«Здравствуйте! Здравствуйте! – воскликнул Твардовский. – Вы целой командой. Приятно видеть такой серьезный подход! Проходите».

Он распахнул дверь, пропуская гостей вперед. Сначала вошел Петр, за ним Андрей и Аня.

«Дальше, дальше, – подсказывал Твардовский. – Проходите в салон. Еще прямо. А теперь налево».

Гости оказались в просторной комнате с огромными окнами в пол, обставленной антикварной мебелью. На узкой стене в глубине комнаты висело огромное зеркало в позолоченной раме, а стена светло-золотого цвета напротив окон была вся увешана картинами. В центре комнаты был накрыт обеденный стол.

«Вот моя скромная обитель, – произнес Твардовский, раскинув руки. – Присаживайтесь. Моя жена прилегла отдохнуть. Чуть позднее к нам присоединится», – пригласил он гостей к столу.

«Вас Петр посвятил в суть моих проблем? – обратился Твардовский к Андрею, когда все устроились за столом. – Мы с ним вчера очень хорошо пообщались. Я бы сказал даже, чудесно. Я нашел в вашем товарище единомышленника, который, благодаря его широкому кругозору, сразу понял меня и что мне нужно».

«Да, мы хорошо знакомы с вашей ситуацией», – ответил Андрей, сложив руки на столе, словно ученик за школьной партой.

«Да это же не только моя ситуация. Это – проблема всего современного общества! Проблема нашей отечественной науки! – воскликнул Твардовский. – А все почему? А потому что никому не интересно развивать науку в нашей стране. Интересно получать миллиарды долларов, вбухивать их в непонятные, заранее провальные разработки и затем эти проекты закрывать. Еще в семидесятые годы Российская академия наук обещала создать управляемую термоядерную реакцию. Спрашивается, где она?.. – Твардовский сделал паузу и обвел взглядом гостей, из которых расслабленно себя чувствовал только Петр (казалось, он даже не слушает его). – Вбухали в это сорок миллиардов долларов. Где она, позвольте вас спросить?.. – увлеченно продолжал хозяин дома. – Поверьте мне, дорогой мой человек, что на сегодня нет большего мошенничества, чем в нашей науке. И тут вдруг появился я – выдающийся ученый, который занимается наукой столько лет, сколько себя помнит; который является академиком нескольких академий, автором десятков изобретений; который ставит под сомнения достижения всего нашего академического сообщества! Конечно, кому это понравится! Я автоматически стал изгоем. Твардовского, которого за рубежом просветленные умы называют гением, в России окрестили шарлатаном! Вы меня понимаете, дорогие мои друзья?»

Твардовский взял ложку и стал очень громко и быстро водить ею в чашке с чаем, размешивая сахар, затем он отложил ложку и вопрошающе посмотрел на Андрея.

«А я читала, что вы сделали официальные исследования своих биодобавок. Почему их не признает академия наук?» – поинтересовалась Аня.

Твардовский обернулся к ней и вдохновленно, словно ждал этого вопроса, продолжил:

«Да потому что есть разные лаборатории и разные методики исследования. Мне давали заключения различные лаборатории, в том числе во Франции и в Америке о пользе моих биодобавок, которые при добавлении, например, в воду увеличивают ее полезные свойства, обогащают минералами и витаминами, нейтрализуют токсичность воды, которую сегодня опасно пить в том виде, в котором она есть, из-за хлорорганических соединений! Но наша академия наук не признает заключения этих лабораторий, они сделали свое, в результате которого они каким-то фантастическим образом обнаружили в моих биодобавках цинк. Какой цинк там может содержаться, если есть даже исследования, когда люди после регулярного приема моих биодобавок в течение года начинали лучше себя чувствовать. И даже есть случаи, когда люди полностью излечивались от онкологических заболеваний. Как вы думаете, могло бы это разве произойти, если бы там содержался цинк?»

«Вероятно, нет», – неуверенно и тихо ответила Аня, не в силах противоречить горящим глазам ученого.

«Ну вот видите, вы – человек, который работает совершенно в другой сфере, это понимает, а они не хотят понимать!»

«Но, насколько я понимаю, вы не ставите перед собой цель – переубедить их?» – подключился к разговору Андрей.

«Упаси боже, зачем мне их переубеждать! – воскликнул Твардовский. – Меня беспокоит только моя репутация. Никто не захочет иметь дело с шарлатаном. У меня много уникальных изобретений, последние мои изобретения касаются оптической броневой керамики, я могу продать их у нас или на Западе за десятки миллионов долларов. Но разве ж кто-то будет связываться с шарлатаном? При этом страдаю ведь не только я. Страдает вся современная наука. Вместо того чтобы стать передовой державой по различным прогрессивным технологичным изобретениям, мы стоим на месте, слушая это, извините меня, стадо баранов! Вы ведь поможете мне?»

Это был даже не вопрос. В словах Твардовского звучала воодушевляющая уверенность полководца, возглавляющего крестовый поход и ни на секунду не сомневающегося в своей победе.

Уже сидя в автомобиле и возвращаясь в офис, все трое какое-то время ехали молча.

«Он – гений!» – наконец прервала это молчание Аня.

«Еще несколько часов назад он был шарлатаном», – скептически заметил Петр.

«Я, конечно, ничего не поняла из того, что он говорил, но он – определенно гений», – повторила Аня, проигнорировав замечание своего босса.

«Лично я для себя не сделал выводов. Ощущение, что он – действительно гений. Но весь этот антиквариат, „бентли“… Как-то это настораживает, – задумчиво произнес Андрей и, засмеявшись, добавил: – Разве ж так живут наши российские ученые!..»

«Я знаю одно – талантливые ученые именно так и должны жить», – уверенно ответил Петр и снова откинул спинку сидения.

«А все эти биодобавки? Вдруг они правда вредные?..» – задумчиво продолжал Андрей, словно рассуждая сам с собой.

«Есть мнение, что он поднимает старые разработки, которые были похоронены в архивах, и выдает за свои. Ну если даже так, то он в любом случае – молодец, двигает прогресс, раскачивает как-то это академическое болото», – заметил Петр, широко зевнув и скрестив руки на груди, откинул голову на подголовник и закрыл глаза.

Андрей ничего не ответил, плотно сжав губы и сосредоточенно глядя на дорогу.

«Ты что, сомневаешься, брать его или нет?» – Петр поднял голову и повернулся к своему партнеру. В его глазах было изумление. Он не в первый раз видел Андрея сомневающимся – тот всегда все тщательно обдумывал и взвешивал – но на этот раз неуверенность его партнера, в особенности на фоне его пассивности на встрече с Твардовским, настораживала.

«Ну вопрос только в том, готовы ли мы браться, не будучи уверенными, что он говорит правду», – заметил Андрей, все так же сосредоточенно глядя на дорогу и вцепившись в руль двумя руками, его лоб был нахмурен.

«Что-то не нравится мне твой настрой, – прищурив глаза, произнес Петр и, не дождавшись реакции партнера, добавил: – Ну вероятно, он не говорит всей правды, но я верю, что эти биодобавки скорее не обладают никакими свойствами, чем вредны».

«Мне тоже так кажется, – присоединилась к обсуждению Аня. – Но я под огромным впечатлением. Сразу понимаешь, какая огромная разница между его смонтированным интервью на телеке, где он выглядит полоумным жуликом, и тем, когда слушаешь его вживую!»

«Ну… я же говорил, – произнес Петр и обратился к Андрею: – Ну так что?»

«Ну что-что, – неуверенно произнес Андрей, – ну давайте попробуем. Аня, только запроси у него копии заключений всех этих лабораторных экспертиз!»

«Обязательно!» – обрадовалась Аня, удивив Андрея своей эмоциональностью – не так часто клиенты вызывали у менеджеров такое воодушевление.

II

Твардовский был настроен решительно и действовал без промедлений. Уже на следующее утро в офисе Bender&Stolz появился крупный мужчина спортивной комплекции с черной спортивной сумкой в руках.

Он вошел в кабинет Андрея и, поставив сумку прямо на стол, произнес низким голосом:

«Вот, вам просили передать».

Образ громилы из девяностых не вписывался в представление Андрея о Твардовском. Андрею казалось, что деньги должен был бы привезти человек в очках в золотой оправе и дорогом костюме, напоминающий адвоката или финансового консультанта, и эти деньги должны были бы лежать в кожаном дипломате, а не черной спортивной сумке.

«Пересчитывать будете?» – уточнил мужчина.

«Да нет. Думаю, там все точно», – ответил Андрей и, дождавшись, когда за гостем захлопнется дверь, раскрыл сумку, где аккуратно были сложены новые пачки денег. Андрей любил девственные купюры: их было приятно не только тратить, но еще и трогать руками, наслаждаясь