Глава 3. Марат

Вытолкав за дверь женщину, которую любил и боготворил, я стоял в прострации на мой взгляд очень долгое время, прислонившись лбом к двери. Руку всё это время держал на ручке, как приклеенную, не в силах оторвать её оттуда. В этот момент во мне боролись противоречивые чувства, разрывающее меня на двое. Одна моя часть дико хотела выскочить и бежать за Ларисой и несмотря ни на что вернуть в мою жизнь, другая, как оказалось более сильная, ненавидела её, презирала и хотела навсегда избавиться, чтобы больше никогда не видеть.

Я бы простил ей и слабость характера, и тлеющее чувство к Рустаму, и все оскорбления в мой адрес. Даже не был удивлен, когда она стала на него вешаться, как последняя потаскуха и признаваться в любви. То что она не забыла моего друга, было очевидно, так быстро чувства не проходят, и я это понимал, не имея на этот счёт иллюзий. Хотел со временем влюбить в себя, поработить её сердце и разум, чтобы смотрела только на меня и хотела только меня. Залюбить до смерти и силой своих чувств заполнить собой все её мысли, овладев ими без остатка, вытеснив оттуда Рустама. Да и делить девушек мне с ним не привыкать, нам друг для друга ничего в этой жизни не жалко. Но Ларису я ревновал дико, до скрежета зубов, поэтому и отреагировал так бурно на её выходку, жёстко трахнув на бильярдном столе. В любом случае бы простил со временем, пережил бы это незначительное предательство с её стороны, закрыл глаза на эту её слабость и по глупости принятое, даже в каком-то смысле, необдуманное решение. Потому что она не разобралась до конца в своих чувствах и лишь по привычке, по инерции двигалась в сторону моего друга, обманывая себя, принимая любовь за привычку.

Всё бы простил Ларисе…, если бы не одно НО: её бесчеловечный поступок по отношению ко Оле и Рустаму убил меня, а вместе с этим и всё хорошее, что я к ней испытывал. Отсюда напрашивается логичный вывод, а можно ли ей вообще доверять? Так поступить с собственной подругой, это каким надо быть человеком? К тому же я совсем не верю, что это мой ребёнок. Мы всегда с ней предохранялись за исключением одного раза, самого первого. Неужели судьба-злодейка так могла со мной поступить? Нет, не может быть! Я больше склонялся к варианту, что она забеременела от кого-то другого, а на меня пытается свесить свои проблемы. Конечно, Марат влюблённый дуралей, из которого можно вить верёвки. Сейчас, в эту самую минуту, я действительно себя таким ощущал. Когда с ней познакомился, только о ней и грезил, находясь как под действием дурмана-травы. Но если раньше под влиянием её чар я не мог ясно мыслить, то теперь очнулся и посмотрел на эту девушку глазами, с которых спала пелена. Я идеализировал Ларису, придумал, а вот какая она настоящая: лживая, подлая гадина, бьющая в спину исподтишка, которая ради своих целей пойдёт по головам, будет мстить до последней капли крови, но к сожалению не только своей. Сметёт всех на свете на своём пути, но получит свою вендетту!

Я любил её до сих пор, любил страстно, отчаянно…. Никогда не думал, что у меня будет когда-нибудь неразделённая любовь. Кто бы мог подумать, что Марат не сможет покорить и влюбить в себя девушку, когда все вокруг только щелкни пальцем всегда были у моих ног. Сам не верю до сих пор, но факты вещь достоверная и их не перепишешь по своему усмотрению. Как такое возможно? Люблю и ненавижу – два таких сильных чувства заполнили моё сердце по отношению к ней, но ненависть и желание забыть оказались сильнее. Я принял окончательное решение и не отступлю от него ни на шаг – сделать всё возможное, чтобы выбросить эту недостойную женщину из своего сердца и из своих мыслей. Ничего.., это сейчас больно, но пройдет время, я просто уверен в этом, и всё забудется, как самый страшный сон в моей жизни… Своё спасение я видел в работе.

Рустам страдает не меньше моего, только по своей собственной вине. Олю увезли родители в отчий дом, он стал пить, не просыхая, свесив все рабочие проблемы на мои плечи. Хотя есть одна хорошая новость во всей этой бочке дёгтя, я теперь совладелец фирмы и партнёр Рустама на равных. Он сделал это, чтобы со спокойной совестью предаваться своей печали. Мы два друга и оба оказались неудел, почти у разбитого корыта. Только в отличие от Рустама, печаль – это не мой вариант! Всегда избегаю этого состояния и сейчас не стану! Не собираюсь убиваться по этой мерзавке Ларисе, много чести будет, а Русу необходимо, но только немного, скоро поеду его на ноги ставить. Грусть, печаль и тоска полезны, но только в меру, и принимать их надо дозировано, в небольших порциях, а то и до алкоголизма и психлечебницы недолго можно доиграться.

– Марат, сколько ты там будешь стоять? – вырвала меня Наташа из моих воспоминаний.

Я и забыл уже где я, и что Наташа у меня в гостях, совсем выпал из реальности.

– С тобой всё в порядке? Кто это был? Ты сам на себя не похож, у тебя какие-то проблемы, может я могу тебе чем-то помочь?

Она подошла ко мне близко, что я почувствовала её дыхание на своей щеке. Всегда догадывался о её чувствах ко мне, но не испытывал того же, относясь к ней всегда лишь как к другу. Что повлияло на это моё отношение, не знаю, но больше чем как сестру я её никогда не воспринимал.

– Всё в порядке, Наташ, приходила моя знакомая передала кое-что для Рустама. Паша спит? – она кивнула. – Иди сама ложись, а я пока ещё не хочу. Если хочешь можем телек вместе посмотреть? – предложил я ей, заметив по выражению лица девушки, как она расстроилась и не хочет со мной так быстро расставаться.

Мое предложение ей понравилось, и она повеселела на глазах, обрадованная этим предстоящим совместным времяпрепровождением. Этим вечером мне хотелось тихо, спокойно и без нервов просто посидеть, посмотреть телевизор и ни о чём не думать. Мозг требовал перезагрузки, невозможно всегда быть в напряжении. Сейчас сил не было ни моральных, ни физических, из меня как будто высосали жизнь. Даже движения давались с большим трудом.

Ради Наташи я пошёл и принёс охлаждённого вина, два фужера и тарелку с фруктами. Сам я вино не пил, любил виски или коньяк, но бутылочка хорошего домашнего вина с моей Родины всегда стояла у меня в холодильнике на тот случай, если у меня ночевала Наташа со своим сыном, только она достойна этого благородного напитка. Это было редко, но сейчас стало чаще, потому что она вышла работать, не всегда успевая забрать ребенка из сада. Тут на помощь всегда приходит Марат, ведь в городе у неё никого нет, кроме меня. А я только рад, и всегда успешно справлялся с этой обязанностью, заменяя ребёнку отца.

Видимо, я задремал после двух бокалов вина и очнулся от того, что моих губ коснулись чьи-то губы. Я открыл глаза и увидел Наташу и её испуганный взгляд на пол-лица. Она боялась пошевелиться, сама напуганная своим поступком, которого, видимо, сама от себя никак не ожидала.

– Прости меня, – поступив взгляд сказала она мне дрожащим голосом, – не знаю, что на меня нашло, схватила она двумя руками свои пылающие от смущения щеки.

Вот она – идеальная во всём девушка. Красивая, добрая, умная и, что самое главное, любит меня. Что мне ещё надо? Эта женщина никогда не предаст и будет со мной всегда, станет верной женой и опорой в трудную минуту. Смотрю на неё и всё понимаю, но только головой, сердце болит и не хочет слушать доводы разума. Я пока совершенно не готов к новым отношениям. Как это всё сейчас с Наташей не вовремя. Передо мной стоит сложная дилемма, как поступить с этой девушкой? Обидеть её – это последнее чего бы мне хотелось в этой жизни… Хотя почему бы и нет? Надо попробовать, а если не будет чего-то хватать, всегда можно перехватить на стороне, хотя с Наташей я вряд ли когда смогу так поступить, даже если сильно захочу.

– Иди ко мне, – позвал я её, решив попробовать её хотя бы для начала поцеловать. – Не хочу тебя обманывать или попусту обнадёживать, а тем более не могу тебе ничего обещать… Наташа, Кнопка моя, скажу откровенно, мои чувства к тебе далеки от романтических и больше похожи на то, что испытывают к своей сестре…

– Я знаю, – закрыла она мне рот своими прохладными пальчиками, – ничего никогда не попрошу у тебя большего и не потребую. Просто хочу быть рядом с тобой. Если когда-нибудь захочешь уйти, даже не упрекну и не остановлю, просто отойду в сторону, по-прежнему оставаясь твоим другом. Но я хочу узнать, как это любить тебя…

– Давай попробуем, но я пока не готов быть с тобой, как женщиной, понимаешь? Мне нужно немного времени, если ты не против?

– Ни в коем случае не хочу давить или как-то влиять на твоё решение. Не отталкивай меня, только позволь быть рядом…

– Я не против, Наташ, а теперь иди ко мне в мои объятия, – притянул её к себе я, положив голову на своё плечо. – Мне очень хорошо с тобой, и я хочу, чтобы ты это знала. Такое чувство, что я приплыл домой после долгого странствия. Ты моя тихая гавань, мой островок спокойствия. В твоём обществе мне уютно и тепло, и кажется все душевные раны затягиваются как по взмаху волшебной палочки, – делился я своими чувствами по отношению к ней, и это была чистая правда.

Мы лежали, крепко обнявшись, мне было легко и безмятежно, как никогда прежде. Я гладил её по спинке, прикрыв глаза, а она прижалась щекой к моей груди, слушая размеренное биение моего сердца. Это были совсем другие чувства, чем с Ларисой. И если с Наташей я так мог лежать до бесконечности, то с той девушкой, имя которой я больше не хотел произносить, меня хватало лишь на пару минут такого спокойствия.

Наташа на данный момент именно то, что нужно моему израненному сердцу, хочу излечиться благодаря ей. Мне совесть не позволит использовать девушку, которая лежит у меня на груди в своих плотских, эгоистических целях. Для этого у меня другие найдутся, которых не жалко, а Наташа мне поверила и доверилась, и я буду последней скотиной, если позволю себе её хоть раз обидеть…

Глава 4. Марат

Работа была моим спасением, и я каждое утро буквально сбегал из дома, где мне всё напоминало о Ларисе и о том, как мы любили друг друга везде, где только оказывались в ту или иную минуту, будь то стиральная машинка в ванне, или подоконник на кухне, или стол в гостиной. Но самый мой любимый раз прям в прихожей.

Это было в первый день её учёбы, когда она ненадолго уезжала в ВУЗ. За этот короткий срок я соскучился по ней до такой степени, что когда она переступила порог моего дома, буквально сбил её с ног, пригвоздив своим стальным телом к стене, вклиниваясь между разведённых ног девушки, как будто я был рождён для этого, идеально туда вписываясь. В этом нашем слиянии не было ничего романтического или нежного, прелюдии мы отмели сразу по взаимному согласию, оставив на другой, более подходящий раз. Сейчас мы не могли терпеть, только рвать, вгрызаться в плоть и поглощать раз за разом.

Лариса всегда носила платье и юбки, пренебрегая брюками, за что я её просто обожал. Помимо того что это делало её безумно желанной и женственной, оно ещё облегчало беспрепятственный доступ к её сладкому местечку. Одно движение руки и её юбка на талии, а передо мной, за клочком чёрной ткани, гладко выбритая киска, сладкая и такая влажная, жаждущая внимания моего шалуна в штанах. Разве я могу заставлять девушку ждать, когда она хочет, как дикая кошка, и сама подаётся бёдрами мне навстречу? Я даже трусики с неё в тот раз не снял, только отодвинул их в сторону, так мне было невтерпёж войти в столь желанное лоно. Мы не разговаривали, рычали – ДА, стонали – тоже ДА, поглощали – десять раз ДА, она меня, а я её. Тишину разрывали в унисон два шлёпающихся тела. Я насаживал её на себя жёстко, грубо, быстро… без остановки.., и мне было мало…, безумно мало этой девушки. Хотел ещё глубже, ещё быстрее проникать в самое её нутро, остаться там навсегда была моя самая заветная мечта. И каждый раз, покидая её тело, я чувствовал себя обделённым и осиротевшим.

Меня тогда пугало это всепоглощающее чувство, я горел в огне и боялся, что однажды сгорю без остатка, что собственно и случилось. Я перегорел и переболел, испытав и грусть, и облегчение одновременно. Такая страсть и зависимость ненормальна, и я рад, что от неё избавился и вновь стал собой.

Воспоминания о том вечере были такие яркие, что я чуть с ума не сошёл от желания, ругая себя последними словами, что опять вспомнил о ней. Гнал от себя мысли о Ларисе, но это было трудно не думать о ней, вернее невозможно…, а забыть неосуществимо никогда…. Хоть квартиру продавай, где витал её запах, который я изгонял уже не один день, всё перестирывая и проветривая помещение. Я даже был рад, что Наташа собиралась переехать ко мне, так у меня будет меньше времени предаваться меланхолии и воспоминаниям, а запах Ларисы сотрётся без остатка и вытиснится ароматом другой женщины.

Всё идёт по плану, и я на верном пути к забвению, чтобы навсегда вычеркнуть эту гадину из своей жизни.

– Идиот ты, Марат! – ругнулся я на себя, когда приехал на работу с большим стояком в штанах.

Вот мерзавка, даже сейчас меня не оставляет в покое. Зачем я о ней вспоминал? Теперь мучайся весь день от дикого желания поиметь кого-нибудь, а трахаться хотелось до одури! Я как с катушек слетел, меня тянуло на подвиги. После Ларисы ещё ни с кем не был, и мне не терпелось это сделать, чтобы в очередной раз себе доказать, что эта дрянь для меня умерла и ничего больше не значит!

Когда ко мне зашла моя секретарша Надя, я выдохнул с облегчением, а мой член чуть ли не серенаду запел и ломбарду не станцевал от переполняющей его радости, предчувствуя ошеломительный минет, который эта сногсшибательная женщина делала мастерски и со знанием дела. Надя уже много лет была рядом, и я привык к ней, а она ко мне. Мы как два старых одиноких собрата по несчастью помогали друг другу в трудную минуту снять это безумное напряжение. С Надей мы были чем-то похожи, в первую очередь нашим одиночеством. У неё не сложились оба брака, закончились крахом. Мужья ей изменяли направо и налево, оставив её с двумя детьми, и я даже жениться предлагал ей и жить долго и счастливо, но она лишь посмеялась над этим, смехом человека не верящего в эту любовную чепуху, смехом горьким и циничным. Мне не везло так же, все мои чувства и желания разбились о предательство и расчетливость Ларисы, как белоснежный бриг о чёрные скалы. И что теперь остаётся сухопутному капитану с разбитым кораблём? Только вновь пуститься во все тяжкие, продолжая ходить от юбки к юбке, в поисках временного пристанища. Лариса преподнесла мне урок на всю жизнь, показав наглядно, что любовь – это зло и отравляющий душу яд. Больше на эту удочку я не попадусь…

С Наташей нас не связывали пока интимные отношения, и я без зазрения совести решил отдаться с потрохами, а в моём случае со своими яйцами Наде в её умелые ручки, а точнее губки и сладкий ротик.

– Марат Миланович, можно, – вплыла эта соблазнительница в мой кабинет.

Мы вообще общались с ней без официоза, но она все равно, когда заходила сладко пропевала моё отчество, возбуждая меня этим до предела.

– Вы очень напряжены. Позвольте вас расслабить?

Надя умела завлечь любого мужчину и была похожа больше на Сирену морскую, чем на земную женщину. А это её Миланович и обращение на вы очень сильно заводило, как будто мы играли в ролевые игры, где она – некая незнакомка, которую я вижу впервые в своей жизни, а я – сексуальный прохожий, случайно подвернувшийся ей на пути. От этих игр я возбуждался ещё больше, хотя сейчас и без них был на пределе.

– Вот скажи мне, Надь, откуда ты всегда знаешь, когда зайти? Мысли что ли читать умеешь? Если так, то тебе вообще цены нет! – облизнулся я в предвкушении расслабления и откинулся назад на спинку стула.

– Годы работы с вами дают о себе знать. Я знаю, о вас с Рустамом всё, лучше вас самих, а ваше желание посылает мне импульсы даже сквозь стены, которое я отчётливо чувствую и безошибочно считываю. Ну так что, сначала массаж или сразу приступить к главному?

– Надь, давай без прелюдии, а? Сегодня сделай монтаж и приступай к главному, я целых три недели без секса, уже скоро сам бросаться начну на всё, что движется, – жаловался я ей, как обиженный, маленький мальчик, которого долгое время держали без сладкого.

Ну а что, у меня такого длительного воздержания в жизни никогда не было. Это удивительно, что я столько выдержал.

Надя не разочаровала, расстегнув молнию на брюках, и тут же приступила к делу. Не стал ждать ее действий, схватил уверенно за затылок, сам грубо толкаясь ей в рот. Меня хватило на три мощных толчка, и я выстрелил без промедления. Скажете, что я скорострел? Поговорили бы об этом на втором и третьем заходе подряд, после которого от меня все всегда уходили чуть ли не на раскоряку. И сейчас останавливаться я точно не собирался, пока ещё часа два не поразвлекаюсь с Надей на своём чёрном кожаном диване.

– Спасибо, детка, ты как всегда на высоте! – шлёпнул я её по пышной, упругой попке.

Но когда уже моя рука потянулась к столу, чтобы достать презервативы, я только увидел Надину удаляющуюся спину. Не понял? Она никогда так не делала, всегда после минета желая получить и свою порцию удовольствия.

– Там кто-то пришёл? – успел только крикнуть ей перед тем, как она закрыла дверь в кабинет.

– Нет, – услышал уже, когда она вышла, но я всё равно напрягся.

Что-то здесь не так, слишком странно она себя вела, не так как обычно. Минут через пять я всё же вышел из кабинета и застал Надю действительно одну. Посмотрев по сторонам, я убедился, что никого посторонних нет. Перевел взгляд опять на свою помощницу, но та как-то странно притихла и сидела, не отрывая глаз от монитора компьютера.

– Всё нормально? – спросил я её, после чего она, наконец, обратила на меня внимание и улыбнулась, вернув себе прежнее уверенное выражение лица.

Чувство, что всё-таки кто-то здесь был, когда мы занимались не пойми чем в рабочее время, не оставляло меня, внося какую-то сумятицу мою душу. И этот кто-то очень сильно расстроил Надю. По-моему, я схожу с ума, и мне уже мерещится не пойми что!

– Не хочешь тогда продолжить? – зазывающим маслянистым голосом предложил ей то, что мы оба любили больше всего.

– Дай мне пару минут, я подойду сейчас, – подмигнула она мне и опять уставилась в монитор.

– Ладно…