«Юнона и Аргус». Питер Пауль Рубенс

Согласно древнегреческому мифу, у принца Аргуса из Пелопоннесского города Аргос было сто глаз, пятьдесят из которых были всегда открыты. Этому неспящему стражу Юнона приказала охранять возлюбленную Юпитера, Ио, превращенную ею в корову. В поэме «Метаморфозы» Овидий рассказывает, что Юпитер послал Меркурия, вестника богов, убить Аргуса. Тогда Юнона взяла глаза убитого и украсила ими хвосты своих преданных павлинов.

Сюжет, нечасто встречающийся в живописи, Рубенс превратил в великолепное по красочности зрелище. На переднем плане картины изображено безжизненное обезглавленное тело Аргуса. Центр композиции составляет группа из трех женских фигур, двух павлинов и трех амуров. Жена неверного Юпитера, Юнона, часто изображается как злая, мстительная и гневная богиня. Рубенс в своем живописном повествовании предпочел подчеркнуть другую сторону ее характера. Художник показал, как бережно, и даже нежно, Юнона держит на ладони глаза Аргуса. На ее торжественном лице заметна скорбь, вызванная воспоминаниями об умершем верном слуге.

«Юнона и Аргус». Питер Пауль Рубенс. 1611 г. Музей Вальрафа-Рихарца, Кёльн

Богиня облачена в ярко-алое платье, сразу привлекающее внимание. На голове у нее корона, а спину покрывает богато расшитая накидка. Служанка передает ей глаза Аргуса, и Юнона размещает их на хвостах павлинов, являющихся ее атрибутами. Затем запрягает их в золотую колесницу, на которой летает по небу. Многие думают, что павлины не приспособлены к полетам, – им мешают густые и тяжелые хвосты. Такое мнение ошибочно. У этих птиц сильные крылья, благодаря которым они могут подняться на большую высоту и пролететь сотни километров! Кроме того, павлины летают практически бесшумно, что очень важно для такой ревнивицы, как Юнона. Скрытность помогает ей наблюдать за похождениями бога Юпитера и быть в курсе его многочисленных любовных увлечений.

Юпитер, зная, что павлины помогают супруге следить за ним, решил их проучить и в качестве наказания наделил препротивнейшим голосом. Павлины были очень этим недовольны и решили пожаловаться своей госпоже, попросив богиню даровать им нежный голос и научить их петь как соловей. Юнона очень рассердилась и гневно ответила, что каждая птица в мире имеет особое отличие: соловей – сладкий голос, орел – смелость, сокол – легкость полета, вещий ворон – дар предсказывать будущее, а им, павлинам, дарована красота. Богиня не просто запретила павлинам жаловаться, но пригрозила лишить их прекрасного узора на оперении.

«Птичий концерт». Пауль де Вос

Авторство данного полотна доподлинно не определено. Оно является копией композиции Франса Снейдерса, хранящейся в Эрмитаже в Санкт-Петербурге, и до недавнего времени считалось, что эта работа принадлежит Яну ван Кесселю I (Антверпен, 1626–1679 годы). Однако сейчас исследователи все более склоняются к тому, что ее стиль больше напоминает стиль шурина Снейдерса, Поля де Воса.

Тип подобных картин, получивших широкое распространение в Европе в XVII веке и украшавших богатые дома царедворцев и аристократов от Нидерландов до Испании, называется «Птичий концерт». Образ совместного пения птиц был гораздо лучше знаком и понятен зрителям прошлого, чем нам. Прежде всего, его символическое значение связано с поклонением Деве Марии как Богоматери птиц, которое берет начало с XIII века.

«Птичий концерт». Пауль де Вос (приписывается). XVII век. Королевские музеи изящных искусств, Антверпен, Бельгия

Легенда гласит, что птицы слетались в буковую рощу около Брюсселя, привлеченные изображением Богородицы, отдыхающей среди ветвей дерева. На этом месте в XVI веке была сооружена часовня, где с потолка свисали птичьи клетки, чтобы птицы могли петь, тем самым участвуя в богослужении.

Также совместное птичье пение под руководством мудрой совы символически обозначало политический порядок, служило аллегорией социальной иерархии в обществе.

Со временем, однако, эта тема стала использоваться не только в «высоком» искусстве масляной живописи, но, как говорится, пошла в народ в форме доступных по цене гравюр и дешевых иллюстраций. Постепенно и содержание живописных «птичьих концертов» стало изменяться и приобретать ироничную окраску. И если птицы кисти Снейдерса (сейчас известно не менее пяти версий его «Птичьего концерта») прославляли существующий порядок, то пернатые на копии Де Воса смеются над ним.

Дело в том, что птиц, изображенных на картине, объединяет одно важное свойство – они не умеют петь! Так и хочется сказать: «А вы, друзья, как ни садитесь, все в музыканты не годитесь!» Напрасно напрягается орел, тянут шеи голубая цапля и лебедь, разевают клювы павлины и попугай! Кроме какофонии из крика, визга и шипения, вся эта разношерстная компания лесных, полевых, водоплавающих и экзотических птиц ничего произвести не может.

Под деревом художник изобразил путника, держащего на руках ребенка. Возможно, он надеялся, что пение птиц заменит малышу колыбельную. Но, судя по выражению его лица, такая «колыбельная» может лишь испугать, а не успокоить.

«Щегол». Карел Фабрициус

Карел Фабрициус был одним из самых многообещающих учеников Рембрандта, учителем Вермеера и создателем делфтской школы живописи. Увы, его жизни и живописной карьере не суждено было продлиться долго. 32‑летний художник погиб, а его дом был разрушен в 1654 году, когда в Делфте из-за случайной искры взорвался пороховой склад. В огне и под руинами домов многих его заказчиков погибли и картины Фабрициуса. Сейчас известно о приблизительно двенадцати атрибутированных работах художника. «Щегол», без сомнения, является самой известной из них.

«Щегол». Карел Фабрициус. 1654 г. Маурицхёйс, Гаага

Во времена Фабрициуса многие держали певчих птиц дома в качестве домашних питомцев. Был ли у художника свой щегол, или он видел его каждый день, как мы сейчас видим воробьев? Как бы то ни было, Карел Фабрициус прекрасно рассмотрел птицу и свободными, широкими мазками, экономя на цвете и деталях, написал ее черное крыло с желтой полосой, красную маску на головке и глазки-бусины.

Портрет маленькой птички, прикованной за лапку у стены с облезлой штукатуркой. Только и всего. Не так уж и много. Однако вполне достаточно, чтобы создать изображение, способное одурачить зрителя. Эксперименты с эффектами trompe-l’oeil, или «обмана зрения», были в моде во времена Фабрициуса, хотя практиковались еще в Античности.

Рождение искусства обманки связывают с художественными иллюзиями в искусстве Древней Греции и Рима. Легенда рассказывает, что древнегреческие художники Зевксис и Паррасий поспорили, кто из них искуснее. Оба принялись за работу, а когда закончили, Зевксис отдернул покрывало, и зрители увидели виноградную гроздь, такую живую, что птицы слетелись ее клевать. «Теперь ты отдерни покрывало!» – сказал Зевксис Паррасию. «Не могу, – последовал ответ, – оно нарисовано». Зевксис признал свое поражение. «Ты победил! – сказал он. – Я обманул глаза птиц, а ты обманул глаза живописца».

Представьте, что Фабрициус вынул картину из рамы и закрасил ее край под цвет штукатурки на стене. Его друзья и заказчики, входя в помещение, должно быть, принимали нарисованного щегла за настоящего. Во времена, когда создание идеальной иллюзии считалось высшим достижением, к которому мог стремиться художник, разве могла быть реклама лучше!

После гибели Фабрициуса его творчество было забыто на два столетия и заново открыто лишь в XIX веке, но и тогда упоминалось лишь в связи с именем Вермеера. Широкую известность «Щегол» получил после выхода в свет одноименного романа Донны Тартт.

В начале романа картина попадает в руки тринадцатилетнего Теодора в трагический момент: в результате взрыва в картинной галерее погибает его мать. Полотно становится для него и утешением, и проклятьем, и единственной вещью в мире, ради которой мальчик живет. Сначала его главной задачей становится спрятать картину, позже приходит навязчивый страх потерять ее, и наконец цепь событий приводит Теодора к необходимости вернуть полотно в музей, чтобы сохранить свою жизнь.

Тартт рассказывает нам историю взросления мальчика, который как за соломинку держится за щегленка, нарисованного на обгорелой дощечке. И он помогает потерянному испуганному ребенку преодолеть все тяготы жизни и как Фениксу возродиться из пепла саморазрушения.

Недаром в Средние века и в эпоху Ренессанса именно щегол был символом Страстей и Воскресения Христа. Согласно легенде, во время крестного пути щегол извлек терновый шип из головы Спасителя, окропив себя его кровью.

«Птичий двор», Мельхиор де Хондекутер

Мельхиор де Хондекутер, прозванный Рафаэлем птиц, – известный художник-анималист. Он считается родоначальником жанра, получившего название «птичий двор», где главными персонажами были обычные, хотя и очень яркие, упитанные и полные достоинства петухи, куры, утки, индюки и гуси. В Голландии семнадцатого века не было недостатка в художниках, писавших натюрморты с битой дичью. Хондекутер, наоборот, прославился изображением живых птиц, которых он наделял характерами, эмоциями, радостями и страхами. Современники рассказывали, что у него была обученная позировать курица, а остальных своих «моделей» художник закреплял в специальном устройстве, позволяющем фиксировать их в правильном положении.

Мельхиор Хондекутер был потомственным художником. Его дед и отец также специализировались на изображениях животных. Однако он не сразу выбрал профессию живописца. Будучи очень набожным, в юности Хондекутер всерьез готовился стать священником. Наверное, поэтому был склонен к нравоучительству и, начав писать, вносил в свои работы назидательный подтекст.

«Птичий двор». Мельхиор де Хондекутер. Между 1680 и 1690 годами. Национальная галерея Виктории, Мельбурн, Австралия

Картина «Птичий двор» является примером этого. Ее сюжет кажется очень простым. На огромном, почти двухметровом, полотне изображено множество разных домашних птиц. Никакого «двора», как огороженного изгородью пространства, здесь нет. Пернатые разгуливают на свободе в окружении идиллического пейзажа. Голубые горы на горизонте, высокие деревья, чья изумрудная листва дает глубокую тень, гладкая как зеркало поверхность озера, руины древних строений – все это переносит зрителей в прекрасную страну Аркадию, родину Зевса, Гермеса, Пана и других олимпийских богов, где царит любовь, а люди и животные живут в счастливой гармонии друг с другом.