Научный международный симпозиум.
Баннер: «Вопреки законам физики».
Солнечный день. Штиль. Трое в зале с панорамным видом на море.
Ия, стоя у огромного окна, смотрит, улыбаясь, вдаль, ощущая чьё-то приближение сзади.
Двое мужчин на заднем плане в дальних разных углах комнаты.
Ощущая спинным мозгом его приближение, Ия с улыбкой считает до трех, говорит себе шепотом:
– Раз, два, три, пошел.
В этот же момент Виктор как по команде приблизился к Ие.
И прозвучал его внутренний голос: «Здравствуй, вот мы опять и встретились».
Ия, так же как Виктор, не открывая рта и не шевеля губами, глядя ему в глаза с лёгкой улыбкой, ответила: «Здравствуй, как хорошо, что в этой жизни ты – Он, а я – Она, есть шанс исправить ошибки прошлых воплощений».
Вдруг, опомнившись и быстро осмотревшись, они переглянулись, немного испугавшись ощущения еще одного потока информации неподалёку от них. И в один внутренний голос без голоса и мимики так же телепатически сказали вместе: «Нам нужно сейчас вести себя как обычно… Кто-то наблюдает».
Виктор: Вот я и дома, – с улыбкой подходя к окну и потягиваясь, иронично протянул, покосившись на Ию.
Ия: И вы тоже?
Виктор: Местная?
Ия: Похожа?
Виктор: Когда говорите – нет, а ваша фигура и непринужденные манеры говорят «да».
Ия: Ошибаетесь.
Виктор: Но знаю точно, что вы можете летать.
Ия: Всегда мечтала и теперь уже и летаю.
Виктор: Крылья с собой?
Ия: Прячу.
Виктор: Зачем?
Ия: Пока рано. Не поймут. Но ношу всегда с собой.
Виктор: И вы тоже? Это ваш? – указывая на чемоданчик, в котором угадал такой же летательный аппарат, как и у него…
Ия: Да. А почему «и вы тоже»?
Виктор: Я тоже люблю пошалить. Здесь не страшно. Легко парить над морем.
Ия: А вы где обычно парите? – Не удивляясь ясновидящим и телепатическим возможностям Виктора, Ия продолжала диалог.
Виктор: Над «Африкой в Сибири». Над ее просторами. – Так же не удивляясь вопросам Ии, Виктор продолжал общение с ней, как будто они прожили уже всю жизнь вместе.
Ия, не дожидаясь последней фразы, глядя на выражение лица Виктора, уже залилась смехом.
Ия: Вы ещё и смешной.
Виктор: А перед смешным какой? Почему ещё?
Ия: Хотела уже сказать что-то приятное, но вспомнила, что еще рано.
Виктор: Со мной бесполезно играть в эти игры.
Ия: В какие «эти»?
Виктор: Мужчина-женщина, брачный танец, прелюдия, капкан – и в сетях…
Ия: Слишком нагло сейчас было.
Виктор: Знаю. Обиделись и даже запахли сразу же. Вот и выдали себя.
Ия: Вы тоже читаете мои мысли? – Ия решилась на всякий случай переспросить.
Виктор: А вы откуда это знаете?
На секунду от сильного притяжения Виктор и Ия замерли, и все вокруг будто остановилось. Они невольно потянулись друг к другу, но магнетизм вовремя был перенаправлен в сторону третьего.
Профессор Карстен фон Мюнхаузен-Дах: Ух, друзья! Сейчас все вернутся с завтрака и могут сразу перехватить ваше счастье, мисс Фрау и мистер Херр. Так на Руси ваших матушку и батюшку называли при дворе? Правильно?
Ия: Ха-ха! Ого!
Виктор: Мы знакомы?
Карстен фон Мюнхаузен-Дах: Мы вскоре будем друзьями, а пока ладно, давайте немного поцеремонимся.
Ия: Вы тоже все знаете?
Карстен фон Мюнхаузен-Дах: Извините, что подсматривал, но сияние и притяжение были таким заметным, что я лишь поспешил вас предупредить, что если вы и дальше так продолжите, то сразу же засветитесь. А нам еще много дел вместе делать нужно!
Ия: Хорошо, профессор, а вы тоже летаете?
Профессор: Не так, как вы, но мы ещё успеем всё обсудить. Проходите в зал. Я должен идти. Сегодня моё выступление.
Ия: Подождите, то есть всё же телепатия?!
Карстен фон Мюнхаузен-Дах: И ещё множество разных фокусов.
Загадочно улыбнувшись, профессор достал небольшой этюдник из чемодана и раздвинул его лёгкими движениями. Поднялся на платформу и спланировал в конференц-зал, миновав амфитеатр и приземлившись за кафедру.
Виктор и Ия, проделав то же со своими антигравитационными платформами, напоминающими точно такие же этюдники, без удивления, но с радостью последовали за профессором, оглядываясь, не заметил ли кто их в коридоре.
Карстен фон Мюнхаузен-Дах: Замечательно, что уже нашлись. Первая задача выполнена. Не нужно будет привлекать слишком много внимания.
Виктор: Всё же есть ощущение, что нас где-то заметили.
Ия: Это скрытые камеры, но я уже удалила запись. Будут просто помехи у них на экране.
Карстен фон Мюнхаузен-Дах: Отлично сработано. Никто не осмелится даже такое заявить…
Виктор: А иначе просто психушка.
Карстен фон Мюнхаузен-Дах: Вы уже избежали такой участи?
Ия: Вы о чем сейчас спрашиваете?
Карстен фон Мюнхаузен-Дах: Вы всё же где-то были в заточении? Власти или высшие тёмные?
Виктор: Бывало… Но не стоит сейчас об этом.
Карстен фон Мюнхаузен-Дах: Понимаю, я бы тоже как можно дольше хранил это сладостное ощущение первой встречи с собой…
Ия, понимающе засмеявшись, прошлась вперёд и добавила:
– Вы хотели сказать «со мной», – и как девчонка поскакала по ступенькам к кафедре на первый ряд амфитеатра.
Виктор: Профессор, вот как теперь быть? Ей самой-то от этого не скучно?
Ия: Главное, чтобы вы, Виктор, смогли это принять.
Карстен фон Мюнхаузен-Дах: Она права, Виктор.
Виктор: Это очень новое…
Карстен фон Мюнхаузен-Дах: А у вас там, в «Африке в Сибири», разве только вы такой?
Виктор: Меня только так мои насекомые читают и ощущают, да и то не все…
Профессор: Вот видите!
Ия, не дожидаясь опять озвученного вопроса, сразу же ответила:
– А мне и в лесу моём хорошо. Дикие коты приходят поддержать, когда совсем одиноко, а лес расслабляет.
Карстен фон Мюнхаузен-Дах: Вы там над водоемами тоже летаете?
Ия: Да, озер хватает. Я в Квебеке. Простор и красота. Можно легко спрятаться.
Виктор: Наслышан о местах. Красота и нетронутая природа. Прямо как в старые времена в Сибири…
Ия: Магия природы очаровывает… Я стихи не пишу, но от переизбытка кислорода часто озаряет рифма. И сейчас не могу удержаться, чтобы не прочесть или даже пропеть вам недавнее мое творение…
Карстен фон Мюнхаузен-Дах: Послушаем с удовольствием. Отличная прелюдия к знакомству! Очень хочется сказать и уже объявить: «мои друзья».
Ия: Итак! В честь нашей случайной и в то же время запланированной Высшими встречи и вместо бокала шампанского я поднимаю мою радость и хочу прочесть или же пропеть вам, дорогие мои друзья… Ах, как уже хочется тоже вас так называть и посвятить вам вот этот «Летний бриз»!
Виктор: Назовём «Летний наш бриз»! Мы же друзья! Во всяком случае, были ими пару веков назад.
Карстен фон Мюнхаузен-Дах: Прекрасное дополнение, Виктор! И какое точное!
Ия: Согласна, пусть будет «Летний наш бриз».
Горные реки,
Лето в Квебеке.
Пишем рассказы,
Песни поём.
Прыгаем в море
Горных просторов.
Сказку в Канаде
Мы все здесь найдем!
Камни-буяны
Все великаны,
Сосны-старушки
В небо глядят.
Возле опушки
Леший в веснушках
С Бабой в избушке
Дымком угостят.
Хочешь не хочешь —
С дымком похохочешь:
Животик бурлит.
Через речушки,
Через лягушки,
Под водопадом —
Солнечный миг.
Кто-то стрекочет,
Где-то клокочет,
Всё заглушает
Бурлящий простор!
Он то накроет,
Он то завоет,
Он то затопит,
То вдруг окропит.
Брызгами счастья
Смоет ненастье:
Жизнь, радость,
Здравствуй!
Волшебный лишь миг!
Всё вдруг поднимет,
Всё вдруг закрутит,
Мы все вприпрыжку
Чрез камни в воде
Ввысь то взметнёмся
Иль поскользнёмся,
Хлюпая радостно…
Летний наш бриз!
Профессор: Шутница, вы, Ия, оказывается, но это отличное представление или введение в жизнь в Канаде, как мне услышалось! Спасибо! Теперь моя очередь представить свое настроение и творение, но уже на симпозиуме.
Виктор: Мы вам поможем сегодня.
Карстен фон Мюнхаузен-Дах: Спасибо, коллеги, и разрешите сказать, друзья!
Ия: Да, сейчас выстроим цепь невидимой коммуникации по Клоду Шеннону, и всё будет легко.
Виктор: Кого-кого?
Карстен фон Мюнхаузен-Дах: Главное, чтобы потом искры не пережгли наши начинания и информация без помех и шума была доставлена до места назначения…
Ия: Или просто получателя.
Профессор: Да, и без помех и шума.
Ия: Да, отца коммуникации – Клода Шеннона – нам бы сейчас не помешало иметь в команде!
Виктор: Так кто же это?
В зале уже все собрались. Трое спешили занять свои позиции в виде невидимого треугольника. Вершиной его стал профессор. В центре на кафедре на фоне большого экрана, осматривая собравшихся в аудитории, он ожидал тишины.
На экране, за спиной Карстена фон Мюнхаузена-Даха, проявилась надпись: «"Божественная халява" – доклад о летающем антигравитационном аппарате доктора физико-математических наук, члена Академии наук, многократного лауреата премий квантовой физики…»
Основу треугольника в противоположных углах зала, по краям амфитеатра держали Виктор и Ия. Встретившись глазами с профессором, создав невидимые нити соединения, распределяя энергии, успокаивая волновой шум масс, выпрямившись и глубоко вздохнув, он и она вместе с профессором, восстановив гармонию с массами, приступили к работе.
Казалось, что импульс исходил лишь из трех точек. Середина была пустой, несмотря на видимую наполненность. Волновой импульс осознанности и смыслового восприятия равнялся 0,27. Датчики, установленные на аппарате, размещенном на рукоятке антигравитационной платформы, фиксировавшем степень осознанности восприятия информации массами, колебался от 0,01 до 0,027. Не отчаиваясь, Карстен фон Мюнхаузен-Дах все же продолжал доклад о возможности людей летать.
Завершая теоретическую часть доклада о массовом производстве антигравитационных аппаратов «Божественная халява» для населения, профессор попросил технических ассистентов вывести на экран инженерные чертежи своей летательной платформы, работающей на трубчатых полостных структурах.
Вдруг, переходя к практической части доклада и ее демонстрации, импульс осознанности оглушил аудиторию дребезжащим волновым звуком за пределами треугольника, исходящим из неопределенной точки вне амфитеатра. Люди невольно закрыли уши. И, как по команде, от яркого света, вспыхнувшего на экране, закрыли глаза и рот ладонями.
В этот момент Виктор и Ия быстро приготовились слететь на своих платформах к профессору, уже поднимающемуся над залом навстречу друзьям. Открывая глаза и рты, аудитория синхронно издала звук удивления. Датчики, фиксирующие осознанность воспринимаемой массами информации, колебались у всех троих на летательной машине синхронно от 0,27 до 100.
– Это невозможно! – какой-то мужской голос выкрикнул из толпы внизу.
– Это голограмма! – прокричала женщина в ответ.
– Что это за шоу? – поддержал чей-то бас.
– Мы где находимся? В кино или на симпозиуме? – вскочил председатель комиссии, возмущаясь.
Сгруппировавшись вместе, трое приземлились на сцену перед экраном на кафедре и, закрыв антигравитационные платформы, приготовились к завершению выступления профессора.
– Уважаемые коллеги, – Ия приступила к возвращению ученой публики в зале в осознанное состояние. – Я поддерживаю ваше возмущение чересчур необычной и слишком творческой презентацией профессора.
Виктор, ощущая новую волну возмущения, сразу же перехватив ее и, защищая Ию, поспешил добавить:
– Коллеги! Полностью поддерживаю реплики в зале по поводу разграничения кино и науки, реальности и иллюзии.
Профессор, радуясь энтузиазму своих сторонников, улыбаясь, наконец-то поспешил завершить своё выступление:
– Расценивайте, дорогие участники симпозиума, увиденное лишь как гипотезу и не более.
Трое учёных, быстро попрощавшись, отправились к морю.
Не договариваясь, они синхронно открыли свои антигравитационные платформы и поднялись над бушующей морской стихией.
Семь дней пробежали как семь часов, трое ученых быстро договорились остаться вместе и создать новую школу Vicinema Online Visual Art Academy, или VOVAA, для воплощения давно уже разработанной концепции новой модели обучения, все еще не принимаемой ни наукой, ни устаревшими институтами образования.
Карстен фон Мюнхаузен-Дах: Друзья! Мы пока одни в этом мире!
Единственные! Мы – первопроходцы! – поднимая бокал шампанского, радостно объявил Карстен фон Мюнхаузен-Дах Виктору и Ие.
Виктор: И как божественно и естественно, что с нами Ия!
Ия: Благодарю, мои верные рыцари, за ваши труды, вы всегда будете награждены потоком взаимной любви под защитой Природы!
Трое, добавив силы ветра в платформы, вмиг взметнулись и закружились над морской стихией.
В то время как трое продумывали новую систему образования в трансформирующемся в очередной раз мировом обществе, служители так и не смогли решить на саммитах, как справиться с проблемой перенаселения и контроля народов всего лишь снижением иммунитета населения и его истреблением. Единственным верным для них решением оказалось снижение и порабощение биологических функций организма народа, дабы надолго снизить активность индивидуумов и тем самым официально их подсадить на как можно более широкий спектр медикаментов. В их властном и узком кругу они постановили: приумножить капитал за счёт долгоиграющего и долгодействующего биологического оружия. Последнее не принесло желаемых результатов. Население не убывало, а прибавлялось. И власть имущие применили самое проверенное средство – войну.
Только троим было ясно видно, что происходит вокруг. В надежде хоть немного рассеять окутывающий дым одурманенного народа, профессор, Виктор и Ия продолжили разрабатывать Единый летательный антигравитационный аппарат, или ЕЛАА, и схему коммуникации нового образования в новом потоке времени Vicinema-VOVAA.
На помощь пришла разработанная еще век назад схема коммуникации Клода Шеннона.
Клод Шеннон: Друзья! Против кого вы здесь собрались?
Ия: Оказывается, мы здесь не одни, профессор! – с улыбкой допивая шампанское, Ия узнала своего старого друга.
Клод Шеннон: Так все же, против кого вы здесь собрались, друзья?
Карстен фон Мюнхаузен-Дах и Виктор: Сейчас против гравитации… – удивленно глядя на Ию, ответили, присаживаясь на берег моря, профессор и Виктор.
Они открыли рты от удивления, вопрошающе смотря на Ию, улыбающуюся от переполняющих ее эмоций.
Карстен фон Мюнхаузен-Дах: А вы? Вы как здесь оказались, дорогой друг?
Ия: Клод Шеннон! Великий Клод Шеннон! Да, уважаемый гений, как вы здесь оказались?
Клод Шеннон: Ия, как видите, я парю, как и вы! – Он также быстро достал свою складную антигравитационную платформу и присоединился уже на ней к дружной компании над бушующей морской стихией.
Ия: Как? И вы тоже?
Виктор и Карстен фон Мюнхаузен-Дах вместе с Ией, окружив Клода Шеннона, уже собрались увлечь его в научную дискуссию.
Клод Шеннон: Спокойно, друзья! Лишние эмоции нам пока не нужны! Сразу скажу, наблюдаю за вами долго. Я польщен, особенно вниманием Ии к моей работе.
Карстен фон Мюнхаузен-Дах: Ия?
Виктор: Как? Ия? Вы и коммуникациями увлекаетесь?
Клод Шеннон: Прежде всего это математика, но Ия очень изящно превратила мою теорию в социальную теорию коммуникации…
Карстен фон Мюнхаузен-Дах и Виктор: Вы полны тайн, Ия! Поделитесь вашим открытием?
Ия: Я всего лишь использовала математическую теорию коммуникации профессора Клода Шеннона, чтобы доказать, что слишком большое количество передаваемой информации от одного источника к другому приводит к дезинформации получателя.
О проекте
О подписке