– Что же граф Лиланд. Вы подарили мне букет с начинкой, позвольте мне ответить вам тем же, – она придвинула к себе горелку и поставила на нее небольшой котелок. Налила в котелок воды и дождалась, пока та забурлит. Как только вода закипела, ведьма принялась кидать в нее по очереди разные травы, одновременно нараспев читая заклинание.

Пион, ромашка, мандрагор,

Гранат, сапфир и мухомор.

Крылом нетопыря я размешаю зелье.

Приправлю серой, с правильною целью.

Хлебнешь лишь раз и большего не надо,

Забвенье станет лучшею наградой.

Та, с кем проснешься утром ты,

Займет твой разум сердце и мечты.

При последних словах Аэрин бросила в котел волос графа и капнула каплю своей крови. Жидкость в котелке забурлила, становясь сначала грязно-зеленой, затем кроваво-красной и только потом небесно-голубой с перламутровым отливом. На поверхности плавали пять небольших кристалликов, больше всего похожих на кристаллики соли. Девушка зачерпнула их ложкой и положила в небольшую коробочку. Улыбнулась и, оставив коробочку на столе, вышла из лаборатории. Теперь осталось только добавить один кристаллик в любую жидкость, чтобы испытуемый мгновенно влюбился в ту, которую первой увидит, открыв утром глаза, будь то королева или последняя нищенка. А зная похотливый характер своего потенциального жениха, ведьма не сомневалась, где и с кем утром проснется граф. Аэрин знала все о графе. О его неуемной страсти к игре, многочисленных любовницах, а также постоянных посещениях борделей и мест сомнительной репутации. Однако ее отец сквозь пальцы смотрел на так называемые «шалости» лорда, думая, что тот сразу остепениться, как только женится. И только Аэрин понимала, что граф никогда не изменится. Такие не меняются. Она знала, что граф не любит ее, ему нужны деньги ее отца. Ну и, конечно, он хотел получить в свою постель такую роскошную женщину как она. Именно эти слава он сказал своим друзьям, когда они пили в одном из кабинетов дорогого ресторана. Год назад Аэрин стала невольной свидетельницей этого разговора, но услышав первую фразу, осталась дослушать до конца. Граф был груб, и похоть прямо стекала с его языка. Он говорил, как будет приятно объездить такую норовистую кобылку, а потом в подробностях поведал друзьям, как он это будет делать. Мужчина даже пообещал, что разрешит им позабавиться с ней, когда она надоест ему самому. Его друзья смеялись над его словами, они казались им смешными, но девушке было совсем не до смеха. Слова графа были неприличными, вульгарными, циничными и, услышав его откровения, Аэрин почувствовала себя так, словно вывалялась в помойной яме. Услышав скрип стульев, ведьма поспешила уйти, чтобы не быть застигнутой за таким неблаговидным делом, как подслушивание. Когда она рассказала о подслушанном разговоре сестре, та не приняла ее слова всерьез. Абигаил убедила ее в том, что Аэрин все неправильно поняла.

– Наверняка он говорил о какой-то девке из борделя, – сказала сестра.

– Но, Эби… – попробовала перебить ее Аэрин. – Я своими ушами слышала свое имя.

– Рина, – рассмеялась Абигаил. – Ты не единственна, кто носит это имя. Или ты думаешь, что проститутка из борделя не может носить такое же имя, как высокородная леди.

– Нет, но… – Аэрин растерялась. Абигаил говорила очень убедительно. К тому же граф Лиланд, нанесший им визит через три дня, был так обходителен и внимателен к ней и Абигаил, что Аэрин поверила словам сестры и решила, разговор действительно шел не о ней. Однако за последний год она достаточно узнала о графе, чтобы понять, что он собой представляет и преисполниться к нему ненавистью и неприязнью. Не так давно все высшее общество было потрясено известием, что дочь маркиза Клавье понесла непонятно от кого. Девушка обвиняла графа Лиланда, говоря, что он обещал на ней жениться, и она не смогла устоять. Однако графу в тот раз удалось оправдаться. Он с жаром принялся уверять всех, что никогда не трогал Колетт. Он был так искренен в заверениях о своей невиновности, что ему поверили все, даже сам маркиз Клавье. Девушку быстро отправили к какой-то дальней родне, где она родила здорового младенца, которого передали деду. После родов Колетт отправилась в монастырь. Все понимали, что после подобного скандала, ей уже никогда не появиться в высшем обществе. Да и замуж ее уже никто не возьмет, даже с таким приданным как у ее отца. Никакому мужчине не нужна жена, которая не соблюла себя до свадьбы. Все поверили графу, а не скомпрометированной им девушке. Аэрин не отрицала вины Колетт, она понимала, что девушка не должна была поддаваться лживым словам графа Лиланда. Но после этого случая ее подозрения вспыхнули с новой силой, а ненависть к мужчине выросла. Она старалась избегать встреч с ним, но граф словно преследовал ее, появляясь на тех же раутах и балах, что и она. Его безупречные манеры, учтивость, вкупе с приятной внешностью, располагали к нему с первого взгляда, однако ведьма видела мужчину насквозь. Девушка понимала, что вся его внешняя привлекательность и изысканные манеры, всего лишь картинка, под которой он прячет свое гнилую сущность. Ей очень хотелось наброситься на него и расцарапать в кровь его лицо, чтобы стереть эту самодовольную гримасу, которую все принимали за искреннюю улыбку. В свете их пару считали идеальной. Обе семьи титулованы, знатны и богаты. Отец и мама ждали предложения от графа со дня на день, и девушка понимала его. Отец хотел обеспечить своей дочери безбедную жизнь в неге и роскоши и граф Лиланд показался ему подходящей партией для Аэрин. Вспомнив о родителях, ведьма прикусила губу. Их потрясет известие о скорой и такой несвоевременной свадьбе графа. Аэрин знала, что мама уже давно смотрит модные журналы, подбирая себе наряд на свадьбу младшей дочери. Абигаил уже два года как была замужем, она вышла замуж, будучи еще студенткой, и пора бы уже пристроить и младшую дочь, такие мысли были у отца Аэрин. Мужчина считал желание младшей дочери уйти в монастырь, обычной блажью. Девушка встала и подошла к окну. Достала медальон и, открыв его, принялась с нежностью рассматривать находящийся внутри миниатюрный портрет. Затем медленно поднесла портрет к губам, поцеловала, тяжело вздохнула, смахнула набежавшую одинокую слезинку и снова спрятала медальон на груди. Взяла коробочку с кристаллами и, положив ее в карман, вышла из лаборатории. Доли ждала ее в комнате.

– Все получилось? – спросила Доли.

– Да, – односложно ответила ведьма. – Думаю, подарок графа достоин ответного подарка.

– О каком подарке идет речь? – в комнату вплыла, по-другому и не скажешь, старшая сестра девушки. Баронесса Абигаил Беккер, сестра Аэрин была одета в модное темно-бордовое платье. Широкие рукава в три четверти оставляли обнаженными тонкие руки молодой женщины. Глубокий вырез и корсет подчеркивали полную грудь. Каштановые волосы Абигаил были собраны в элегантную прическу. На шее, руках, в ушах и даже волосах поблескивали многочисленные драгоценности. Незаметный макияж выгодно подчеркивал совершенные черты лица. Доли, увидев старшую сестру Аэрин, сделала книксен и быстро вышла из комнаты, оставляя сестер наедине.

– Граф Лиланд прислал мне букет огненных хризантем, – ведьма незаметно взмахнула рукой, и на столике возле кровати возник призрачный букет, визуально ничем не отличимый от оригинала. Абигаил удовлетворенно улыбнулась, а Аэрин внутренне вздрогнула. Неужели сестра в сговоре с графом? – Я решила сделать ему ответный подарок.

– Я знала, что цветы, особенно огненные хризантемы, растопят твое сердце, – улыбнулась Абигаил.

– Так это ты посоветовала ему прислать мне цветы? – потрясенно прошептала ведьма.

– Не совсем, – прикусила губу старшая сестра, поняв, что проговорилась. – Я просто сказала, что все девушки любят цветы. И еще, что конкретно ты, обожаешь огненные хризантемы.

– Зачем, Эби? – не поняла ее Аэрин.

– Хотела подтолкнуть события, – спокойно ответила Абигаил. – И ведь правильно сделала. Или я не права?

– Права, – ответила Аэрин. Интересно, сестра только о цветах графу сказала? Или о приворотном зелье тоже. Девушка посмотрела на сестру. Абигаил подошла к столу и, склонившись, понюхала цветы. Ее глаза сузились, она провела рукой по ярким бутонам, снимая колдовство.

– А что случилось с настоящим букетом? – спросила женщина, поворачиваясь к сестре. Аэрин пожала плечами. Пусть у сестры небольшой магический дар, но он помог ей распознать подлог.

– Граф тоже решил подтолкнуть события и прислал мне букет, опрысканный приворотным зельем и зельем подчинения. И, в связи с этим у меня к тебе вопрос, дорогая сестричка. Уж не ты ли ему это посоветовала? – Аэрин с подозрением посмотрела на сестру, встречая открытый и обиженный взгляд.

– Я хочу, чтобы вы были вместе, Аэрин, это правда, – с обидой в голосе сказала Абигаил. – Прошло два года, пора бы уже отпустить ту старую историю с Робертом и жить дальше. Граф подходит тебе как никто. Он молод, богат, красив. Что еще тебе нужно? Но я никогда бы не стала использовать приворот и подчинение, чтобы привязать тебя к мужчине. Только не тебя, тем более зная твою историю.

– Прости, – Аэрин обняла сестру. Та, обняла ее в ответ.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Абигаил. – Вчера на балу, тебя не хватало. Твои многочисленные поклонники были обеспокоены твоим отсутствием.

– Мне это неинтересно, – пожала плечами Аэрин.

– А лорд Лиланд весь вечер ходил, словно в воду опущенный. Искал тебя глазами, – улыбнулась Абигаил. – Но ведь тебе и это не интересно.

– Ты права, – ответила Аэрин. – Совершенно неинтересно. Мужчины и их чувства мне совершенно не интересны, – она отошла к окну и замерла, глядя вдаль, невидящим взглядом.

– Аэрин, ну прости, – тут же отступила Абигаил. Теперь уже женщина подошла к девушке и обняла ее за плечи. – Столько лет прошло, но ты все еще помнишь Роберта. Пора уже двигаться дальше. Рина, Роберт мертв, но ты вовсе не должна умирать вместе с ним.

– Эби, я любила Роберта больше жизни и для меня он жив, – Аэрин мягко выпуталась из объятий сестры. Она подошла к окну и посмотрела на шумную улицу, машинально лаская пальцами кулон.

– Рина, Роберт умер и его уже не вернуть, – холодно, но с сожалением в голосе сказала Абигаил. Она смотрела на сестру и не понимала, почему та все никак не может отпустить ту старую историю с умершим возлюбленным.

– Не для меня Эби, – ответила Аэрин. – Для меня Роберт жив. И пока я чувствую, что он жив, я живу сама. Осознание его смерти убьет меня. Я лишусь последнего, что имею. Моих иллюзий, моих мечт, которые были связаны с Робертом.

– Я понимаю, Роберт был твоей первой любовью, – сказала Абигаил. – Его ты никогда не забудешь. И это не потому, что ты сильно его любила. Все гораздо проще. Как ты сама сказала, у вас были общие мечты, которые со смертью Роберта рухнули. Никто не знает, как повернулась бы жизнь, останься Роберт жив. Вполне возможно, что ваши взаимные чувства со временем бы остыли. Ты могла разлюбить, да и Роберт мог поддаться очарованию какой-нибудь другой девушки. Ваши дороги могли разойтись. Но Роберт погиб, когда ваша любовь горела сильно и ярко. Ты до сих пор скорбишь не по Роберту, а по той жизни, которую ты выстроила в своей голове.

– Это неправда, – выкрикнула Аэрин.

– К сожалению, это, правда, ни одна любовь не может пылать всю жизнь, – жестко ответила Абигаил. – Ты должна жить дальше. Создать семью, родить детей. Когда ты почувствуешь своего ребенка на руках, то