Глава 2. План Б

Стас

Неплохой в аэропорту WI-FI. Приличное покрытие, хороший сигнал. Интернет летает гораздо лучше, чем в Тивате. И всё же я бы предпочёл остаться в Монтенегро. Москва действительно сильно изменилась за последние восемь лет. Но люди, похоже, остались теми же, если судить по стычке на стоянке. Или это национальные особенности выяснения отношений русских на парковке? Пока не понял. Стюардесса, которая вчера провела мне экскурсию по интересным местам и показала все свои входы и выходы, сбила с толку открытостью и лёгким нравом. Даже телефон не оставила, испарилась утром, как не было. Может, она мне приснилась?

Приятные воспоминания пробегают по телу горячей волной. Утро выдалось приятным. Интересная ночь, вкусный завтрак в отеле, отличное полотно по дороге в аэропорт. Давно не сидел за рулём. Не удержался немного погонять. Соскучился по родным просторам, пролетающим мимо окна. В Будве картинки тоже живописные, но они больше похожи на ялтинские пейзажи, а не минималистичный скетч подмосковных будней. Да и не разогнаться там с их серпантинами. Утром дорога была полупустой, но нескольких человек я ненамеренно подрезал. Извинялся длинным гудком. Надеюсь, никто не в обиде.

Палец уже устал листать ленту. Ну где там эта менеджер из агентства? Открываю мессенджер, нахожу присланный файл от Марины. Классическая фотосъёмка на сайт компании. Лицо вполоборота, улыбка, обнажившая часть верхних зубов и выделившая скулы, тёмные волосы, убранные в хвост на затылке. Улыбаюсь, заметив блузку, что сам выбирал в маленьком итальянском магазинчике. Марине эта корпоративная «форма» обошлись в целое состояние. Но выглядит хорошо, особенно когда есть, что показать в разрезе декольте.

Что же, как там с характером у нынешних московских женщин пока окончательно непонятно, но пунктуальность точно черногорская. Она опаздывает уже минут на пятнадцать. И это человек, который, со слов начальницы, рассчитывает на повышение? Не так уж ей доверяют, раз боятся отправить одну. Оно и к лучшему. Будет проще уговорить Марину продать мне свою долю отеля, если совладелица будет мне должна.

Поднимаю голову. Да вот же эта брюнетка. Стоит метрах в трёх как памятник. Та же блузка, та же приятная ямочка в декольте, та же причёска, только без улыбки, как на фото. Пф-ф. Ну зачем всё так усложнять, пространство, а? Без улыбки – это словно другой человек и тоже мне знакомый. Хамка со стоянки. Судя по её окаменевшей позе «чёртового мажора» она тоже узнала. Тем лучше.

Смотрю на неё в упор. Это не помогает сдвинуть дамочку с места. Показываю пальцем на часы и качаю головой. Кажется, отмирает. Идёт неохотно, медленно. Это раздражает. Ладно, будем считать, что она поняла кому нахамила, и дополнительная порка не нужна. Шутка, комплимент, улыбка и после этого сэндвича начнём знакомство с чистого листа.

– Эскорт наконец-то прибыл? – начинаю с шутки, минуя стадию приветствия.

Она краснеет. Ей стыдно за опоздание?

– Стас? – произносит она как-то странно, как робот из фильмов 90-х.

– Лера? – немного неуверенно переспрашиваю я, на всякий случай заглянув в телефон, где всё ещё открыто её фото.

– Да! И я не эскортница, я менеджер из агентства «Ивент Прайд».

– Эскортница? – переспрашиваю я, догоняя задним умом, что меня неправильно поняли.

– Я не буду с вами спать! – безапелляционно заявляет она, но как-то не очень уверенно.

– Мы снова на «вы»? – пытаюсь я увести её мысли в другое русло.

– Я не буду с тобой спать! – уже совершенно уверенно заявляет она мне так громко, что слышит весь аэропорт.

Я хватаю её за локоть и встряхиваю. Мне прилюдные истерики не нужны. Жил без этого прекрасно восемь лет и ещё проживу.

– Угомонись.

– Руки от меня убери, – психует она, пытаясь вырваться, – думаешь, за бабки тебе вообще всё можно?

У меня глаза на лоб лезут. Ну Марина, ну спасибо. В связке с истеричкой работать неделю? Ранняя седина не стоит неясных уступок в переговорах о продаже отеля. Отпускаю локоть брюнетки.

– Эскорт, – цежу сквозь зубы – во всём цивилизованном мире – это специально назначенные силы для охраны кораблей на переходе морем, сопровождения самолётов командования или почётных гостей.

– Что? – ожидаемо не понимает она.

– Но каждый думает в меру своей распущенности и… образованности.

– Ты что, сейчас назвал меня распущенной деревенщиной?

– И зачем мне это всё? – окончательно приняв решение, берусь за ручку чемодана и начинаю двигаться в сторону выхода.

– Эй! – прилетает в спину через минуту.

Ну отлично. Она ещё и прилипала.

– Подожди… те, – слышу я, быстро удаляясь от девушки, – пожалуйста, извините.

Мне не послышалось? Останавливаюсь. Возможно, я ещё об этом пожалею. Слышу, как её каблучки мелко цокают при беге. Даже так? Нужно на это посмотреть. Поворачиваюсь на месте, так что чемодан оказывается впереди. Девушка, встретившись со мной взглядом, пытается замедлиться. Но вместо этого спотыкается и летит прямо на мой чемодан. Рывком дёргаю его за ручку, чтобы убрать с дороги, и вырываю держатель «с мясом». Китайское говно!

Но чемодан хотя бы частично отъезжает в сторону. Неудачно. Вместо того чтобы освободить девушке путь, я создал дополнительное препятствие. И вот она уже совершенно точно летит на меня, барахтаясь в воздухе, как подбитая из рогатки летучая мышь. Пальцами пытается за что-то зацепиться, но из материального на её пути только аромат кофе из точки с напитками и запах мыла?

Она буквально надевается своими подмышками на мои протянутые навстречу руки. Слышу треск ткани. Морщусь, понимая, что красивая вещь испорчена. Приблуда, что держала причёску девушки, сломалась, и локоны рассыпались по плечам. А она ничего. Грудь, ножки, лёгкая. С распущенными волосами и такая разгорячённая даже вполне ничего, но это если не знать, что кукуха присвистывает. А я знаю.

Девушка повисает у меня на руках, прогнувшись коромыслом. Ещё и гибкая. Шутку, что не стоило падать к моим ногам ради прощения, я лучше оставлю при себе. Всё ещё держу её, пытаясь поднять на ноги, но она елозит ими по полу. Специально мешает? Сейчас её опущенная голова качается где-то на уровне моего живота. Обманчивый ракурс, тело реагирует неуместно. Но мне достаточно вспомнить слова на парковке, чтобы унять любые позывы.

Наконец-то удаётся поднять её на ноги. Лера раскраснелась, волосы растрёпаны, декольте на блузке стало глубже из-за разрыва. Странно, она что грудь выпячивает, чтобы та казалась больше? Снова тело отзывается неуместными порывами, которые я смываю холодом силы воли. Вижу, как она сглотнула, и собирается открыть рот. Девочка, лучшее, что ты можешь сейчас сказать – это: «Спасибо». И ничего больше.

– Сколько стоит ваш чемодан? – неожиданно спрашивает она.

– Меньше, чем твоя блузка, – говорю и понимаю, что кулак всё ещё сжимает ручку от «китайского говна».

Лера

Зачем я окликнула его и извинилась после полученной от мамы смс с текстом: «У тебя всё получится»? Зачем побежала за ним? Чтобы сделать ситуацию ещё хуже? Тогда миссия успешно выполнена. Этот его чемодан, наверное, стоит целое состояние. Какой-нибудь Лубо Винтон из ограниченной коллекции. Настолько эксклюзивный, что починить его может только сертифицированный мастер из Милана, у которого очередь на полгода вперёд.

Если бы я не бежала за Стасом, он бы не попытался защититься собственным чемоданом. Не вырвал бы ручку, которую до сих пор сжимает в руках как сокровище. Отчаянно пытаюсь подняться, но пол скользкий, а Стас постоянно тянет на себя. Не хватало мне ещё испачкать его брендовую рубашку помадой. Не оберёшься говна потом. Хотя и так уже походу встряла. Но голову опускаю, чтобы не усугублять своего положения.

Ура! Наконец-то смогла подняться. Чувствую, что снова вспотела, поэтому старательно прижимаю руки к подмышкам. Чего он так на меня пялится? Аж глаз блестит. Наверное, считает в уме деньги, которые я ему теперь должна.

– Сколько стоит ваш чемодан? – решаю сразу узнать сумму своих проблем.

– Меньше, чем твоя блузка, – говорит удивлённо и отбрасывает ручку чемодана.

– Откуда вам знать, сколько она стоит? – нервничаю из-за его нежелания ответить напрямую.

– Потому что я её выбирал, – он кивает на декольте.

Ничего не понимаю. Пауза. Мне нужна пауза. Вдыхаю, мысленно считаю до десяти. Задерживаю дыхание. Выдыхаю на двадцать счетов. Это не представитель губера, это какой-то протеже Марины Львовны. Или вообще её любовник. Может быть, даже претендент на ту же должность, что и я. С чего бы ещё ему ехать выбирать отели для свадьбы?

– Лера? Ты медитируешь? – спрашивает чёртов мажор.

– Нет, я совсем запуталась в сегодняшнем утре, – честно признаюсь, пытаясь показаться слабой и выиграть время.

– Мы летим в Питер или где? – с неохотой, но спокойно спрашивает он.

– А, эм, – что-то мямлю, пытаясь сообразить, как правильно поступить.

– Соображай быстрее, нам ещё нужно пройти регистрацию и сдать багаж.

– У меня только ручная кладь, – автоматически отрезаю я.

– Ну а у меня…

– Сумка! Моя сумка! – я же сбросила её на пол, когда побежала за мажором, она до сих пор валяется там.

Резко разворачиваюсь и бросаюсь обратно к стойке. Седьмая до сих пор закрыта, но рядом есть кабинка справочной. Люди оборачиваются, кто-то лениво провожает меня взглядом, но никто даже не пытается помочь.

Отлично. Просто великолепно. Сумка не валяется. Спёрли. Двадцать первый век. А сумку в аэропорту нельзя оставить без присмотра на две минуты.

– Вы мою сумку не видели?! – панически спрашиваю у девушки за стойкой справочной.

Она равнодушно пожимает плечами:

– Это не входит в мои должностные обязанности…

Фантастика. Как раз то, что мне сейчас нужно знать. Слышала как-то, что работники аэропорта получают молоко за вредность. Теперь понимаю за что. Быть козой восемь часов кряду, наверное, очень изматывает и вредно для здоровья.

Стас подходит следом, он спокоен. Флегматично пинает чемодан на перед собой. У меня паника, дыхание сбито. Если так и дальше пойдёт, то сейчас грохнусь в обморок прямо здесь, и мажору придётся меня ловить во второй раз за утро. Он отводит меня от стойки, пропуская какую-то парочку вперёд.

– И сколько там было? – спрашивает он флегматично, после чего смотрит на часы.

– Деньги не главное! – отмахиваюсь я.

– Документы? – уточняет Стас.

– В кармане, – нервно хлопаю себя по заднице, поворачиваясь к нему карманом.

– Телефон, планшет, ноутбук? – с последней надеждой уточняет мужчина.

Мотаю в ответ головой. Телефон был у меня в руках, когда я решила извиняться, ноут сдох за два дня до поездки, а планшетом я пользуюсь только на работе.

– Нет.

– Тогда забей. Оставишь заявление на сайте аэропорта, а сейчас нужно регистрироваться на рейс, пока это ещё возможно.

– Да у меня там, у меня там… всё!

– Косметичка, чистые трусы и пачка прокладок? Я видел твою сумку, вряд ли туда поместится что-то ещё. Или летим, или нет. Питер – не Артика, там есть магазины, купишь всё, что нужно в дороге, – его голос снова холодный и в нём чувствуется нарастающее раздражение.

Господи, я его ненавижу. Ну вот просто ненавижу. Такой спокойный, такой… уравновешенный. Словно у него никогда ничего не воровали и он не понимает как это. Это же словно кто-то засунул холодную руку тебе в трусы. Хотя, конечно, с его деньгами мир может выглядеть по-другому. Да и он, скорее всего, не против чужой руки у себя в трусах, как и все мужчины.

Я кусаю губу и пытаюсь не выглядеть полной идиоткой. Он же, в общем-то, прав. Там были сменные джинсы, бельё, пару футболок, несессер и средства гигиены. Но не признаваться же в этом! Видя, что я не возражаю и не спорю с ним, Стас снова идёт к справочной. Я плетусь за ним. Женщина за стойкой смотрит на меня, как на человека, который явно заслужил свою проблему.

– Здравствуйте, простите, мы пропустили уведомление о регистрации на наш рейс и не знаем, где наша стойка.

– Паспорта? – с фальшивой улыбкой спрашивает платиновая блондинка с прилично отросшими корнями.

– Минутку, – обаятельно улыбается Стас и требовательно протягивает мне открытую ладонь.

С трудом сдерживаю желание в неё плюнуть. Достаю паспорт из заднего кармана, отдаю мажору. Стас берёт мой документ, отдаёт женщине из справочной и наклоняется к стойке, небрежно облокотившись об опору. Конечно, вся эта ситуация его только забавляет. Уверена! Я же чувствую, что пол под ногами превратился в горячую лаву, от которой хочется отпрыгнуть. И дело не только в пропавшей сумке, но и в том, что утро вышло из-под контроля. Уже третий раз за час!

– Так, значит, двое на рейс до Санкт-Петербурга, верно? – уточняет блондинка, щёлкая по клавиатуре.

– Да, – отзывается Стас, нетерпеливо постукивая пальцами по стойке.

Я стою рядом, всё ещё кусая губу и пытаясь взять себя в руки. Нужно просто пережить этот день. Или хотя бы ближайшие пару часов, что будем в самолёте. А там можно будет закрыться в номере.

Регистраторша морщит лоб, всматривается в экран, а потом неожиданно хмыкает:

– Ну что же, поздравляю. Ваш рейс отменён.

На несколько секунд наступает тишина.

– Что? – я моргаю, не сразу осознав сказанное.

– Все внутренние рейсы отменены, – повторяет блондинка, не поднимая глаз от монитора.

– Как отменены? – в голосе Стаса снова звучит раздражение.

Он отрывается от стойки выпрямляясь.

– Забастовка пилотов, – девушка пожимает плечами. – Все внутренние рейсы отменены на неопределённый срок. Возврат билета можно оформить на сайте компании.